Основные особенности литературного процесса

предтоталитарного периода (1917 – 1934 гг.)

Эволюционное развитие общества было нарушено на рубеже двух веков вступлением страны в полосу бурных политических потрясений и социально-исторических катаклизмов. События революции 1905 года и империалистической войны обнаружили очевидный кризис идеи самодержавного государственного устройства и стали тем историческим фоном и одновременно тем мощным катализатором, который способствовал резкому политико-идеологическому расслоению достаточно целостного общественного организма и его культуры. Своеобразным апогеем подобных деструктивных процессов стали революционные события 1917 года – февральская буржуазно-демократическая революция и, в особенности, Великая Октябрьская социалистическая революция, приведшая к гражданской войне, в результате которой по культуре страны был нанесен огромный, непоправимый удар. Современные исследователи указывают на то, что на полях сражений и в эмиграции исчез культурный генофонд нации: интеллигенция, офицерство – социальный слой, создававшийся столетиями и впитавший в себя, аккумулировавший в себе национальные и культурные традиции народа.

В результате таких «тектонических» потрясений произошло резкое размежевание и поляризация общества, вследствие которых образовались два противостоящих полюса, разделенных отношением различных социальных слоев к событиям октябрьского переворота и пониманием тех путей, по которым должно пойти дальнейшее развитие общества и его культуры. «Два завета, два мира, две России. И непереходимой пока пропастью отделены они одна от другой», – писал в 1918 году Р.В. Ивáнов-Разумник.

Большевики-марксисты оказались во многом неподготовленными к решению сложных культурно-эстетических задач, вставших перед новой властью. «В нашей коммунистической среде существуют довольно серьезные литературные разногласия», – вынужден был признать в 1923 году А. Воронский. Причем эти разногласия были настолько серьезны и принципиальны, что, как свидетельствовал В.Полонский, «партийные товарищи третировали друг друга, как если бы они были классовыми врагами». Отсутствие прочного теоретико-методологического базиса обусловило возникновение внутри марксистского лагеря трех основных тенденций и – соответственно – трех основных направлений марксистской критики и литературы.

Одно направление представляли собой наиболее радикально настроенные теоретики и критики, сгруппировавшиеся в 20-е годы вокруг пришедшего на смену Пролеткульту РАППа (Российской ассоциации пролетарских писателей) и журнала «На литературном посту», редакционную коллегию которого возглавили Г. Лелевич, Л. Авербах, В. Ермилов и др. Основные идеи, на которых консолидировались представители данного направления, сводились к настойчивой пропаганде классового характера литературы и искусства, к стремлению создать с помощью классовой гегемонии пролетариата собственно пролетарскую культуру. «Пролетарскую революцию вряд ли можно будет считать законченной, если пролетариат вслед за диктатурой политической и экономической не установит диктатуры культурной», – подчеркивал в одной из своих статей В. Полянский.

Рапповско-напостовский лагерь представлял собой праворадикальное крыло марксистской критики и литературы. Его левым крылом упорно стремился стать ЛЕФ (левый фронт искусств), во главе которого с 1923 по 1926 годы стояли В. Маяковский, О. Брик, С. Третьяков, М. Левидов и др. Выдвинув идею создания так называемого «производственного искусства», лефовцы хотели максимально растворить художественное творчество в производственном процессе, так «упростить» его и по содержанию, и по форме, чтобы в конечном итоге искусство перестало существовать как таковое. Весьма показателен в этой связи призыв С. Третьякова «бороться внутри искусства его же средствами за гибель его». Утилитарно-рационалистические идеи ЛЕФа (искусство социального заказа, так называемый «телеграфный» стиль и др.) активно пропагандировались со страниц издававшегося этой группой журнала «ЛЕФ» (позже – «Новый ЛЕФ»), главным редактором и ведущим автором которого являлся В. Маяковский.

Третье направление марксистской литературы и критики можно определить как умеренно-либеральное или центристское. Представители данного направления объединились вокруг журнала «Красная новь» и литературной группы «Перевал», идейным вдохновителем которых был на протяжении 1921-1927 годов А.К. Воронский. «Перевал» возник в то время, – справедливо подчеркивает литературовед Г. Белая, – когда наступил период самоосознания нового общества, когда сталкивались различные эстетические системы и когда еще не был совершен выбор времени в пользу одной из них».

Не отказываясь целиком от категории классовости, сторонники литературно-эстетических идей А. Воронского ставили все же во главу угла более широкую по своему характеру категорию коммунистического идеала, благодаря чему здесь превалировала не классово-конфронтационная, а классово-солидаризаторская тенденция. Не случайно поэтому именно это направление оказалось наиболее плодотворным и перспективным во всем лагере революционно-коммунистической литературы и критики. Отсутствие узкоклассового (РАПП) либо узкопроизводственного (ЛЕФ) подхода, лояльное отношение к представителям так называемых «попутнических» литературных сил, принципиальное значение, которое придавалось традиционным ценностям – таланту писателя, внутреннему соответствию эпохе и художественному мастерству произведения – все это объединило вокруг «Красной нови» и «Перевала» лучшие литературно-художественные силы 20-х годов. Именно на страницах «Красной нови» были опубликованы наиболее значительные литературные произведения той поры – романы и повести «Голый год» Б. Пильняка, «В тупике» В. Вересаева, «Аэлита» и «Петр Первый» А. Толстого, «Мои университеты» и «Жизнь Клима Самгина» М. Горького, «Конармия» И. Бабеля, «Виринея» Л. Сейфуллиной, «Зависть» Ю. Олеши; поэмы «Анна Снегина» С. Есенина и «Дума про Опанаса» Э. Багрицкого; стихи М. Волошина, О. Мандельштама, С. Клычкова, Б. Пастернака, В. Маяковского, В. Ходасевича и мн.др.

Лагерь оппозиционно-гуманистической литературы и критики – это те представители художественной интеллигенции, которые, не приняв идеологию большевизма, либо эмигрировали из страны (т.н. «первая волна» русской эмиграции), либо остались со своим народом, встретив со стороны новой власти недоверчиво-враждебное отношение, реализовавшее себя в определениях «буржуазные попутчики» и «внутренняя эмиграция».

Эмигрировали многие из лучших писателей и поэтов – И. Бунин, Д. Мережковский, З. Гиппиус, А. Куприн, К. Бальмонт, А. Толстой, Б. Зайцев, М. Цветаева, А. Аверченко, Саша Черный, Тэффи, М. Горький, Е. Замятин и мн. др.

После временной эмиграции в разные годы вернулись на родину А. Толстой, М. Горький, А. Куприн, М. Цветаева.

Увы, судьбы многих писателей и поэтов – человеческие и творческие – складывались в эмиграции очень непросто, а порой и весьма драматично. Яркий пример тому – эмигрантская судьба М.И. Цветаевой, которая прожила в эмиграции с 1922 по 1939 год.

Но и судьбы тех, кто остался на родине и даже принял революцию, также оказались непростыми и драматичными. Блок, Есенин, Ахматова сполна ощутили на себе, что значит оказаться в родной стране на правах «буржуазного попутчика» и «внутреннего эмигранта». И все же они были уверены в правильности сделанного выбора, в том, что истинный художник обязан разделить участь своего народа. Даже судьбы М. Горького и В. Маяковского оказались по-своему драматичными и даже трагичными.

Пытаясь отстаивать свои человеческие и творческие права от посягательств на них со стороны большевистской власти, представители оппозиционно-гуманистического лагеря литературы объединялись в различные литературные группы и общества, среди которых следует назвать такие, как «Серапионовы братья», ЛЦК (Литературный центр конструктивистов), ОПОЯЗ (Общество по изучению поэтического языка), имажинисты и др.

Дата добавления: 2014-01-11