Воспитание, образование и педагогическая мысль в Древнем Риме

Рим, по преданию, был основан в 752 г. до н. э. В конце VI в. до н. э. он стал столицей Римской республики, которая на протяжении нескольких столетий
вела захватнические войны.

С 31 г. до н. э. Рим превратился в столицу огромной империи, город с миллионным на­селением. В 330 г. н. э. императорская резиденция была пере­несена в Константинополь. В V в. разрушенный германским племенем вандалов «вечный Рим», как говорили о нем, стал провинциальным городом, пока не возродился в VIII в. в качестве резиденции пап и столицы папской области.

В Древнем Риме существовала смешанная греко-рим­ская культура, и образованные римляне владели как ла­тинским, так и греческим языком. Традиции образования детей и юношества у римлян, как и у других народов, ухо­дят своими истоками в практику семеино-домашнего вос­питания. Семейное устройство было типично патриархаль­ным. По римским «Законам XXII таблиц» отец имел пра­во лишить жизни сына-младенца, продать взрослого сына, т.е. был полновластным владыкой в семье. За воспитание детей глава семьи-дома нес ответственность перед общи­ной. Отцы воспитывали и обучали как своих собственных сыновей, так и приемных. В трактате «Государство» Ци­церон приводит пример, как царь Тарквиний с величай­шим усердием обучал приемного сына всем наукам, кото­рые постиг сам.

Описание традиционного римского образования нашло отражение в сочинении Катана Старшего (234—149 до н.э.) — «Книги, посвященные сыну», написанном как бы в виде пособия по сельскому хозяйству, врачеванию, военному ис­кусству, праву и риторике.

Со II века до н. э. в Риме начинает преобладать грамма­тический идеал воспитания, однако со своими особеннос­тями. На второй план уходят занятия математикой, их от­тесняет изучение законов. Уроки музыки и гимнастики фак­тически отсутствуют, а вместо них юношество обучается верховой езде, фехтованию и плаванию. В семьях римской знати — нобилей — продолжает господствовать домашнее обучение с приглашением учителей-греков. Эта традиция в большей или меньшей степени сохранялась на протяжении всей римской истории.

Однако далеко не все могли позволить себе пригласить на дом учителя. Греческие учителя грамматики уже во II— I вв. до н. э. чаще всего вели занятия не на дому, а в своих собственных школах. В Риме существовали школы с обуче­нием как на греческом, так и на латинском языке. Класси­ческая латинская грамматика — «Искусство грамматики» — была составлена Элием Донатом значительно позже, в ГУ в. н. э. Этот труд состоял из двух частей: «Малая грамматика» для начальной ступени обучения и «Большая грамматика» для более высокой ступени обучения. Этот педагогический труд был широко распространен в Европе на протяжении всего средневековья.

Школьное обучение в Риме было организовано следующим образом. Элементарное образование давалось в так на­зываемых тривиальных школах. Это были частные школы с неопределенным сроком обучения и различными програм­мами. Нередко в них наряду с мальчиками учились и девоч­ки. Размещались тривиальные школы где придется: в жили­ще учителя, в мастерской ремесленника, а то и прямо на улице во дворике или на перекрестке, откуда и пошло на­звание школ: тривиум — перекресток (букв. — трехпугье). Дети сидели на полу, а учитель на стуле, который и являлся его кафедрой. Детей учили законам Рима, чтению, письму, счету.

Обучение в Риме в общем мало чем отличалось от обыч­ной практики эллинизма. Методика обучения была та же, а цели образования были несколько более прагматичны, что превращало римские учебные заведения в типичные «шко­лы учебы», так распространенные в эпоху средневековья. У Горация, римского поэта I в. до н. э., в первой книге «Са­тир» мы читаем: «Сыновья благородных центурионов, к ле­вой руке подвесив пеналы и счетные доски, шли обучаться, проценты по идам (название 15-го дня в месяце, по древне­римскому календарю, время уплаты долгов. — Авт.) считать и просрочку»¹.

Профессия учителя элементарной школы приравнивалась к профессии ремесленника и не пользовалась уважением. Учителя, открывая школы как частные заведения, сами ис­кали учеников и сами взимали плату с родителей. По сути дела любой римлянин, научившийся читать и писать, мог держать свою школу. Доходы профессия учителя приносила мизерные.

Школы повышенного типа — грамматические — перво­начально открывались греческими учителями и ничем не от­личались от подобных школ в других регионах эллинисти­ческого мира. Со II в. до н. э. распространяются латинские и смешанные греко-латинские грамматические школы. Обу­чались в них мальчики от 12 до 16 лет. Для этих школ созда­вались учебники и хрестоматии, содержавшие отрывки из сочинений Гомера, Вергилия, Цицерона, Тита Ливия и дру­гих авторов. Учителя грамматических школ занимали более высокое положение в обществе по сравнению с учителями элементарных школ. Иногда они состояли на государствен­ной службе и получали жалованье.

Для молодежи аристократического происхождения, го­товившейся к практической карьере, существовали ритор­ские школы. Программа обучения здесь складывалась из пре­подавания основ ораторского искусства и из практических упражнений, заключавшихся в составлении речей на задан­ную тему. Учителя ораторского искусства параллельно дава­ли ученикам необходимые к каждому культурному римля­нину того времени знания философии, права, истории и т. д. Обучение было ориентировано на разностороннее умст­венное образование. Учителя риторики были людьми, как правило, состоятельными, играли определенную роль в по­литической жизни Римской империи и даже занимали вы­сокие государственные посты.

В школьном обучении красноречию ценилась, прежде всего, внешняя эффектность, форма, а не содержание. Счита­лось, что для оратора необходимо иметь природные способ­ности, освоить само искусство красноречия, уметь подра­жать высоким образцам, постоянно упражняться в этом деле, иметь практический опыт выступлений перед публикой.

В школьной риторике сложилось устойчивое представ­ление о структуре образцовой речи: вступление, изложение существа дела, приведение доказательства собственной по­зиции и опровержение утверждений противника, заключе­ние. Во всех пособиях по риторике детально, на тщательно отобранных примерах, говорилось, как украсить речь сти­листически, как ее подать слушателям.

Для детей римской знати создавались своеобразные вос­питательные центры — коллегии юношества. Впервые они были образованы императором Августом в Риме для моло­дежи патрицианских родов с целью формирования правя­щей элиты, затем они распространились по всей империи. В Риме сложилась традиция на завершающем этапе обуче­ния устраивать для молодых риторов своеобразные образо­вательные поездки в эллинистические центры культуры и просвещения — Афины, Пергам, Александрию.

В Римской империи в первые века нашей эры устано­вился устойчивый школьный канон, включавший и содер­жание образования, и порядок его освоения, и методы обу­чения. Римский писатель и ученый Варрон (116—27 до н. э.) называл девять основных школьных дисциплин: граммати­ку, риторику, диалектику, арифметику, геометрию, астро­номию, музыку, медицину и архитектуру. В V в. н. э. из школьного курса были постепенно исключены медицина и архитектура, тем самым как бы оформились «семь свободных искусств», ставшие сердцевиной образования в эпоху средневековья. Школьные предметы были названы «свобод­ными искусствами», потому что предназначались для детей свободных граждан. Для рабов существовали «механические искусства», подготавливавшие их к ремесленной, производ­ственной деятельности.

На исходе римской истории утвердилось двухчастное де­ление школьного курса «семи свободных искусств» на три­виум и квадривиум. Грамматика, риторика и диалектика со­ставляли тривиум; арифметика, геометрия, астрономия и му­зыка составляли квадривиум. Заслуга в создании этой классификации принадлежит римскому философу и автору школьных учебников Боэцию (ок.480—524 н. э.). В основу построения школьных учебников им был положен принцип компиляции — сведения в единый текст различных источ­ников. Учебники, составленные Боэцием, оказали сильное влияние на средневековую школу.

По мнению римских учителей риторики начала нашей эры, обучение должно было быть не трудным, а приятным для ученика.

Однако ораторское искусство в этот период перероди­лось в натаскивание в красноречии, без должного внимания к общему образованию учащихся. «Никакого ты не потер­пишь ущерба, если не будешь знать даже того, что знают все, — не сумеешь букв написать», — отмечал Лукиан, ха­рактеризуя установку риторских школ начала нашей эры¹.

Педагогическая мысль Рима нашла отражение, прежде всего, в сочинениях Цицерона, Сенеки, Квинтилиана.

Марк Туллий Цицерон (106—43 до н. э.) был и оратором, и политическим деятелем, и философом, и педагогом. Плу­тарх в «Жизнеописаниях» рассказывает, что Цицерон уже в детстве настолько превосходил своих товарищей по школе, что их отцы приходили на занятия, дабы посмотреть на это чудо. Цицерон обучался у лучших римских ораторов, фи­лософов, а также брал уроки у трагических и комических актеров. Он совершил образовательные поездки в Афины, в Малую Азию и на остров Родос. Плутарх рассказывает, что на Родосе Цицерон произвел сильнейшее впечатление на философа Посидония, который о нем сказал следую­щее: «Тебя, Цицерон, я хвалю и удивляюсь тебе, но жалею о судьбе Эллады, воочию убеждаюсь, что единственное из прекрасного, оставшееся еще у нас - образованность и красноречие — и то благодаря тебе сделалось достоянием римлян»¹.

Первым сочинением Цицерона педагогического характе­ра было составленное им учебное пособие по риторике — «О подборе материала». В философско-педагогическом трак­тате «Об ораторе» он обрисовал идеальный образ всесторон­не образованного оратора-философа: «...первое и важней­шее условие для оратора — его природное дарование... Ведь для этого необходима особенного рода подвижность ума и соображения, которая сообщала бы изложению — остроту, развитию и украшению — обилие, запоминанию — верность и прочность... иные так целесообразно устроены во всех этих отношениях, так щедро одарены природой, что кажется, будто они не случайно родились, а нарочно созданы для этого каким-нибудь богом².

Свои педагогические идеи Цицерон изложил также в це­лом ряде трактатов: «Брут», «Оратор», «Гортензий», «Лелий, или о дружбе», «Об обязанностях», «О природе Добра и Зла», «Тускуланские беседы». Идеал воспитания — совершенный оратор, художник слова и об­щественный деятель. Цицерон считал, что единственным путем для достижения истинно человеческой зрелости яв­ляется систематическое и непрерывное образование и само­образование. Оратору, прежде всего, следует освоить общую для того времени культуру и получить «универсальное обра­зование». Лишь таким путем можно стать совершенным че­ловеком. В содержание образования он включал знание философии, юриспруденции, истории, овладение умения­ми и навыками произнесения речей. У будущего оратора должны быть воспитаны такие черты личности, как такт, чуткость, мужество, умеренность, разумность, справедли­вость, желание служить обществу, дружба и т. п.

Основным недостатком, пороком личности Цицерон счи­тал эгоизм. Цицерон был признан первым учителем рим­ского народа. Свое педагогическое кредо он высказал в сле­дующих словах: «Я считаю... своей обязанностью... работать в том направлении, чтобы благодаря моим стараниям, усер­дию, трудам все мои сограждане расширили свое образование»¹.

Книги Цицерона широко использовались в школах эпохи средневековья и Возрождения.

Луций Анней Сенека (ок. 4—65 н. э.) — философ и оратор эпохи императорского Рима — провозгласил главной зада­чей воспитания моральное совершенствование человека. Его педагогические идеи тесно переплетены с этикой стоиков. Основным предметом школьного обучения он считал фило­софию, утверждая, что постичь природу и самого себя мож­но, только овладев философией, которая является и средст­вом нравственного самосовершенствования человека. Про­блемы нравственного воспитания рассмотрены им и в таких произведениях, как «Письма на моральные темы», «Нравст­венные письма к Луцшшю», где изложена программа нрав­ственного самоусовершенствования. Основным методом воспитания он считал самодвижение к божественному идеалу. В этом Сенека предвосхитил христианские воззрения на воспитание.

Основным понятием, характеризующим процесс воспи­тания у Сенеки, выступает «норма». Воспитатель-философ в своей педагогической деятельности не должен допускать отклонений от нормы, а своим поведением в жизни должен утверждать ее. Основное средство воспитания — назидатель­ные беседы-проповеди с наглядными примерами из жизни и истории.

Сенека был сторонником энциклопедического образова­ния и высказывал идею о безграничном прогрессе челове­ческого знания. Традиционные «семь свободных искусств» он не считал основными школьными дисциплинами. В од­ном из своих «Писем к Луцилию» он говорил: «Ты желаешь знать, что я думаю о свободных науках и искусствах. Ни одно из них я не уважаю, ни одно не считаю благом, если плод его — деньги. Тогда они — продажные ремесла и хоро­ши до тех пор, пока подготавливают ум, не удерживая его дольше... Неужели ты веришь, будто в них есть какое-то благо, хотя сам видишь, что нет людей ниже и порочнее их учителей?

... Грамматик хлопочет только о нашем умении гово­рить, а пожелай он пойти дальше, — займется историей или стихами, если раздвинет свои границы так, что шире некуда. Но пролагается ли дорога к добродетели объясненьем слогов, тщательностью в выборе слов, запоминаньем драм, правил стихосложенья, разновидностей строй. Это ли избавляет нас от боязни, искореняет алчность, обузды­вает похоть?»¹ Этим Сенека подвергал критике все дисциплины тривиума и квадривиума, делая вывод, что в основу воспитания и обу­чения должно быть, положено освоение учащимися нравст­венных начал: «Лишь одно делает душу совершенной: не­зыблемое знание добра и зла (которое доступно только фи­лософии) — ведь никакая другая наука добра и зла не исследует». Конечной целью воспитания Сенека считал под­готовку юношества к жизни и деятельности в «сообществе богов и людей»².

Квинтилиан (ок.35 — ок.90) был первым римским учите­лем риторики на государственном содержании, автором со­чинения «Об образовании оратора», где, начиная с элемен­тарных ступеней обучения, он изложил весь курс обучения риторике.

Квинтилиан считал, что образование и воспитание ора­тора надо начинать с самого раннего возраста. Уже младен­ца необходимо обучать правильно произносить звуки речи, выговаривая слова. Он большое внимание уделял учету воз­растных и индивидуальных особенностей учащихся, выдви­гал требование естественного и радостного обучения посред­ством применения таких методов и приемов, как организа­ция совместной деятельности, состязания в искусстве произнесения речей и др. Обсуждая проблемы методов обу­чения, он выделял три последовательные стадии: подража­ние, теоретическое наставление и упражнение. Вот образец педагогических рассуждений Квинтилиана: «Если спросят меня, какое же самое лучшее и самое действенное средство изощрять память, я отвечу: труд и упражнение; много вы­учивать, много размышлять и, если можно, ежедневно — вот в чем состоит все дело»³.

Квинтилиан оставил много тонких наблюдений, сохра­нивших значение и до наших дней. Например, в учителе он видел высокообразованного философа, любящего детей, зна­ющего пути их изучения, осторожного как в наградах, так и в наказаниях. Образцом учителя он считал Цицерона. Квин­тилиан оказал сильное воздействие на педагогическую мысль эпохи Возрождения, когда он был заново открыт и популяр­ность его в кругах педагогов была чрезвычайно высока. В дальнейшем идеи христианства были разнесены по всей Римской империи.

Для христианских общин были характерны забота о ду­ховном благе личности и особое внимание к воспитанию детей и юношества обоего пола. Христиане выдвинули но­вые взгляды на цели, методы и содержание воспитания. Ран­ние христиане выражали интересы обездоленной части на­селения Римской империи, боролись за идеи равенства, от­казывались от собственности, выказывали глубокое уважение к труду.

В первые три столетия нашей эры христиане подверга­лись преследованиям со стороны государственной власти Римской империи, прежде всего за отказ признавать боже­ственность императоров. Удаляясь от развращенного, с их точки зрения, общества, они выработали новый идеал чело­века. Со времени императора Константина I Великого (ок. 285—337), когда Миланским эдиктом (313) христианство было признано равноправной религией, христиане-учителя полу­чили возможность свободно преподавать в тривиальных и грамматических школах и толковать античную историю, литературу и философию с позиций христианского вероуче­ния.

Собственно христианское воспитание и образование осу­ществлялось лишь в замкнутых общинах типа «Новый за­вет» кумраннтов, секты эссенов, ставших принципиально новой воспитательной средой¹.

Благодаря находке во время археологических раскопок религиозных текстов, спрятанных от римлян, можно пред­ставить себе характер раннехристианского воспитания². Каж­дый член общины должен был не только передать единоверцам все свое имущество и посвятить им личный свой труд, но и отдать в их распоряжение «все знания».

В общине прак­тиковались коллективные формы обучения, отводилось осо­бое время, «треть ночи», посвящавшееся совместному изу­чению священных текстов, прежде всего рукописей Ветхого завета, апокрифических произведений, благодарственных мо­литв. Коллективные формы обучения сочетались с индиви­дуальными, такими, например, как «духовное очищение» и «внутреннее покаяние», что считалось пропедевтикой умст­венной работы и основой успеха в умственном развитии.

Руководители первых христианских общин одновремен­но являлись и воспитателями, и называли их поэтому «учи­телями праведности». Основными способами обучения яв­лялись устные и письменные назидания, совместное чтение отрывков из библейских книг, составление и произнесение проповедей, разучивание молитв, псалмов, притч, чтение вслух переводов священных текстов с древнееврейского на арамейский и греческий и т. д. Особое значение в христиан­ских общинах придавалось созданию у их членов внутрен­него настроя, эмоциональной приподнятости, мотивации учения как богоугодного дела.

Содержание образования ориентировалось на Библию — собрание канонических сочинений, состоящее из двух час­тей — Ветхого завета и Нового завета. Первая часть — иу­дейские священные тексты 2 и 1-го тысячелетий до н. э. Древнейшие библейские тексты — это притчи царя-мудреца Соломона, три тысячи притчей и тысяча пять песен, кото­рые положили начало религиозной традиции воспитания. Вторая часть своими евангельскими и апостольскими текс­тами положила начало собственно христианскому обосно­ванию целей и содержания воспитания.

В эпоху эллинизма для евреев, живших в диаспоре, т. е. за пределами Иудеи, был составлен перевод Библии на гречес­кий язык семьюдесятью лучшими толкователями, который получил название «Септуагинта». Это послужило стимулом развития и распространения по всему Средиземноморью христианско-педагогических идей, особенно богато представлен­ных в разделе Библии «Мудрость Иисуса сына Сирахова», написанном в виде поучений. Все это подготовило почву для принятия народными массами Римской империи идей хрис­тианства, новозаветных книг и посланий апостолов.

Новый завет был создан в христианской среде в I—II в. н. э. и оказал сильное влияние на последующее культурное и духовное развитие всех христианских народов. В основе его лежит Евангелие, в переводе с греческого — «благая весть».

Четыре Евангелия являются собранием повестей о жизни и учении Иисуса Христа, где не только изложены попутно новые цели воспитания, но и предложены формы и способы их достижения. Новый завет включает в себя 27 книг, написанных разными авторами, из которых наиболее известными являются Матфей, Марк, Лука, Иоанн, Петр, Павел. Их педагогические идеи можно считать синтезом эллинистических и ветхозаветных взглядов на воспитание человека, в основе которых лежит учение о любви ко всем людям как пути спасения: чтобы достичь спасения и вечной жизни, каждому следует идти по пути самосовершенствова­ния в направлении христианского идеала.

В первых веках нашей эры сохранялась практика воспи­тательного воздействия и книжного учения со стороны стран­ствующих учителей, теперь уже христиан. Сам Иисус Хрис­тос являлся странствующим учителем своего времени, чья задача состояла в проповеди нового учения о человеке и Боге. Некоторые из странствующих учителей становились школьными преподавателями. Так, в деяниях апостолов упо­минается, что Павел, изгнанный из молитвенного дома в Эфесе, стал учить в школе. В некоторых христианских об­щинах открывались свои школы. Развивались в эту эпоху и крупные просветительные центры, которые возникли ранее, например школа христианского богословия в Александрии, возглавлявшаяся во II в. н. э. Климентом Александрийским, а в III в. — Оригеном, видным богословом. Климент Алек­сандрийский (? — до 215 н. э.) — пресвитер и руководитель школы, оставил дошедшую до нас книгу «Педагог». В своем трактате он отмечал, что помимо внешней образованности, характерной для язычников, в человеке следует воспитать культуру религиозного чувства. Цель воспитания, по Кли­менту, — ввести ребенка в христианский образ жизни: «Бла­городный образ жизни, плод христианского воспитания, собою обуславливает красоту желаний и стремлений. И что в деятельности воспитано, отличаю внешность имеет и в походке, и при сидении, во время принятия пищи, во время:на, спокойствия, в порядках жизни, во всем, что относится до воспитания»¹. Климентом детально разработаны и опи­саны правила поведения ребенка. Семь свободных искусств — лишь дополнительное средство его воспитания.

Ориген (185—253/254 к. э.) рассматривал человека дуалис­тически, как «соединение тела с духом», что и создает, по его мнению, возможность борьбы со злом, демоническим, безобразным и свободу самоусовершенствования. Одним из важнейших средств самовоспитания он называл слово Свя­щенного писания, которое исправляет человеческую при­роду внутренним общением»¹.

Важно отметить выработанное христианством новое от­ношение к труду, тесно связанное с учением христианства о нравственности. Хорошо известны слова апостола Павла: «Кто не хочет трудиться, тот не ест». Труд для христианина рассматривался как смыслообразующий элемент его бытия. Детям следует прививать уважение к труду, чувство радости от него. Такая оценка роли труда в жизни человека была совершенно новой для той эпохи, хотя и находила своего предтечу в лице киника Актисфена.

Таким образом, к концу Римской империи складывается традиция принципиально нового — христианского воспита­ния. Для нее были характерны особое внимание к личности человека, его душе; приоритет веры над знанием, наукой; понимание книжного обучения Священному писанию как богоугодного дела; неразрывная связь образования с нрав­ственным воспитанием; осознание высокой очищающей роли труда и важности организации с ранних лет трудового вос­питания, подготовки к физическому и духовному труду. Хрис­тианская традиция воспитания создала, таким образом, пи­тательную среду для становления христианско-педагогической мысли.

Наиболее видным христианским мыслителем эпохи Древ­него Рима — «отцом церкви», как называли деятелей ранне­го христианства, чье учение было ортодоксальным, а жизнь считалась святой, был Августин Аврелий, прозванный Бла­женным (354—430). Августин был широко образованным человеком своего времени, философом, усвоившим идеи скептицизма и неоплатонизма. Христианином он стал уже в зрелом возрасте, в 387 г., начав вести аскетическую жизнь, систематически упражняясь в духовном самосовершенство­вании. В автобиографическом труде «Исповедь» он просле­дил в основном весь путь становления христиански образо­ванного человека от детских лет до зрелого возраста. Цель воспитания, по Августину, — слияние с Богом. В трактате «О граде Божьем» ему удалось соединить все известные анти­чные и христианские системы в одну универсальную. Он разработал учение о греховности, добре и зле, о любви, спа­сении и покаянии. Основой знания он считал сочетание ощущений, мыслей и благочестивых стремлений. Ведущим методом познания объявлял самоуглубление, так как истина заключена, по его мнению, в душе и лишь познание этой истины приводит развивающегося человека к Богу¹.

Гибель Римской империи и торжество христианских идей положили начато созданию в Европе нового типа школ. Пер­вой такой школой был Виварий, основанный римлянином Флавием Кассиодором (ок. 487—578 гг.) на своей вилле в Ка­лабрии. Здесь обучали семи свободным искусствам, фило­софии, теологии.

Благодаря труду монахов первых христианских монасты­рей связь времен не была разорвана. В монастырских кни­гохранилищах накапливались многие рукописные книги. Так, мыслитель и государственный деятель остготского государ­ства (ок. 487 — ок. 578) Кассиодор являлся автором школь­ных учебников, популярных на протяжении всех средних веков: «Наставление в божественном чтении», «Наставле­ние в мирском чтении», «Об орфографии» и др. В V— VI вв. в Европе еще кое-где сохранились грамматические школы римского типа, но к VII в. они были вытеснены формами монастырского обучения.

В общем, можно сделать вывод, что к началу средневеко­вья в Европе на развалинах западной части бывшей Рим­ской империи в области воспитания, образования и школь­ного дела сложилась чрезвычайно пестрая картина. Сохра­нялись еще очаги угасающей античности, преимущественно в римских патрицианских семьях и в исчезающих вместе с городской цивилизацией школах. В то же время в христиан­ских монастырях римский школьный канон — семь свобод­ных искусств•— становится первой ступенью образования, предшествующей богословию. В этих, достаточно редких учебных центрах, открывавших новую традицию, готовили служителей культа церковников. В общинах евреев в эпоху раннего средневековья сохранялась традиция обязательнос­ти книжного учения. Набирало силу массовое христианское движение, проповедовавшее новую нравственность, кото­рая противоречила античному идеалу образованного чело­века.

Христианская практика религиозного воспитания не тре­бовала школьных форм обучения. Можно даже сказать, что теоретико-педагогическая мысль «отцов церкви» значитель­но уступала тому, что было создано греко-римской культу­рой, она развивалась исключительно в рамках теологии. Хлынувшая в пределы нового мира варварская стихия тра­диционных племенных культур в условиях складывающейся феодальной государственности нуждалась в христианстве, в церковной организации, но была равнодушна к культуре греко-римского мира.

Сложная социальная картина, постоянные войны и бы­товая неустроенность отрицательно сказывались на органи­зации школьного дела. Педагогическая мысль включалась в богословие, а школы замыкались в стенах монастырей. Силу набирали в это время индивидуальные формы обучения, вы­званные к жизни необходимостью подготовки служителей христианского культа, служителей церкви.

Рекомендуемая литература

Античная Греция: В 2-х т. — М.: Наука, 1983. — Т. 2.

Аристотель. Риторика //Античные риторики. — М.: Изд-во МГУ, 1978. - 352 с.

Аристотель. Этика; Политика; Поэтика // Собр. соч.: В 4-х т. — М.: Мысль, 1984. - Т. 4. - 830 с.

Блаватская Т. В. Греческое общество второго тысячелетия до новой эры и его культура. — М.: Изд-во АН СССР, 1976. — 325 с.

Быт и история в античности. — М.: Изд-во АН СССР, 1988. — 270с.

Вардиман Е. Женщина в древнем мире. — М.: Изд-во АН СССР, 1990. — 334 с.

Винничук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима. — М.: Высшая школа, 1988. — 495 с.

Диоген Лаэртскии. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. — М.: Мысль, 1986. — 570 с.,

Журакоеский Г. Е. Очерки по истории античной педагогики. — М.: Изд-во АПН РСФСР, 1963. — 510 с.

История Древнего Рима. — М.: Высшая школа, 1981. — 335 с.

История Древней Греции. — М.: Высшая школа, 1986. — 424 с.

Истрин В. Возникновение и развитие письма. — М.: Наука, 1965. - 599 с.

Ксенофонт. Киропедия. — М.: Наука, 1976. — 334 с.

Ксенофонт. Сократические сочинения. — М.: Наука, 1935. — 417с.

Кессиди Ф. X. Сократ. — М.: Мысль, 1988. — 220 с.

Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. — М.: Политиз­дат, 1991. - 524 с.

Лосев А. Ф. История античной философии в конспективном изложении. — М.: Мысль, 1989. — 204 с.

Платон. Диалоги. — М.: Мысль, 1986. — 605 с.

Платон. Избранные диалоги. — М.: Худож. лит., 1965. — 442 с.

Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 3-х т. — Т. 3. — М.: Изд-во АН СССР, 1961-1964.

Плутарх. Застольные беседы. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1990. - 592 с.

Сенека А. А. Нравственные письма к Луцилию. — М.: Наука, 1977. - 383 с.

Свенцицкая И. С. Раннее христианство: страницы истории. М.: Политиздат, 1989. — 335 с.

Утченко С. Л> Цицерон и его время. — М.: Мысль, 1977. 390 с.

Фрагменты ранних греческих философов. — Ч. 1. — М.: Наук "1989. - 375 с.

Цицерон М. Т. Трактаты об ораторском искусстве. — М.: Наук 1972. - 471 с.

Цицерон М. Т. О старости. О дружбе. Об обязанностях. — N Изд-во АН СССР, 1974. - 247 с.

Дата добавления: 2014-11-06