Приметы элиты

ПРИЕМ №27

УСВОЙТЕ, ЧТО РАЗДЕЛЕНИЕ НА КЛАССЫ — РЕАЛЬНОСТЬ.

У меня есть подруга — светлая голова, но остра: на язык и любит называть вещи своими именами. Как-то я пожаловалась ей, как мне неловко рассуждать о том, что считать "классным", а что нет; и услышала в ответ; "Лейл.: смотри на вещи реально, Ты подходишь к этому так, будто пишешь руководство для серийных убийц. Все знают, что в Америке есть классы, а тот, кто, не знает — полное -… (тут она вставила словцо, которое отнюдь не принадлежит к лексикону высшего общества и обозначает человеческие экскременты). Чтобы заполучить первоклассного партнера, нужно, прежде всего, признать, что разделение общества на классы существует, в конце концов, сами верхи с этим согласны!

Конечно, потенциальные первоклассные женихи и невесты отметят и то, как вы одеты и причесаны. Однако, как это ни удивительно, холеный вид занимает в их списке не первое место, а элегантная стрижка в их царстве необязательно должна быть ультрамодной. Главный вывод из всего сказанного таков: малейшая оплошность, и породистая Добыча может решить, что вы ей не пара.

Специалист в области анализа ДНК может подробно рассказать о человеке по срезу его ногтя. Точно так же аристократы по самым незначительным мелочам поймут, что вы только прикидываетесь своим. От их обычаев может найти ум за разум. Показателями высокого положения и принадлежности к "элите" служат отнюдь не значимые или очевидные веши. Например, дорогой автомобиль, сверкающий свежей краской, не говорит о принадлежности от владельца к элите. Аккуратно подстриженный газон не выглядит стильно. Дорогое виски не относится к любимым напиткам аристократии. А ведь большинство тех, кто не принадлежит к верхам по праву рождения, могут думать, что все совсем наоборот.

В бытность свою стюардессой я встречалась с замечательным парнем, который полностью совпадал с моими представлениями о Принце. Кен был человеком умным, творческим и очень добрым, хотя поначалу я считала его бедным художником. Я навеки благодарна ему и его матери за ошеломляющие открытия в отношении хорошего и дурного вкуса.

Я прожила много лет в полной уверенности, что в любом обществе не ударю в грязь лицом. Успешно оправившись от тяжелой формы юношеской застенчивости, я стала считать себя умудренной опытом молодой женщиной. Я умела вести себя за столом, а, знакомясь с человеком, неизменно сообщала ему, что это знакомство для меня очень приятно. Разумеется, я вела себя дружелюбно и желала практически каждому встречному "хорошего дня". Благодаря маминым урокам и нескольким книжкам Эми Вандербидьд с моей книжной полки, я полагала, что смогу отобедать или отужинать с кем угодно и даже бровью не поведу. Мой гардероб тоже был на высоте: среди нарядов было несколько довольно дорогих, о чем свидетельствовали красовавшаяся на них имена модельеров.

Расскажу вам об одной из первых встреч с Кеном. В качестве шуточного теста на принадлежность к элите попробуйте подсчитать количество ошибок, выдающих мое не особенно высокое происхождение. Таких оплошностей двадцать три, во всяком случае, столико я вижу сейчас.

Впервые пригласив Кена в гости, я была уверена, что на него произведет впечатление моя квартира, которую я недавно отремонтировала и обставила с большим вкусом.

На входе вас встречали дна цветка в горшках, симметрично стоящие по обе стороны двери. На дверной табличке изящным курсивом был начертан номер квартиры 1711.

В спальне было ковровое покрытие, а в других комнатах — новенькие восточные ковры, только что приобретенные на распродаже. Предмет моей особой гордости — телевизор с диагональю 54 см (огромный по тем временам) стоял в гостиной. На книжной полке выстроились шикарные книги из серии "Занимательное чтение" а на кофейный столик я выложила журналы National Geographic и Scientific American, которые должны были говорить о разнообразии моих интересов.

Особенно мне хотелось показать Кену коллекцию бокалов для вина, которую я собирала, летая по всем свету. В ней было даже несколько коллекционных экземпляров, заказанных по специальному каталогу.

Я надеялась, что Кен захочет воспользоваться туалетом: его новое убранство поражал комфортом и элегантностью. Лавсановые полотенца, украшенные моими вышитыми инициалами и волнистой золотой бахромой, гармонировали с покрывалом на унитазе и ковриком, окружавшим его подножие. А вздумай мой Принц приподнять крышку унитаза, его взору предстало бы озеро бирюзовой воды, благоухающее сосной.

Кен должен был зайти ко мне в субботу, во второй половине дня. Когда он появился, я не стала сразу предлагать ему экскурсию по квартире (даже я знала, что это признак дурного тока). Но потом, когда гость вдоволь налюбовался, моей прекрасной гостиной, и решила пол каким-нибудь предлогом заманить его на кухню. Я пригласила его туда, чтобы отведать восхитительное печенья, которое, по собственному шутливому признанию, умыкнула с самолета. На самом деле я хотела, чтобы он увидел мою кухню, сверкающую чистотой и напичканную всякими бытовыми приборами. Там были посудомоечная машина, микроволновка и электрическая духовка — конечно, все это было куплено в рассрочку. Кухонные шкафчики я заново отделала прелестным бежевым пластиком. Точно посередине кухонного стола я любовно водрузила вазу с хризантемами.

И вот, когда мы сидели на кухне, поливая чай и жуя позаимствованное в самолете печенье, я с улыбкой спросила Кена, как ему понравилось мое гнездышко. Его аристократичное лицо исказила мученическая гримаса, и он, поперхнувшись, печеньем, выдал: "Очень мило, Лейл". Теперь, вооруженная всеми знаниями, я понимаю, что мне, очень повезло: в тот вечер я могла потерять своего Принца.

За год мы с бедным художником очень сблизились. Искусство не приносило ему больших доходов, но меня это не смущало. Хотя Кен был отнюдь не богат, я любила его, и мы обручились.

В ноябре, в День Благодарении, мой бедный художник пригласил меня на обед к своей матери и попросил особенно не наряжаться. Поэтому я втиснулась в любимые джинсы "Джордаш", с великим трудом застегнув молнию, и надела фирменную футболку с эмблемой кока-колы и надписью 'Вот это вещь!"

Едва войдя. Кен окинул меня беглым взглядом и вежливо поинтересовался, не хочу ли я переодеться.

Во что? — удивилась я. — Ведь ты же сам просил меня не наряжался.

Заметив мое недоумение, мой приятель скапал:

— Не позволишь ли? — он просил разрешения заглянуть в мой шкаф.

Оттуда он выудил изрядно потрепанные серые шерстяные брюки, белую хлопчатобумажную блузку с воротником-стойкой и бежевый свитер из шотландской шерсти, слегка побитый молью. Я вообразила, будто он хочет, чтобы я надела эти старые тряпки потому, что его родители очень бедны. Они жили в штате Ныо-Джерси, и я ожидала попасть в какую-нибудь развалюху, затерявшуюся в многолюдном квартале Ньюарка.

На старом "Плимуте" Кена мы добрались до Нью-Джерси и миновали оживленный город. Постепенно зелени становилось все больше, а ландшафтп р иобретал черти сельской местности. Наконец мы свернули на грунтовую дорогу, которая, казалось, протянулась на многие мили. Подскакивай на ухабах, я недоумевала, что за дыра нас ожидает. Вдоль дороги шли огороженные луга, где паслись великолепные чистокровные

скакуны.

Единственным встречным оказалась женщина на коне, облаченная по всей форме: жокейский шлем, брюки, жакет и сапога для верховой езды. Заметив приближение нашей колымаги, всадница остановилась, ловко спешилась и, держа коня за подол, подошла к окну машины.

Кенни, сколько зим, сколько лег, воскликнула она. — Как я рада тебя видеть!

Пару минут они с Кеном обменивались любезностями, а потом мой приятель представил меня и незнакомка спросила: Hoy do you do?

Я не совсем поняла вопрос и, решив, что он означает что-то вроде

"Как поживаете? " ответила:

— Отлично, а вы?

Она рассмеялась и, поболтав еще немного с Кеном, сказала:

— До свиданья.

Я не преминула заметить, как приятно мне было с ней познакомиться.

Всадница улыбнулась Кену и ускакала.

Мы поехали дальше по дороге, которая все больше походила на типично английский проселок. Появились красивые Дома, расположенные в глубине участков. Потом мы свернули на еще более узкую извилистую дорогу, посыпанную золотистым гравием. Вдали смутно угадывался огромный особняк, к которому она вела. Я ожидала, что Кен проедет мимо, к скрытым за домом постройкам для прислуги, где обитает его "мамуля".

Но нет, он направил машину прямо к дому, миновал широкую дорогу, которая описывала круг перед главным фасадом, и остановился у парадной двери. Тут до меня дошло, что это, должно быть, и есть дом его родителей. Я была ошеломлена; челюсть отвисла от изумления, а язык так плохо слушался, что мне удалось только невнятно пробормотать: "Т-т-так т-ттвои родители живут здесь?"

Кен взял меня за руку и подвел к двери, за которой меня ждали новые впечатления, изменившие нею мою жизнь.

Оказалось, что мой друг происходит из семьи потомственных аристократов. Много лет он виртуозно скрывал этот факт от своих друзей-художников. Наверное, из его знакомых я была первой, кому он открыл правду о своем далеко не скромном происхождении.

Мать Кена грациозно спустилась по длинной лестнице, протянула мне теплую ладонь, и сказала:

- Hoy до уои до? - Кении мне столько о вас рассказывал.

Я обрадовалась, что она добавила еще одну фразу и мне не придется снова отвечать на непонятный вопросHoy do you do?

Мать Кена была замечательная женщина, и скоро мы с ней подружились. Но потом случилась трагедия: через несколько лет Кен погиб — разбился на своем самолете "Сессна-150". Я так до конца и не оправилась от этой потери, но что делать, жизнь продолжается... А с его матерью мы дружны до сих пор. Многими откровениями из области нравов и обычаев американского высшего света, которыми я собираюсь с вами поделиться, я обязана именно ей — самой чудесной из знакомых мне Принцесс, "мамуле".

Так случилось, что, несколько лет я имела возможность наблюдать мир с высоты классовой пирамиды, Я увидела то, что люди ошибочно называют сладкой жизнью богачей. Хотя мы с Кеном сделали выбор не в ее пользу, и знаю ее не понаслышке.

Призвав на помощь свое чувство юмора, и передаю эти открытия всем, кто нацелится на первоклассного партнера из элиты.

Дата добавления: 2014-10-31