Вадим Вадимович Шлахтер 6 страница

Я печально вздохнула. Ну вот, ничего у меня не получилось. Что‑то мне подсказывает, что в мир Альминта я больше не попаду. И никто мне не поможет…

– Но если будешь себя хорошо вести, – промурлыкал этот коварный нелюдь, – следующий этап будет именно в Этселе. Есть у меня на тот тур одна занимательная задумка.

И почему мне это уже не нравится? Впрочем, это же Сфинкс. А значит, мне априори не нравится все, что может прийти ему в голову.

– Но вернемся к делу. – Он мечтательно уставился в потолок. – Я перемещу тебя на территорию одного из технических университетов в качестве студентки‑первокурсницы. Весьма удобно – там как раз на днях начнется учебный год. Задача та же – найти меня и поцеловать.

Это что, все подробности?! Класс. Я бы даже сказала – блеск. Опять буду при виде каждого зеленоглазого мужика дергаться… Кстати! А ведь есть еще один весьма животрепещущий вопрос, особенно в данных обстоятельствах.

– Я так понимаю, мне в этом вузе некоторое время придется учиться? – ровным тоном поинтересовалась я и сурово поджала губы. – На лекции ходить и так далее.

– Разумеется. – Изумруды его глаз засверкали неистребимым любопытством. – А что, это тебя смущает?

– Меня смущает то, что читать на их языке не умею! – Я не выдержала и все‑таки рявкнула.

– И всего‑то? – иронично вздернул бровь мой мучитель, напрочь проигнорировав мою вспышку. – Это не проблема, Али‑и‑иса. Я все равно буду накладывать на тебя некоторые заклинания. Знание письменности тоже добавлю.

Что не может не радовать, однозначно. Впрочем, проблемы поисков это не отменяет. Я склонила голову и задумчиво прикусила губу. Как бы половчее выпросить какую‑нибудь поблажку. Ну я не знаю. Например, что Сфинкс будет среди мужчин определенного возраста. Или, допустим, только однокурсников. Но это хорошо в теории. Как быть с практикой – я не понимала.

– Конечно же есть нюансы.

Я подняла голову и увидела полную предвкушения улыбку на тонких бледных губах. Та‑а‑ак! Еще нюансов мне не хватало до полного счастья. Что он задумал?

– Во‑первых, время, – любезно пояснили мне. – На этот раз у тебя три недели.

Сколько?! Я возмущенно вскрикнула и метнула в огненноволосого гада негодующий взгляд.

– А чему ты удивляешься, Али‑и‑иса? – Он оперся ладонью о кровать и склонил голову набок. – В первом этапе ты, умница моя, нашла меня на четвертый день. Так что я мог тебе вообще неделю дать, но решил все же обеспечить некоторым запасом времени.

Вот спасибочки. Земной поклон просто! Как я раньше жила без своего благодетеля, ума не приложу… Три недели! Нет, он окончательно спятил!

– Поправь меня, если ошибусь, – сухо и ровно начала я, на самом деле в душе кипя от злости. – У меня есть три недели, чтобы найти тебя на территории университета. С учетом того, что вуз технический, думаю, ситуация там такая же, как на Земле – мужчин больше. – Я подалась вперед и, сузив глаза, грозно прошипела: – Не кажется ли тебе, что ты меня ставишь в заведомо проигрышное положение, а, Сфинкс?

На губах совершенно бессовестного нелюдя заплясала порочная усмешка.

– Я бы сказал тебе, в какое положение мне хочется тебя поставить, но, боюсь, ты не оценишь.

И так мило улыбнулся, что я заскрипела зубами и вцепилась пальцами в покрывало. Исключительно чтобы не вцепиться в кое‑что другое. В наглую рыжую морду, например.

Сфинкс с интересом обозрел мое перекошенное лицо и, подперев щеку кулаком, заботливо посоветовал:

– Алиса, держать все в себе – очень вредно. Ну же, выскажи мне все, что накипело!

Сложно поверить, но после этих слов я моментально остыла. Почему? Все банально… Этот всемогущий нахал сидел и чуть ли не облизывался. А я ведь не дура, хоть он и думает обратное. Что, решил конвертировать мою злость в страсть? Ничего у него не получится!

– По этапу – все? – Я сложила руки на груди и состроила постное выражение лица. – Или есть еще что‑нибудь, что мне необходимо знать?

– Вот ты вредина, Алиска! – якобы в сердцах воскликнул рыжий псих. – Я так ждал… так хотел… А она… – и печально обхватил голову руками.

Я иронично приподняла бровь. М‑да, театр одного актера, не иначе. Такой спектакль мне устроил. А я – ай‑ай‑ай – не впечатлена ну ни разу.

Видимо осознав, что я не реагирую, страж перекрестка прекратил строить из себя дурачка и окинул меня острым взглядом.

– Девушке просто неприлично быть такой умной, ты в курсе? – хмыкнул он и, подвинувшись вплотную, доверительно прошептал: – А то замуж не возьмут.

Настойчивый какой. Решил‑таки меня дожать? Довести до белого каления, чтобы я на него бросилась? А фиг тебе, золотая рыбка. На провокации не поддаюсь.

– По этапу – все? – переспросила я совершенно спокойно, попросту проигнорировав последнюю реплику Сфинкса.

– Как же с тобой сложно! – и не подумал ответить на вопрос зеленоглазый мерзавец. – Не ценишь ты меня, Алиса… – закончил он жалобно, разве что не всхлипнул.

– Прекрати валять дурака, – устало попросила я, на миг прикрыв глаза. – Видишь же, не действует.

– От этого вдвойне печально, девочка моя. – Хищное лицо осветила настолько ехидная улыбка, что лично у меня не осталось никаких сомнений в том, что печаль – последнее, что Сфинкс сейчас ощущает. – Кстати, Алиска, камешек верни.

И требовательно протянул руку.

Ой… А может, лучше не надо, а? Я уже так привыкла думать в его присутствии не напрягаясь. Склонила голову, мучительно раздумывая над тем, как бы уговорить воплощение моего личного кошмара оставить вещицу.

– Что, Али‑и‑иса, корябает осознание того, что для кого‑то ты – открытая книга? – Страж перекрестка неприкрыто насмехался. Даже сомнений быть не могло.

– А ты и в восторге, да? – Я не сдержалась и все‑таки огрызнулась.

– Когда как, – обтекаемо отозвался он и миролюбиво добавил: – Ладно, я сегодня добрый. Можешь здесь носить этот артефакт. В любом случае, если мне понадобится выудить из твоей хорошенькой головки нужную мысль, снять амулетик – не проблема. Ведь так, малышка?

Так, однозначно так. Но вслух не скажу, пусть и не мечтает. Вместо этого сдержанно сказала спасибо за уступку – вежливость наше все! – и напомнила о баранах. То бишь о нюансах следующего этапа. Мать моя, три недели! Не уложусь как пить дать! Затолкала панические мысли поглубже и вопросительно уставилась на Сфинкса.

– Я сузил круг твоих поисков, – объявил он мне и снисходительно улыбнулся. – Можешь не благодарить.

Да я как бы и не собиралась. Но не думаю, что слетевшему с катушек стражу перекрестка понравится ход моих мыслей, потому вслух только уточнила:

– Насколько сузил?

– Невообразимо!

Понятно – офонареть просто. А подробнее нельзя, что ли? Это, черт возьми, не Сфинкс, а партизан на допросе: по чайной ложечке в час информацию дает!

– Ох, как же я тебя сейчас обрадую! – с энтузиазмом воскликнул он и вдохновенно пропел: – Три кандидата, Алиса, всего три! Представляешь?

Нет. Ни разу. Где подвох? Он просто обязан быть, иначе слишком просто!

– И кто… эти трое? – осторожно поинтересовалась я и замерла, напряженно ожидая ответа.

– Преподаватели. – Милая была бы улыбка, если бы клыки не выглядывали. – Трое зеленоглазых преподавателей, Алиска. Все с того факультета, на котором ты будешь учиться. У тебя будет три недели, чтобы понять, кто из них – я!

– Но в чем подвох? – все же решилась спросить я. Возможно, без толку, но… за спрос денег не берут. А толк может быть, и ощутимый. – Не верю я, что все так просто!

– На месте узнаешь, малышка! – расхохотался рыжий безумец. – Все весьма прозрачно… Ну что, поехали?

– Опять укусишь? – хмуро поинтересовалась я, не готовая куда‑либо ехать, особенно – на следующий этап этой идиотской игры.

– Зачем, радость моя? – промурлыкал заигравшийся страж перекрестка и, придвинувшись ближе, потянул меня на себя. – Есть способы поприятнее.

В последний момент я осознала, к чему дело движется. Но – лишь в последний момент. Потому я зачарованно смотрела в чистые изумрудные глаза с подрагивающим вертикальным зрачком, а их обладатель нарочито медленно склонил голову и поцеловал меня. Головокружительно…

И мир померк.

Глава 6

Проснулась я оттого, что кто‑то довольно бесцеремонно тряс меня за плечо. Состояние было чумное, глаза открываться не хотели, но неизвестный не отставал, потому пришлось кое‑как проснуться и сфокусировать взгляд на наглеце. Коим оказалась миниатюрная, я бы даже сказала – эльфоподобная, девушка примерно моего возраста.

– А? – хрипло выдохнула я, приподнимаясь на локтях.

Кстати, где я?

– Привет, соседка! – радостно помахало мне дивное видение. – Кто же днем спит? Ты так все на свете проспишь!

Вот честно – в тот момент мне как раз было сугубо фиолетово, сколько я могла бы проспать. Но пришлось изобразить подобие улыбки.

– Давай, давай, поднимайся, – поторопила девушка и даже попыталась за руку стянуть с постели. – Построение уже через десять минут! Опоздаем – декан без соли слопает. Он у нас – ух!

Декан – это страшно, помню. Надо вставать.

И только теперь я обратила внимание на обстановку. Вернее, на почти полное ее отсутствие. В небольшой комнатке со светло‑серыми стенами и большим окном находился только один предмет мебели – моя кровать. Или, вернее, полка, хоть и довольно удобная. Но удивляться было как‑то неприлично, потому я поднялась. И едва не вскрикнула от изумления – кровать втянулась в стенку, как и не было ее. Святой мегабайт! Как там Сфинкс говорил? Чуть развитее, чем Земля?! Ничего себе «чуть»!

– Пошли! – махнула рукой моя соседка и, подойдя к пустой стене, приложила ладонь к выступу. Кусок стенки отъехал в сторону.

Вот же! Из фэнтези прямо в научную фантастику! Чую, такими темпами я скоро составлю потрясающую пару Сфинксу. По той причине, что от такого разброса спячу верно и качественно!

Потерявшая дар речи, я молча вышла в коридор и рассеянно осмотрела спешащих мимо нас людей. Хм, а эти темно‑серые комбинезоны с нашивкой на груди, видать, местная форма? Смотрю, и на мне такой. Блин, как же плохо, когда некого расспросить!

Вздохнула украдкой и поспешила за русоволосой соседкой, которая умудрялась на полном ходу еще и говорить.

– Тебя ведь Элиза зовут, да? – тараторила она, резко поворачивая. – А я – Нельса, с третьего курса. Я тебе все расскажу и покажу! И, – бросила она многозначительный взгляд из‑за плеча, – конспекты отдам! Все сохранилось в лучшем виде!

Спасибо тебе, конечно, но меня как‑то совсем не конспекты интересуют. Посмотрела оценивающе на соседку. Хм, балаболка еще та. Наверное, должна быть в курсе всех тем и сплетен университета. Надо будет попробовать ее расспросить об интересующей меня троице.

Мы выбежали из здания, и я все‑таки приглушенно пискнула. Мать честная! Это что такое?! Очень хотелось протереть глаза, но я побоялась, что буду выглядеть полной кретинкой и вызову нездоровые вопросы. Но… меня можно понять! Любое фэнтези померкло по сравнению с идущим на посадку… Я не знаю, что конкретно это было, но точно какой‑то корабль. Может, даже космический. Причем приземлялся он неподалеку от нас. А вокруг него кружились небольшие летательные аппараты.

– О, ректор прилетел, – довольно равнодушно прокомментировала Нельса и, ухватив меня за руку, побежала. – Поспешим, Элиза!

Ну мы и поспешили. На всех парах. Так что из окружающего мне запомнились только ровные ряды деревьев, которые проносились мимо. Или это мы проносились мимо них? Аж голова закружилась…

Точка, в которую так стремилась моя соседка, оказалась огромной площадью, по которой, что те муравьи, деловито сновали студенты, выстраиваясь ровными рядами по периметру.

– Так, первый курс во‑о‑он там. – Нельса махнула рукой на нестройную кучку парней неподалеку. – После линейки не сбегай, лады?

– Лады, – кивнула я и направилась к… ну, пока что вполне логично будет их называть своими однокурсниками. Пусть на три недели, но они таковыми будут.

Меня встретили снисходительными и любопытными взглядами. Но посторонились, давая место в первом ряду. И на том спасибо, как говорится.

Сама линейка… Да толку ее вспоминать? Если вы были хоть на одной, знаете принцип любой из них. Бла‑бла‑бла, как же вам повезло, бла‑бла‑бла, не посрамите знамя родного университета, и все такое. Половину я без зазрения совести пропустила мимо ушей, решив, что мой мозг не резиновый всякую фигню хранить.

После окончания торжественной части я опять была поймана Нельсой и утащена уже в столовую, питаться. За что ей, конечно, большое спасибо. Потом мы смотрели расписание и посещали завхоза, у которого получили нескольких комплектов формы. Короче, обычная рутина. Но вот все дела были окончены, и мы наконец очутились в своей комнате.

Нельса подошла к одной из стен и приложила к ней ладонь на уровне своих глаз. Посреди помещения материализовались стол и два кресла, и я едва сдержала удивленный возглас. Нет, к такому невозможно привыкнуть!

Соседка уселась и, махнув мне на второе посадочное место, веско заявила:

– Тебе повезло! У меня отец – правая рука ректора, я здесь все подводные камни знаю. А то первокурсники часто по незнанию так влетают, потом мало не кажется.

– Например? – осторожно поинтересовалась я.

Не то чтобы я была уверена в полезности данной информации, но не стоит зарекаться! А вдруг?

– Например, от кого стоит держаться подальше! – склонила голову девушка, а затем мило улыбнулась. – Но это потом! Сейчас будем праздновать начало учебного года!

С этими словами она подошла к стене, в которой, как выяснилось, обретался шкаф, и вытащила оттуда бутылку, два металлических стакана и какой‑то кулек.

– Вино и шоколад, – объяснила Нельса, заметив мой вопросительный взгляд. – И не спрашивай, как я пронесла алкоголь в общежитие!

Да я и не собиралась. А вот выпить… очень в тему. С учетом того, что пью я с девушкой, никаких эксцессов быть не должно. Ну разве что мы потом пойдем искать приключений на свои вторые девяносто… Но уж до такой степени напиваться я точно не собиралась! Так что я расслабилась, и некоторое время мы просто непринужденно трепались обо всем и ни о чем. Да, было временами сложно нигде ничего не ляпнуть, но вроде бы я с этим справилась.

Внешность Нельсы полностью соответствовала ее характеру. Как я сразу заметила, она была невысокой и худощавой. Фигурой скорее напоминала не до конца оформившегося подростка, чем взрослую девушку. Ситуация усугублялась тем, что соседка обладала очень подвижной мимикой и большими серыми глазами, что все вместе подчеркивало какую‑то детскость ее облика. Русые волосы Нельса собрала в высокий хвост, видимо, именно для того, чтобы казаться старше. Но не сказала бы, что у нее сильно получилось. Такие люди, как она, всегда вызывали у меня симпатию. Хотя бы потому, что в большинстве своем – довольно искренние и незлобивые. А еще – мечтатели и идеалисты, которых не понимают окружающие. Думаю, и в случае Нельсы я не ошиблась. Иначе с чего бы ей пить с незнакомой первокурсницей, а не со сложившейся за два года учебы компанией? Правильно. Потому что нет у девушки этой самой компании.

– Ты не переживай, у нас преподаватели отличные, – тем временем просвещала меня соседка. – И помогут и подскажут. Есть, правда, трое… – Она недовольно сморщила носик. – Охочих до женского внимания. Могут намеки делать, подарки дарить. Но у нас все строго! Любого рода отношения возможны только с согласия!

Я почувствовала, как глаза лезут на лоб. То есть как? Значит, если я дам «добро», то никто и не дернется, что преподаватель со студенткой мутят? Дела‑а‑а! У нас бы уже чуть ли не линчевали за такое.

Впрочем, это не важно. Интересно другое: что‑то в рассказе Нельсы показалось знакомым… Но вот что именно?

Трое… Преподаватели… Трое преподавателей… Точно! Все сходится! Если есть трое озабоченных преподавателей, думаю, я нашла свои цели. Надо бы только кое‑что уточнить.

– Ох, еще этого мне не хватало! – якобы озабоченно воскликнула я и слабо улыбнулась. – Слушай, Нельса, а… – Я запнулась, чуть не ляпнув о фотографии. – Показать этих троих можешь? Должна же я знать, от кого держаться подальше!

– Понимаю. – Она потянулась через стол и ободряюще сжала мою руку. – Сама не люблю излишне настойчивых. Но мне проще: если что, незадачливый ухажер будет иметь дело с моим отцом. Так что в мою сторону стараются даже не смотреть. – Соседка подорвалась и подскочила к стенке, в которой прятался шкаф. – Где‑то у меня были запечатления всех преподавателей…

Она принялась вдохновенно рыться на полках. Классически так – выбрасывая неугодные шмотки на пол, с досадливыми возгласами «опять не то!». Наконец последовало торжествующее «нашла!», и мне продемонстрировали… ну, по виду – кусок прямоугольного пластика. Впрочем, я не спешила с выводами – мало ли что это может быть. Когда Нельса вернулась к столу и положила на него находку, выяснилось, что передо мной девайс, весьма похожий на земные планшеты: почти всю поверхность пластика занимал пока что темный экран. Хм, любопытно.

– Значит, так. – Соседка нажала что‑то в верхней части прибора, и экран загорелся мягким голубоватым светом. – Сначала самый опасный… – Она так быстро тыкала по иконкам, что я просто не успевала следить взглядом. – Ага, вот он! Знакомься, Элиза, страх и ужас наших студенток – Мердок Сайши. – Планшет был повернут ко мне, и я оценила… очень реалистичную фотографию. Казалось, мужчина на ней сейчас оживет и посмотрит на меня своими пронзительными зелеными глазами.

Ну что сказать… Еще тот крендель. Коротко стриженный брюнет лет двадцати пяти, с мужественным волевым лицом и презрительной улыбкой на тонких губах. Рост назвать сложно, но разворот плеч и мускулатуру груди я оценила. Не то чтобы красивый, скорее интересный. И явно привык получать все по первому щелчку. Понимаю, почему Нельса назвала его страхом и ужасом местных студенток. Такие слова «нет» не понимают. Потому что такого просто не может быть – чтобы ими, великолепными, кто‑то не восхищался. М‑да, как говорится, для меня есть две новости. С одной стороны, развести такого на поцелуй – как два пальца об асфальт, если понравишься. С другой – если это не Сфинкс, то я от него потом и лопатой не отмашусь. Житья не даст! Ладно, надо еще на остальных посмотреть.

– Дальше у нас… – Соседка отобрала планшет. – Рейнан Кейси. Я бы сказала, из этих троих – самый вменяемый. Да и вообще, если бы не завидное непостоянство – цены бы ему не было. – Девайс опять оказался передо мной.

Этот мужчина был старше, лет тридцати пяти, но такой же зеленоглазый. Видимо, его запечатлели в какой‑то веселый момент, потому что он заразительно смеялся, запрокинув голову, отчего пшеничные пряди свисали почти до плеч. Однозначно этот мне понравился больше. Скорее всего, любвеобилен и душа компании. Подозреваю, что местные девчата совсем не против потусить с ним ночку‑вторую. Зато, думаю, он довольно легко относится к отказам. Конечно, лучше не обольщаться – все‑таки составить точный психологический портрет по фотографии нереально. Вот познакомлюсь и уже более‑менее точно смогу сказать, что и к чему.

– И последний… – По тому, как поморщилась Нельса, я сразу заподозрила гадость. – Наш многоуважаемый замдекана Крейдл Майестри. Старый хрыч! – незлобиво выругалась она и показала мне очередную фотку. – На днях пятьдесят стукнуло, а туда же! Молоденьких ему подавай…

Я хмыкнула, принимая из рук соседки планшет. Ну да, классика жанра: седина в бороду, бес в ребро. Внимательно рассмотрела изображение. Импозантный мужчина с благородной сединой в волосах, подтянутый и ухоженный. Он мягко улыбался и лукаво щурил неожиданно молодые зеленые глаза. По мне, все же староват, надеюсь, это не Сфинкс! Потому как этого Крейдла я собиралась оставить на, скажем так, десерт. Так сказать, если другого выхода не останется…

– Спасибо тебе! – Я благодарно улыбнулась соседке и вернула девайс. – Буду знать, от кого надо держаться подальше.

– Обращайся, – махнула рукой довольная Нельса. – Я тут всех и все знаю, обязательно помогу, если что.

Да уж, повезло мне… Или Сфинкс знал, к кому подселять? А что, с него станется помочь мне таким странным образом. Все же, видимо, стражу перекрестка пока интересна новая игрушка, и он не намерен со мной так быстро расставаться.

Вдруг раздался резкий звонок, заставивший меня поморщиться. Соседка моментально увяла и, тяжело вздохнув, закатала рукав комбинезона. Оказалось, что на ее руке находилось некое подобие широкого браслета. Именно он и звенел.

Нельса, скорчив недовольную рожицу, нажала на большую кнопку сбоку и ангельским голоском пропела:

– Да, папа.

Лица мне не было видно, а вот сухой голос, рявкнувший: «Быстро ко мне в кабинет!», я чудесно расслышала. М‑да, а у моей новой соседки, походу, отвратные отношения с родителем. Сочувственно посмотрела на сестру по несчастью.

– Хорошо, папа, – меж тем смиренно ответила Нельса и, отключив штуку, буркнула: – Донесли все‑таки. Сейчас опять головомойка ждет… Как же он меня достал! – неожиданно рявкнула она, а затем, встрепенувшись, резко поднялась. – Ты осваивайся, Элиза. Я сейчас схожу, втык получу и сразу вернусь.

И, нахмурившись, понуро побрела к двери.

Немного поразмышляв на тему извечного конфликта отцов и детей, я решила осмотреться. Ну и научиться пользоваться… комнатой. А то конфуз же будет, когда выяснится, что я ни в зуб ногой, где, что и как. Заодно найти бы ванную комнату и принять душ, а то в этом комбинезоне весьма жарко.

Я побрела вдоль стены, проводя по ней ладонью. И вот моя рука наткнулась на выступ. Немного подумав, я сильнее нажала и с любопытством проследила, как появляется моя кровать. Ага, с этим понятно. Идем дальше… Присмотрелась к стенкам и увидела, что имеется еще несколько таких выступов. Так что довольно потерла руки и чуть ли не вприпрыжку помчалась исследовать новое. Таким образом я обнаружила, что наша комната может похвастаться весьма обширным набором мебели, которая, увы, будучи вызванной одновременно, ну никак бы не поместилась. Это я выяснила, когда случайно нашла кнопку дивана. В общем, стола у нас больше не было. Прямо не представляю, как буду Нельсе объяснять, что произошло… Зато ванная комната привела меня в бурный восторг! Представьте себе: голубые стены, мозаичный пол, изображающий водный мир, туалет отгорожен ширмой, а почти всю площадь комнаты занимает… ну, ванной я бы это не назвала. Можно сказать – мини‑бассейн. Настоящий рай!

Радостно пискнув, я в два счета разобралась с подачей воды и, предвкушая чистое наслаждение от горячей ванны, принялась раздеваться. Поглощенная своим восторгом, я не сразу заметила листик, который выпал из одежды. Ну а когда он все же попался мне на глаза – тотчас же насторожилась. Интересно, я сильно ошибусь, предполагая, что это – писулька от Сфинкса?

Осторожно, как особо ядовитую змею, подняла записку. А развернув ее, насторожилась еще больше – летящий почерк зеленоглазого психа был мне очень хорошо знаком. И никогда не сулил ничего приятного.

Что тут у нас? Прочитала и едва сдержалась, чтобы не затопать ногами и не завизжать так сильно, как сумею. Нет, ну это уже ни в какие ворота! Вот сволочь!

«Милая Алиса, – писалось в сем опусе, – совсем забыл сообщить тебе самое главное изменение. В этом этапе победа будет засчитана лишь тогда, когда я поцелую тебя. Так что старайся, радость моя! Я в тебя верю!» Блин, я никак не успеваю за тараканами в этой рыжей голове. Правила меняются, как минуты на циферблате! Но, конечно, больше всего меня взбесила приписка: «P.S. Кстати, малышка. Мне понравилось твое новое украшение. И нашла же в таком захолустье украшения танцовщиц! Это ты для меня так старалась? Я оценил! Честно‑честно! Жаль, ты была без сознания и не почувствовала, какие ласки достались твоему животику. Но обещаю обязательно повторить!»

Как я ничего не разбила – до сих пор не пойму. Злая была – жуть! Записку подрала на мелкие куски… А потом долго, даже с каким‑то остервенением, отмывалась в ванне. Особенно досталось животу. Я так терла его, что в конце концов кожа покраснела и начала немного зудеть. Будто это поможет смыть его прикосновения… У‑у‑у, рыжая зеленоглазая морда! Откуда же ты взялся на мою голову?! И как бы самой крышей не поехать в процессе этих пряток без правил…

Правда, к возвращению Нельсы я уже успокоилась. Просто лежала на кровати и хмуро смотрела в потолок.

Соседка появилась – на тень самой себя похожая. Вяло махнула мне рукой, вызвала свое спальное место и тоже улеглась.

– Поцапались? – заговорила я, чтобы как‑то разорвать гнетущую тишину.

– Переживу, – буркнула Нельса, не глядя на меня. – Первый раз, что ли…

– Не ладите? – Мне почему‑то стало интересно, и я повернулась на бок и подперла голову рукой.

– Мягко сказано, – вздохнула она и тоже повернулась. – Я – его личный позор, Элиза. Вот и сегодня… Кто‑то – попался бы он мне! – все‑таки донес отцу, что летом я в лагере юных космотехников даже не появилась. Вместо этого все каникулы провела у бабушки, на окраине заповедного леса у Шилска.

– А чем это плохо? – Я не особо въехала в суть проблемы.

– Ой, это длинная история. – Нельса отмахнулась, а после резко села на кровати. – Вряд ли тебе интересно…

– Ну почему, – живо откликнулась я. – Даже очень!

– Правда? – Соседка посмотрела так недоверчиво, что мне даже жаль ее стало. Неужели никто никогда не интересовался ею, ее жизнью, мечтами, проблемами?

– Правда, правда, – торопливо закивала я.

Мне действительно хотелось знать. Нельса мне нравилась. Очень. И хотелось хоть как‑нибудь ей помочь. Хотя бы выслушать…

– Ну… если начать сначала… – Она вздохнула и, смешно сведя брови к переносице, неторопливо принялась излагать: – Мой отец – известный ученый, ты наверняка о нем слышала. Его зовут Керст Мэйфи, – и многозначительно на меня уставилась.

Я едва сдержалась, чтобы не хихикнуть. Ну да, охотно верю, что этого Керста здесь каждая собака знает. Но мне‑то его имя не говорит ровным счетом ничего! Правда, выдавать это никак нельзя, потому я охнула и – надеюсь, натурально – воскликнула:

– Не может быть!

– Вот такой у меня знаменитый отец, – невесело рассмеялась Нельса. – Так вот… Он бредил сыном. Давно и прочно. Мечтал о том, как будет учить ребенка физике и математике. Как тот потом пойдет по его стопам… А родилась я.

Вот же… Тоже вечная песня. Отец хотел сына, родилась дочь… Тут возможны варианты, но как показывает практика – почти все они имеют плохой конец.

– Так что меня воспитывали, как мальчика, – продолжала меж тем соседка. – Вот только… Не лежала у меня душа к точным наукам. К тому же… – Она запнулась, покраснела, а потом негромко закончила: – У меня очень хорошие способности к медицине. А еще – к презираемому у нас травничеству. И отец не считает это достойным занятием для своего отпрыска, – горько усмехнулась Нельса. – Представляешь, он даже не позволил мне запатентовать последнее изобретение, которое высоко оценили в наших больницах. Говорит, нечего позорить его имя всякой ерундой. Лучше бы с таким рвением схемы сборки космолетов изучала, – явно перекривила она родителя. – Так что, вместо того чтобы учиться в медицинском университете и заниматься любимым делом, я вынуждена сидеть в этом и учить то, что с детства ненавижу. – Девушка вздохнула и скрутилась в клубочек на кровати. – И, главное, у меня же две сестры младших! Всё, как он хотел! Умницы‑отличницы… Одна на первом курсе космолетного училища учится, вторая – спецшколу заканчивает, на наш факультет поступать будет. Что же он ко мне‑то прицепился?! – Она негромко всхлипнула и спрятала лицо в подушку.

М‑да, называется, тяжелый случай. Ну совершенно тяжелый.

– Скажи, а ты не пробовала пойти против его воли? – Я сползла со своего места и, подойдя вплотную, присела рядом с соседкой. – Плюнуть на все и самой поступить куда хочется?

На меня посмотрели как на умалишенную. Э‑э… я что, сказала какую‑то ерунду по меркам этого мира?

– Элиза, это нереально, – снисходительно пояснила Нельса. – Мой отец – известнейший человек в мире, изобретатель устройства, которое позволяет космолетам выходить за пределы атмосферы, не повреждая озоновый слой. Одно его слово – и мне, даже с моими отличными оценками, поставят неуд по всем предметам. Что я могу? – Ее голос сорвался, и она негромко всхлипнула. – Если бы я могла… да я… да я… Эх! – махнула рукой она и отвернулась.

Полный абзац. И, главное, даже ободрить ее нечем. Сижу и только растерянно моргаю.

– Тебе в библиотеку пора, – сухо проинформировала меня Нельса, даже не поворачиваясь.

– Но я не знаю, куда идти, – растерялась я от такой резкой смены темы. – Я же здесь совсем ничего не знаю…

– По коридору направо, потом по лестнице на два этажа вниз, там будет ответвление в главный корпус. Поднимешься на пятый этаж – вот тебе и библиотека, – так же сухо пояснила соседка, а потом тихо добавила: – Прости, Элиза… Но мне сейчас очень нужно побыть одной.

Ну что ж… Понимаю. У всех бывает. Ободряюще сжала ее руку и молча пошла на выход. Ничего, еще поговорим. Славная девчонка, жаль, что у нее такая ерунда с родителем…

Дата добавления: 2014-11-20