У любви свои законы 8 страница

Фэйт изумленно уставилась на нее.

— Разумеется, нет!

Заметив, с каким облегчением вздохнула Марго после этих слов, Фэйт впервые осознала, как сильно встревожило ее решение переехать на новое место жительства ее подчиненных.

— Все будет по-прежнему, — сказала она. — Если не считать двух маленьких нововведений.

— Насколько маленьких? — подозрительно спросила Марго.

— Ну, во-первых, я буду жить в Прескоте. Когда мистер Байбл подыщет подходящий дом, я перевезу туда факс, компьютер и ксерокс, чтобы не терять с вами постоянной связи.

— О'кей, это во-первых. А что во-вторых?

— А во-вторых, за меня здесь останешься ты. Надеюсь, перспектива командировок тебя не пугает? — вдруг внутренне обеспокоившись, спросила Фэйт. Она совершенно не думала об этом, когда разрабатывала свой план.

У Марго изумленно взлетели брови.

— Ты что?! Чтобы меня испугала перспектива командировок?! Дорогая, уж не помутился ли у тебя рассудок от ностальгии по дому? Я обожаю командировки! Это же неизмеримо расширяет передо мной горизонты в смысле охоты на самцов! Всех местных я уже просто замучила. Им крупно повезет, если в одной из командировок мне удастся подцепить стоящего мужика с серьезными намерениями. И потом, проехаться иной раз до Нового Орлеана — это все равно как отдых.

— А в Хьюстон? А в Батон-Руж?

— В Хьюстоне ковбои, а в Батон-Руж креолы. О! — Марго плотоядно облизала губы. — Чую, в Даллас я буду возвращаться на кратковременный отдых и восстановление сил.

Все шло как по маслу, но Фэйт пришлось перед этим изрядно потрудиться. В итоге ее усилия оправдались, и ей было радостно это сознавать. В четырнадцать она была совершенно беспомощным и беззащитным созданием, теперь же стала состоятельным и самостоятельным человеком, а за четыре года работы в бизнесе к тому же завела в этой сфере много полезных знакомых.

С помощью мистера Байбла она довольно быстро отыскала себе небольшой, но уютный домик, выставленный на продажу. Он находился не в самом Прескоте, а в паре миль от него, на самой границе владений Руярдов. Покупка дома пробила заметную брешь в ее финансах, но она не постояла за ценой и сразу выплатила всю стоимость собственности, чтобы Грей не мог потом ни к чему привязаться, пытаясь провернуть какие-нибудь темные делишки с владельцем закладной на дом. Она примерно знала, какие шаги и в какой последовательности он предпримет в борьбе с ней, поэтому заранее думала лишить его всех козырей. Ей доставляло большое удовольствие сознавать, что она обведет его вокруг пальца, а он даже ничего не заметит. А когда спохватится, будет уже слишком поздно.

Очень осторожно, действуя исключительно от имени агентства, чтобы ее собственное имя нигде не появилось, Фэйт разобралась со всеми коммунальными услугами, провела в доме генеральную уборку и перевезла в него мебель. Всего спустя месяц после того, как Грей выдворил ее из города во второй раз, Фэйт остановила свою машину перед крыльцом нового дома и окинула его удовлетворенным взглядом.

Она не стала покупать кота в мешке. Мистер Байбл предварительно снабдил ее фотоснимками дома: вид снаружи и изнутри. Домик был небольшой, всего пять комнат, 50 — х годов постройки, но прежний владелец недавно отремонтировал его к продаже. И неплохо постарался: парадное крыльцо имело веранду, которая тянулась вдоль всего фасада — новым обитателям было где насладиться хорошей погодой. А вентиляторы в каждом конце веранды гарантировали, что зной будет не слишком уж донимать. Вентиляторы висели также под потолком в каждой комнате.

Обе спальни были одинакового размера. Фэйт выбрала для себя ту, что располагалась в задней части дома, а вторую переоборудовала в свой рабочий кабинет. В доме была всего одна ванная, но Фэйт жила одна, так что с этим тоже не было проблем. Гостиная и столовая показались ей очень уютными, но больше всего понравилась кухня, которая имела исключительно современный вид. Было совершенно ясно, что кухню переоборудовали несколько лет назад. Прежний владелец мог бы обойтись гораздо меньшими затратами, но Фэйт поняла, что до нее здесь жил человек, который обожал готовить. Плита на шесть конфорок, встроенная микроволновая печь и обычный духовой шкаф. Буфет во всю стену и от пола до потолка, в котором спокойно поместился бы годовой запас продуктов. Шестифутовый разделочный столик в центре. Простор и все условия для реализации самых смелых кулинарных задумок. Фэйт не так чтобы очень любила готовить, но новой кухне, безусловно, отдала должное.

Словом, дом ей очень понравился. К тому же это был ее первый собственный дом. Квартиры в расчет не брались, так как она их снимала. А дом принадлежал ей и только ей.

Пребывая в приподнятом расположении духа, она поехала в Прескот. Надо было заглянуть в здание городской администрации, зарегистрировать там машину и повесить на нее номера Луизианы. Управившись с этим, Фэйт поехала в магазин. Мысль о том, что она теперь может совершенно спокойно, не думая о каждом центе, делать покупки в том самом магазине, владелец которого двенадцать лет назад, стоило ей зайти, пристально и совершенно открыто следил за каждым ее шагом и движением, опасаясь, что она незаметно сунет что-нибудь в сумку и вынесет, не оплатив, — эта мысль доставляла Фэйт огромное удовольствие. Его фамилия была Морган. Эд Морган. Она его отлично помнила. Его младший сын учился с Джоди в одном классе.

Выбирая продукты, она раскладывала их по целлофановым пакетам, которые тут же завязывала зеленой ленточкой. Из подсобки показался седой мужчина в запачканном фартуке с коробкой в руках. Он вынул из нее бананы и разложил их на демонстрационном лотке. Мельком оглянувшись на Фэйт, он вернулся к своей работе, но уже через секунду резко обернулся на нее снова. Глаза его округлились.

Волосы его за эти годы сильно поредели и поседели, но Фэйт не составило труда узнать этого человека, о котором она только что думала.

— Здравствуйте, мистер Морган, — приветливо сказала она, толкая мимо него тележку. — Как поживаете?

— Рини-и?.. — заикаясь, проговорил он таким тоном, что Фэйт мгновенно замерла на месте и по-новому взглянула на Моргана. Боже мой, неужели с ним тоже? А почему бы и нет? Ги Руярд не всегда бывал свободен, а Рини пользовалась всякой возможностью.

Улыбка на лице Фэйт потухла, и вся она будто обратилась в лед.

— Нет, не Рини. Меня зовут Фэйт. Я младшая дочь.

Господи, какое унижение! Когда она была ребенком, этот Морган подвергал ее невыносимым унижениям, подозревая в ней воришку. Оказывается, это не мешало ему обхаживать ее мать…

Фэйт решительно двинулась дальше по проходу, толкая перед собой тележку. Магазин был небольшой, поэтому через минуту до нее почти явственно стали доноситься звуки голосов Морганов. Владелец магазина, захлебываясь, рассказывал своей жене о том, кто к ним пришел. Еще спустя минуту Фэйт поняла, что к ней приставили соглядатая. Это был мальчишка-подросток. Она не узнала его да и не могла, конечно, узнать. На нем был такой же длинный запачканный фартук, как и на Моргане. Он весь вспыхнул и засмущался, когда она оглянулась на него. Фэйт стало ясно, что ему поручили следить за тем, чтобы все продукты шли в корзинку, а не прямиком в сумку.

Это взбесило ее, но она крепко держала себя в руках, делая вид, что ничего не замечает. Когда Фэйт выбрала все по своему списку, она откатила тележку к прилавку и стала ее выгружать.

Когда она входила в магазин, за кассой сидела миссис Морган, но теперь она ушла в застекленную офисную секцию магазина, откуда пристально следила за Фэйт, а ее место за прилавком занял ее муж. Он внимательно рассматривал каждый пакет, который Фэйт выгружала из корзинки.

— Надеюсь, у тебя хватит денег, чтобы заплатить за все это, — неприятным голосом произнес он. — Я не от каждого приму чек.

— Я всегда плачу наличными, — холодно ответила Фэйт. — Я не каждому доверяю взглянуть на номер моего кредитного счета.

До него не сразу дошло, что в ответ на свою оскорбительную реплику он получил не менее оскорбительную, а когда дошло, он весь побагровел.

— Попридержи язык. Я не потерплю подобных штучек в моем магазине. Тем более от таких, как ты.

— В самом деле? — тихо проговорила Фэйт, улыбнувшись. — А вот с моей матерью вы вели себя иначе, не так ли?

Румянец исчез так же внезапно, как и появился. Вместо него по лицу Моргана разлилась мертвенная бледность. Он мгновенно вспотел и украдкой бросил настороженный взгляд в сторону своей жены.

— Не понимаю, о чем это ты…

— Не понимаете, и не надо. Только не советую вам больше поднимать эту тему.

Она вынула из сумочки кошелек и принялась ждать, когда он закончит пробивать ее покупки, зорко следя за ценниками, которые он навешивал на пакеты. Один раз она его с удовольствием поправила:

— Эти яблоки стоят доллар двадцать девять за фунт, а не доллар шестьдесят девять.

Он вновь побагровел, злясь на то, что Фэйт поймала его на ошибке. Во всяком случае, сама Фэйт полагала, что это была именно ошибка, а не сознательный обсчет. Но она твердо решила не спускать с него глаз и тщательно проверить каждую строчку в чеке, перед тем как уйти из магазина. Пусть он на своей шкуре почувствует, каково это, когда тебя подозревают в непорядочности и нечестности. Когда-то такие люди, как он, безнаказанно унижали ее. Но те времена давно миновали.

Когда он подвел итог, Фэйт открыла кошелек и вынула оттуда шесть двадцатидолларовых банкнот. Давно ей не приходилось оставлять в продуктовых магазинах такие деньги, но дело было в том, что не хотелось везти сюда еду из старой квартиры, а новый дом был совершенно пуст, и необходимо было сделать кое-какие запасы. Она перехватила его взгляд, устремленный в ее кошелек, в котором еще осталась весьма толстая пачка денег, и поняла, что уже к вечеру по городу разнесется весть о том, что Фэйт Девлин вернулась богатенькой. Конечно же, никому и в голову не придет, что все это она заработала своим трудом.

Она не могла сказать про себя, что ей было наплевать на то, что будут думать о ней жители Прескота. Ей никогда не было на это наплевать. В этом как раз была одна из причин ее возвращения. Ей хотелось доказать им, да и себе тоже, если уж на то пошло, что не все Девлины одинаковые. За последние двенадцать лет ей удалось убедить себя в том, что она честный человек, достойный уважения окружающих. Но в душе она этого не чувствовала и понимала, что все встанет на свои места только после того, как у жителей Прескота изменится о ней мнение. Она не могла просто плюнуть на все и забыть. В Прескоте были ее корни. Ей хотелось, чтобы местные жители приняли ее с открытым сердцем. Это отнюдь не означало, что она будет позволять всякому безнаказанно оскорблять ее. Двенадцать лет назад она не умела настоять на своем, но с тех пор многое изменилось. И теперь Фэйт была уже не та беззащитная девочка. Она знала, как постоять за себя.

Тот же мальчишка, который сопровождал ее по магазину, отнес ее покупки в машину. На вид ему было лет шестнадцать, и он был весь еще угловат, как ребенок. Руки и ноги у него были непропорционально большие.

— Ты родственник Морганов? — спросила она, когда они прошли на стоянку. Он толкал перед собой тележку. Паренек зарделся от смущения.

— Да, они мои дед и бабка.

— А как тебя зовут?

— Джейсон.

— А меня Фэйт Харди. Я когда-то жила здесь. И вот вернулась.

Фэйт подошла к своей машине и открыла багажник. Как и все мальчишки, Джейсон проявлял гипертрофированный интерес ко всему, что было на четырех колесах и двигалось. Он внимательно оглядел ее машину. Фэйт купила себе надежный седан, предпочтя его спортивному автомобилю с открытым верхом. Она была деловым человеком, и ей больше подходил именно седан. И вообще не каждый человек сядет в спортивный автомобиль. Во всяком случае, себя к числу этих людей Фэйт не относила. Она всегда чувствовала себя взрослее своих лет, а стабильность и надежность значили для нее много больше, чем скорость и броский внешний вид.

Впрочем, и ее машина была очень даже ничего. Европейской марки, к тому же года еще не наездила. Выглядела неплохо.

— Хорошая тачка, — проговорил Джейсон, складывая ее пакеты в багажник.

— Спасибо.

Когда она дала ему доллар чаевых, он удивленно уставился на него. Либо в Прескоте было не принято давать на чай, либо покупатели обычно сами управлялись со своими покупками, как только выходили из магазина. А Джейсон вышел с ней только потому, что ему приказал Морган. “Глянь, не грязно ли у нее в машине”. Или что-нибудь в этом роде. Второе объяснение показалось Фэйт более правдоподобным. Привычка местных жителей совать нос в чужие дела была развита чрезвычайно сильно.

Пока Фэйт отпирала ключом дверцу своей машины, на стоянке показался небольшой белый “кадиллак”. Машина, резко взвизгнув, затормозила, поравнявшись с Фэйт. Она обернулась и увидела сидевшую за рулем “кадиллака” женщину, которая остолбенело уставилась на нее. В первое мгновение Фэйт ничего не поняла, но потом узнала Монику Руярд или как там ее теперь звали. Женщины неотрывно смотрели друг на друга. Фэйт вспомнила, что Моника в юности никогда не держала себя в руках при встрече с Девлинами и всегда задирала их. В отличие от Грея, который относился к ним вполне нормально. До того злосчастного дня, когда исчез его отец.

Фэйт невольно почувствовала, как в ее сердце шевельнулась жалость. Ведь, судя по всему, Ги мертв, а они все эти годы даже не знали, что с ним произошло. Исчезновение Ги Руярда обернулось тяжелыми последствиями для Девлинов. Но пострадали и его собственные дети.

У “кадиллака” были тонированные стекла, но даже сквозь них было видно, как сильно побледнела Моника. Фэйт жалела о том, что эта встреча случилась так рано. И хотя она твердо решила настоять на своем и остаться здесь, раньше времени лезть на глаза Руярдам не стоило.

Отвернувшись, она села в свою машину и повернула ключ зажигания. Моника загораживала выезд со стоянки, но зато перед Фэйт место было свободно, поэтому она проехала вперед по стоянке и только потом повернула на улицу. Моника осталась за спиной. Фэйт была уверена, что она все еще оторопело смотрит ей вслед.

Вернувшись домой, она обнаружила, что на ее имя пришло несколько факсов. Все от Марго. Сначала она решила разложить покупки, и лишь затем идти в свой импровизированный рабочий кабинет разбираться с возникшими в агентстве проблемами. Работать по линии туризма ей нравилось. Конечно, и здесь всякое случалось. И эта работа доставляла порой головную боль. Но гораздо чаще клиенты бывали довольны. Такова была природа этого бизнеса. В обязанности агентства входила надежная организация туристических туров и развлекательных поездок, а также обеспечение надлежащих условий их проведения. Например, семье, в которой были маленькие дети, не стоило предлагать круиз, в программу которого входили преимущественно развлечения для взрослых. Фэйт набрала себе штат способных работников, так что возникающие проблемы были чисто формального характера: заполнить платежную ведомость, оформить бланки налоговых квитанций, одним словом, бумажная работа. Фэйт распорядилась, чтобы платежи ей присылали, сопровождая ее всей необходимой информацией, по утрам в понедельник. Два дня работы и в среду она будет отсылать квитанции экспресс почтой обратно. План казался выполнимым, а перспектива работы в домашней комфортной обстановке не могла не радовать.

Неудобства ожидали по линии банковских дел. Счет Фэйт был в Далласе. Как личный, так и деловой. Но она не стала переводить свои фонды в Батон-Руж, тем более в Прескот, ибо серьезно опасалась козней со стороны Руярдов. Она пока еще не проверила, кому конкретно принадлежит новый банк в городе. Но понимала, что это, по большому счету, не важно. Так или иначе Грей пользовался в округе огромным влиянием. Конечно, официально на страже интересов клиента банка стоял закон, но Фэйт знала, что в здешних местах Руярды выше закона, и понимала, что Грею не составит большого труда добраться до ее счета, включая и квитанции аннулированных счетов. И не сомневалась в том, что, если дать ему в руки этот козырь, он не преминет его использовать в борьбе против нее. Нет, уж лучше хранить деньги по-прежнему в Далласе.

На гравийной дорожке перед домом раздался скрип. Она выглянула в окно и увидела, как перед крыльцом остановился стального цвета “ягуар”. Задернув занавеску, она со вздохом поднялась из-за стола. Она уже знала, кто приехал.

Выйдя в гостиную, она услышала шаги на крыльце и открыла входную дверь.

— Здравствуй, Грей. Заходи. Тебе разонравились “корветы”, как я погляжу.

Глянув на нее с некоторым удивлением, он ступил через порог. Грей не ждал, что она вот так спокойно и сразу пригласит его войти. Это все равно что кролик зазывал бы волка в свою норку на огонек.

— Я просто стал осторожнее во многих вещах, — процедил он.

На кончике ее языка вертелось: “И лучше, я полагаю”, но она промолчала. Вряд ли Грей Руярд будет отвечать на ее замечание, в лучшем случае решит, что этого и ждал от одной из Девлинов. Так что кокетничать с ним не стоит.

На дворе уже отлетала весна. День стоял жаркий. На Грее была свободная белая рубаха с открытым воротом и брюки цвета хаки. Ее взгляд непроизвольно остановился на расстегнутом воротнике, из-под которого были видны черные курчавые волосы. У Фэйт перехватило дыхание. Она с трудом заставила себя отвести глаза. Он принес вместе с собой в ее дом свежий запах мужчины. В этом запахе было нечто очень сильное, почти животное. Она часто по своей привычке пыталась определить цвет запаха, исходившего от Грея, но сделать это было трудно. Его близость сильно действовала на нее. У Фэйт закружилась голова. Все осталось по-прежнему. В прошлую встречу она была так потрясена вовсе не неожиданностью его появления в мотеле. Просто она, к своему ужасу, поняла, что старые чувства еще не умерли, еще дают о себе знать. Они просто дремали в ней все эти годы. До случая.

Она взглянула на него с потаенным беспомощным гневом. Этот человек втоптал ее в грязь и не остановится перед тем, чтобы сделать это снова… Почему же она не в силах преодолеть в себе то возбуждение, которое он всегда вызывал в ней одним только своим видом?

Грей стоял на пороге почти вплотную к Фэйт и смотрел на нее сверху вниз, сощурив свои темные, почти черные глаза. Она сделала шаг назад. Его габариты действовали на нее угнетающе. Грей был выше ее на добрых десять дюймов. Она вдруг подумала о том, что, даже поднявшись на цыпочки, достанет поцелуем, пожалуй, только до его шеи…

Фэйт испугалась своих мыслей и торопливо взяла себя в руки. Нет, он никогда не узнает о том, что она не в силах сопротивляться его притягательности. Иначе это станет опасным оружием в его руках.

— Какой сюрприз, — внешне беззаботно проговорила она, хотя этот визит на самом деле не был для нее неожиданным. — Садись. Хочешь кофе? Или, может, чай со льдом?

— Не надо любезностей, — проговорил он, вновь надвигаясь на нее. Она услышала злые, яростные нотки в его голосе… — Что ты здесь делаешь?

— Я здесь живу, — ответила Фэйт, изображая на лице деланное удивление.

Она не думала, что он сразу перейдет к сути дела. Но Грей, похоже, решил обойтись без предисловий. Фэйт вновь отошла на шаг назад, отчаянно пытаясь сохранить между ними дистанцию. Он пристально взглянул на нее, и в следующее мгновение в выражении его глаз мелькнуло удовлетворение. Со страхом она поняла: он разгадал, что близость между ними ее нервирует. Тогда Фэйт замерла на месте и открыто взглянула ему в лицо. Нет, ему не удастся запугать ее. Она гордо вскинула подбородок и смерила его холодным, невозмутимым взглядом. Ей нелегко было это сделать, но она справилась.

— Ну, это, полагаю, ненадолго. Зачем ты вернулась? Только зря потратила время и силы.

Улыбнувшись, она отчетливо проговорила:

— Даже тебе будет трудно вышвырнуть меня из моего собственного дома.

Он внимательно оглядел уютную гостиную.

— Я купила его, — добавила Фэйт. — И заплатила все деньги сразу, так что он целиком мой.

Он хрипло рассмеялся, и Фэйт вздрогнула от неожиданности.

— Должно быть, ты выжала из бедного мистера Харди все до последнего цента и развелась с ним? И много тебе удалось от него взять?

Фэйт насторожилась.

— Немало. Но я не разводилась с ним.

— А как же? Или ты выскочила замуж за старикашку, который вскоре откинул копыта? Неужели тебе удалось обмануть других его наследников и обойти их?

Кровь отхлынула от ее лица, которое стало белым, как у статуи.

— Нет, я выскочила за здорового молодого человека, которому только что исполнилось двадцать три. Но он погиб в автокатастрофе. Мы и года не прожили вместе.

Грей поджал губы.

— Извини, — пробормотал он. — Мне не следовало это говорить.

— Да, не следовало, но разве Руярдов когда-нибудь волновало, какие чувства могут вызвать у окружающих их слова и действия?

Он фыркнул.

— Уж не Девлинам говорить это.

— Я никому и никогда не причинила боли, — с горькой улыбкой возразила Фэйт. — Мне просто не повезло оказаться между двух огней.

— Сама невинность, значит? Да, ты была мала, когда все это случилось, но у меня прекрасная память, и я отлично помню, как ты вертелась тогда передо мной и помощниками шерифа в своей прозрачной рубашке, через которую нам все было видно. Яблочко от яблони недалеко падает.

Глаза Фэйт округлились от возмущения и обжигающего стыда. Она снова вспыхнула. Быстро подойдя к нему, она ткнула его пальцем в грудь.

— Не смей мне говорить это! — давясь от гнева, тихо произнесла она. — Меня вытащили из постели посреди ночи и вышвырнули во двор, как мусор. — Заметив, что он готов уже сказать что-нибудь вроде: “Ты и есть мусор”, Фэйт упредила его и прошипела:

— Не надо ничего говорить! Все наши вещи были вышвырнуты из окон. Мой младший брат обезумел от ужаса и прижимался ко мне. Что же я, по-твоему, должна была делать? Отыскать среди того бардака свое платье и уйти в лес, чтобы, не спеша, переодеться? Что же вы, “порядочные” мужчины, не отвели глаз?!

Он сверху вниз посмотрел на ее искаженное яростью лицо. В первую секунду Грей опешил, но быстро взял себя в руки. Глаза его потемнели. Он отвел ее руку от себя, но не отпустил ее, зажав в своей крепкой мозолистой ладони.

— Решила показать мне свой характер? — почти удивленно проговорил он.

Его прикосновение мгновенно наэлектризовало все ее тело. Она попыталась вырвать руку, но он только крепче сжал ее.

— Не кипятись, — лениво проговорил он. — Или ты думала, что я так и буду стоять и сносить маленькие уколы твоего пальчика? Нет уж, я сегодня не в том настроении.

Фэйт устремила на него гневный взгляд. Выбор был небогатый. Или завязать безуспешную и унизительную для себя борьбу, или терпеливо дождаться, пока он сам не соизволит отпустить ее. Внутри нее бушевало пламя, и ее так и подмывало оказать ему яростное сопротивление. Но она с трудом овладела собой, понимая, что иначе она только доставит ему удовольствие.

Не сразу до нее дошел потаенный смысл его слов, а когда все-таки дошел, глаза ее округлились, и она потрясенно взглянула на него. Она поняла, на что он намекал. Ошибки быть не могло.

— Умница, — проговорил Грей. Взгляд его медленно опустился до ее грудей и задержался на них. Он принялся внимательно изучать их, выпиравших под шелковой блузкой цвета зеленой мяты. У Фэйт захватило дыхание. Мурашки побежали по ее телу. Он словно раздевал ее своим взглядом. — Ведь ты не будешь затевать со мной потасовку, в которой все равно не сможешь взять верх? Твоя мама, наверное, говорила тебе о том, что мужчины сильно возбуждаются, когда женщины начинают извиваться перед ними? Может быть, ты вернулась для того, чтобы повторить путь своей мамочки? Может быть, ты хочешь стать моей шлюхой, как она была шлюхой моего отца?

Ярость затмила ей разум, и она попыталась изо всех сил ударить его свободной рукой. Со скоростью гремучей змеи он перехватил и ее. Тихо присвистнул.

— Спокойно, спокойно. — Он будто наслаждался ее яростью. — Неужели ты думала выбить мне зубы?

— Да! — крикнула Фэйт, совершенно позабыв о том, что еще минуту назад твердо решила держать себя в руках, чтобы не доставлять ему удовольствие. Она стала отчаянно вырываться, но успеха, конечно, не имела. — Вон! Вон из моего дома!

Он рассмеялся ей в лицо и прижал к себе, лишив возможности даже пошевелиться.

— Ты что, собираешься вышвырнуть меня отсюда?

Фэйт замерла, осознав, что произошло именно то, на что он намекал. Его напряженная плоть, натянув брюки, упиралась ей в живот. Фэйт поняла, что у нее осталось ее последнее оружие: язык.

— Когда ты отпустишь меня, неандерталец, мне придется положить на руки лед, чтобы они не покрылись багровыми синяками! — воскликнула она.

Он опустил глаза, разжал длинные пальцы, которые будто тисками обхватили ее тонкие запястья, и увидел, что на них и впрямь проступили красные пятна.

— Я не хотел делать тебе больно, — проговорил он совершенно неожиданно для Фэйт. — У тебя кожа, как у младенца.

Он отпустил ее руки, и она мгновенно отошла на два шага назад, потирая их, морщась от боли и старательно избегая смотреть на его брюки.

— А мне кажется, что тебе плевать, больно мне или нет. Уходи.

— Одну минуту. Мне нужно еще кое-что сказать.

Она холодно посмотрела ему в лицо.

— Тогда говори, ради Бога, и уходи.

Его темные глаза вновь сверкнули гневом. Он приблизился к ней настолько быстро, что она не успела отойти, и приподнял пальцем ее подбородок.

— Очень рассердилась, да? Только не советую сердить меня, дорогая, потому что в этом случае пострадаешь только ты. Лучше всего тебе было бы собрать свои пожитки и уехать отсюда. Так же быстро, как и приехала. Я куплю у тебя дом за те же деньги, что ты отдала за него. Так что в этом смысле ты ничего не потеряешь. Пойми, ты здесь нежеланная гостья. Моей матери и сестре будет больно видеть, как ты разгуливаешь по городу с таким видом, как будто ничего не было. Твое появление напомнит всем о старом скандале, а я этого не хочу. Если же ты останешься и будешь испытывать мое терпение, я сделаю так, что тебе будет очень нехорошо. Во-первых, ты не сможешь найти работу. И вообще очень скоро поймешь, что у тебя здесь нет друзей.

Она вновь освободилась от него.

— И что ты сделаешь? Спалишь меня вместе с домом? — злорадно усмехаясь, спросила она. — Я уже не та беззащитная четырнадцатилетняя девчонка, которую легко было обидеть. Я приехала и собираюсь здесь остаться.

— Ну что ж, поживем — увидим. — Он вновь перевел взгляд на ее груди и усмехнулся. — В одном ты права: ты уже не та четырнадцатилетняя девчонка.

Он вышел из дома. Фэйт смотрела ему вслед. В глазах ее сверкала ярость, кулаки были сжаты. Ей невыносимо тяжело было сносить на себе его хищный взгляд, которым мужчины смотрят порой на женщин. Тяжело, потому что она была далеко не уверена в том, что в случае чего у нее хватит сил сопротивляться. Вспомнив о его словах насчет того, что она приехала для того, чтобы пойти по следам матери и стать шлюхой для Руярда, ей стало тошно.

— Это была Рини? — спросила Моника негромко, хотя было видно, что внутренне она вся напряжена. Она позвонила Грею из магазина Моргана. Грей давно не помнил, чтобы его сестра была в таком состоянии. С тех трагических дней двенадцать лет назад много воды утекло, и Моника вроде бы оправилась от боли. Но сейчас ее затравленный взгляд сказал Грею лучше всяких слов, что боль все еще сидит у нее внутри.

— Нет, но это была одна из них. — Он плеснул себе в стакан виски, опрокинул и налил снова, чувствуя, что только это сможет восстановить в нем душевное равновесие после стычки с Фэйт Девлин. Фэйт Девлин Харди… Вдова… Молодая красивая вдова, в которой было столько огня, что он еще удивился тому, что его руки не обгорели после того, как он прикасался к ней. Пару раз ему удалось вывести ее из себя, но в остальное время она показала просто исключительную выдержку. А его угрозы ее, похоже, нисколько не смутили, хотя она должна была сознавать, что он не шутит.

Они были в кабинете. Время близилось к ужину. Сегодня к ним обещал прийти Алекс. Скоро уже должна была спуститься Ноэль, поэтому Грей и Моника ушли в кабинет, чтобы спокойно поговорить несколько минут.

Моника побледнела.

— Значит, не Рини? Но она была так похожа, что я подумала даже: “Совсем не постарела… Даже, кажется, наоборот”. А! — вдруг воскликнула она. — Понимаю. Это, наверное, была одна из дочерей?

— Младшая. Фэйт. Из всех детей она внешне больше всего взяла от матери.

— Что она здесь делает?

— Она сказала, что переехала сюда жить.

Монику охватил ужас.

— Но она не может! Мама этого не переживет! Алексу удалось отчасти вдохнуть в нее жизнь, но если до нее дойдут слухи о том, что кто-то из Девлинов вернулся в город, я просто боюсь даже подумать, что с ней станет! Ты должен избавиться от нее, Грей.

Поморщившись, он поболтал виски в стакане и опрокинул его одним глотком. Всему округу была известна история о том, как он двенадцать лет назад избавился от Девлинов, вышнырнув их из города. Не сказать чтобы Грей гордился тем своим поступком, но и ни разу не пожалел о нем. Инцидент стал чем-то вроде местной легенды. Моники там не было, так что о неприятной стороне дела она ничего не знала. Ей был известен лишь результат. Поэтому воспоминания не жгли ей душу. С Греем же они были всегда. Ужас Фэйт и истерика ее маленького брата, его жалкие попытки ухватиться за сестру. Он помнил, как она металась по двору, лихорадочно собирая вещи… Помнил также и невольное желание, вожделение, возникшее у него и у помощников шерифа… Ночные тени скрывали ее юный возраст, а фары высвечивали лишь сходство с Рини.

Дата добавления: 2014-11-25