Скупить по дешевке

ОДНАКО биотехнологии – рискованный бизнес. По статистике, «выстреливает» только одна разработка из десяти. А инвестиции требуются огромные – в каждый новый препарат нужно вложить не один миллион долларов, при этом испытания могут длиться от 5 до 10 лет.

На Западе с финансированием проблем нет. Сотни венчурных фондов рыщут по биологическим институтам в поисках любого проблеска перспективных исследований. В США и Европе уверены, что именно биотек станет движущей силой новой волны экономического развития, сменив на троне прежнего фаворита – информационные и компьютерные технологии. Не случайно биржа NASDAQ, на которой торгуются акции высокотехнологических компаний, ввела новый индекс NASDAQ-biotech. Он растет значительно быстрее обычного «компьютерного» индекса.

Но на российские биотехнологии денежный дождь пока не пролился. Вариантов возможного финансирования у наших ученых немного. Можно пойти на поклон в венчурный фонд. «Но это очень рискованно, – объясняет ведущий менеджер «Биохиммаша» Дмитрий Овчарук. – Они норовят купить разработки как можно дешевле. Нашим НИИ предлагают 100 тыс. долл., а сами потом зарабатывают на них по 50 миллионов. Некоторые технологии выкупают и просто кладут под сукно».
В биотек инвестируют российский капитал, но таких примеров мало. Бывший финансист Дмитрий Морозов оставил должность зампреда правления банка «Центрокредит» ради кресла главы молодой биотехнологической компании «Биокад». Он вложил 8 млн. долл. в строительство собственного завода в Подмосковье. Компания зарабатывает на производстве «дженериков» – дешевых аналогов известных лекарств, а средства вкладывает в разработку собст­венных препаратов.

«Готовим революционный препарат для онкологии, – делится планами Морозов. – Он впятеро ускоряет восстановление крови после химио- и радиотерапии. За то время, что кровь восстанавливается после облучения самостоятельно, раковые клетки порой успевают разрастись. А наше лекарство не даст им форы».

Вовсе неожиданно член-кор­респондент РАМН про­фес­сор Сер­гей Северин получил финансирование от группы «Про­мыш­ленные инвесторы». Уче­ный разработал уникальный метод лечения опухолей с помощью белков, блокирующих прорастание сосудов. Исследования требовали средств, профессор искал их как мог. Рекламировал проект на научных конференциях, даже обходил офисы «новых русских». Денег не давали. Но тут приятель свел его с главой «Проминвесторов». Северин продемонстрировал ему собаку, умиравшую от рака молочной железы третьей степени. После применения препарата через полгода она полностью поправилась. Это произвело неизгладимое впечатление на главу «Проминвестров», преж­де никогда не вкладывавшего средст­ва в высокие технологии.

На голодном пайке

НЕСМОТРЯ на успешные примеры, в целом российский биотек невелик. Его костяк – несколько десятков НИИ и ряд частных компаний, основанных выходцами из науки. Самый крупный биотехнологический центр расположен в подмосковном Пущино, где работает специально созданный технопарк.

Главная проблема российской отрасли – усиливающееся отставание от Запада на многих направлениях исследований. Сейчас Штаты вкладывают в биотехнологии 30 млрд. долл. в год, взамен пожиная 77% всех мировых доходов в этой отрасли.

До 1990 г. мы шли в биотеке «нос к носу» с США. Сейчас многое потеряно. Например, советские НИИ в промышленных масштабах выпускали передовой биопрепарат – лизин. Он необходим в животноводстве, добавляя его в корм, можно получать рекордные удои и беспрецедент­ную прибавку в весе. В СССР ежегодно производилось 40 тыс. тонн лизина, в то время как США не могли осилить и 10 тыс. тонн. Теперь Америка выпускает 300 тыс. тонн лизина в год, а мы вынуждены закупать эту аминокислоту у бывшего «потенциального противника».

Наше отставание не фатально. Сумел же за 15 лет создать собственный биотек с нуля маленький Сингапур! У страны не было собственных специалистов в этой области, поэтому на первом этапе, стартовавшем в 1992 г., она сделала ставку на привлечение международных биокорпораций.

Они поделились знаниями, и сейчас Министерство торговли и промышленности Сингапура вкладывает по 7,5 млрд. долл. в год на развитие национального биотека в государственных институтах. Частные компании добавляют к этой сумме еще 2,1 млрд. долларов. Цель – к 2025 г. довести общий объем продукции сингапурского биотека до 25 млрд. долларов.

Российским НИИ о таких инвестициях пока не приходится мечтать. Однако если в наш биотек пойдут крупные инвестиции, в том числе государственные, то из «штучного товара» он может превратиться в полноводную и богатую индустрию.

Дата добавления: 2014-11-16