Культура: социологический анализ 2 страница

Следует учесть также, что в социальных кругах зарождается, преобразуется общественное мнение, которое именно здесь обре­тает силу. Кроме того, социальные круги — это основа для обра­зования активно действующих социальных групп. Особенно ярко такие действия наблюдаются в политике, при образовании поли­тических партий...*

Таким образом, социальные круги, являясь, как и все кон­тактные общности, поверхностными, неукорененными соци­альными образованиями, в то же время могут стать ядром, точ­кой кристаллизации формирования групповых общностей, для чего у них существует много предпосылок. Именно в социальных кругах, как правило, возникают некоторое ощущение своей при­надлежности к кругу людей (начинает складываться слабообя-зывающее «Мы»), чувство престижности принадлежать к опре­деленному кругу, некоторые проблески лидерства, а также кон­троля («человеку нашего круга не пристало так себя вести»; «его не следует впускать в наш круг» и т.д.). Конечно, лидерство в компании не порождает серьезных социально-статусных послед­ствий. Тамада, избранный за праздничным столом, только в этой компании найдет признание благодаря своему организаторскому и ораторскому таланту. Но если эти предпосылки разовьются и приобретут свойства регулярности, организованности, социальные круги начинают перерастать в социальные группы — устойчи­вый комплекс солидарных взаимодействий.

* Фролов С С. Социология. — М, 1994, с 203. 290

Глава XIII. Социальные группы:

их сущность и разновидности

§ 1. Социальные группы в жизни людей

В целях повышения эффективности своих действий человек стремится вступить в сеть отношений, которая объединяет усилия людей, делает их способными выступать как единое целое — такое устойчивое, четко налаженное, предсказуемое (в смысле поддер­жки, помощи, содействия) для Актора единство (единение) дос­тигается в социальных группах — устойчивых, самовозобновляю­щихся комплексах солидарных взаимодействий.

К сожалению, термин «группа» в быту, да и в науке трактует­ся довольно противоречиво. Поэтому сразу оговоримся: под соци­альной группой мы имеем в виду только нечто устойчивое и, что самое главное, имеющее надежно налаженную систему солидар­ных взаимодействий, образующую единое целое.

Употребляемый в этом смысле термин «социальная группа» в корне отличается от термина «группа», употребляемого в качестве простой, формальной группировки людей, имеющих схожие чер­ты (группы любителей бокса), или оказавшихся в одном месте (группа пассажиров, группа прохожих), или сидящих в одной аудитории (группа студентов), или специально организованных для проведения научных экспериментов (лабораторная группа, эк­спериментальная группа).

В смысле множества в демографии, статистике употребляется термин «группа» (в социологии — «категория»). Именно это име­ется в виду, когда говорится о группе людей с высшим образова­нием, о студенчестве как социально-демографической группе (не­зависимо от организованности студенчества).

Кстати, это касается и употребления термина «социальный класс». Например, когда мы имеем в виду совокупность, категорию лю­дей, имеющих схожее социально-экономическое положение, то мы говорим о рабочем классе как о категории населения; когда мы имеем в виду однородные реакции рабочих на какое-либо собы­тие, экономическое явление, мы можем говорить о рабочем классе как о массе рабочих; когда же мы воспринимаем рабочий класс как хорошо организованную большую общность, целое — мы го­ворим о рабочем классе как большой социальной группе.

Группа, способная выступать как единое целое — это одно из сложнейших и удивительнейших социальных образований; раз­личные, изолированные друг от друга индивиды образуют такую

291

сеть взаимоотношении друг с другом, что становятся по сути единым целом.

В чем секрет образования подобного социального организма? Что заставляет людей так тесно координировать свои усилия, стать социальным организмом со своими нравами, традициями? Мож­но ответить: просто люди так устроены. Но почему не всегда и не всем это удается? Какая-то студенческая группа, например, мо­жет быть не только формально, но и фактически социальной группой. Ребята часто собираются вместе, ходят в походы, посе­щают театры; они готовы отстаивать свои групповые интересы перед кафедрой, деканатом, способны «пропесочить» своего то­варища, если он повел себя не так, как принято в группе, и т.д. По всему чувствуется, что это не просто группа студентов, кото­рых расписание занятий сводит вместе в одной аудитории, а со­циальный организм.

КОМУ И ЗАЧЕМ НЕОБХОДИМЫ СОЦИАЛЬНЫЕ ГРУППЫ?

Для ответа на данный вопрос необходимо раз­делить его на два подвопроса: • Каков критерий эффективности социаль­ной группы, в каком случае она привлекатель­на для Актора, а значит, и устойчива?

• Нужно ли Актору стремиться участвовать в группе как
устойчивом объединении людей, чем он должен посту­
питься ради этого?

Начнем с ответа на первый подвопрос.

1. Устойчивость связей в группе в конечном счете зависит от эффекта, вознаграждения*, который предоставляет индивиду груп­повая солидарность. Этот эффект может иметь явный, очевидный или латентный для индивида характер, может проявляться доста­точно быстро или через определенный промежуток времени. В од­них случаях индивид сам получает поддержку в трудную минуту, в других случаях наблюдает, как такая поддержка оказывается другим, что порождает у него обоснованную надежду на получе­ние такой поддержки в случае необходимости.

В групповых общностях Актор как минимум надеется на полу­чение следующей выгоды:

• объединяясь с другими, координируя свои усилия, идя на
жертвы ради общего дела, он надеется решить те свои
личные проблемы, которые в одиночку решить невозмож­
но или крайне рискованно;

I

* Напомним, что вознаграждение может быть и материальным, и моральным (престиж данной группы, уважение к Актору со стороны членов этой группы, перспективы профессионального, должностного роста и т д.)

292

• объединяясь с другими, проявляя готовность к взаимопо­
мощи он надеется получить в тяжелую минуту поддерж­
ку, помощь от многих других, увеличить силу и гарантию
ответной помощи;

• отстаивая авторитет и престиж группы, Актор надеется,
что достигнутый группой престиж повысит и его автори­
тет, престиж, значимость со всеми вытекающими отсюда
последствиями.

Все это подчеркивает главное: критерием эффективности лю­бой групповой общности и залогом ее устойчивости является то, насколько вознаграждения, получаемые от группы, превышают затраты, плату за координацию усилий индивидов, готовность жер­твовать (в отдельных случаях) своими прямыми интересами; на­сколько соотношение вознаграждения и затрат, т.е. мера, которая устанавливается в данной групповой общности, выше (или ниже) той меры, которая установилась в аналогичных общностях.

В чем загадка долголетия одних народов, сумевших, несмотря на гонения, сохранить свой язык, культуру, сформировавшиеся 2—3 тысячелетия назад, и неспособности выжить других народов, которые ассимилировались с иными культурами?

Народы, которые демонстрируют удивительное долголетие, вы­живаемость даже в условиях диаспоры, сумели выработать такие нормы солидарных взаимодействий, при которых кахедый мог по­лучить от своих соплеменников, в том числе своей общины, се­рьезную помощь и поддержку — материальную, социальную, мо­ральную (община содействует обустройству на новом месте, обес­печивает переподготовку, образование, предоставляет на первое время пособия, льготы, помогает в трудоустройстве, в устройстве будущего детей). Личностная эффективность подобных общностей обусловливает ответную реакцию со стороны Актора: верность на­циональным обычаям, чувство гордости за свой народ, стремле­ние приумножить его достоинство, славу.

Если участники группы не смогли выработать такие нормы, правила организации солидарных связей, которые обеспечивали бы личностную целесообразность участия Актора в групповых вза­имодействиях, то устойчивость подобной группы невелика. Члены этой группы будут мало дорожить ею, слабо откликаться на ее призывы, избегать участия в солидарных действиях, пренебрегать обычаями, утратят чувство верности этой общности. Они способны на переход в другие, более эффективные с точки зрения личност­ной целесообразности групповые общности (на ассимиляцию).

И наоборот, если групповая общность предоставляет или обе­щает многие преимущества, человек будет стремиться к укрепле­нию ее позиций, авторитетности, престижности, свято блюсти ее

293

нормы, традиции, выполнять ее требования, идти на определен­ные личные жертвы ради процветания этой общности.

2. Отвечая на второй подвопрос, подчеркнем, что история дав­но подтвердила высокую значимость социальных групп, солидар­ности. Человек должен стремиться участвовать в дееспособных со­циальных группах — в противном случае он вряд ли достигнет особых успехов в области личной карьеры, личного благополу­чия, безопасности и т.д.

Но развитие группы может потребовать от людей определен­ных действий, непосредственно не связанных с личными интере­сами, но укрепляющих их групповую общность, повышающих ее престиж, признание в обществе. Для эффективного функциони­рования группы могут возникнуть потребности в формировании органов управления сообщества, которые, более эффективно ко­ординируя усилия членов группы, в то же время потребуют опре­деленных затрат на свое содержание и т.д. Иначе говоря, у инди­вида в рамках групповой общности возникает целый круг намере­ний, идей, ориентации, ожиданий, действий, которые впрямую с его личными потребностями не связаны, но выражают те мо­менты, которые обеспечивают более эффективное функциониро­вание групповой общности как ассоциации. Кроме «Я» в духов­ном мире личности формируется «Мы».

ГРУППА КАК СУБЪЕКТ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА

Именно общности, и прежде всего групповые, являются основными субъектами исторического процесса и «виновниками» крупных социальных изменений. Мы отмечали, что социальные ин­ституты представляют собой настолько жестко отлаженный механизм, его элементы настолько взаимосвязаны (как в пространственном, так и временном измерении), что изме­нения в процедуре взаимодействий, введение новых норм, пра­вил без хорошо организованной, массовой поддержки невозмож­но.

Историю делают общности — прежде всего хорошо организо­ванные общности — группы. Лишь групповые солидарные скоор­динированные действия могут содействовать изменению (или со­хранению) коренных институциональных основ развития отдель­ной личности. Именно солидарные действия, солидарные согла­сие и поддержка могут изменить нормы, законы, которые регу­лируют жизнедеятельность отдельных индивидов.

РОЛЬ ГРУППЫ В ОРГАНИЗАЦИИ СОЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ

Чем эффективнее индивиды решают свои лич­ные проблемы с помощью общностей, чем бо­гаче палитра общностно-групповых объединений, в которых личность может получить поддержку в решении своих многообразных интересов, тем

лучше организовано общество, тем эффективнее путем перегово­ров между лидерами групповых объединений, т.е. бесконфликт­но, в этом обществе решаются самые непростые проблемы, тем точнее выражаются интересы отдельных личностей, тем точнее может быть найден общественный компромисс, тем лучше и на­дежнее защищена личность от произвола других индивидов, госу­дарства. И наоборот, чем хуже организована общностно-группо-вая жизнь людей, тем хаотичнее общественная жизнь, тем боль­ше в ней алогичного, случайного, непредсказуемого.

Люди объединяются в общности как для отстаивания насущных социально-экономических, политических интересов, так и для ре­ализации культурных, социально-демографических интересов, по­требностей. Правозащитные организации, женское движение, со­вет школы, наблюдательные советы в средствах массовой инфор­мации, правление жилищного кооператива, профсоюзные органи­зации, политические партии, движения — вот только некоторые примеры общностно-групповых форм реализации интересов людей. Гражданское общество — это хорошо организованное в общност-но-групповом отношении общество. Люди объединены в группы для удовлетворения своих интересов, противостояния произволу власти, государства. Пользуется авторитетом, достигает желаемых целей тот социальный слой, представители которого смогли сфор­мироваться, проявить боеспособную солидарность.

§ 2. Основные признаки групповой общности: специфика групповых целей и духовно-культурной жизни

Способность группы выступать как единое целое достигается благодаря тому, что основные атрибутивные свойства социальной общности (целевая, духовно-культурная, солидарно-интеракцио-нистская) в ней проявляются качественно более высокой интен­сивностью, глубиной.

Для группы (в общих чертах) характерны следующие атрибу­тивные свойства:

• наличие (помимо совпадающих целей) единой общегруп­
повой цели;

• принятие членами группы основных ценностей, норм, раз­
деляемых группой, формирование «Мы-сознания»;

• устойчивая, самовозобновляющаяся система солидарных вза­
имодействий членов группы, институализация групповых
взаимоотношений (это свойство будет рассмотрено в § 3).

Все эти три атрибутивных свойства групповой общности нахо­дятся в постоянном сопряжении. Если один из этих параметров

295

менее выражен, рано или поздно он должен достигнуть степени развития параметров других атрибутивных свойств — в против­ном случае начнется распад группы. Так, устойчивые взаимодей­ствия могут возникнуть лишь на основе принятия всеми членами групповых норм поведения, системы ценностей. Но если нормы еще сохранились (как более инерционные явления), а взаимодей­ствия уже рассыпаются, так как отсутствует хорошая организа­ция, координация внутри группы, то рано или поздно рассыпа­ются и нормы.

Не случайно у высокоинтегрированных групп все три показа­теля, как правило, достаточно развиты. Отставание или опереже­ние каких-либо параметров — признаки позитивного или нега­тивного развития, становления или разрушения, процессов уси­ления, интеграции или дезинтеграции группы.

Проанализируем атрибутивные свойства социальных групп, сде­лав акцент на тех чертах, свойствах, которые не встречаются в иных типах общностей.

НАЛИЧИЕ ЕДИНОЙ ОБЩЕГРУППОВОЙ ЦЕЛИ

Поясним это на примере воображаемого клуба бо­лельщиков «Спартака». Участников этого клуба со­единила в одну общность приверженность любимой футбольной команде. Объединившись, они создали свою организацию, выбрали руководящие органы, казначея, секретаря и т.д. У этой организации воз­никли собственные интересы и цели — предположим, найти сред­ства для поездок делегации болельщиков на матчи в другие го­рода, заставить руководство команды «Спартака» прислушиваться к мнению клуба болельщиков «Спартака», отстаивать интересы клуба болельщиков перед другими подразделениями, созданны­ми при команде «Спартак», право делегировать своих представи­телей на собрание акционеров команды «Спартак» и т.д.

Это примерьГ общеколлективных, общегрупповых целей, кото­рые непосредственно не связаны с личными целями болельщиков.

Примеров общегрупповых целей, ради реализации которых мы поступаемся своими интересами, множество — например, ради благополучия, престижа своей семьи каждый из нас готов чем-то пожертвовать (покупка новой престижной мебели заставляет нас отказаться от реализации каких-то личных планов и т.д.).

Наличие единой общегрупповой цели и принятие ее участни­ками группы — важнейший признак и условие функционирова­ния групповой общности.

СВОЕОБРАЗИЕ ДУХОВНО-КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ СОЦИАЛЬНОЙ ГРУППЫ

Духовно-культурная жизнь социальной группы характеризуется рядом особенностей.

1. Люди, объединенные в социальные груп­пы, характеризуются единством ведущих духов­ных регуляторов: ценностей, норм, принципов поведения.

296

Так, члены социальной группы в сфере производства (бригады, фирмы, отдела) руководствуются едиными принципами трудо­вой морали. Челорек, не разделяющий этих принципов, не мо­жет рассчитывать на значительную поддержку, не получает всех преимуществ, которые имеют остальные члены группы (за него не «встанут горой», его не защитят и т.д.).

Общности, возникающие на основе совместного проведения досуга, предполагают единство общих представлений о содержа­нии досуга, стиле поведения, вкусах, привязанностях.

Совпадение, схожесть системы ценностей, норм поведения ста­новится условием и (в то же время) результатом устойчивости, прочности внутренних связей между членами социальной группы. Человек не может ощущать себя частью группы, если придержи­вается иных принципов, разделяет иные (чем у группы) нормы, ценности. Он должен или подчиниться принятым в групповой общности нормам, представлениям, или выйти из группы, утра­тив соответствующие преимущества.

2. Другой отличительной чертой духовной жизни высокоинтег-
рированной группы является формирование у ее членов солидари-
стских ориентации, направленных на данную группу. Это выра­
жается в:

• признании индивидом значимыми для себя успехов груп­
пы, необходимости укрепления ее авторитета, позиций,
устойчивости (назовем это условно «авторитетностью»
группы в глазах ее членов);

• признании индивидом значимым для себя мнения груп­
пы, желании соответствовать образцам поведения, приня­
тым в данной группе (назовем это «референтностью» группы)*.
Конечно, иногда для человека более значимы нормы, цен­
ности другой, более престижной группы, что естествен­
но, поскольку человек стремится к новым достижениям и
продвижению. Но определенная референтность необходи­
ма во всех случаях для успешного функционирования группы.
Если группа не обладает достаточной референтностью, она
распадается.

3. Синтез перечисленных (и других) особенностей духовно-
культурной регуляции связей в социальных группах способствует
формированию чувства принадлежности к группе, причисления
себя к группе — «Мы». Эффект идентификации индивида с общ­
ностью, т.е. «Мы-сознание» (иногда говорят «Мы — чувство»), —
важнейший признак наличия социальной группы, а причисление

* См подробнее о феномене референтности групп: Келли Г. Две функции ре­ферентных групп. В кн.: Современная зарубежная социальная психология. — М., 1984, с 197—203

297

себя к какой-либо группе — признак вашей принадлежности к этой группе*.

«Мы-сознание» — это самый точный и легко обнаруживаемый признак групповой ориентированности мотивационной сферы лич­ности. При этом следует иметь в виду следующее:

• как правило, «Мы» не поглощает личность полностью. Чем
уже спектр ролей, функций, которые явились основанием
для объединения, тем тоньше нить, которая объединяет
личность с группой. Группа совместного проведения досу­
га предполагает одну степень поглощения личности, на­
ция — другую, профессиональное объединение — третью;

• «Мы» может обладать различной обязывающей силой:
можно говорить о формальной идентификации личности с ка­
кой-нибудь категорией граждан («Мы-студенты», когда речь идет
просто о студенчестве как социальной категории молодых людей,
обучающихся в вузах или техникумах; «Мы-инженсры» и т.д.);

«Мы», конечно, возникает и в социальных кругах, толпе, но в этих контактных общностях оно слабо обязывающе, неустойчи­во, кратковременно. Вы не будете сильно переживать по поводу успехов или неуспехов такой общности, ее авторитета, отноше­ния ее участников к вам;

«Мы» в высокоразвитой социальной группе сильно обязываю­щее, переживания за успехи, неудачи «Мы», готовность идти на уступки ради «Мы» весьма ощутимы.

Какая группа людей вызывает у вас эффект «Мы»? Наверня­ка, ваша семья. А можете ли вы то же сказать о своей студенчес­кой группе? Можно ли говорить о современном российском сту­денчестве не как о социальной категории людей, обучающихся в вузах, а именно как о социальной группе?

4. Тем самым, возникает еще один аспект —- «Я» как член «Мы». Индивид начинает оценивать свои возможные поступки с точки зрения группы, предполагая ее возможные реакции.

Отметим особенности духовной регуляции «Я» в социальной группе, в «Мы»:

• тот, кто включает свое «Я» в какое-либо «Мы», сам берет
на себя определенные солидарные обязательства по отно­
шению к «Мы», членам этого «Мы», готов в чем-то под­
чиниться «Мы» «ради общего дела;

• причисление себя к «Мы» вызывает желание, обязывает
перенимать нормы отношений, традиций, специфику куль-

* См. о сложности и противоречивости идентификации личности в современ­ной России: Ядов В.А Символические и примордиальные солидарности (соци­альная идентификация личности) в условиях быстрых социальных перемен. В кн ■ Проблемы теоретической социологии. — СПб., 1994, с. 169—183.

298

туры, присущей именно данной социальной группе. Груп­па благодаря механизмам причисления «Я» к «Мы» опре­деляет, а подчас и навязывает определенные нравствен­ные эталоны поведения своим членам;

• индивид начинает анализировать, оценивать свое «Я» с точки зрения «Мы». В этом случае самооценка основывает­ся на ценностях, нормах, принципах, которые индивид усмотрел в поведении тех, к которым он себя хотел бы причислить или уже причислил. Без внутреннего контроля (типа «что скажут обо мне мои коллеги»?) невозможно не только органичное включение личности в группу, но и (опосредованно) признание ее членом данной группы со стороны партнеров.

5. Яркой чертой (во многом интегральной) духовной жизни в группе является конформизм — коррекция ценностей, поведения отдельных членов группы в соответствии с нормами, традиция­ми, требованиями группы.

Ввиду многозначности трактовок понятия «конформизм» уточним его. Мы понимаем конформизм как вынужденное или добровольное усвоение индивидом принятых в группе оценок, идей, норм, ценностей. Соответственно, конформизм может про­являться в тех случаях, когда индивид в угоду группе меняет свою точку зрения, свои стандарты поведения, и в тех случа­ях, когда человек, не имевший своей точки зрения на то или иное событие, своего мнения, перенимает позицию, сложив­шуюся в группе, и в тех случаях, когда личность, отдавая приоритет групповым интересам, стремясь укрепить группу, в знак солидарности осознанно принимает мнение группы, ее нормы. В последнем случае речь идет о добровольном, сознатель­ном изменении своей точки зрения, а не под давлением груп­пы или из-за опасения такого давления*.

Конформизм порождается и авторитетностью группы, и ее ре-ферентностыо, и идентификацией личности с группой. В отдель­ных случаях он невозможен без группового давления, группового контроля за поведением человека (см. § 3 данной главы).

Конформизм обеспечивает ощутимое единообразие мыслей, отношения членов группы к решению важнейших проблем ее раз­вития, ее отношений с конкурирующими группами, норм пове­дения в группе. Конформизм является необходимым условием обес­печения целостности группы, ее способности выступать как еди­ное целое.

* См.: Петровский А.В. Опыт построения социально-психологической концеп­ции групповой активности// Вопросы психологии — 1973. — № 5.

299

Ряд научных экспериментов показал, что личность под давле­нием группы может согласиться с ее мнением, если даже оно не совпадает с его собственным мнением.

Так, С. Аш в своем классическом исследовании конформизма предложил восьми испытуемым сравнить отрезок, изображенный на одном куске картона, с тремя отрезками, изображенными на другом листе, и определить, какой из последних трех отрезков равен первому по длине. «Неосведомленным» был лишь один, остальные находились в сговоре с экспериментатором и давали то правильные, то неправильные ответы. С. Эш установил, что 77% испытуемых по меньшей мере однажды соглашались с очевидно неправильными утверждениями других и из каждых трех испыту­емых один систематически давал ответ, совпадающий с ответами остальных членов группы, даже если это противоречило собствен­ному восприятию испытуемого.

Кстати, оказалось, что столь выраженное давление конформ­ности проявляется главным образом в тех случаях, когда испыту­емый лишен какой-либо социальной поддержки. Достаточно ввес­ти в группу человека, ознакомленного с сутью опыта и система­тически разделяющего мнение испытуемого, как тот сразу же приобретает уверенность и начинает высказывать собственную точку зрения. Иначе говоря, конформизм усиливается в сильно спло­ченных группах, где все выражают единое мнение, и существен­но снижается там, где есть «раскол»*.

Как видим, стремление высказывать такое же мнение, вести себя так же, как другие (большинство), даже если это не соответ­ствует собственным представлениям, проявляется даже в экспери­ментальной группе. Что же касается реальной социальной группы, участники которой объединены подлинными целями, интересами, то в этом случае сила конформного склонения (конечно, при усло­вии авторитетности и референтности группы, самоидентификации личности с группой, включения «Я» в «Мы») существенно увели­чивается.

Конформизм имеет как положительные, так и отрицательные стороны. С одной стороны, конформизм усиливает целостность, интегрированность группы.

С другой стороны, он таит в себе немало опасностей, посколь­ку сложившееся ошибочное мнение группы, ее лидеров, инициа­тивных членов приобретает статус «священной коровы». Может ли ошибаться коллектив, класс, народ? Учитывая, что выработка коллективного мнения включает и механизмы конформизма, мож­но ответить утвердительно.

* См. подробнее: Аш С. Влияние группового давления на модификацию и ис­кажение суждений. В кн.: Практикум по социальной психологии. —Спб, 2000, с 210—224.

300

О конкретных аспектах формирования коллективных ошибок сви­детельствуют исследования американских специалистов. В част­ности, И. Дженис заинтересовался тем, в какой степени «Мы-чув-ство» вызывает конформизм и отказ от разногласий, насколько эти феномены помогут объяснить удачные и неудачные группо­вые решения, принятые американскими президентами и их со­ветниками, — имелись в виду Перл-Харбор (декабрь 1941 г.), втор­жение на Кубу (1961 г.), война во Вьетнаме (1964—1967 гг.). И. Дженис предположил (и в ходе исследования это подтверди­лось), что столь грубые ошибки были вызваны стремлением групп, принимающих решения, подавить свое несогласие в интересах групповой гармонии. Он назвал этот феномен «огрупплением мышления» — ему способствуют дружеская сплоченность группы, сравнительная изоляция группы от противоречащих мнений и директивный лидер, дающий понять, какое решение ему по душе. И. Дженис выявил и внешние симптомы огруппления мышле­ния: групповая иллюзия о неуязвимости, неоспоримая вера в этич­ность группы, давление конформизма, самоцензура и в результа­те — «иллюзия единомыслия»*.

6. Рассматривая «Мы», хотелось бы отметить еще одну специфи­ку духовной регуляции связей в социальной группе — наличие у членов группы чувства собственного отличия, а подчас и преиму­щества над другими. Определенная притягательность, привлека­тельность «Мы» для обеспечения устойчивой связи индивидов в общности всегда необходима. Но выбор способа достижения этой привлекательности зависит от общей культуры, типа связей общ­ности, ее целей, остроты конкуренции с другими общностями. Одни могут подчеркивать богоизбранность своего народа, другие — ве­личие народа — строителя коммунизма, третьи — говорить об ин­теллектуальной элите нации и т.д. Вполне естественна гордость всей группы за успехи одного из ее членов, которая усиливает гордость и за всю группу, усиливает чувство «Мы» со всеми вытекающими отсюда последствиями — этим чувством объясняется и стремление отпраздновать какой-то успех члена своей семьи, что сплачивает всех ее участников, и ношение футболок с эмблемой того или иного вуза, галстуков с эмблемой своей фирмы и т.д.

Итак, наличие общегрупповых целей, стремление укрепить ав­торитет и позиции группы в конкуренции с другими группами, принятие индивидом групповых норм (благодаря авторитетности, референтности группы, конформизму), формирование «Мы» как особого пласта сознания личности, ее мотиваций, ожиданий, свя­занных с интересами группы как целого, стремление подчерк­нуть, выделить свою особость — вот, вероятно, главные черты общегруппового солидарного сознания.

* См. подробнее Дженис И Огрупление мышления. В кн.: Практикум по соци­альной психологии, с. 243—255

301

§ 3. Основные признаки групповой общности: специфика солидарных взаимодействий в группе

Дата добавления: 2014-11-29