Ключевые русские и американские концепты

Концептосфера – это чисто мыслительная сфера, состоящая из концептов, существующих в виде мыслительных картинок, схем, понятий, фреймов, сценариев, абстрактных сущностей, обобщающих разнообразные признаки внешнего мира.

Концепты как опорные элементы лингвокультуры

В современной лингвистике разграничивают понятия концептосферы и семантического пространства языка.

Семантическое пространство языка – это та часть концептосферы, которая получила выражение с помощью языковых знаков. Вся совокупность значений, передаваемых языковыми знаками данного языка, образует семантическое пространство данного языка.

В семантическом пространстве различают лексико-фразеологи-ческие и синтаксические концепты, т. е. концепты, которые объективированы соответственно словами, фразеосочетаниями или синтак-сическими структурами.

Понятие «концепт», введенное в лингвистику Д. С. Лихачевым, обозначает «сгусток культуры в сознании человека», «пучок» представлений, знаний, ассоциаций, переживаний, сопровождающих слово. Концепты, понимаемые как основные ячейки культуры в ментальном мире человека, могут быть использованы как опорные элементыдля сопоставления менталитетов, а также культурных и ценностных доминант.

Выступая в качестве базовых опорных элементов языка, концепты объединяют представителей определенной лингвокультуры, обеспечивая основу взаимопонимания между ними через «сгустки смысла», в которых воплощается дух народа. Концептуальное пространство отдельной языковой личности и лингвокультуры в целом организуется в концептосферу, основной характеристикой которой являются те возможности совместного «творения смыслов», которые она открывает перед носителем языка. Совокупность личностных смыслов и ассоциативных контекстов языковой личности образует ее идеосферу. Область пересечения идеосфер всех членов языкового коллектива представляет собой концептосферу данной культуры.

Концепты – мыслительные картинки, которые представляют когнитивные структуры, репрезентирующие внешние характеристики предметов окружающей действительности– их цветовую палитру, конкретную конфигурацию, другие внешние признаки («ромашка» – травянистое растение с белыми перистыми цветами на конце ветвистого стебля, желтым цветоложем конической формы, с характерным запахом). Под концептом-схемой понимаются пространственно-графические (объемные и контурные) параметры реалий в отвлечении от их видовых характеристик («дерево» – многолетнее растение с твердым стволом и отходящими от него ветвями, образующими крону); концепт-фрейм – это ментальная «голография», концепт – ситуативно-объемное представление фрагмента действительности («город» – крупный населенный пункт, административный, торговый, промышленный и культурный центр); концепт-сценарий репрезентирует поэтапную динамику действий, закрепленных в коллективной памяти носителей языка («драка» – ссора, сопровождаемая взаимными побоями).

Типы концептов носят всеобщий характер и не зависят от языка их вербализации. Если типы концептов – принадлежность мыслительных процессов, универсальных для всего человечества, то, собственно, картина мира соотносится с содержанием концептов, которое разнится от языка к языку. Именно в содержании концептов фиксируются несходства в культурном опыте тех или иных народов. Поэтому о национальных картинах мира можно говорить только на уровне содержательной стороны концептосферы языка, а не на уровне ее формальной (по типам концептов) организации.

Концепт и слово. Концепт как единица концептосферы может иметь словесное выражение, а может и не иметь. Таким образом, в первом случае концепты вербализуются, т. е. имеют языковую репрезентацию, языковую объективацию. Однако одно и то же слово может в разных коммуникативных условиях репрезентировать, представлять в речи разные признаки концепта и даже разные концепты – в зависимости от коммуникативных потребностей, объема, количества и качества той или иной информации, которую говорящий хочет передать в данном коммуникативном акте и, естественно, в зависимости от смысловой структуры используемого слова, его семантических возможностей.

Когда концепт получает языковое выражение, то те языковые средства, которые использованы для этого, выступают как средства вербализации, языковой репрезентации, языкового представления, языковой объективации концепта.

Концепт репрезентируется в языке:

– готовыми лексемами и фразеосочетаниями из состава лексико-фразеологической системы языка;

– свободными словосочетаниями;

– структурными и позиционными схемами предложений, несущими типовые пропозиции (синтаксические концепты);

– текстами и совокупностями текстов.

Языковой знак представляет концепт в языке, в общении. Слово представляет концепт не полностью – оно своим значением передает лишь несколько основных концептуальных признаков, релевантных для сообщения, т. е. передача которых является задачей говорящего, входит в интенцию. Весь концепт во всем богатстве своего содержания теоретически может быть выражен только совокупностью средств языка, каждое из которых раскрывает лишь его часть.

Таким образом, языковые средства необходимы не для существования, а для сообщения концепта. Слова, другие готовые языковые средства в системе языка, есть для тех концептов, которые обладают коммуникативной релевантностью, т. е необходимы для общения, часто используются в информационном обмене.

Концепт и значение. Для современных исследований в лингвистике и когнитивной лингвистке очень важно различать концепт и языковое значение (семему). Психофизиологическая основа концепта – некий чувственный образ, к которому «прикреплены» знания о мире, составляющие содержание концепта. В слове мы различаем звуковую составляющую – означающее (лексему), и смысловую составляющую – означаемое (семему). Одна лексема способна означать несколько семем.

Каждая семема состоит из сем, семантических признаков – компонентов ее значения, которые являются составляющими концептов, репрезентированные той или иной семемой или семой. Однако даже вся совокупность признаков, полученная из семантического анализа многих языковых знаков, объективирующих концепт, не представит нам содержания концепта полностью, потому что мир мыслей никогда не находит полного выражения в языковой системе.

Знак универсального предметного кода как наиболее яркий образ, кодирующий концепт, входит в ядро концепта; он носит индивидуальный чувственный характер. Экспериментальное исследование показало, что наиболее яркие наглядные образы у носителей русского языка связаны с названиями астрономических тел, транспортных средств, предметов быта, времен года, месяцев, времени суток, наименований частей тела человека и животных, названий лиц по родственным отношениям, наименований растений, приборов и аппаратов, печатных изданий, частей ландшафта. Наиболее яркие образы были выявлены для таких единиц как солнце, луна, кровь, автобус, стол, ночь, зуб, уголь, бабушка, мать, трава, парта, телефон, ключ, книга, лес, магазин, дождь, собака, яблоко, журнал, чай, очки, улица, газета, голубь.

Таким образом, нельзя смешивать значение и концепт: концепт – единица концептосферы, информационной базы человека; значение – единица семантического пространства языка. Значение своими системными семами передает определенные признаки, образующие концепт, но это всегда лишь часть информационного содержания концепта. Для полной экспликации концепта нужны обычно многочисленные лексические единицы, а значит - многие значения.

Зависимость концептов от национального, сословного, классового, профессионального, семейного и личного опыта человека, пользующегося концептом, приводит к тому, что уровень взаимопонимания будет лучше у людей с аналогичным опытом. Одно и то же понятие, один и тот же кусочек реальности имеет разные формы языкового выражения в разных языках – более полные или менее полные. Слова разных языков, обозначающие одно и то же понятие, могут различаться семантической емкостью. Расхождения в языковом мышлении проявляются в ощущении избыточности или недостаточности форм выражения одного и того же понятия, по сравнению с родным языком изучающего иностранный язык.

Изучающий ИЯ проникает в культуру носителей языка и подвергается воздействию заложенной в нем культуры. На первичную картину мира родного языка и родной культуры накладывается вторичная картина мира изучаемого языка.

Вторичная картина мира, возникающая при изучении ИЯ и культуры, – это не столько картина, отражаемая языком, сколько картина создаваемая языком. Взаимодействие первичной и вторичной картин мира можно видеть на следующем примере: русские преподаватели ИЯ приобретают черты национальной культуры тех языков, которые они преподают.

Крайним случаем языковой недостаточности является отсутствие эквивалента для выражения того или иного понятия, вызванное отсутствием и самого понятия. Сюда относится так называемая безэквивалентная лексика, т. е. слова, план содержания которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими понятиями. Обозначаемые ими понятия или предметы мысли (things meant) уникальны и присущи только данному миру и, соответственно, языку.

При необходимости язык заимствует слово для выражения понятий, свойственных чужому языковому мышлению, из чужой языковой среды. Если в русскоязычном мире отсутствуют такие понятия, как виски и эль, а в англоязычном мире нет таких блюд, как блины и борщ, то данные понятия выражаются с помощью слов, заимствованных из соответствующего языка. Это могут быть слова, обозначающие предметы национальной культуры (balalaika, matryoshka, blini, vodka; футбол, виски, эль), политические, экономические или научные термины (Bolshevik, perestroika, sputnik; импичмент, лизинг, дилер, файл, компьютер, бит).

Безэквивалентная лексика наиболее ярко и наглядно иллюстрирует идею отражения языком действительности, однако ее удельный вес в лексическом составе невелик (в русском языке до 6–7 %).

Способность концептов разрастаться и обогащаться за счет индивидуального эмоционального и культурного опыта носителей языка обусловливает их эластичность, неустойчивость и подвижность. С одной стороны, динамический характер концептов затрудняет их «состыковку» между разными культурами. С другой стороны, то обстоятельство, что они «перетекают» друг в друга, образуя единое пространство культуры, создает возможность для поиска «компромисса» между несовпадающими концептами разных лингвокультур.

При сопоставлении американской (А) и русской (Р) концептосфер обращает на себя внимание то, что русские концепты, относящиеся к духовной и эмоциональной стороне жизни, часто не имеют американских аналогов. В то же время американские концепты, не переводи-мые на русский язык, в большинстве своем отражают прагматический и активистский характер американской культуры.

Хорошо известна точка зрения А. Вежбицкой, которая считает концепты «душа», «судьба», «тоска» ключевыми для русской лингвокультуры.

Ю. С. Степанов считает, что лучшее определение слова «душа» принадлежит Вл. Далю: «Бессмертное духовное существо, одаренное разумом и волею; в общем значении: человек с духом и телом; в более тесном: человек без плоти, бестелесный, по смерти своей; в смысле же теснейшем: жизненное существо человека, воображаемое отдельно от тела и духа, и в этом смысле говорится, что и у животных есть душа». Немало написано и о загадочности русской души, которую Н. А. Бердяев объясняет ее иррациональностью и близостью к природе. А. Вежбицкая характеризует русскую душу как духовную серд-цевину, внутренний театр, на сцене которого проходит моральная и эмоциональная жизнь личности.

Многие американцы, которые пишут о русской «душе», употребляют в тексте английскую транскрипцию русского слова – их явно не устраивает английский эквивалент soul:

«Dusha is the essence of Russian behaviour. The romantic ethos, dusha, appeals to feeling rather than fact, sentiment over certainty, suffering instead of satisfaction, and nostalgia for the past as opposed to the reality of the present. In a broader sense, dusha is also a reaffirmation of the purity of traditional Russian values against the encroachment of Western enlightenment, rationalism, and secularism in things cultural».

«They make considerable reference to dusha, the soul, where we appeal to the heart or, more likely, the unconscious».

«Dusha symbolizes a model person, not just as a distinct physical body with a rational and mindful self within, but further contrasts this organismic entity with a kind of cosmological connectedness, with a transcendent moral (good or bad), deeply feeling, and distinctly inter-human realm».

Д. Карбо, автор последней цитаты, не пользуясь самим термином «концепт», фактически противопоставляет концепты «soul» и «self» как ключевые понятия, характеризующие русскую и американскую личность. Он утверждает, что в США презентация «себя» (self) есть предпочтительная форма коммуникативной деятельности, с указанием на личный опыт, мысли и чувства, что считается адекватным способом самовыражения. Self – это нечто внутреннее и уникальное, ценимое в обществе и имплицитно предполагающее достоинство как говорящего, так и его собеседника. В российском же дискурсе, по его мнению, одним из основополагающих измерений межличностной коммуникации становится задушевность (soul-to-soul) беседы. Таким образом, с одной стороны, имеется «душевный» коллектив, общение которого основано на понятиях морали и нравственности общественной жизни, с другой – группа индивидуумов, в основе коммуникации которых лежит фактически информация, раскрывающая их личный опыт взаимоотношений с обществом. В результате русские нередко воспринимают американцев как «бездушных», а американцы считают русских недостаточно владеющими навыками аналитического мышления и способными использовать фактическую информацию.

В качестве параллели русскому концепту «душа» можно выделить афро-американский концепт «soul», существенно отличающийся от англосаксонского и обозначающий глубокую искренность, задушевность и эмоциональность, присущие негритянской культуре. Этот концепт, который не совпадает с русским, может, однако, быть сопоставлен с ним по эмоциональной насыщенности и глубине. В его «сферу влияния» попадают такие понятия, как soul brother (букв. «брат по духу» – черный, чернокожий (также soul sister – о девушке или женщине) – и soul music – музыка «соул», разновидность направления «ритм и блюз», включающая элементы негритянских религи-озных песнопений, которая характеризуется четким ритмом и эмоционально насыщенным вокалом. Однако «аура» русского и афро-американского концептов и вызываемые ими культурные ассоциации глубоко различны и могут быть сопоставлены лишь для объяснения связанной с ними «задушевности».

Подробный анализ концепта «душа» также содержится в книге С. Г. Тер-Минасовой «Язык и межкультурная коммуникация».

Русский концепт «тоска» также не имеет аналогов в американской концептосфере, о чем достаточно убедительно пишет американский переводчик Р. Лури:

«In the zone of feeling that exists apart from the state and history, the Russians have developed a cult of spontaneity and sincerity. Their emotional palette is broader than ours and favors the moodier hues. They experience considerable toska, an undefined longing, a sense that what you most need and want is elsewhere, if anywhere at all».

Для передачи концепта «тоска» на английском языке можно попытаться заполнить лакуну (лакунарность – отсутствие явления в одной лингвокультуре при наличии его в другой (напр., отсутствие артикля в русском языке при наличии его в английском) с помощью пограничных концептов (melancholy, depression, yearning, anguish, ennui, longing, grief, etc) – с тем только, чтобы доказать его непере-даваемость. «Нужно делать различие между тоской и страхом и скукой, – писал Н. А. Бердяев. – Тоска направлена к высшему миру и сопровождается чувством ничтожества, пустоты, тленности этого мира. Страх и скука направлены не на высший, а на низший мир. Страх говорит об опасности, грозящей мне от низшего мира. Скука говорит о пустоте и пошлости этого низшего мира. В тоске есть надежда, в скуке – безнадежность».

В противовес трем ключевым русским концептам «душа», «тоска», «судьба» можно выделить три американских концепта «challenge», «privacy», «efficiency», непереводимость которых на русский язык нельзя не заметить.

В словаре концепт «challenge», практически не имеющий аналога в русской концептосфере, объясняется следующим образом:

1) задача;

2) проблема, трудность;

3) испытание;

4) вызов.

Это слово – одно из ключевых для понимания американского национального характера; оно выражает отвагу, готовность рисковать, чтобы испытать себя, дух авантюризма, стремление к соперничеству и т. д.

Недаром именем Challenger в свое время был назван американский корабль. Даже простейшее предложение «The creation of a new company is extremely challenging» сложно для перевода на русский язык. Более того, не укладывается в русскую концептосферу эвфемистическое употребление слова challenged (нетрудоспособный, искале-ченный), тесно связанное с понятием политической корректности, например : physically challenged (person) – инвалид; visually challenged – слепой. Характерно, что это слово, используемое для эвфимизации, фактически означает готовность бороться с трудностями, бросить вызов судьбе и победить.

Концепт privacy, обозначающий личное пространство, а также право на невмешательство в частную жизнь, занимает важное место в системе американских ценностей и проявляется во всех областях жизни: взаимоотношениях детей и родителей, преподавателей и студентов, коллег и малознакомых людей.

«Privacy», a concept with far reaching implications, is absolutely untranslatable into Russian. It would be unfair to ascribe the lack of this concept solely to living conditions in the Soviet era, though, needless to say, communal apartments where 10 families share a bathroom, dormitories and the thin-walled barracks where a few generations lived their lives, as well as the overcrowding in today’s urban dwellings, did and do little to foster the introduction of that concept into our daily experience. Tolstoi and Turgenev lived at a time when privacy must have existed in Russia, but their works contain now word or expression that adequately conveys the range of attitudes bound up with this notion.

Концепт efficiency также не имеет соответствия в русском языке и только отчасти может быть передан совокупностью слов: умение, деловитость, расторопность, эффективность, производительность.

Дата добавления: 2014-12-16