Коллективизация сельского хозяйства в Кузбассе

и утверждение колхозного строя

Для быстрой и широкой индустриализации страны требовались, прежде всего, десятки миллионов рабочих рук. Их могла дать только деревня. Но эти руки надо было обеспечить продовольствием. А недостаток продовольствия остро ощущался уже в 1928 г., и в городах были введены карточки на хлеб. Между тем хлеб нужен был еще и для закупки за рубежом необходимого оборудования. Особенно на первых порах, когда номенклатура нашего экспорта была весьма ограниченной. Получалось так, что имеющееся отсталое сельское хозяйство неспособно было обеспечить предстоящую индустриализацию. Для этого оно само нуждалось в серьезном преобразовании.

Велись дискуссии о путях и методах преобразования села. Кое-кто предлагал вернуться к опыту столыпинской аграрной реформы, к ее «крепким хозяевам», дававшим вместе с помещиками необходимый товарный хлеб. Но это означало бы возвращение назад, к былому, по сути помещичьему строю на селе. Вряд ли с этим согласились бы сами крестьяне.

Говорили, ссылаясь на В.И. Ленина, о развитии свободной крестьянской кооперации (экономисты-аграрники А.В. Чаянов, Л.Н. Лутошенко и др.). Крестьяне со временем убедятся-де в ее преимуществах, объединятся, закупят необходимую технику, наймут нужных специалистов, увеличат производство хлеба. За счет техники высвободятся «лишние» руки, так необходимые для индустриализации. Это был бы эволюционный, безболезненный процесс. Но сразу же вставал вопрос о времени: сколько же десятилетий потребуется для такого кооперирования деревни? Тогда как поэт В. Маяковский уже в 1927 г. писал: «Раскрыл я с тихим шорохом глаза страниц… /И потянуло по­рохом от всех границ». Говорили даже о возможности использо­вания опыта коммун-кибуцев, практиковавшихся евреями-эмигранта-ми на «земле обетованной». Для изучения такого опыта даже выезжала специальная комиссия Наркомата земледелия.

В конце концов остановились на варианте сельскохозяйственной артели, иначе говоря, на колхозе, как основной форме объединения единоличных крестьянских хозяйств. Колхоз предусматривал обобществление земли, тяглового и продуктового скота, сельскохозяйственных орудий, инвентаря. В личной собственности крестьян оставались жилье, надворные постройки, приусадебный участок земли, необходимый для семьи крупный и мелкий скот, домашняя птица, мелкий инвентарь. Распределение совместно произведенной продукции в колхозе осуществлялось с учетом трудового вклада каждого колхозника в общее производство.

Но сама по себе коллективизация крестьянских хозяйств мало бы что дала. Требовалась еще механизация коллективного труда. Эту проблему брало на себя в основном государство, создавая в поддержку колхозам машино-тракторные станции (МТС) с необходимым штатом специалистов-инженеров, техников, агрономов и др. На первых порах, пока не вступили в строй заводы отечественного сельхозмашиностроения, тракторы закупали за границей. Так, в 1928–1929 гг., в сельское хозяйство было направлено 9466 тракторов, из них 6666 – импортные.

Государство брало на себя все расходы по землеустройству, помогало первым колхозам в приобретении мелкой сельхозтехники, скота, семян, предоставляло колхозникам налоговые льготы.

И хотя в первый год пятилетки проводилась сугубо добровольная коллективизация, советские «крепкие хозяева», новоявленные кулаки, чувствуя недоброе, оказывали всяческое сопротивление: саботировали сдачу зерна государству (цены не устраивали), перерабатывали его на самогон, а затем спекулировали самогоном, нарушая тем самым государственную монополию на производство и продажу спиртного, введенную в 1925 г. Дальше – больше. Убивали первых советских учителей, сельских комсомольцев, представителей советской власти, клубных работников, председателей первых колхозов. Жгли постройки, хлебные ссыпные пункты, травили колхозный скот, портили технику, вели антисоветскую агитацию, организовывали и поднимали восстания.

Срабатывала классовая частнособственническая, эгоистическая психология, игнорирующая государственные, общенародные интересы, связанные с необходимостью форсированной индустриализации, скорейшего укрепления обороны страны. И не случайно пик сопротивления кулаков пришелся на 1929 г., год вооруженного конфликта на КВЖД, когда было решено ускорить индустриализацию, а с нею и коллективизацию. В Кузнецком округе тогда было совершено 5 убийств, 9 активистов были избиты, было устроено 14 поджогов колхозного имущества, в ряде мест кулаками были организованы вооруженные выступления. Так, на территории Мариинского района действовала банда в 97 человек, но в марте 1930 г. была ликвидирована. Еще одна банда, целая «контрреволюционная группировка», состоявшая из 230 человек, действовала на севере Кузбасса в районе Мариинска, Ижморки и Анжеро-Судженска.

Разумеется, при проведении коллективизации органами власти допускались так называемые «перегибы», грубые ошибки, которые нередко толкали крестьян-середняков переходить в «лагерь» кулаков, принципиальных противников коллективизации.

В зависимости от форм и методов сопротивления коллективизации определялась и мера наказания (Постановление ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» от 30 января 1930 г.).

За убийства, всевозможные диверсии, за организацию восстаний следовали аресты, суды, соответствующие приговоры. А членов семьи, если вышеуказанные преступления совершил глава семьи, высылали в отдаленные районы страны – на Урал, в Казахстан, в Сибирь.

За агитацию, активное выступление против коллективизации следовало выселение с семьями в отдаленные районы.

Остальные кулаки, не пожелавшие вступать в колхозы, расселялись в пределах своего района, по усмотрению местных органов власти.

В итоге было раскулачено 1 млн 100 тыс. семей, из них 381 тыс. семей была выслана в 22 места поселения, в том числе в Кузбасс были высланы около 60 тыс. человек. В свою очередь, из Кузбасса (Кузнецкого округа) подлежало высылке 725 семей в Канский округ (ныне Красноярского края). Высланные на спецпоселения составили около 1,5 % всех крестьянских семей страны и половину тех, кого относили к категории кулаков.

При этом опять-таки допускались всевозможные «перегибы». Дело в том, что «ускоренная» коллективизация нередко создавала обстановку «революционного хаоса», когда можно было любому начальнику с пистолетом в руках «показать свою власть», можно было односельчанам, землякам свести счеты между собой за какие-то прошлые обиды и т. д. Поэтому уже 20 июля 1931 г. было принято решение о прекращении массового выселения кулаков, оставив возможность лишь «выселения в конкретно индивидуальном порядке».

Надо также отметить, что 200–250 тыс. кулацких хозяйств (из всех 708100 по стране) как бы «самораскулачились», заблаговременно продали или раздали родственникам свое имущество и уехали в город.

22 декабря 1938 г. многим бывшим кулацким семьям, спецпоселенцам было разрешено возвращаться на прежние места. К началу Великой Отечественной войны на спецпоселении оставалось примерно 930 тыс. человек. К 1 января 1954 г. – 17348 человек. В августе 1954 г. все ограничения по спецпереселенцам были сняты.

В основном коллективизация в Кузбассе была закончена к 1933 г., когда около 70 % крестьянских хозяйств вступили в колхозы. Такие же итоги были в целом по стране. В стране было образовано 211 тыс. колхозов, создано 2,5 тыс. машинно-трак-торных станций, располагавших 75 тыс. тракторов.

Но ситуация с продовольствием улучшилась лишь к 1935 г. В этом году в городах были отменены карточки на хлеб. Валовой сбор зерна составил 74,3 млн тонн. В 1937 г. коллективизация завершилась полностью. Валовой сбор зерна составил в том урожайном году 97,5 млн тонн. «Жить стало лучше, жить стало веселее».

Кроме колхозов, там, где имелось большое количество свободных земель, организовывались крупные зерновые совхозы, советские (государственные) хозяйства. Первый такой совхоз в Кузбассе, в Прокопьевском районе, был создан в 1929 г. на площади в 75000 га. В 1930–1931 гг. были созданы еще два совхоза, в Кемеровском и Ленинск-Кузнецком районах. Совхозы создавались как образцовые хозяйства, в первую очередь снабжались всей необходимой техникой и должны были демонстрировать крестьянам преимущество крупного социалистического сельскохозяйственного производства. К 1940 г. в Кузбассе было создано 35 совхозов. Совхозы имели в своем распоряжении около 200 тыс. га земли; на их пастбищах паслось около 50 тыс. голов крупного рогатого скота, свыше 20 тыс. свиней, тысячи лошадей и коз.

Накануне Великой Отечественной войны на территории Кузбасса имелось 1762 колхоза, которые объединяли 87156 крестьянских хозяйств, или 94,7 % всех крестьянских хозяйств. Было создано 48 машинотракторных станций, которые имели на своем вооружении 3065 тракторов, 1600 зерновых комбайнов, 929 сложных молотилок, 322 грузовых автомашины. Были подготовлены кадры механизаторов сельского хозяйства: в МТС и колхозах Кузбасса работали 4760 трактористов, 1296 комбайнеров, 342 шофера.

Наметились определенные успехи в развитии общественного животноводства. На 1 января 1940 г. скотоводческие фермы колхозов Кузбасса имели 137630 голов крупного рогатого скота, 64390 голов свиней, 166418 голов овец и коз. Улучшилось материальное положение колхозников.

В среднем по колхозам Кузбасса на один трудодень выдавалось в 1939 г. по 2 кг зерна и 83 коп. деньгами. Кроме того, было еще личное хозяйство: огород в 25–50 соток, дойная корова, подтелок, теленок, 3–5 овец, 1–2 свиньи, гуси, куры.

Успехи сельского хозяйства Кузбасса демонстрировались на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, открывшейся в Москве 1 августа 1939 г., в павильонах «Сибирь», «Зерно», «Животноводство». В них были представлены хозяйства Ленинск-Кузнецкого района, занявшего в 1939 г. первое место среди районов Новосибирской области по урожайности зерновых. Колхозы этого района в 1936–1938 гг. получали урожай зерновых в среднем по 15 центнеров с га, а в 1939 г. – 17,5 центнеров с га.

Особенно высоких урожаев зерновых добились в конце 1930-х гг. колхозы, обслуживаемые Байкаимской МТС. Так, например, колхоз им. Свердлова за 1936–1938 гг. собрал урожай зерновых в среднем по 22,8 центнера с га. Для того времени это был очень высокий показатель.

В павильоне «Сибирь» был показан опыт работы овцеводческой фермы колхоза «Авангард» Гурьевского района. В 1939 г. ферма дала колхозу 103500 руб. дохода. Лучшие чабаны-овцеводы этой фермы Е.Ф. Горбунов, В.Ф. Кунцеев во главе с заведующим Борисовым выращивали по 140 ягнят на каждые 100 овцематок.

Нашел свое отражение на стендах павильона «Сибирь» и опыт работы таких замечательных мастеров получения высоких урожаев картофеля, как Анна Ефимовна Картавая, звеньевая колхоза «Путь новой жизни» Мариинского района, депутат Верховного Совета СССР, и Анна Кондратьевна Юткина, установившая в 1939 г. мировой рекорд по урожайности картофеля в 1217 центнеров с га.

За высокие показатели в развитии сельского хозяйства многие селяне-кузбассовцы, участники ВСХВ, были награждены Большой золотой медалью ВСХВ, Малой золотой, серебряными медалями, дипломами и похвальными листами выставки.

В целом по стране продолжали расти валовые сборы зерновых, развивалось животноводство. Заметно улучшалось благосостояние крестьян.

В деревне навсегда было покончено с нищетой, классовой и социальной неоднородностью. На базе колхозного строя крестьянство с огромной быстротой начало преодолевать культурную отсталость.

Колхозный строй наглядно показал свою силу и жизненность в период тяжелейших испытаний, выпавших на долю народа в годы Великой Отечественной войны. Колхозное крестьянство без серьезных перебоев обеспечивало фронт и тыл продовольствием, а промышленность – сырьем. И это после того как отправило на фронт миллионы своих лучших работников, в том числе около 1 млн механизаторов.

Дата добавления: 2014-12-16