Праздник как таинство 1 страница

К концу IV в. в христианском мире сформировался годичный круг церковных праздников, центром которого являлось Воскресение Христово (Пасха). Помимо Пасхи, важнейшими праздниками были Рождество и Богоявление (которые почти всюду на Востоке праздновались в один день),¹ а также Пятидесятница. В основу праздничного круга была положена идея ежегодного воспоминания главных событий из жизни Иисуса Христа и раннехристианской Церкви. Торжественное богослужение, совершение Евхаристии, чтение соответствующих текстов из Ветхого и Нового Заветов, проповедь на тему праздника - все это должно было способствовать переживанию празднуемого события каждым верующим, молитвенному и духовному проникновению в смысл праздника. Евангельское событие благодаря его воспоминанию в Церкви становилось реальностью духовной жизни христианина, который, хотя и жил несколько столетий спустя, мог мысленно приобщиться к этому событию и стать как бы его участником.
Деятельность Григория как проповедника² началась со Слова на Пасху, произнесенного вскоре после иерейской хиротонии, и кончилась Словом на Пасху, написанным после низложения с константинопольского престола.³ Между двумя Пасхами - более четверти века проповеднического труда и 45 Слов, вошедших в сокровищницу христианской церковной литературы. Из этих Слов лишь семь посвящены церковным праздникам: одно - Рождеству Христову, два - Крещению Господню, два - Пасхе, одно - Неделе новой, и одно - Пятидесятнице. Каждое из этих Слов, однако, оказало огромное влияние на понимание праздников в Восточной Церкви: на протяжении многих столетий праздничные проповеди Григория читались вслух в храмах, некоторые тексты Григория, посвященные праздникам, даже вошли в богослужение Православной Церкви. "Воскресения день, просветимся людие, Пасха, Господня Пасха!"; "праздников праздник и торжество есть торжеств";⁴ "Воскресения день, и просветимся торжеством, и друг друга обымем, рцем: братие, и ненавидящим нас простим вся воскресением";⁵ "Христос раждается, славите! Христос с небес, срящите! Христос на земли, возноситеся!";⁶ "Пятьдесятницу празднуем и Духа Святаго пришествие"⁷ - эти слова из богослужебных текстов, знакомые каждому православному христианину, буквально заимствованы из праздничных проповедей Григория Богослова.
Проповеди Григория, посвященные церковным праздникам, отличаются исключительным богатством богословского содержания. Однако в настоящей главе мы не будем разбирать их с точки зрения догматической значимости: к их основным богословским и мистическим темам мы вернемся в последующих главах. Здесь мы лишь сделаем попытку рассмотреть учение Григория о церковном празднике как таинстве приобщения человека к реальности иного мира, как средстве восхождения к Богу. Мы также разберем его учение о таинстве крещения, изложенное им по случаю с праздника Крещения Господня.

¹ По мнению некоторых исследователей, именно Григорий Богослов ввел на Востоке раздельное празднование Рождества (25 декабря) и Богоявления (6 января), в согласии с традицией, существовавшей в Римской Церкви с конца III в. См. Usener. Untersuchungen, 260-269; Mossay. Fêetes, 34. Ср. Bernardi. Predication, 205. ^

² О Григории как проповеднике и ораторе см. Donders. Homilet; Gugnet. Orateur. ^

³ См. Слово 1 и Слово 45. ^

⁴ Ср. Сл.45,2; PG 36,624 = 1.662. ^

⁵ Ср. начало Слова 1-го. ^

⁶ Ср. начало Слова 38-го. ^

⁷ Ср. Сл.41,5,1; SC 358,324 = 1.578. ^

ПРАЗДНИК ВОССОЗДАНИЯ

Проповедь Григория на Рождество Христово (Слово 38-е) открывает цикл из четырех праздничных Слов, произнесенных в Константинополе в 379-380 гг.¹ Проповедь начинается торжественной поэтической декламацией с обильными вкраплениями библейских цитат и аллюзий:

Христос рождается - славьте! Христос с небес - встречайте! Христос на земле - возноситесь! Воспойте Господу, вся земля. ^2 И, чтобы сказать обоим вместе: Да возвеселятся небеса, и да торжествует земля ^3 - ради "Небесного", потом "земного"!^4 Христос во плоти - с трепетом и радостью возвеселитесь: с трепетом из-за греха, с радостью из-за надежды. Христос от Девы: женщины, храните девство, чтобы вам стать матерями Христа!.. Народ, сидящий во тьме незнания, да увидит великий свет знания!^5 Древнее прошло, теперь все новое!^6 Буква отступает, дух преобладает, тени убегают, истина приходит вместо них.^7 Мелхиседек приходит - рожденный без матери раждается без отца:^8 в первый раз без матери, во второй раз без отца. Законы природы нарушаются... Иоанн пусть возгласит: Приготовьте путь Господу. ^9 А я возглашу силу дня: Бесплотный воплощается, Слово облекается плотью, Невидимый видится, Неосязаемый осязается, Вневременный получает начало, Сын Божий становится сыном человеческим...^10

Пользуясь риторическим приемом противопоставления, Григорий подчеркивает парадоксальный, таинственный и чудесный характер Боговоплощения. Всякое событие библейской истории есть чудо; вспоминая это событие, мы прикасаемся к чуду. В Рождестве Христовом происходит чудо встречи Божества с человечеством, Небесного человека-Христа с земным человеком-Адамом, а значит - и встречи каждого из нас с Богом воплотившимся. Празднуя Рождество Христово, мы узнаем Бога, Который вышел нам навстречу, прошел весь путь от Своего величия до нашего ничтожества, стал одним из нас. Поэтому и мы призываемся выйти навстречу Христу, вознестись умом от земли на небо. Путь Бога к человеку и человека к Богу, пришествие Бога на землю и восхождение человека на небо - главная тема рождественской проповеди Григория:

Ныне праздник Богоявления, или Рождества: ибо он называется и так, и иначе, причем два названия относятся к одной реальности.^11 Ибо Бог явился людям через рождение... От явления Его - имя Богоявления, а от рождения - Рождества. Таково наше торжество, это празднуем мы сегодня - пришествие Бога к людям, чтобы нам переселиться к Богу, или, точнее сказать, возвратиться, чтобы нам отложить ветхого человека и облечься в нового,^12 и чтобы, как мы умерли во Адаме, так нам и ожить во Христе,^13 со Христом рождаемыми, распинаемыми, погребаемыми и воскресающими.^14

Григорий называет Рождество праздником "воссоздания",¹⁵ таинством "второго общения" Бога с людьми.¹⁶ История человечества началась с сотворения Богом человека, однако спасение падшего мира началось с Боговоплощения. Основная часть рождественской проповеди Григория содержит пересказ библейской истории от сотворения мира и человека до пришествия в мир Христа Спасителя. Григорий также пересказывает земную жизнь Иисуса от Рождества до Вознесения; говоря об отдельных событиях из жизни Христа, он называет их "таинствами", так как каждое из них имеет прямое отношение к спасению человека:

Ведь немного позже ты увидишь Иисуса и очищающимся в Иордане - мое очищение; лучше же сказать, через это очищение очищающим воды - ибо не имел нужды в очищении Сам Тот, Который берет на Себя грех мира;^17 увидишь и разверзающиеся небеса;^18 увидишь Его принимающим свидетельство от родственного Ему Духа, искушаемым и побеждающим искусителя, принимающим служение ангелов, исцеляющим всякую болезнь и всякую немощь в людях,^19 животворящим мертвых.., изгоняющим демонов, как Сам, так и через учеников, немногими хлебами насыщающим тысячи, ходящим по морю, предаваемым, распинаемым и распинающим мой грех, приносимым (в жертву) как агнец и приносящим как священник, погребаемым как человек и восстающим как Бог, а потом и восходящим на небо и приходящим со славой Своей. Вот сколько у меня праздников по поводу каждого таинства Христова! Но главное в них одно - мой путь к совершенству, воссоздание и возвращение к первому Адаму.^20

Григорий говорит здесь о годичном круге церковных праздников и о том, как в течение литургического года вся жизнь Иисуса и все Его спасительное дело проходит перед глазами верующего. У Григория было глубоко личное отношение к Иисусу, Которого он часто называл "Иисус мой ", "Бог мой ", "Царь мой "; каждое событие из жизни Христа он считал своим личным праздником, так как был уверен в том, что эти события имеют прямое отношение к его спасению, восстановлению и обожению. В опыте Григория каждое "таинство" из жизни Христа становилось событием его собственной духовной биографии: настолько полно отождествлял он свой опыт с опытом Церкви, где жизнь Христа становится жизнью каждого верующего.
Каждый церковный праздник, в соответствии с учением Григория, должен быть для верующего новой ступенью на пути к совершенству, новым прозрением в жизнь и искупительный подвиг Мессии. Мы должны праздновать "не по-светски, но божественно, не по-мирскому, но сверхмирно".²¹ По словам Григория, церковный праздник заключается не в том, чтобы вешать венки на дверях домов, собирать плясунов, украшать улицы, услаждать глаза зрелищами, а слух - светской музыкой; не в том, чтобы, подобно женщинам, облачаться в мягкие одежды, надевать украшения из драгоценных камней и золота, пользоваться косметикой; не в том, чтобы устраивать пиршества, наедаться роскошными блюдами и напиваться дорогостоящими винами, превосходя других в невоздержанности. Для верующего праздник заключается в том, чтобы прийти в храм и там насладиться словом Божиим и поклониться воплотившемуся Слову.²²
Главная цель всех церковных праздников - научить христианина уподобляться Христу на всех этапах своего жизненного пути. На долю каждого человека выпадают страдания, но и жизнь Христа состояла из страданий и скорбей - от бегства в Египет до крестной смерти. Страдания и смерть привели Христа к воскресению и славе; так и жизнь верующего, если он подражает Христу в добрых делах и аскетических подвигах, если страдает и распинается вместе с Христом, становится для него путем к славе и обожению. Пройдя последовательно по всем этапам крестного пути Спасителя, христианин воскресает вместе с Ним и вводится Им в Царство Небесное:

Хорошо бежать вместе с гонимым Христом. Если Он задержится в Египте, призови Его из Египта, где ему воздают доброе поклонение.^23 Проходи непорочно через все возрасты и силы Христа, как Христов ученик. Очистись, обрежься,^24 сними лежащее на тебе от рождения покрывало. После этого учи в храме, изгони торговцев святынями; будь побиваем камнями, если нужно тебе и через это пройти: ты укроешься от бросающих в тебя камни - я хорошо знаю это - и пройдешь посреди них, как Бог; ведь Слово не побивается камнями.^25 Если приведут тебя к Ироду, не отвечай ему больше: он устыдится твоего молчания скорее, чем длинных речей других. Если бичуют тебя, стремись получить и остальное: вкуси желчь за вкушение,^26 выпей уксус,^27 взыщи оплеваний, прими пощечины и удары; увенчайся тернием - суровостью жизни по Богу; облекись в багряницу, прими трость и поклонение насмехающихся над истиной; наконец, охотно распнись, умри и похорони себя со Христом, чтобы с Ним воскреснуть, прославиться и воцариться, видя Бога, насколько возможно, и видимый Богом, в Троице поклоняемым и прославляемым...^28

¹ Слова 38-41. ^

² Пс.95:1. ^

³ Пс.95:11. ^

⁴ Ср. 1 Кор.15:47. ^

⁵ Ср. Ис.9:2. ^

⁶ 2 Кор.5:17. ^

⁷ Ср. 2 Кор.3:6 и Рим.13:12. ^

⁸ Ср. Евр.7:3. ^

⁹ Мф.3:3. ^

¹⁰ Сл.38,1,1-2,18; SC 358,104-106 = 1.522. ^

¹¹ В настоящее время Богоявлением называется праздник Крещения Господня. ^

¹² Ср. Еф.4:22-23. ^

¹³ Ср. 1 Кор.15:22. ^

¹⁴ Сл.38,3,1-4,7; 108-110 = 1.522-523. ^

¹⁵ Сл.38,4,17; 110 = 1.523. ^

¹⁶ Сл.38,14,35-41 = 1.529. ^

¹⁷ Ин.1:29. ^

¹⁸ Мр.1:10. ^

¹⁹ Мф.4:23. ^

²⁰ Сл.38,16,1-19; 140-142 = 1.531. ^

²¹ Сл.38,4,13-14; 110 = 1.523. ^

²² Сл.38,5,1-6,7; 110-112 = 1.523-524. ^

²³ Григорий имеет в виду твердую никейскую позицию Петра Александрийского, главы египетских епископов. ^

²⁴ Ср. Втор.10:16. ^

²⁵ Григорий напоминает о том, как в него бросали камни в начале его епископского служения в Константинополе. ^

²⁶ Т.е. в наказание за вкушение запретного плода в раю. ^

²⁷ Ср. Мф.27:48. ^

²⁸ Сл.38,18,4-24; 146-148 = 1.531-532. ^

ПРАЗДНИК ВОДЫ И ДУХА

О празднике как таинстве речь идет и в Слове 39-м, которое посвящено празднованию Крещения Господня и является непосредственным продолжением рождественского Слова. Григорий говорит здесь о смысле термина "таинство" (греч. mysthērion, от myō - покрывать, скрывать), который со времен ранней античности означал инициацию, посвящение. В древнегреческой религии существовали различные мистерии, которые сопровождали всю жизнь человека от рождения до смерти: они получали название как по имени богов, которым были посвящены ("мистерии Митры"), так и по названию места, где их совершали ("элевсинские мистерии"). В позднем неоплатонизме таинства-мистерии воспринимались как отдельные этапы теургии - постепенного введения человека в личное соприкосновение с миром богов-демонов. Юлиан Отступник в начале 60-х годов IV в. пытался возродить мистерии на государственном уровне и сам принял несколько посвящений; в 70-х годах император Валент хотел запретить элевсинские мистерии, однако ему пришлось отказаться от своего намерения, так как язычество в империи было еще сильно.¹
Для константинопольских слушателей Григория на рубеже 70-х и 80-х годов тема языческих мистерии оставалась вполне актуальной, и Григорий считал необходимым провести четкую границу между этими мистериями и христианскими таинствами. Между ними нет ничего общего, утверждает Григорий в начале Слова:

Опять Иисус мой, и опять таинство - таинство не обманчивое и безобразное, таинство не языческого заблуждения и пьянства (methē).., но таинство высокое и божественное, подающее нам высшее сияние. Ибо святой день Светов, которого мы достигли и который празднуем сегодня, принимает начало от крещения моего Христа, истинного Света, Который просвещяет всякого человека, грядущего в мир;^2 этот день совершает мое очищение и помогает тому свету, который получили мы от Христа свыше, но по причине греха помрачили и смешали его (с тьмой)... Тайноводствуют ли к чему-либо подобному эллины? Для меня всякий их обряд и таинство есть сумасшествие, темное изобретение демонов и произведение ума, находящегося в их власти... Наши праздники - не рождения и сокрытия Зевса, критского тирана, не крики, рукоплескания и пляски вооруженных куретов..,^3 не свирели и корибанты,^4 не те обряды, которые в честь Реи, матери богов, совершаются посвящающими и посвящаемыми... У нас не девица какая-нибудь похищается, не Деметра блуждает или вводит к себе каких-нибудь келеев, триптолемов и драконов, и то действует, то страждет.^5 Ибо стыжусь говорить при свете дня об их ночных обрядах и срам их превращать в мистерию. Знает это Элевсин и зрители того, что предается молчанию и достойно молчания.^6

Подчеркнув демонический характер языческих мистерий, Григорий говорит затем о божественном и освящающем характере христианских таинств-праздников. В этих таинствах присутствует сам Христос, Который освящает и очищает участвующего в них человека. По образу Крещения Христова совершается крещение людей, и праздник Крещения Господня становится праздником всех крещеных во Христа:

Мы уже отпраздновали достойным образом Рождество... Ныне же другое деяние Христово и другое таинство... Христос просвещается - озаримся и мы с Ним! Христос погружается в воду - сойдем и мы с Ним, чтобы с ним выйти!.. Приходит Иисус, освящающий, может быть, и самого Крестителя, но во всяком случае - всего ветхого Адама, чтобы похоронить его в воде... Восходит Иисус из воды и возносит с Собою мир, и видит разверзающиеся небеса,^7 которые Адам закрыл для себя и своих потомков...^8

Григорий излагает далее учение о "крещении покаяния", традиционное для Александрийской школы со времен Оригена. По словам Григория, существует пять крещений: первое - прообразовательное - которым был крещен Моисей в водах Чермного моря;⁹ второе - несовершенное - крещение Иоанново; третье - совешенное - крещение Иисусово "водою и духом"; четвертое - крещение мученической кровью; пятое - крещение слезами, покаяние.¹⁰ Григорий считает, что нет непростительных грехов: всякий грех, даже отречение от Бога, может быть заглажен слезами покаяния. Он полемизирует с Новатом, не принимавшим в общение лиц, отрекшихся от Христа во время гонения:¹¹ ригоризм Новата он называет "человеконенавистничеством".¹² Для тех, кто отвергает возможность "крещения слезами", уготовано "крещение огнем", то есть адские мучения.¹³
Земная жизнь дана человеку для покаяния и очищения. Цели очищения человека служит и каждый церковный праздник, как говорит Григорий в конце 39-го Слова:

Мы же почтим сегодня Крещение Христово и будем достойно праздновать, не чревом наслаждаясь, но духовно веселясь. Как же нам наслаждаться? Омойтесь, очиститесь! Если вы багряны от греха, но не совсем кровавого цвета, убелитесь, как снег; если вы красны и "мужи крови", то достигните хотя бы белизны в о лны.^14 Будьте совершенно чистыми и еще более очищайтесь, ибо ничему так не радуется Бог, как исправлению и спасению человека: для этого - всякое слово и всякое таинство.^15

¹ См. Лауенштайн. Мистерии, 52. ^

² Ин.1:9. ^

³ Куреты - семнадцатилетние юноши, танцевавшие с оружием в руках во время элевсинских мистерий: см. Лауенштайн. Мистерии, 140-144. ^

⁴ Корибанты ("танцоры") - куреты. ^

⁵ Триптолем и Келей - имена посвященных Деметры, упоминаемые в 5-м Гомеровском гимне, который исполнялся во время элевсинских мистерий. По сюжету этого гимна, девица Персефона была похищена Плутоном и увезена в Гадес (ад). Ее мать Деметра, приняв облик старухи, блуждала в поисках дочери среди людей. Четыре дочери царя Келея, встретив скорбящую Деметру у колодца, ввели ее в дом Метаниры, где она стала воспитательницей Демофонта. Деметра хотела наделить младенца вечной молодостью, для чего погружала его в огонь, однако Метанира помешала ей. Разгневанная Деметра в течение года не позволяла семенам на полях взойти, после чего испуганные боги умолили Плутона отпустить Персефону. Для примирения с Деметрой они послали Рею, после разговора с которой гнев Деметры против богов угас. Свой гнев против людей Деметра смирила, установив священные обряды (teletai) или оргии (orgiai). Первым мистом Деметры, получившим подробное наставление о порядке совершения мистерий в Элевсине, становится Триптолем. См. Лауэнштайн. Мистерии, 223-225. ^

⁶ Сл.39,1,1-12; 3,3-4,14; SC 358,150-154 = 1.532-534. ^

⁷ Мр.1:10. ^

⁸ Сл.39,14,1-13; 15,1-3; 16,1-4; SC 358,178-184 = 1.539-541. ^

⁹ Ср. 1 Кор.10:2. ^

¹⁰ Сл.39,17,1-26; 186-188 = 1.541-542. ^

¹¹ Карфагенский диакон Новат, отлученный от Церкви в 251 г., вместе с римским пресвитером Новацианом отвергал возможность прощения виновных в отступничестве, блуде и убийстве. ^

¹² Сл.39,19,9; 192 = 1.543. ^

¹³ Сл.39,19,18-23; 194 = 1.543. ^

¹⁴ Ср. Ис.1:16-18. ^

¹⁵ Сл.39,20,1-9; SC 358,194 = 1.543-544. ^

ТАИНСТВО КАК ПРАЗДНИК

Раннехристианская Церковь называла Крещение и Евхаристию "таинствами", так же, как "таинствами" называли события из жизни Христа, церковные праздники и многое другое. Учения о семи таинствах как "средствах получения благодати" древняя Церковь, как известно, не знала,¹ так же, как не знала и исчерпывающего определения термина "таинство". "Праздник" и "таинство" были почти синонимами: каждый праздник носил мистериальный-таинственный характер, и каждое таинство, в частности крещение, воспринималось как праздник.
Во времена Григория Богослова таинство крещения совершалось не ежедневно, но лишь по большим праздникам, таким, как Пасха, Рождество, Крещение Господне, Пятидесятница. Крестили, как правило, не одного человека, но сразу большую группу лиц, которые в течение долгого времени до того находились в чине оглашенных. Крещение оглашенных было торжеством, в котором участвовала вся община: после обрядов заклинания, помазания елеем, после чтения продолжительных молитв, троекратного погружения в воду, облачения в белые одежды и миропомазания, новокрещенные со свечами в руках, сопровождаемые торжественным пением, входили в храм, где вставали напротив алтаря и участвовали в Евхаристии.² Крещение оглашенных и их участие в богослужении было, таким образом, кульминационным моментом всякого великого церковного праздника.
Не случайно Григорий считал уместным приурочить к празднику Крещения Господня пространный трактат о смысле таинства крещения (Слово 40-е). Красной нитью проходит через весь трактат мысль о Боге как свете, к которому через крещение приобщается человек. Крещение для Григория есть прежде всего "просвещение", "причащение свету":

Просвещение есть светозарность душ, изменение образа жизни, обещание Богу доброй совести;^3 просвещение есть помощь в нашей немощи; просвещение есть отвержение плоти, следование Духу, причастие Слову, исправление создания, потопление греха, причастие света, исчезновение тьмы. Просвещение есть колесница, возносящая к Богу, исход вместе с Христом, укрепление веры, совершенствование ума, ключ Царства Небесного, перемена жизни, снятие рабства, разрешение уз, изменение всего состава (человека). Просвещение... есть лучший и великолепнейший их даров Божиих... Называется же этот дар, как и податель его Христос, многими и различными именами... Мы называем его даром, благодатью, крещением, помазанием, просвещением, одеждой нетления, баней пакибытия, печатью - всем, что драгоценно.^4

Крещение есть также "очищение", омывающее всякую греховную скверну. Как человек состоит из души и тела, так и очищение двояко - водою и Духом: одно принимается видимым и телесным образом, другое - бестелесно и невидимо. Крещение есть завет с Богом о вступлении в новую жизнь и о соблюдении большей чистоты. И хотя существует "второе очищение" через слезы покаяния, лучше "устоять в первом", которое равно для всех - рабов, господ, бедных, богатых, низких, высоких, благородных, худородных.⁵ Диавол бессилен перед человеком, принявшим крещение: он отступает от него, как некогда отступил от Христа, "первого Света".⁶
Основная часть Слова 40-го посвящена увещаниям не откладывать крещение. Человек должен спешить к крещению, пока он еще в здравом уме, пока не болен смертельно, пока язык может произносить слова тайноводства. Зачем ждать предсмертных минут, зачем превращать праздник крещения в погребальное омовение? Для крещения всегда время, потому что смерть всегда близка.⁷ Диавол внушает человеку: "Дай мне настоящее, а Богу будущее, мне - юность, а Богу - старость". Но велика опасность несчастного случая и внезапной смерти: "или война погубила, или землетрясение раздавило развалинами, или море поглотило, или зверь похитил, или недуг свел в могилу, или крошка, застрявшая в горле.., или чрезмерное употребление алкоголя, или порыв ветра, или увлекшая за собой лошадь, или злонамеренно приготовленный яд.., или судья бесчеловечный, или палач жестокий".⁸ Григорий, переживший бурю на море, едва не лишившую его жизни, хорошо понимал, что значит умереть некрещеным.
Для того, чтобы принять крещение, не нужно дожидаться одиннадцатого часа: речь в притче о работниках в винограднике⁹ идет не о тех, кто сами откладывают свое спасение, но о тех, кто был поздно призван.¹⁰ Те, кто не по своей воле умерли некрещеными, например младенцы или не принявшие таинства "по неведению", "не будут праведным Судьей ни прославлены, ни осуждены на мучения как незапечатленные, но и невиновные и скорее сами претерпевшие вред, чем нанесшие вред".¹¹ Это, однако, не распространяется на тех, кто сознательно откладывает крещение и умирает некрещеным по своей вине.
Вопреки распространенной в его время практике, Григорий считает, что для принятия крещения не надо ждать дня Светов, Пасхи или Пятидесятницы. Не следует также дожидаться прибытия родителей, друзей и знакомых; не нужно стремиться принять благодать от епископа, митрополита, иерусалимлянина, или непременно от безбрачного священника.¹² Таинство само по себе праздник, вне зависимости от календарной даты, и благодать - не от места, не от сана или личных достоинств крещающего: всякий священник пригоден для совершения таинства, если только он не отлучен от Церкви. Вообще все различия - между добродетельным и несовершенным в нравственном отношении, между богатым и бедным, рабом и свободным - исчезают перед крещальной купелью:

Не суди судей, ты, нуждающийся в лечении, не разбирай достоинства очищающих тебя, не делай различий относительно тех, кто рождает тебя.^13 Один другого выше или ниже, но всякий выше тебя... Поэтому всякий пусть будет твоим крестителем. Ибо хотя бы один и превосходил другого по жизни, но сила крещения равна; подобным же образом и к совершенству в вере приведет тебя всякий, воспитанный в той же вере. Не гнушайся, богатый, креститься вместе с бедным, благородный - с неблагородным, господин - с тем, кто до сих пор раб. Ты не смиришься настолько, насколько Христос, в Которого крестишься ты сегодня, Который ради тебя и образ раба принял.^14 Со дня твоего изменения исчезли все прежние отличия: одинаковым образом все облекаются во Христа.^15

В 40-м Слове Григорий также рассматривает вопрос о крещении младенцев - один из важнейших для церковной жизни его времени. Как мы уже отмечали, в IV веке существовало несколько традиций - крещения в детстве, крещения при вступлении в зрелый возраст (около тридцати лет) и крещения перед смертью. Хотя Григорий сам крестился в тридцатилетнем возрасте, он со временем все больше склонялся к тому, что креститься надо в младенчестве: "Есть у тебя младенец? Пусть не воспользуется этим зло, пусть с младенчества освятится он, с молодых ногтей посвящен будет Богу".¹⁶ Григорий в принципе не возражает против того, что крещение должно быть сознательным, однако опасность внезапной смерти остается для него неопровержимым аргументом в пользу крещения в младенчестве. Он считает, что трехлетний возраст, когда ребенок уже может осмысленно воспринимать происходящее, является оптимальным для принятия крещения. Отвечая на вопрос, следует ли крестить младенцев, которые не чувствуют ни вреда, ни благодати, он пишет:

Дата добавления: 2014-11-29