От принципов к правилам и обратно

Сопоставимость

Принципы предполагают, но не требуют сопоставимости данных. Разные пользователи по-разному могут оценить один и тот же объект. (Если вы коллекционируете марки, то они для вас имеют совсем другую ценность, чем для не коллекционера.)

Одни будут оценивать объект по тому, что было за него заплаче­но; другие станут ориентироваться на рыночные цены на момент отчетной даты; третьи будут ценить по возможным выгодам в будущем.

То, что оценки одних и тех же объектов могут быть разными, лю­ди еще до конца не поняли. Это, прежде всего, заметно в холдин­гах. Нынешние собственники, финансовые директора, главные бухгалтеры, т. е. бизнес-элита, думает о том, как бы навязать всем субъектам, входящим в холдинг, единые правила, единую учет­ную политику. Они не знают, что умные финансисты для того и придумали холдинги, чтобы в каждом из них была своя индиви­дуальная учетная политика. Именно это позволяет максимизиро­вать общие выгоды реального собственника. Он там, где это выгодно, прячет прибыль, создает скрытые резервы, а в других своих предприятиях, обладающих правами юридического лица, создает сверхприбыли. Это легко сделать, если предприятие пользуется льготами по налогообложению или расположено на территории, на которой существуют меньшие налоговые нормы.

История повторяется. Изначально, во времена Луки Пачоли (1445–1517), бухгалтеры жили по своим стихийным суждениям.

Что купец считал для своей бухгалтерии благом, то он и творил. «Трактат о счетах и записях» (1494 г.) отражал не какие-то пред­писания логические или тем более нормативные, а только частное мнение известного профессора. Он встретился с некоторой прак­тикой ведения учета и просто описал ее, не формулируя принци­пов, но и не навязывая правил. В сущности, он открыл эпоху анархии в бухгалтерском учете.

Прошло много десятилетий. Во многих странах ввели налог на прибыль (в России он назывался промысловым). И с этой минуты потребовались четкие правила для исчисления налогооблагаемых сумм. В Англии предприниматели были упрямы. Они решили, что для себя как считали, так и будем считать по своим правилам, а для государства будем отдельно считать прибыль по общим пра­вилам. Получились две прибыли: одна бухгалтерская, другая на­логооблагаемая. Величины оказались разными. И суммы прихо­дящегося налога оказывались неодинаковыми. Разницы между ними создали новую учетную категорию: отложенные налоги. Недавно эту категорию импортировали к нам.

Но, во всяком случае, XX век был веком правил. Особенно это было четко представлено в нашей стране. Однозначные инструк­ции, план счетов, ПБУ и т. д. Отклонения от правил активно кара­лись штрафами, а то и уголовными наказаниями.

За последние пятнадцать лет старая строгая система советского учета стремительно разрушается. Вместо четкого порядка, осно­ванного на действенных правилах, мы постепенно переходим к гибким принципам, изложенным в ПБУ I /98 «Учетная политика», а сама учетная политика — это манифест управляемой, а не анар­хической, свободы. Она трактуется теперь как «познанная необходимость», т. е. у администрации и у бухгалтера есть свобода вы­бора, но в пределах заданных границ.

Что лучше?

Что лучше: правила или принципы? Ответ не может быть одно­значным. Одни люди хотят, чтобы им все четко указывали, они любят правила; другие хотят хоть чуть-чуть, но приказывать сами — они требуют принципов. Отсюда ясно, что бухгалтерия ведется не на бумаге и не в компьютерах, а в головах людей. Однако эти головы от природы запрограммированы, и недостаточно принять постановление, чтобы у людей изменились сложившиеся представления.

Это, в частности, объясняет, почему неоднократно принимаемые правительственные постановления о переводе нашего бухгалтерского учета на МСФО не дали практических результатов, и поче­му в США им предпочитают свой GAAP.

Идеи бухгалтерии могут быть самыми лучшими, но если они не ориентированы на конкретные условия жизни и на реальных, а не выдуманных людей, и жизнь, и люди не смогут их принять.

Дата добавления: 2014-11-29