Пространственная композиция воспринимается труднее, но зато и выразительные возможности у нее неизмеримо бо­гаче

Среда и рама — активные компоненты в процессе вос­приятия произведения. Многое зависит здесь и от самой ком­позиции, от масштаба ее по отношению к окружающей среде, от расстояния от зрителя до композиции, от предварения восприятия ее другими впечатлениями.

Средства, используемые при написании живописной кар­тины, к которой зритель приходит специально на выставку или в музей, принципиально отличаются от средств, приме­няемых при создании рекламного плаката, который появ­ляется неожиданно перед зрителем, едущим в троллейбусе мимо рекламного стенда.

За последнее время рамы, в которые живописцы встав­ляют свои произведения, стали проще, скромнее по фактуре и цвету, почти совсем исчезли резные и золоченые, так ха­рактерные для Эрмитажа и Русского музея. Эти изменения — не признак скромности и застенчивости художников. Измени­лась картина — она стала проще. Подробная, с богатой зо­лоченой резьбой или лепкой и сложными профилями рама отвлекала бы внимание зрителя от картины.

В средние века существовали цеха живописцев и рамщи­ков. Среди рамщиков были мастера, создававшие подлинные шедевры прикладного искусства, и очень немногие художники рисковали вступить своей картиной в соревнование с рамой такого мастера. Ведь рама могла выйти из такого соревнова­ния победительницей...

Когда «Сикстинская мадонна» после реставрации перед отправкой в Дрезден была выставлена в московском Музее изобразительного искусства им. А. С. Пушкина, где она ви­села на главной лестнице и могла быть увидена через го­ловы густой толпы, стоявшей на площадке вплотную к кар­тине, или в бинокль с другой стороны лестничного каре,— получить хоть какое-то впечатление от этого творения Ра­фаэля, рассчитанного на неторопливое восприятие, было невозможно.

Через несколько лет мне довелось встретиться с «Мадон­ной» в Дрездене. Длинная анфилада музея, наполненная ше­деврами живописи мирового класса, неуклонно вела к залу, где в торжественном одиночестве ждала зрителя «Сикстин­ская мадонна». Переход из зала в зал, после осмотра поло­тен Тициана, Дюрера, Джорджоне каждый раз ставил зри­теля лицом к лицу с ней. А она все приближалась с каждым новым переходом из зала в зал...

За три зала до «Мадонны» экспозиция кончалась. На фоне пустых стен стояли банкетки, и можно было сесть, и отдохнуть, и подумать. А потом встать и войти в зал с ше­девром Рафаэля. Все было рассчитано на наилучшее вос­приятие картины, и эффект был поразительный.

В театре очень часто происходит похожее. Существует понятие выездной спектакль, когда по взаимной договорен­ности один театр играет спектакль на сцене другого. И вот тут конкуренция «рамы» и «картины» проявляется в самых острых формах. Очень трудно вписать оформление спектакля Театра им. Ленинского комсомола, привыкшее к окружению бетонных колонн портальной арки, покрытых беленой шту­катуркой, неэстетичной железной направляющей противопо­жарного занавеса, в золотую раму и красный бархат.зана­весов и портьер «Александринки». При таком категорическом изменении характера среды все дефекты оформления, попав­шего в «богатые апартаменты», десятикратно усиливаются и наносят спектаклю серьезный ущерб.

Композиция может быть создана как в пространстве, так и на плоскости. Но восприятие зрителем плоскостной и про­странственной композиций резко отличаются друг от друга. На плоскости взгляд зрителя скользит по изображению, не перестраиваясь на восприятие глубины. Живописный эффект на плоскости — острее, чем в пространстве: живописные пятна сталкиваются на плоскости «вплотную» и восприни­маются глазом зрителя единообразно как цветовые отноше­ния, цветовые гармонии. Если те же цветовые пятна пере­нести в пространство, и между ними возникнет расстояние, глубина, то изменение их воздействия на глаз зрителя можно сравнить с воздействием звука на ухо слушателя при испол­нении концерта для двух роялей, когда один рояль находится рядом со слушателем, а другой — в соседней комнате.

При восприятии пространственных композиций глаз зри­теля проделывает более сложную работу: скользя по элемен­там композиции, находящимся от него на одном расстоянии, он ежесекундно должен перестраивать свое фокусное рас­стояние для восприятия более глубинных объектов компози­ционной системы. Эта работа еще более усложняется, если пространственная композиция воспринимается в движении (движется ли зритель или объект восприятия).

Плоскостная композиция воспринимается всегда едино­образно (меняется ракурс картины по отношению к место­положению зрителя, но не внутреннее соотношение элементов композиции). Ракурсное искажение картины, зависящее от точки зрения на нее, когда прямоугольная рама может вос­приниматься как трапециевидная, в одинаковой степени отра­жается на всех элементах картины. В одном из музеев Англии хранится двойной мужской портрет. На уровне на­писанного на картине пола, между реалистически написан­ными фигурами, находится странный светлый предмет, на­поминающий рыбу, черствую булку или еще невесть что. Но при рассмотрении картины в резком ракурсе сбоку все пред­меты и фигуры искажаются до бестелесности и бесформен­ности, а странный предмет обретает нормальные формы человеческого черепа. Но это фокус, специальный трюк, восприятие которого лишает зрителя восприятия всех осталь­ных деталей картины.

Пространственная композиция ведет себя иначе. При из­менении точки зрения на нее изменяется все соотношение составляющих ее элементов, открывая новую композицион­ную систему. На этом подчас строится сюжет в скульптуре, архитектуре, садово-парковом искусстве.

В полной мере это относится и к театру. Спектакль «Лисистрата» в оформлении художника И. Рабиновича, пред­ставлявшем собой систему разновысотных станков, лестниц и колонн, размещенных на вращающемся круге, получал при изменении положения круга по отношению к зрительному залу все новые и новые композиционные комбинации среды и актерского действия.

Но и в организованной, законченной композиции можно находить отдельные фрагменты, имеющие самостоятельный смысл и значение. Архитектурный портал, являющийся частью здания, скамейка у фонтана — часть парковой компо­зиции, группа мебели, скомпонованная «в законченную си­стему и входящая составным элементом композиции в ин­терьер,— все это примеры такого порядка.

Дата добавления: 2014-12-24