Миссионерство в XVIII в

Монастыри и монашество в XVIII в. (обзор). Соловецкий монастырь. Возрождение духовной жизни в мон-рях. Преп. Федор Ушаков. Преп. Паисий (Величковский) и его ученики. Монашеская письменность XVIII в.

В первое кратковременное царствование после Петра Великого в положении русских монастырей не произошло заметных перемен. При Петре П, когда в церковных кругах оживились надежды на реставрацию допетровских порядков, изданы были указы, которыми смягчались прежние крутые меры. В «малобратственных» монастырях, оскудевших до такой степени, что часто в них некому было служить, разрешалось увеличить число братии. Некоторые вконец разорившиеся и заброшенные при Петре 1 обители были открыты заново.

Но эпоха бироновщины подвергла монастыри небывало тяжким испытаниям. Указом 1734 г. за постриг монаха в обход закона, а по закону разрешалось постригать только вдовых священников, на епархиального архиерея налагался штраф в 500 рублей, (по тем временам совершенно разорительная сумма), настоятель монастыря, в котором состоялся недозволенный постриг, осуждался на пожизненно ссылку, а сам новопостриженный инок лишался монашеского звания и подвергался телесному наказанию. На настоятелей возлагалась обязанность доносить в Синод о малейших проступках насельников. Виновных монахов либо отдавали в солдаты, либо ссылали в сибирские рудники. Игумены и игумений то и дело вызывались в Петербург и там подвергались допросам в Тайной канцелярии. В результате этих гонений число монашествующих сократилось почти вдвое, в 1724 г. в монастырях насчитывалось 25207 монахов и монахинь, а в конце эпохи бироновщины в них осталось лишь 14282 насельника. Особенно разрушительными для монашества были разборы (направление безместных в армию, на заводы, судоверфи). При таких разборах многие монахи, в основном по политическим обвинениям изгонялись из монастырей, молодых в солдаты, а пожилых в рудники. В монашеском быту отсутствовали признаки мон. жизни – падение нравов. И только в царствование Елизаветы с монастырей снята была правительственная опала. Прекратились разборы монахов. Возобновились постриги юных иноков. В 1749 г. вышел указ, по которому семинаристам постриг разрешался с 17 лет, а в 1761 г. было дозволено свободно постригать выходцев из всех сословий. Монастырям возвратили их вотчины. Троице-Сергиев монастырь, который пользовался особым почитанием царицы, в 1744 г. был возведен на степень Лавры. Елизаветой оказывалась монастырям денежная помощь из средств государственной казны.

Передача земельных владений Церкви в государственную казну 1764 г. лишила монастыри главного материального источника существования. Государство обязалось содержать монастыри из части доходов, которые поступали от секуляризованной земли. Были составлены монастырские штаты, по которым все монастыри разделялись на три класса, и содержание каждому назначалось в зависимости от класса, к которому он причислялся. В штаты вошло 225 монастырей – менее четверти всех великорусских обителей. Из монастырей, оставшихся за рамками штатов, более 500 было упразднено, приблизительно 150 обителей не закрывались, но должны были существовать на приношения верующего народа и за счет маленьких участков ненаселенной земли, которая обрабатывалась руками самих иноков. В 1780 г. такая же реформа была проведена в юго-западных епархиях. Закрылось еще более 40 монастырей. Число монашествующих сократилось с 12 до 5 тысяч. Закрытые монастыри обращались в казармы, госпитали и даже в дома сумасшедших. Суммы, выдававшиеся штатным монастырям из казны, были крайне скудными. Их едва хватало на содержание братии. Монастырские постройки из года в год ветшали и разрушались, а настоятели не решались доносить об этом Синоду из-за опасений, что монастырь в этом случае будет и вовсе упразднен. При императоре Павле содержание штатных монастырей было удвоено, но и денежный курс к тому времени упал в два раза в сравнении с 1764 г. когда сводились монастырские штаты. Но многие архиереи в обнищании монастырей видели новые возможности для возрождения в них подлинно аскетического духа. Великим поборником аскетического возрождения был митрополит Новгородский и Петербургский Гавриил (Петров).

Расцвет аскетического подвижничества в русских монастырях в конце ХVIII века связан с возрождением старчества. В этом благодатном делании особенно потрудился возобновитель традиций древнего иночества великий старец схиархимандрит Паисий (в миру Петр Величковский). В конце жизни он руководил Секульским монастырем (>100 монахов) и Нямецким (ок. 400). Кроме управления монастырями старец Паисий в течение последних 20 лет своей жизни деятельно занимался литературными трудами, которые обессмертили его имя. Он переводил с греческого языка на славянский творения святых отцов: Исаака Сирина, Максима Исповедника, Феодора Студита, аввы Варсанофия и составил сборник «Добротолюбие», основой для которого послужила греческая «Филокалия» святого Никодима Святогорца. «Добротолюбие» старца Паисия было напечатано в 1793 г. благодаря содействию митрополита Гавриила (Петрова).

Мужем святой жизни был иеромонах Феодор (Ушаков). Родился он г 1718 г. в семье помещика Ярославской губернии. В юности служил в Петербурге в гвардейском Преображенском полку. В 22-летнем возрасте он в нищенской одежде тайно ушел из столицы и поселился в заброшенной келье на Северной Двине, затем в орловской губернии. Вскоре его, как человека беспаспортного, схватила сыскная команда, очищавшая леса от подозрительных людей. Императрица Елизавета простила его и велела ему поступить в Александро-Невскую Лавру. В 1747 г. Иван Ушаков принял постриг с именем Феодора. В Лавре он вел строгую, постническую жизнь. Но слава и зависть вынудили его просить о переведении в Саров. Он был назначен настоятелем Санаксарской пустыни, где ввел старчество, предполагавшее полное откровение помыслов иноками настоятелю (его последующая жизнь прошла в скитаниях вызванных завистью). В этих обителях (Саровской, Санаксарской), известных глубоким монашеским подвигом, и возрождается традиция старчества. Высокий дух русского монашества сохраняется и в Соловецком монастыре (духовник Петра I – в монашестве Иов, в схиме Иисусе, жил в Голгофораспятском скиту). Так что наблюдается некое возрождение монашества, несмотря на внешнее стеснение.

13. Отношение государственной власти и Церкви к расколу в XVIII в. Богословские и проповеднические труды против раскола. Толки старообрядцев-беспоповцев в XVIII в.: поморцы, федосеевцы, филипповцы, бегуны.

В царствование Петра I раскольники-старообрядцы в своей рукописной подпольной литературе изображали его и все его дело, как дело антихриста. Уже во второй половине ХVIII в. из секты странников вышло «Собрание от Святого Писания об антихристе». Внутренняя рознь в русском народе, возникшая в XVII в., когда одна часть народа отделилась от другой в раскол, обвиняя последнюю в измене старой вере и в «сложении с греками и униатами», достигла высшей степени во время Петровской реформы, когда преобразованное общество «сложилось» еще с немцами. Раскол получил тогда в народе необыкновенную силу, и сам дошел до высшей степени изуверства. Он принимал окончательно противогосударственное направление, с которым государству непременно приходилось считаться. Петр не стал преследовать раскольников за одни их религиозные мнения, но за одни их противогосударственные движения и выходки, и первым из русских государей дал им право гражданства, под условием только открытой записи в раскол и, в отличие от православных, лишения некоторых гражданских прав и двойного платежа подушного оклада. После этого (с 1714 г.) преследования правительства исключительно обратились против раскольников тайных, которые своим уклонением от записи в двойной оклад сами отрицались от государства, и против фанатических расколоучителей. Меры против тех и других были ничем не мягче мер, употреблявшихся в XVII в. против всего раскола вообще. Такой характер отношений к расколу удержался и при преемниках Петра в течение всей первой половины XVIII в.

Духовная и гражданская власти впервые получили теперь возможность делать прямые воззвания раскольникам с приглашением к отрытому разъяснению всех их недоумений в беседах с православным духовенством без всяких стеснений и страхов. Появились капитальные раскольнические произведения, в которых раскол откровенно высказался со всех более серьезных своих сторон, каковые сочинения братьев Денисовых: «Поморские ответы», «История ο отцах и страдальцах Соловецких», «Виноград Российский». Явились и солидные опровержения раскола в «Розыске о брынской вере» св. Димитрия Ростовского, в «Пращице» активного борца против раскола еп. Питирима Нижегородского, который и сам происходил из раскольников (он занимался миссионерством среди них; за время его управления число раскольников в его епархии снизилось с 40 000 до 2000), и в «Обличении неправды раскольников» Феофилакта Лопатинского (изд. 1745 г.).

Екатерина II отнеслась к раскольникам с той же веротерпимостью, как и ко всем вообще вероисповеданиям в империи; раскольников, бежавших за границу, она снова пригласила в Россию и отвела для их поселения хорошие земли (в южном крае и в Поволжье), на суеверия раскольников смотрела сквозь пальцы и старалась ничем их не тревожить; в 1783 году свобода веры была предоставлена раскольникам открыто – отменен был двойной с них оклад, отменены особые их списки и самое название «раскольник», дозволено избирать их на общественные должности. При Павле всякие преследования против старообрядцев практически были сняты.

Основным районом, где развивалась беспоповщина стало Поморье (территория между Онежским озером и Белым морем). До раскола здесь было мало священников и потому жители с легкостью подались агитации раскольников, бежавших из Соловков. Поморское согласие тщательно разработало основные моменты вероучения и стало ведущим в беспоповских общинах. Культурным и экономическим (процветало ремесло и с/х) центром стало Выговское общежитие, которое благодаря хозяйственной инициативе жителей было легализовано Петром. В этом направлении произошел пересмотр эсхатологических воззрений (в сторону духовного понимания), отношения к обществу и государству. Основные таинства (крещение, исповедь, евхаристия – в отсутствие священника и преждеосвященных даров: духовное причащения «огнепальным желанием после вечери») и богослужения совершались мирянами (при Анне начали поминать в молитвах императоров). Община управлялась старцами (духовные, хозяйственные, правовые вопросы), поначалу был «коммунизм»; организация общежития была неопределенной, но из-за нарушения безбрачия были разрешены браки и селения семьями, а не раздельно мужчин и женщин. Эти установки были изложены в «Поморских ответах» Андрея Денисова, одного из руководителей Выговского общежития.

При дальнейшем развитии этих вопросов ο браке, об отношении к правительству и молитве за царя, ο титле на кресте (ИНЦИ вместо ИХЦСлавы на Выге) и т.д. появились новые толки. Наиболее важные: федосеевцы (приверженцы Феодосия Васильева), новопоморцы, филипповцы (приверженцы старца Филиппа), нетовцы (отрицающие таинства) и бегуны (странники).

Федосеевцы были распространены в Витебской губернии. Их несогласие с поморцами состояло в следующем: нерасторжимость брака, духовное понимание антихриста, титло на кресте ИНЦИ, а не ИХЦС (это учение называли титловщина), отказ от молитвы за царя. Новопоморцы в отличие от поморцев не были сторонниками безбрачия, каждый верующий может совершить таинство венчания, т.к. его суть во взаимном обещании. Филипповцы отделились от Выги, когда там под угрозой правительственных войск начали молиться за Анну Иоанновну в 1738 г. Филипп со своими последователями сожгли себя в скиту, когда к нему подошли войска. Их последователи признали в этом мученичество, что дало толчок распространению этого толка по России: они не признавали государство, брак, общение с другими староверами. Бегуны довели учение об антихристе (чувственном) до логического конца: император воплощение антихриста, полностью отвергли всякую связь с государством.

14. Толки старообрядцев-поповцев в XVIII в. Проблема старообрядческой иерархии. Крупные центры раскола. Единоверчество (единоверие): предыстория, первые успехи.

Поповцы не разделяли учения о том, что в Греко-российской Церкви властвует антихрист, признавали необходимость иерархии и таинств, отвергали практику самосожжений и не считали ее мученичеством. Беглых священников принимали через повторное крещение, или миропомазание (перемазывание) или отречение от никоновских ересей. Их эсхатология была традиционной для православия, молилась за власть. Беглые священники отличались низким нравственным уровнем, что было причиной для соблазнов их мирян, поэтому насущным был вопрос получения канонически правильной иерархии. Для этого велись переговоры с различными иерархами, немало было эксцессов с авантюристами. Этого удалось добиться только в Стародубском монастыре (Белая Криница, Австрия), деньгами (при поддержке староверов Москвы) соблазнили перейти в раскол и отречься от «никоновских ересей» оставшегося без кафедры боснийского митрополита Амвросия, который рукоположил двух архиереев – Кирилла и Аркадия Лысого. Российский Синод не признал законность Амвросия, ни совершенные им хиротонии, добился от КП патриарха принять меры, благодаря которым Амвросий присоединился к православию. Т.о. в России эта иерархия встретила препятствия.

Само поповство было менее расколотым, чем беспоповство. Оно разделилось когда появилась белокринницкая иерархия (согласие австрийского священства). Вторая ветвь – беглопоповство не приняла этой иерархии. Территориально оно было распространено на Дону (старообрядцы участвовали в Пугачевском восстании), леса на р.Керженец, р. Ветка (Польша) – центр поповщины, Черниговские леса, в Москве их центром стало Рогожское кладбище (среди старообрядцев было много деятельных людей: фабрикантов, приказчиков, конторщиков).

Другое решение проблемы священства в поповстве стало движение единоверия: рукоположение старообрядческих священников православными иерархами, при условии сохранения ими дониконовских церковных книг и обрядов. По сути, это условное единение старообрядцев с Православной Церковью, на основе принятия хиротонии. Они уже входили единую Церковь, а условность их пребывания в Церкви определялась особенностью обрядов. Сначала поселения единоверцев появились в Астрахани в сер. XVIIIв. Затем указом Екатерины II епископам было разрешено поставлять священников единоверцам в Таврической губернии и Новороссии (1785 г.). В 90-х годах их поселения возникли в Казанской, Нижегородской, Воронежской епархиях. При Павле, для создания своей церкви создалась благоприятная обстановка, – император шел навстречу. Но их отказ от моления за «государя императора», а не за «православного царя», и его поминания на великом входе (практика синодального периода), привел к потере благоволения к ним Павла.

В 1800 г. приняли силу законодательства «Пункты, или правила единоверия», созданные Московским митр. Платоном (Левшиным), по которым единоверцы присоединялись к Церкви, через поставления им священников православными иерархами. Пункты были ответом на обращение к нему московских старообрядцев с прошением из 16 пунктов. Митр. Платон удовлетворил только два: аннулирование клятв на двуперстие, по его мнению оно происходит по молитве священника при переходе в единоверие, и одностороннее евхаристическое общение (единоверов мог приобщать православный священник, и то в смертном случае).

В петровскую эпоху было обращение ко Христу много тысяч язычников и магометан. Христианское просвещение совершалось в России без насилия и принуждения. Правительство однако не избегало поощрительных мер: крещенных крепостных отписывали от их некрещенных помещиков; с 1720 г. всем новообращенным представлялась 3-х летняя льгота от податей и рекрутства. В Казанской епархии, где значительную часть населения составляли магометане и язычники, миссионерство заметно оживилось при митрополите Тихоне (1701-1724 гг.). Его деятельными помощниками были свящ. Феодор Раифский и иером. Алексий. Среди язычников – мордвы, черемисов (марийцев), чувашей – миссия имела немалый успех, но магометане оказались гораздо упорней. Митрополит Тихон первым в России открыл школу для крещенных инородцев. В Нижнем Поволжье Слово Божие проповедовалось буддистам калмыкам. Уже в 1700 году на реке Терешке выросло целое поселение крещенных калмыков.

Проповедь сибирским инородцам связана с именами Тобольских святителей Филофея (Лещинского) и Иоанна (Максимовича). В начале ХVШ века предпринимались меры по христианизации Восточной Сибири и Дальнего Востока. В 1705 г. митр. Филофей послал на Камчатку архимандрита Мартиниана. После 13 лет миссионерских трудов о. Мартиниан мученически скончался. В 1707 г. была открыта Иркутская кафедра – на правах викарной кафедры Тобольской Митрополии. В 1727 г. на Иркутскую кафедру назначили святителя Иннокентия.

Своеобразной ветвью миссионерства была миссия среди старообрядцев. С особенным успехом на этом поприще потрудился епископ Нижегородский Питирим.

В послепетровскую эпоху продолжалось расширение пределов Российской империи. В состав государства входили новые земли на Западе, Востоке и Юге. В христианском просвещении инородцев, принимавших русское подданство, правительство видело самый надежный путь закрепления их верности России, поэтому миссионерство встречало поддержку со стороны государства. Но в миссионерской политике правительства происходили колебания. При Елизавете церковная миссия получала самое широкое содействие от властей. Помимо старых, петровских льгот, вводились новые: новокрещеным стали выдавать денежные и вещевые подарки, лежавшие на них подати и повинности, в том числе рекрутская, перекладывались на их некрещеных соплеменников, государство прощало обращенным в христианство преступления, совершенные ими до крещения.

Правительство Екатерины и ослабило поддержку православной миссии. В 1773 г. вышел указ Святейшему Синоду, в котором провозглашались принципы неограниченной веротерпимости. На деле такой подход привел к отмене почти всех поощрительных мер к крещению иноверцев. Осталась только введенная еще при Петре I 3-х летняя льгота от податей и рекрутской повинности. При Екатерине муллам и ламам назначали содержание из государственной казны, которое подчас превышало средства, выделенные на содержание православного духовенства. Магометане получили полную свободу строить мечети и религиозные школы, и правительство помогало им в этом. В Оренбургском крае, где местные киргизы (ныне казахи) еще пребывали в полуязычестве, светская власть поддерживала миссионерские усилия мусульманского духовенства.

До самого конца ХУШ века основные усилия миссии направлены были на христианскую проповедь среди народов Поволжья, живших в самом центре православной России, но, по большей части, еще остававшихся в исламе или язычестве. В 1731 г. для Казанской и Нижегородской епархий в Свижкске учреждена комиссия новокрещенских дел, во главе которой был поставлен архимандрит Алексий Раневский. В 1740 г. комиссия новокрещенских дел была преобразована в новокрещенскую контору. Округ ее был расширен включением в него Астраханской и Воронежской епархий. Начальником конторы назначили архимандрита Димитрия (Сеченова). Правительство оказывало миссионерской деятельности конторы широкую помощь – и денежными средствами, и введением льгот для новокрещеных. Миссионеры крестили иноверцев десятками тысяч. Причем, в отличие от методов архиепископа Луки, миссионеры новокрещенской конторы избегали принудительных, насильственных мер, зато щедро одаривали принимавших Православие. Они обучали их основам веры, изъясняли им церковные таинства и обряды, открывали школы для подростков из новообращенных. Всего при Елизавете в Поволжье крещено было до 430000 человек чувашей, черемисов (марийцев), вотяков (удмуртов). Мордва крещена была вся. Из татар-магометан в христианство обратилось лишь около 8 тысяч.

Порой из-за неосторожных и неуклюжих действии властей, оказывавших полицейскую помощь миссионерам, среди язычников кое-где вспыхивали волнения. В царствование Екатерины и миссионерская деятельность в Поволжье резко пошла на убыль. В 1764 г. Свияжская контора была упразднена, миссия приостановилась и скоро значительная часть черемисов отпала от Церкви и возвратилась к идолопоклонству. Воспользовавшись екатерининской политикой широкой веротерпимости, татарские муллы и муфтии буквально засыпали правительство жалобами на мнимый фанатизм православного духовенства и добились успеха. В 1773 г. вышел указ, которым архиереи устранялись от всяких дел об инородцах, в 1789 г. к инородцам запрещено было отправлять проповедников без предварительного сношения архиереев с губернаторами, а в 1799 г. в миссионерских епархиях упразднена была сама должность проповедника.

В Восточной Сибири в 1753 г. Иркутская кафедра обрела нового архипастыря – подвижника высокой духовной жизни святителя Софрония. В 1743 г. Святейший Синод отправил Духовную миссию на Камчатку во главе с архимандритом Иоасафом (Хотунцевским). В 1751 г. он сообщал Синоду, что на Камчатке крещены все и крестить более некого. Было построено несколько церквей и часовен, открыто 4 школы.

В старообрядческих общинах углубилось сознание ненормальности их положения, усилилась тяга к соединению с Православной Церковью. И вот в 1778 г. появились первые единоверческие приходы на Ингуле в Нижнем Поволжье, в Стародубье, и на юге России.

Дата добавления: 2014-12-25