Мультикультурализм и право

В современном мире каждое государство имеет свое право, а бывает и так, что в одном государстве действует несколько конкурирующих правовых систем. Свое право имеют и внегосударственные общности, примеров достаточно: каноническое право, мусульманское право, иудейское право и т.д. Юрист - практик, отвечая на вопрос от чего зависят и в чем выражаются различия правовых систем, обязательно скажет, что в различных странах применяются различные нормы. Но различия зависят не только от входящих состав права норм. Видеть в праве только совокупность норм было бы поверхностным и неправильным.[322]

Современное общество представляет собой совокупность различных культур. В одном жизненном пространстве существуют разнородные ценностные системы, каждая из которых претендует на статус самодостаточного мира, со своими представлениями о свободе, равенстве и справедливости. Даже в современных обществах Европы имеет место культурная полемика. Не менее остро, нежели для «чужих» друг другу культур, проблема сосуществования стоит и для различных культурных установок внутри одного и того же общества. Центральную же проблему составляют отношения между индивидуальностью и социальностью, между порядком и свободой.[323]

На каждый существенный вопрос имеется несколько взаимоисключающих ответов. Конфликт мироинтерпретаций не может быть сглажен – он обусловлен различиями в способе существования тех, кто существует в этом мире. Глобализация как социально-экономическое явление сопровождается политическим универсализмом, но самосознание культур вступает в конфликт с ним.

Долгое время наиболее распространенной реакцией на разнородность интересов и ценностей считалась политика максимальной нейтрализации различий и сведение их к некой обобщающей формуле. Для эпохи модерна характерна ситуация когда право выполняло задачу обеспечения общественной солидарности через гарантирование равных свобод. Соответственно, сущность права видели в том, что оно выполняет эту задачу с помощью легального принуждения и ограничения свобод.

Многие исследователи указывали на необходимость подобного ограничения. Например, известный русский философ Е.Н. Трубецкой в «Трудах по философии права» пишет, что «где свобода отдельного лица не ограничена никакими правилами, никакими предписаниями, там нет вообще никакого права: «Существенным признаком права является правило, или норма, ограничивающая свободу».[324]

Нельзя сказать, что эта точка зрения должна уйти в прошлое. Например, во Франции многие исследователи выступают в защиту закона 2004 года, запретившего ношение явных символов религиозной принадлежности в школах. Так, политолог Ален Турен выступая в защиту Закона, полагает, что важнейший признак демократического общества – не этническая толерантность, а светское государство, которое отделено от церкви, но не предполагает этническую дискриминацию.[325] Демократия характеризуется прежде всего гражданскими правами и свободами, а принадлежность к той или иной культуре - дело настолько индивидуальное, что вполне может подчиняться общим светским интересам.

Ученые, стоящие на подобных позициях считают, что в современном обществе борьба за автономию и равноправие культур, может вылиться в «коммунотаризм» - раздробление общества как культурное, так и политическое (как когда то движение рабочих за естественные права вылилась в коммунистическую идею). В целях же ликвидации межконфессиональных волнений, сторонники подобных концепций предлагают перевести социальную политику на негосударственный уровень (ввиду кризиса социального государства послевоенного образца).

Другая точка зрения состоит в том, что в современном постмодернистском мире различия перестали быть признаком маргинализации, а превратились в важнейшее средство обеспечения индивидуальной и групповой идентичности. Идея постмодернизма заключается в принципиальном отказе от выработки универсальных ценностей. Например, А. Меркель (будучи еще лидером ХДС, а не федеральным канцлером Германии) заявляла, что «идеальным мультикультурным обществом является такое общество, где культуры существуют рядом, а не перемешиваются».[326]

Во Франции оппонент А. Турена социолог Ален Рено, выступил противником вышеназванного закона, полагая, что он фактически узаконил дискриминацию национальных меньшинств. Только то общество, в котором признан культурный плюрализм, достойно, по мнению А. Рено, звания демократического. Для предотвращения же социальных эксцессов следует преодолеть замкнутость национальных общин, примирить интересы «белых» и «цветных» на основании общих социальных проблем. Далее следует признать важность культурных прав и свобод человека наряду с политическими и закрепить их в наднациональных хартиях.

Отсюда родилась идея «правового полицентризма» - идея создания правовой системы, чутко реагировала бы на культурный плюрализм. В данном случае, поведение соответствует более чем одному правопорядку, а несколько правовых систем существуют в одном социальном поле. Социальные пространства могут создавать свои внутренние законы (в форме символов и обычаев), но в целом подчиняться факторам внешнего мира. В итоге – индивиды инкорпорируются в общество без утраты своей отличительной особенности и ограничения прав.

Право в данном мире начинает выполнять главным образом коммуникативную функцию между «жизненными мирами». В западной цивилизации в качестве пути к такому правовому обществу выбрали отказ от содержательно нагруженных норм и приоритет предельно формальных принципов. Выяснилось, что такие понятия как «нравственный закон», «христианские ценности» и т.п. интерпретируются в современном западном мире как частные взгляды на мир, и не могут быть использованы в качестве общей нормы. Поэтому они и исключаются из законодательства (примером может являться так и не ратифицированная Конституция Европейского союза).

Не приходится доказывать, что в современном обществе правовые нормы - самый эффективный инструмент регулирования отношений между людьми. Еще Г. Кельзен утверждал, что существует некая непозитивная конституция, служащая только в качестве условия для определения материала позитивного права. «Поскольку все обоснования этики разбиваются о факт плюрализма, место этик занимает право».[327] Эта точка зрения немецкого автора, но и в отечественной литературе высказывается мнение, что «принцип толерантности необходимо кодифицировать как гражданско-правовую норму. Только с помощью такой правовой легитимации толерантность станет предпосылкой диалога культур и приобретет впоследствии моральную норму».[328]

Можем ли мы согласиться с такой точкой зрения? С одной стороны да. В русле мультикультурализма могут вызреть правовые нормы. Так произошло с нормой, разрешающей в некоторых государствах однополые браки. Первоначально это отступление от многовековой традиции было понято общественным мнением. И когда существенные различия по поводу однополых браков смягчились до уровня различий во мнениях – сложилась воля большинства, на котором и сформировался соответствующий Закон.

С другой стороны в данном случае мы можем видеть «странную инверсию права и морали»,[329] и подмену легитимности понятием легальности. Кроме того, обратившись в норму, толерантность перестанет быть продуктом свободного выбора человека. Можно ли научить человека свободе? – однозначного ответа на этот вопрос не существует.

Допущение в качестве основной нормы прав человека весьма рискованно, поскольку на практике это часто ведет к военным столкновениям из-за различного их понимания. Поэтому необходимо более детальное обоснование этой идеи. Многие государства с традиционной культурой очень болезненно реагируют на попытки насаждения западных стандартов прав человека.

Примером подобной позиции может служить деятельность Всемирного русского народного Собора, предложившего в апреле 2006 года так называемую «нравственную» концепцию прав человека.[330] Русская православная церковь выбрала этот вопрос в числе приоритетных, так как современное прочтение прав человека нередко входит в прямой конфликт с вероучительными позициями. В 2005 году Европарламент принял резолюцию о гомофобии, трактуемой РПЦ как силовое (законодательное) внедрение гомосексуализма. В случае распространения этой нормы люди будут поставлены в ситуацию двойной лояльности: к закону и вере (культуре).

Русская православная церковь выразила намерение восполнить концепцию прав человека нравственным измерением. Права человека призваны защитить достоинство человека, которое не может быть безнравственным. Выбор в пользу зла не может быть ценностью, для православных же решающими признаются слова апостола Павла о том, что наша свобода – есть свобода от греха. Большинство прав человека, закрепленных в позитивном праве, вполне созвучны православному представлению об условиях свободной жизни. Но «антропоцентрическая политико-правовая система, защищающая только земные интересы человека, вряд ли полностью будет одобрена истинным христианством».[331]

Вопрос о том, возможно ли найти в перспективе общие для всех культур аспекты прав человека является открытым. Православная церковь, устами своих официальных представителей, да и представители других конфессий не собираются объединяться вокруг «общечеловеческих ценностей». Некоторые же исследователи считают, что это возможно «через их функцию обоснования универсального консенсуса».[332]

Проблема мультикультурализма в современной науке признается комплексной. Решения ее на бытовом уровне предлагаются чисто умозрительные, вроде рекомендаций активнее привлекать СМИ и общественное мнение к данному вопросу. Наличие мультикультурного общества говорит и о необходимости многоуровневой системы нормативного регулирования, на каждом из которых используются соразмерные способы обеспечения социального порядка.

Дата добавления: 2014-12-27