Уровень развития электронного правительства

Формирование электронного правительства предполагает комплексное решение следующих задач:

· полная автоматизация государственного управления на базе современных информационных технологий;

· осуществление реформы институтов государственного управления;

· обеспечение правительственного веб-присутствия;

· достижение высокого уровня телекоммуникационной инфраструктуры;

· повышение уровня готовности населения к пользованию информационными услугами.

Правительственное веб-присутствие (согласно классификации Европейской комиссии) характеризуется последовательным прохождением пяти этапов (рис. 1):

1. Информационный (Information) — означает 20%-ное веб-присутствие и предполагает создание регулярно обновляемых правительственных веб-сайтов с публикацией на них основной правительственной информации (нормативные акты, распоряжения, постановления и пр.) ссылок на министерства и государственные департаменты (образования, здравоохранения, финансов и т.п.).

2. Интерактивный односторонний (One way interaction) — предполагает 40%-ное веб-присутствие и заключается в организации пассивного взаимодействия между клиентами и правительством. Он подразумевает, например, предоставление доступа в электронной форме к различным формулярам документов, которые требуются гражданам и бизнесу для взаимодействия с государством. Нужную форму можно распечатать, но отправлять ее придется традиционным образом, а не через Интернет. Или, например, поиск вакансий в государственных организациях на основе заданных пользователем критериев.

3. Интерактивный двусторонний (Two way interaction) — означает 60%-ное веб-присутствие и реализуется посредством интерактивного двустороннего взаимодействия. На этой стадии онлайновые сервисы приобретают интерактивность и появляется возможность запрашивать информацию по тем или иным выступлениям и обсуждениям, обращаться к госчиновникам по электронной почте, участвовать в онлайновых дискуссиях или оставлять комментарии на досках сообщений и т.п.

4. Транзакционный (Transaction) — предполагает 80%-ное веб-присутствие и характеризуется транзакционным взаимодействием, благодаря чему возможно предоставление услуг, выполнимых в онлайне на всех стадиях. Примером может служить подача заявок в электронной форме на получение лицензий на ведение профессиональной деятельности, подача налоговых деклараций, заявлений на обмен документов и т.п. На данном этапе одной из серьезных проблем становится обеспечение безопасности работы.

5. Проактивный (Targetisation) — означает 100%-ное веб-присутствие и отличается тем, что правительство не только предоставляет гражданам и коммерческим структурам сервисные услуги, но и привлекает граждан к принятию решений и двустороннему диалогу на базе интерактивных сервисов.

Рис. 2. Уровни правительственного веб-присутствия
(источник: отчет Online Availability of Public Services: How Is Europe Progressing?, 2006)

По всему набору критериев странами с максимальным уровнем развития ЭП однозначно признаны США, Канада и Сингапур.

Таблица 3. Рейтинг стран по уровню развития ЭП
(источник: отчет Waseda University E-Government Ranking, 2006)

Согласно отчету ООН, Россия по уровню зрелости ЭП занимает лишь 50-е место в мире.

Причины столь низких оценок очевидны. Уровень проникновения информационных технологий очень низкий — в среднем на 100 человек приходится только 14,6 ПК (отчет IDC), Интернетом пользуется лишь каждый шестой россиянин (данные ФОМ), а доступность услуг, оказываемых в электронном виде, в России составляет всего порядка 25% (данные Мининформсвязи РФ).

Публикуемые различными организациями индексы дают достаточно согласованную оценку динамики качества ключевых институтов в России и демонстрируют ее заметное отставание как от экономически развитых стран, так и от ряда стран с переходной экономикой.

Ряд исследователей и экспертов (см., например, статьи в Интернет: Фрейнкман Л., Дашкеев В. Экономический бум и институциональный кризис. – М.: Институт экономики переходного периода, 2008.) отмечают, что экономический рост, который наблюдается в стране с 1999 г., не сопровождается пока качественными изменениями в институтахуправления. Значительный и продолжающий увеличиваться разрыв между уровнем экономического и институционального развития в России заметен при анализе практически всех наиболее популярных институциональных индексов: индексов эффективности государственного управления Всемирного банка (WB WGI), индекса восприятия коррупции (Transparency International's CPI), индекса экономической свободы (Heritage Foundation's IEF), индекса страновых рисков (Political Risk Services Group's ICRG). В результате современной России свойственна нехарактерная для большинства стран комбинация относительно высокого уровня развития экономики с весьма низким качеством институциональной среды. Такую комбинацию принято называть «институциональным отставанием».

Диаграмма, демонстрирующая отношение уровня душевых доходов страны и индексов институционального развития, показывает, что общий для большинства стран вектор развития направлен от нижнего левого угла (наиболее бедные и наименее институционально развитые страны) к правому верхнему (здесь группируются страны с самым высоким уровнем ВВП на душу населения и наиболее развитыми институтами). В то время как вектор пути, проделанного Россией за 1996-2006 гг., направлен к верхнему левому углу, что отражает рост доли ВВП на душу населения при стагнации или ухудшении показателей институционального развития.

Таким образом, исследования показывают, что масштабы институционального отставания России значительно больше, а противоречие между уровнем экономического развития и уровнем развития институтов гораздо глубже, чем это обычно представляется. Не случайно, поэтому, специалисты социологии управления развитие институтов управления считают одной из ключевых проблем дальнейшего развития российского общества[5].

[1] Игнатов В. Г., Бутов В. И. Местное самоуправление: российская практика и зарубежный опыт: учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. - М.; Ростов-н / Д., 2005.

[2] См.: Теория социальной работы: Учебник/Под ред. Е.И.Холостовой. – М.: Юристъ, 1999, с. 31.

[3] Зборовский Г.Е., Костина Н.Б. Социология управления. – М.: Гардарики, 2008, с. 236.

2. См.: Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социология: В 15 т. Т. 13: Организация и управление. – М.: ИНФРА-М, 2007, с. 397-410.

[5] См.: Тихонов А.В. Социология управления. – М.: Реабилитация, 2007, с. 59-90.

Дата добавления: 2015-04-29