СНАЙПЕР 1 страница

КИЛЛЕР

В огромном заводском корпусе не было ни души. И это Виктора удивило. В здании, несомненно, жили и работали, несмотря на его заброшенный внешний вид. Но если снаружи оно выглядело облезлым и давно покинутым, как и большинство сохранившихся строений Зоны, то внутри него был образцовый порядок.

Виктор не стал углубляться в изучение всего корпуса, обходя его поэтажно. На первом этаже, пронизанном множеством широких коридоров, висел подробный план эвакуации, сохранившийся еще с прошлого столетия, на котором нынешние владельцы помещения сделали свои коррективы. Надписи четвертьвековой давности были аккуратно заштрихованы белой корректирующей замазкой, поверх которой местный мастер каллиграфии аккуратно вывел маркером: «Жилая зона», «Оружейная комната», «Ремонтные мастерские», «Столовая», «Душевые», «Санузел», «Стрелковый тир», «Спортзал для рукопашного боя», «Спортзал для ножевого боя и метания», «Тренажерный зал», «Борцовский зал», «Помещения специальной подготовки»…

«Ого, — подумал Виктор. — Похоже, военному делу местные жители уделяют подавляющее большинство свободного времени».

Под планом эвакуации висел большой календарь на 2012 год с рекламой Клиновского специализированного патронного завода, на котором был красочно выполнен пистолет Макарова с патронами СП-7 россыпью и подписью: «Наши клиенты в рекламе не нуждаются».

«Да уж, это точно, — хмыкнул про себя Виктор. — Реклама им не нужна. Их нуждающиеся сами находят».

Словно подтверждение качества патронов и тех, кто ими пользуется, минувшие числа на календаре кто-то аккуратно прострелил, скорее всего, из того же разрекламированного «Макарова», судя по диаметру пулевых отверстий. Виктор оценил точность попаданий, подивился еще раз про себя, что в Зоне посреди наполовину расстрелянного июля стоит вполне октябрьская промозглая погода, и, минуя лифты, двинул по лестнице черного хода наверх. За сегодняшний такой долгий день он уже устал удивляться, потому рабочие лифты с горящими цифрами этажей над ними в заброшенном здании воспринял как должное. Но своим ногам он привык доверять больше, особенно в таком месте, и потому сейчас отсчитывал ступени, попутно анализируя, куда мог деться весь личный состав учебного центра, — а что это именно учебный центр подготовки какого-то местного спецназа, сомнений не было.

Да уж, посмотреть по сторонам — обычная лестница с потрескавшейся грязно-зеленой краской на стенах и потускневшими от времени надписями на площадках этажей: «Место для курения». Это и шокировало в Зоне — сочетание привычных каждому российскому человеку пейзажей с непонятным, таинственным и смертельно опасным. Никогда не знаешь, какая тварь вылезет на тебя из песочницы или спрыгнет с крыши железнодорожной станции… Ладно, об этом потом. И все-таки, почему явно обжитое здание пустует при наличии хорошо вооруженных наружных постов? Может, потому, что воровства наемники не опасались ввиду безукоризненной дисциплины, вследствие чего все организованно отправились отрабатывать заказ на полк одной из стран вероятного противника? Учитывая специфику личного состава подразделения, версия не лишена права на жизнь. Хотя бы потому, что другой нету, если, конечно, неведомая пространственная аномалия не переправила батальон наемников в зазеркалье Зоны.

Развлекая себя такими мыслями, Виктор добрался до последнего этажа. Отсюда с площадки, выложенной мелкими квадратиками сильно побитой советской плитки, на крышу вела стальная лестница, которая оканчивалась открытым люком. Из люка до ушей Виктора доносились ленивые голоса людей, абсолютно уверенных в своей безопасности. Для того чтобы разобрать, о чем говорят невидимые собеседники, даже спецаппаратуры не требовалось. Виктор осторожно поднялся на несколько ступенек и прислушался.

— Ща дождь пойдет, — сказал голос сверху. Судя по тембру, говорившему было не больше двадцати лет от роду.

— Тонкое замечание, — безэмоционально произнес второй. И после паузы добавил: — Здесь всегда так. Тучи чуть не на макушку давят, а дожди нечастые. Под ними, кстати, ходить не рекомендуется.

— Говорят, кислота сверху хреначит, — лениво произнес молодой.

— Кислота не кислота, хрен поймешь. Но мокнуть точно не рекомендуется. После дождя снаряга, что особым составом не пропитана, расползается на глазах. И на тех участках кожи, что под дождь попали, могут ожоги вылезти или еще какая дрянь. Хотя может ничего и не быть. Как повезет, в общем. Короче, дождевую воду пить не рекомендуется даже с обеззараживающими таблетками.

— Козленочком станешь? — хмыкнул молодой.

— Может, козленочком, может, псевдопридурком. Хотя, если воду из лужи в Зоне хлебать надумал, ты и без этого и первое, и второе.

Молодой не обиделся и рассмеялся.

— Хорош зубы скалить, — оборвал его старший. — Кстати, почему люк не закрыл, ты ж вторым поднимался? Все, блин, за тобой контролировать надо.

— Да кому он нужен? — вяло отбрехнулся молодой. — По всей территории на входах-выходах усиленные посты, кто сюда…

— Сказано, иди закрой, и замок навесить не забудь, — оборвал его старший. — Ночевать здесь будем, и я не хочу, чтоб какая-то радиоактивная тварь пробралась по лестнице и чего-нибудь мне отгрызла.

— На крыше ночевать? — изумился молодой. — Может, все-таки спустимся в казарму?

— Работа рано с утра начнется, — отрезал старший. — И за ночь хрен его знат, что может случиться. Навернешь на СВД НСПУМ и будешь бдить. И, не дай Зона, в свою смену заснешь — Волкодав с меня шкуру спустит, а я — с тебя.

— Ладно, ладно, — проворчал молодой, судя по шагам приближаясь к люку. — Это ж надо придумать — ночью на крыше… твою мать!

Увидев приближающиеся берцы и не дожидаясь, пока люк захлопнется, Виктор выбросил руку вперед и резко дернул парня за щиколотку. Потеряв равновесие, тело в серо-синем защитном костюме рухнуло в открытый проем люка. Виктор посторонился, позволяя наемнику беспрепятственно пересчитать пятой точкой стальные ступени лестницы, по пути коротко рубанув его ребром ладони под левое ухо.

Незадачливый снайпер-наблюдатель упал на площадку уже без сознания, но приземлился удачно — лицом вниз. Удар при падении приняли на себя уродливый противогаз и разгрузка, так что, скорее всего, когда он придет в сознание, о небольшом приключении ему будет напоминать лишь лиловый синяк на шее.

— Что там? — раздался сверху встревоженный голос, сопровождаемый лязгом затвора.

— Поскользнулся… твою мать! — отозвался Виктор, умело подделывая голос. Впрочем, это было нетрудно — он уже успел сорвать противогаз с лица наемника и напялить его на себя, так что то, что доносилось до снайпера-истребителя через звуковую мембрану, вполне соответствовало оригиналу.

Правда, особо обольщаться не стоило — в снайперской паре чаще истребитель бывает более опытным, чем наблюдатель, хотя оба имеют оружие с оптикой и взаимно страхуют друг друга. В данном случае понятно — старый волк натаскивал молодого и вряд ли поведется на такой незатейливый спектакль. Но сразу стрелять вряд ли станет.

Можно, конечно, бросить «дымовуху» — вон из гранатного подсумка молодого как раз американская AN-M8 горчит. Но это значит, что через десять минут тут будут все, кто увидит столб дыма, валящий с крыши. А это примерно половина Зоны. Значит, играем незатейливо, то есть рискуем.

— Не, ну твою мать! — еще раз пробормотал Виктор, сокрушенно качая головой и высовывая ее над люком.

Как и ожидалось, в его сторону был направлен ствол двенадцатого «Форта», которые, как гласила «Энциклопедия Зоны», в связи с принятием на вооружение данного пистолета внутренними войсками и милицией Украины, в данной местности встречались довольно часто.

— Ты чо, обалдел? — вполне натурально удивился Виктор, слегка приседая, — только глаза и лоб над люком остались торчать. — Ты ствол-то убери!

В общем, понять снайпера было можно — целиться в напарника нехорошо. Потому ствол он опустил, но ненамного, лишь чтобы рассмотреть, кто это такой лезет из люка. Конечно, если б этот «кто-то» попытался вытащить наружу любой из известных огнестрелов, он бы моментально получил пулю в лоб, благо расстояние в семь-восемь метров для профессионала — ничто при работе по грудной мишени. Но «кто-то» ничего такого не вытащил. Он лишь резко махнул рукой — и скрылся в люке, а снайпер, получив по пальцам и стволу пистолета сильный удар парой стальных гирек, соединенных цепочкой, невольно выпустил из рук оружие.

А потом он увидел, как из люка выпрыгнул смазанный силуэт — настолько быстро двигался человек, напяливший на голову противогаз его напарника. Подобрать пистолет снайпер уже не успевал. Его рука дернулась к поясу, на котором висел в специальных ножнах «Магнум Танто И» — модель далеко не с самым длинным клинком из существующих, но, на взгляд снайпера, наиболее управляемая в руке.

Но выдернуть оружие из ножен снайпер тоже не успел — человек в армейском камуфляже оказался рядом быстрее. Короткий удар ноги по запястью — и нож, больше похожий на японский меч-вакидзаси, выбитый из руки хозяина, недовольно звякнул о металлическую кровлю крыши.

Но наемник был неплохим рукопашником и не собирался так просто сдаваться. Он вложил в удар ногой весь вес тела, пытаясь мощным лоу-киком смести на удивление гибкого и ловкого противника вместе с его возможными блоками. Каково же было его удивление, когда тот просто слегка отклонился в сторону, перехватил стопу в полете и резко рванул ее вверх, одновременно нанося удар носком ботинка в незащищенную промежность. Когда тебя пытаются сначала пристрелить, а потом зарезать, не до сантиментов…

Острая боль пронзила все тело наемника. От такой боли тело пытается уйти само, даже если его хозяин категорически против. Снайпер, рванувшись, совершил в воздухе неслабый кульбит и со всего маху грохнулся о крышу, дополнительно приложившись подбородком о металл. Зубы лязгнули, в глазах полыхнули «зайчики». В следующее мгновение его руки были заломлены за спину и перехвачены ременной петлей, а в рот воткнулся кожаный кляп, извлеченный из его же кармана…

Нейтрализовав снайперскую пару, Виктор быстро осмотрелся. Никого. Короткий бой остался незамеченным. Что ж, отлично.

Он сходил к люку, втащил так и не пришедшего в сознание наблюдателя по лестнице наверх, закрыл люк и зафиксировал его клинком трофейного «Магнума», вогнав его в щель между петлями люка. После чего связал пленника, снабдил его кляпом и положил рядом со снайпером-истребителем.

Проделав эту необходимую работу, Виктор осторожно выглянул за край толстенной вентиляционной трубы. Ага, стрелок на вышке вроде как оклемался, но все равно еще то один, то другой глаз потирает. Это хорошо. Когда у человека на внутренней стороне век все еще полыхает пучок молний, а глазные яблоки жжет, словно он только что кило лука нашинковал, ему не до возни на крыше соседнего здания. Он слушает только свою боль, чужая ему по барабану.

— Вот и ладушки, вот и хорошо, — пробормотал Виктор, отрываясь от созерцания полуслепого стрелка и оценивая доставшиеся ему трофеи.

Помимо СВД наблюдателя, двух пистолетов «Форт-12», пары длинных ножей-мечей американского производства и нескольких гранат в его распоряжении оказалась дальнобойная снайперская винтовка КСВК длиной почти в полтора метра. Это грозное оружие стояло на краю крыши, хищно растопырив сошки и задрав дуло к небу.

Виктор отомкнул магазин. Надо же, и патроны не стандартные пулеметные, а специальные снайперские… Серьезно подготовились наемники. Только вот к чему? Вопрос. И допрашивать пленных нельзя — заорут патриоты группировки, как пить дать. И удобную позицию покинуть никак невозможно, не выяснив, что на данном участке Зоны творится.

Он присоединил магазин обратно и машинально погладил длинный прохладный ствол. «Напоминает бойцовую собаку перед прыжком», — подумал Виктор, хотя винтовка на четвероногого убийцу внешне ну никак похожа не была. Разве что харизмой и, может, предназначением.

Виктор снял противогаз и почесал вспотевшую переносицу. Конечно, защитные средства вещь в Зоне необходимая, но, судя по той же «Энциклопедии», многие сталкеры предпочитали обходиться без них. Не повезет — так от судьбы по-любому не уйдешь. По закону подлости в Зоне чаще всего «Жгучий пух» ловили лицом те, кто все время ходил в противогазе, но вот только снял, сел пообедать — и тут же обжигающее облако налетело с порывом ветра… Пулю в грудь обычно получали в упор из «Вала» сталкеры, которые практически не снимали бронежилета класса «6а», а «смерть под лучом» неизвестно каким образом настигала тех, кто не вылезал из костюма радиационной защиты. Потому многие сталкеры предпочитали «шкуру» не особо навороченную — в Зоне судьба и везение лучшая броня. И если нет ни того, ни другого, то любой супернавороченный экзоскелет будет тебе подспорьем лишь до первой аномалии…

Рядом с КСВК стояла сумка с приспособами и принадлежностями к винтовке. Сумерки сгущались, потому Виктор снял с дальнобойного оружия стандартный дневной прицел и закрепил ночной электронно-оптический. В рюкзаке снайпера-истребителя обнаружился еще один подарок судьбы — французский бинокль-тепловизор «Sophie» дальнего диапазона, работающий в режимах день/ночь.

— Ну, ничего себе ты живешь! — удивленно произнес Виктор, глядя на старшего наемника. — А младшему, значит, в ночной прицел местность обозревать предлагал? Жмот ты, однако.

Наемник замычал.

— Понимаю, что разобьет младший, — кивнул Виктор, ложась на живот и обозревая окрестности. — Только в прицел-то много не разглядишь, не то, что в эту красоту.

В условиях постепенно сгущающихся сумерек бинокль давал отличную видимость. Конечно, не как в яркий полдень, но намного лучше, чем в любой другой прибор ночного видения, который Виктору доводилось держать в руках.

Примерно в полукилометре от заводского корпуса, на крыше которого залег Виктор, стояло еще одно похожее здание. При виде которого в голове сами собой всплыли слова, услышанные совсем недавно от рыжебородого сталкера по прозвищу Корень:

«…в той точке пространства, где это здание находится, Большая Сходка проходить должна, которая для Зоны существенное значение имеет. Потому и проекция налицо. Все остальное неважно».

Главный фасад здания был точной копией жутковатого миража, застывшего посреди абсолютно пустого поля. Только этот заводской корпус был вполне объемным — с толстенными вентиляционными трубами, боковыми пристройками и мятыми воротами, в которые когда-то со всего маху впечатался электровоз, да так и остался торчать там, словно рукоять насквозь проржавевшего ножа, давным-давно забытого убийцей в теле мертвеца.

Вокруг этого здания, сжимая в руках автоматы, стояло двойное живое кольцо наемников. Охрана корпуса была усилена парой БТРов 90М «Росток», в отличие от «долговского», наполовину зарытого в землю, с виду вполне мобильных, ухоженных и готовых с места рвануть, куда надо в случае чего.

«Так вот куда делся весь личный состав», — подумал Виктор, разглядывая оцепление из вооруженных наемников. «Значит, Большая Сходка… Так, а это что такое?»

Он резко повернул бинокль влево, краем глаза зафиксировав движение.

Ага, недалеко от места сбора Большой Сходки, судя по отблескам костра, кто-то разбил стоянку. И сейчас к ней шел человек в камуфлированном комбинезоне со снайперским комплексом ВСК-94 за плечом.

Ночной бинокль четвертого поколения позволял рассмотреть лицо человека даже с такого расстояния. Виктор дал увеличение… и тут же плавно, но быстро переместился к винтовке.

Он узнал «клиента».

Это был тот самый «объект семь», фото которого показал ему генерал на Большой земле. И пока этот объект не скрылся за горами строительного мусора, его вполне можно снять одним-единственным выстрелом. А уж снять артефакт с трупа проблема не особо сложная, главное — действовать оперативно, чтобы мародеры не опередили.

Того, что наемники, услышав выстрел, рванут к корпусу, Виктор не боялся. Нажать на спуск и скатиться по лестнице в сумме дело пары минут. И пока наемники будут обшаривать здание и выяснять, кто стрелял, он уже успеет добраться до трупа и забрать ту хреновину со странным названием «Чистое небо». Генерал предупредил, что артефакт отклоняет пули. Ну что ж, посмотрим, как он отклонит сорокавосьмиграммовый свинцовый цилиндр специального снайперского бронебойного патрона калибра 12,7 миллиметра…

В сумерках увеличение ночного прицела 1 ПН 111 вполне позволяло рассмотреть человека, которого Виктор должен был ликвидировать. Обычный парень, ничего особенного. В толпе увидишь — не обратишь внимания. Впрочем, все хорошие снайперы такие. Ему и маскироваться особо не надо, у него привычка быть невидимым всегда и везде. А этот, судя по отзывам генерала, один из лучших.

Виктор не любил убивать без особой надобности. Но задание есть задание.

Он плавно выбрал слабину спускового крючка… но внезапно парень, словно что-то почувствовав, резко свернул за штабель старых строительных плит.

— Симатта! — тихонько выдохнул Виктор. Ругнулся скорее по привычке, нежели от расстройства. И тут же усмехнулся. «Вот и говори после этого, что жертва не чувствует приближения смерти». Что ж, он сделал все, что мог. Конечно, можно и ночью попробовать, по-тихому подобравшись поближе, ликвидировать цель, но дорога к стоянке лежала как раз мимо вышки, по которой расхаживал наконец-то прекративший тереть глаза наблюдатель. Даже если идти в темноте, без его устранения никак. Включившиеся прожекторы ярко освещали все возможные проходы между аномалиями, а с другой стороны не подобраться — оцепление. И еще неизвестно, сколько человек сидит у костра, к которому направлялся объект. В общем, слишком много «если». Ладно, подождем рассвета и будем действовать по обстановке.

Виктор положил винтовку и повернул голову к пленникам.

— Покормил бы я вас, мужики, да боюсь, заорете, — сочувственно произнес он. — До ветру не надо?

Полный ненависти взгляд наемника был ему ответом. Снайпер-наблюдатель пока еще так и не пришел в себя.

В общем, на то и был расчет при ударе. Остается обезопасить ночевку полностью.

Виктор протянул руку, положил ладонь на горло снайпера и кончиками большого и указательного пальцев нажал на симметричные точки под нижней челюстью…

Обычный человек, который родился не в Японии и не в Китае, даже представить себе не может, сколько на теле человека находится участков, при нажатии на которые можно мгновенно сбить с ног другого человека, погрузить его в сон или отправить в лучший мир. И сил-то для этого приложить надо совсем немного…

Наемник закрыл глаза и кулем повалился на изъеденный дождями лист кровельного железа. Виктор же одним движением перекатился влево и сел, скрестив ноги. В этом положении он одновременно видел закрытый люк, обоих снайперов и большую часть крыши. Сзади не подкрасться — там вентиляционная труба, за которой край крыши без намека на пожарную лестницу. А то, что перед ним, он будет видеть и во сне. Еще сложнее обычному человеку, рожденному не на Востоке, представить, что существует особое искусство спать с открытыми глазами и при этом видеть и слышать все, что происходит вокруг…

Проснулся я по банальной причине — вода и хорошо пошедшая водка просились наружу. Вставать не хотелось, но организм требовал свое, потому я поворочался еще пару минут на жестком ложе — и сдался.

Выйдя из вагончика, я завернул за стопку поросших мохом бетонных плит, оросил слабоалкогольной струей небольшой муравейник и, не дожидаясь благодарностей от крупных муравьев-мутантов, направился, было обратно. Но, увидев у костра сидящую темную фигуру, вернулся полюбопытствовать, кому это не спится в ночь глухую.

Не спалось Меченому. На посту, изнывая от безделья, торчал Проводник, а его непосредственное начальство, вместо того чтобы после смены идти спать, сидело у огня и увлеченно тыкало пальцами в клавиши КПК. Я подошел поближе — интересно же, что может заставить уставшего сталкера отказаться от законного сна. И удивился я преизрядно.

Меченый резался в компьютерную игрушку, которую я взял на память в Саркофаге, а после выложил ради прикола в сталкерскую сеть. Прикол получился масштабным — через месяц в «Сталкера» резалась не только вся Зона, но и, по слухам, весь остальной земной шар. Странный феномен, но факты — вещь упрямая.

— Не настрелялся, что ли? — поинтересовался я, глядя как Меченый увлеченно полосует очередями из крошечного АК карликового, но шустрого кровососа. Конечно, под такой шутер монитор надо вполстены, а в КПК, мягко говоря, не то.

Кровосос утробно взвыл и повалился под ноги победителя.

— Не в этом дело, — произнес Меченый.

— А в чем? — не понял я. Стрелялка и стрелялка, до сих пор не догнал, с чего это народ так зацепило.

— Честная игрушка, — сказал он. — Увидел у друга навороченную пушку, понравилась — завали друга, и ствол твой. Жалко аптечку раненому дать — не давай, а если хочешь — пристрели и забери его шмотки. Все как в жизни. Причем, не как в Зоне — здесь иначе не выжить — а именно как в жизни. Везде. И здесь, и на Большой земле, и на Марсе, если там она, та жизнь, конечно, имеется. Естественный отбор. Выживает самый сильный, хитрый и жестокий. И это здесь, — он покачал в руке КПК, словно взвешивал слиток золота, — передано отлично. Оттого народ и колбасит. Любит народ, когда его не считают за идиота и преподносят все, как есть на самом деле. Каждый сам за себя. Закон жизни, и против него не попрешь.

— А, может, это только твой закон? — поинтересовался я. — И ты увидел в игре то, что близко тебе?

Он посмотрел на меня так, словно я сморозил величайшую глупость.

— Интересное кино, — хмыкнул он. — И это я слышу от знаменитого Снайпера, который вынес хренову тучу народа ради того, чтобы узнать, что до того, как ему промыли мозги, он был наемным убийцей. Как будто это без Монолита не было ясно. Ты хочешь сказать, будто такие, как ты, живут по иным законам? Насколько я знаю, закон любого снайпера прост и безыскусен: один выстрел — один труп. Ты всю жизнь мочил народ ради того, чтобы тебе было что пожрать, попить и где поспать. Так живут все. Не убивают — так подставляют, подсиживают, предают, лишь бы у самих была жирная жратва, лучшее пойло, красивые бабы и мягкие перины. Не так?

— Не знаю, — сказал я. — Но мне кажется, что сейчас ты говоришь неискренне. Если бы все было так, ты бы не сомневался в том, сможешь ли ты убить меня, когда отдашь Долг Жизни. Просто убил бы, и все.

Меченый пожал плечами:

— Человек странное существо. Иногда ему нужно покривляться перед самим собой, поиграть в благородство. И это тоже есть в игрушке. Порой я даже даю аптечку какому-нибудь полудохлому уроду в толстовке, который напевает меня «братаном». Псевдоволк ему братан.

Я хмыкнул.

— Получается, и в твоем законе бывают исключения.

— Мой закон, как хочу — так и трактую, — проворчал Меченый. — Все, не мешай, спи иди. Сейчас уровень пройду — и тоже отвалюсь.

Я хмыкнул еще раз и направился в вагончик досыпать. Меченый — и компьютерный шутер с философским уклоном. Вот уж никогда даже вообразить себе не мог, что увижу воочию такое сочетание. Аптечку он дает нарисованным «братанам», подумать только! Кстати, о здоровье.

Я осторожно потрогал раненую ногу. Не болит. Понято. Можно даже не снимать штаны и не пытаться разглядеть в темноте свежий розовый рубец на месте жутковатой с виду раны. «Душа» работает безотказно, а в тандеме с «Чистым небом», глядишь, и рубца не останется. Хотя одним больше, одним меньше — разница небольшая.

Расстегнув камуфляж, я отлепил от живота пластырь. В свете недалекого костра «Душа» казалась просто черным камнем на фоне белого перевязочного материала. Впрочем, им она и была, отдав мне все свои силы. Я бросил бесполезный теперь артефакт в мусорный контейнер рядом с вагончиком. В жизни часто так и бывает — отдавая кому-либо аптечку, силы, душу, ты порой теряешь слишком много нужного и важного, иногда теряешь себя, а после тебя равнодушно отправляют в помойку. Впрочем, как уже упоминалось ранее, много думать вредно, особенно когда нестерпимо хочется спать. Потому, оставив философские размышления до лучших времен, я отправился в вагончик, лег на свое место и мгновенно уснул…

— Подъем.

Шепот был тихим, словно шуршание мышиного хвоста по полу, но я услышал и открыл глаза.

За окном вагончика все еще была глубокая ночь.

— Вроде ж на рассвете Сходка намечалась, — так же шепотом произнес я, рассматривая силуэт человека, который сумел подойти ко мне, не потревожив сна. Немногие умеют так ходить.

— От главарей пришел человек и сказал, что планы поменялись, — прошептал Меченый. — В Зоне неспокойно, и Сходку решили провести ночью.

Интересно, он вообще спит когда-нибудь?

— Понятно, — отозвался я, поднимаясь с пола и закидывая снайперский комплекс на плечо. Действительно, все логично. Если хочешь, чтобы тайная встреча осталась тайной для всех, истинное время ее проведения должны знать очень немногие.

Я вышел наружу. За мной, стараясь не греметь жестяными листами, служившими спальному вагону вместо крыльца, подтянулась остальная группа. Проводник усиленно зевал, прикрывая рот широкой ладонью, остальные же выглядели так, будто отдыхали как минимум трое суток. Искусство, доступное лишь тренированным профессионалам, с ходу погружать организм в фазу глубокого сна, беря от отдыха максимум. «Вот уж чего не ожидал от Клыка, — отметил я про себя. Парень не так прост, как хочет казаться».

— Туда, — ткнул пальцем Меченый в направлении бетонного куба, притулившегося к забору рядом с вагоном.

Я, еще только выйдя к стоянке, отметил про себя: странно, с виду бытовка бытовкой, дверь и крыша из дешевого железа, проржавевшего насквозь, но почему стены бетонные? И то, что это бетон, а не крашеная фанера, разобрать можно лишь стоя в паре метров от строения.

— ДОТ, что ли, замаскированный? — тихонько осведомился Проводник. — И с чего такая секретность, позвольте узнать?

— На территории замечена стая кровососов.

Я обернулся на голос.

Из тени вагончика вышел человек в серо-синем комбинезоне наемника. На лице — маска-омоновка, в руках — американская автоматическая винтовка LR 300 ML, в сущности, та же знаменитая М-16 с незначительными доработками.

«Интересно, откуда в Зоне столько западного оружия и боеприпасов? — подумал я. — Может, с таинственных Семерных кордонов, на которых, как в песне, никто не бывал?»

— Потому орать и не рекомендуется, — добавил человек, подходя к двери бытовки, не имеющей даже намека на ручку или замок.

— В этих местах кровососы часто встречаются, — пояснил мне на ухо Призрак. — Давно уже наемники их логово ищут, а все без толку. Нет-нет да припрутся «стелсы» невидимые кучей на Дикие территории и кого-нибудь обязательно схрючат. И это аборигенов жутко раздражает.

Тем временем «абориген» закинул за спину свою модифицированную М-16, положил ладони на дверь — одну рядом с верхним левым ее краем, вторую посредине — и резко нажал.

Щелкнули невидимые защелки, и дверь отошла в сторону. Стало ясно, что функции она несла две — маскировала основную дверь, с виду тяжелую и массивную, а также предохраняла от сырости и вандалов электронный замок.

Наемник выстучал на вделанном в дверь замке сложную дробь, после чего массивная створка величаво отворилась.

Открылся вход в подземелье, щедро освещенный потолочными лампами. Впрочем, электричество в Зоне, как деньги — или нет вообще, или есть — хоть залейся им, причем на халяву. И откуда оно берется, никто не знает. Можно, конечно, свой личный дизель с Большой Земли заказать торговцам, но дорого это нереально и ломаться будет через день. Проще найти одну-единственную Вечную лампочку, кинуть от нее кусок провода, тоже найденный в Зоне — и пользуйся сколько угодно. Так называемое Имущество Зоны вечно и неистребимо, как и она сама…

Мы спускались по лестнице с крутыми ступенями, стараясь держаться подальше от стен, измазанных грязными потеками какой-то гадости, похожей на гной как по виду, так и по запаху.

— Химия какая-то на основе органики, — произнес Выдра с высоты своего двухметрового роста. — Я наверху бочки видел ржавые, похоже, это оно и есть. До сих пор заводская земля впитавшимися в нее отходами гноится.

— Ну, ты прям поэт, — хмыкнул Клык.

Выдра сделал характерное движение бровями, мол, что с вами говорить, только зря воздух сотрясать, и тему развивать не стал. А жаль. Похоже, он что-то знал об этом месте.

Спуск закончился перед еще одной дверью с кодовым замком, с виду аналогичной той, что была наверху. Только на ней красной краской была набита изрядно потускневшая от времени надпись: «Лаборатория Х-12. Посторонним вход строго воспрещен!»

Понятно, почему здесь не было отдельных постов, несмотря на очевидную значимость объекта, — я даже не знаю, сколько понадобится взрывчатки или термитных зарядов, чтобы своротить такую заслонку. Причем наверняка при малейшей попытке ее вскрыть взломщиков ждут неприятные сюрпризы. Например, вон за теми вентиляционными заслонками запросто могут быть спрятаны пулеметы или еще проще — сопла, подающие в замкнутое помещение отравляющий газ. С учетом того, что первая дверь автоматически закрылась за нашими спинами, шлюз получился идеальный. Одно нажатие кнопки — и привет злоумышленникам…

Наемник набил новый код, старательно закрывая замок собой — чтобы мы комбинацию не запомнили. Только зря он старался. Краем глаза я видел, как шевелились губы Меченого и Призрака, повторяя цифры согласно еле слышным клацаньям клавиш и ответному попискиванию электроники, фиксирующей вводимые данные.

Дата добавления: 2015-05-06