Франция, декабрь. 15 страница

Пара фраз, парень подходит к ней, а она не против ведь сука‑ принимает поцелуй! Все похолодело внутри. Как посмела, чертова шлюха? Ну, держись ублюдок?!

А потом, потом была ярость и гнев, одержимость, в голове словно набатом стучала одна фраза‑шлюха! Это было каким‑ то первобытным инстинктом, он не чувствовал ни холода, ни боли в сбитых козанках, ничего, кроме желания убивать. Маркус бы и убил этого идиота, посмевшего трогать то, что принадлежит ему, если бы не ее крики и попытки остановить его, хотя это вывело из себя окончательно. Кого х*я эта потаскуха орет?! Он готов был убить и ее тоже, когда она упала на снег рядом с этим ничтожеством, лихорадочно проверяя его пульс, рыдая и прося оставить их.

«Их»? Каких «их» мать ее?!

Он озверел. Значит, он тут как последний придурок переживает‑ как же, его бедная девочка не так все поняла, расстроилась! Летит на всех парусах объяснять ей что‑то, хотя объяснять то и нечего, а взамен… Что взамен?! Взамен получает разряженную за его счет бл*дь, и для кого?! Для засранного ганд*на, который даже за свою задницу не может постоять!

Маркуса трясло от ярости, он засунул ее в машину, перед глазами стояла пелена! Хорошо, что у нее хватило мозгов молчать, иначе придушил бы суку! Он несся на бешеной скорости, пытаясь успокоится, почти получилось, но ее звонок уничтожил все его усилия. Крышу совсем снесло‑беспокоится об ублюдке! А дальше, дальше только одно желание‑ он хотел наказать, унизить, сделать больно, опустить ее, показать ее место! Наказать за обман, за разочарование, за боль. Да, ему было больно, хоть злость и перекрывала все.

Наказал и что теперь?! Ничего! Пустота! Тошнит от себя самого! Он же ее отымел, как потаскуху! Боже…Вот черт… Твою мать! Они снова забыли! Двойной удачи не бывает, если в первый раз их пронесло, то сейчас вряд ли такое случится. Эта кошмарная мысль отрезвила его, она действительно была для него кошмарной. К такому он еще не готов!

– Ты принимаешь таблетки? – резко спросил Маркус, понимая, что это совсем не то, что он должен сказать сейчас, но мысль была такой навязчивой, что он не мог молчать.

Уже светало. Когда она подняла голову с сидения и взглянула в зеркало заднего вида, через которое он смотрел на нее, ему словно ударили под дых. Вид был ужасный – губы искусаны в кровь, на щеке синяк, волосы всклочены и этот взгляд осуждающий, кричащий, нет, вопиющий к его совести. Господи боже, что же он творит то?!

– Нет! – хрипло прошептала она. – Не вижу смысла, у меня нет регулярных…

– Я понял! – перебил он ее, поморщившись. Это был упрек с ее стороны. – Сейчас поедим в аптеку купим таблетки, которые принимают после…

– Да после… – с усмешкой кивнула она, отворачиваясь к окну. – После того, как тебя практически изнасиловали! – хохотнула Аня истерично. Маркуса разозлила подобная интерпретация ситуации.

– Да что ты?! Напомни мне в следующий раз, что я тебя практически изнасиловал, когда будешь также визжать от удовольствия подо мной! – сказал он снисходительным тоном, заводя машину и направляя в город, они находились на какой – то трассе. Он не стал смотреть, как она отреагировала на его фразу, все это было слишком мерзко. Он вел себя просто по‑скотски, она такого не заслужила, он даже с самыми грязными шлюхами обращался более уважительно. Что же он делает?!

Всю дорогу до аптеки, а потом до квартиры они молчали. Когда же зашли в пентхаус, Аня закрылась в спальне, а ему ничего не оставалось, как ждать, что он и делал весь последующий день. Пару раз Маркус не выдерживал и подходил к двери спальни, но постояв не много, так и не решался постучать, только прислушивался. В комнате было тихо. Может спит?

За это время он позвонил Джо, попросил утрясти проблемы с этим мальчишкой, они ему сейчас ни к чему. Его заботила только Аня, он много думал, понимая что это было неправильно, что это было слишком. Он вновь вспылил. Как ей удается, так вывести его из себя?! Нужно успокоиться и поговорить. Только вот, когда она вышла, собираясь куда – то уйти из квартиры, спокойствие упорхнуло.

– Куда ты? – эхом отозвался его резкий голос в огромной квартире. Аня замерла в прихожей. На ней теперь была простенькая курточка и джинсы, она снова превратилась в его милую девочку. Но когда она повернула и с гневом посмотрела на него, он не нашел в ее лице ничего милого.

– Оставь меня в покое! – кинула она ему и пошла дальше.

– Я спросил, куда ты собралась? – подорвался Маркус с дивана, а она меж тем рылась в шкафу, ища что – то и игнорируя его. – Ты слышишь меня? Анна? Анна я с тобой говорю! – повысил он тон, когда девушка схватила сумку и также молча пошла к двери. Маркус схватил ее за локоть и развернул. – Повернись! – прорычал он ей в лицо. Она резко вырвала руку из его захвата.

– А то что? Что? – процедила она, дерзко заглядывая ему в глаза. – Боже, ты такая скотина! – горько закончила она, закрывая лицо руками. Волна гнева снова поднялась в нем.

– А ты, мать твою, чиста аки ангел небесный! Ты вчера видела себя?! Вырядилась, как шлюха! И вообще, что за херню ты вытворяла?! Собиралась трахнуться с этим ганд*ном?! – он опять не контролировал себя, но воспоминания о вчерашней ночи распаляли его.

– Да пошел ты! Как ты смеешь мне еще претензии предъявлять, после того, как облизывал свою певичку?! Козел! – вскричала она.

– Смею б*дь, а ты запомни на будущее, что еще один подобный выкрутас и сегодняшнее тебе покажется сладкой сказкой! – вскричал он в ответ, уже ничего не понимая в своих действиях. В ее глазах промелькнули слезы, губы задрожали она тихо прошептала.

– Я проклинаю нашу встречу! Жалею, что села в эту дурацкую машину!

– Что – то верится в это с трудом! – сыронизировал он, обводя взглядом квартиру.

– Это не стоит того! – устало сказала она, словно самой себе. Ему стало противно, он привык к рыночным отношениям с женщинами, каждая из них знала правила игры. Но Аня ничего не просила, он сам проявил инициативу, пытаясь сделать их отношения привычными для него. Но ему самому не удается следовать привычной схеме.

– Что ты вообще об этом знаешь? Ты хоть знаешь, что приходится многим делать, на что они идут, ради того, что ты получила просто так! Да о такой жизни вы с пеленок мечтаете! – презрительно выплюнул он.

– Да что ты?! Мы мечтаем о прекрасном и любящем мужчине, о том, что он ворвется в нашу жизнь, подарит любовь, семью, себя, стабильность и уверенность в завтрешнем дне! Но не одна из на не ждет, что однажды этот мужчина скажет – эй, детка, я купил тебя крутую тачку и квартиру, так что раздвигай ноги и будь счастлива дорогая! – наигранно бодро произнесла она.

– Слушай Эни, чего ты хочешь от меня?! – устало произнес он, чувствуя что‑то похожее на стыд. Да она права, права во всем. Втянул в свою грязную игру невинную девчонку, понятно же чего она хочет.

– Того же, что и все женщины, но ты на это не способен Маркус! – твердо сказала она и вышла из квартиры. Но он не мог ее просто так отпустить, он слишком много вложил в это сил, средств, нервов. А главное он не мог без нее! И наверно пора что‑то менять в их отношениях. Маркус выскочил из квартиры, она стояла и нервно тыкала в кнопку лифта. Он подошел, не решаясь ничего сказать, а она делала вид, что его нет рядом.

– Эни… – тихо позвал он.

Она перестала дергаться и посмотрела ему в глаза.

– Почему?

Он понял, что она хочет знать, но как же тяжело говорить о своих чувствах, но он должен, он слишком много ей задолжал.

– Ты была с ним… – боже, как по‑детски, но его действительно это убивало.

– А ты с ней… – тихо парировала она.

– Это была месть? – вопросительно наклонил он голову.

– Случайность! – тяжело вздохнула она.

– Это тоже была случайность Эни! – так же тяжело ответил он, Аня просто кивнула, из ее глаз покатились слезы. Она повернулась к нему, прожигая его взглядом голубых глаз, и настойчиво спросила.

– И все же почему?

А он думал, что ушел от ответа.

– Мне это не понравилось … Дай мне шанс Эни!

– Тебе не понравилось?! Ты чуть не убил его, просто потому что тебе не понравилось? Я дала тебе шанс Маркус, но взамен ты сравнял меня с очередной своей шлюхой или даже хуже! – ее голос сорвался она изо всех сил держалась, чтобы не разрыдаться. Маркус видел это, он не мог больше выносить эту пытку. Подошел к ней и обнял, она не вырывалась, а просто тихо заплакала.

– Тсс. Прости Эни, девочка моя прости меня! – раскаянно шептал он, укачивая в объятиях, вдыхая запах ее волос. Он гладил ее подрагивающие плечи. Боже, как он мог сделать с ней такое?! Ему было так мучительно и горько, он наказал их обоих. Сколько же он будет ее терзать и себя?! Может, хватит?! Сколько можно себе врать?! Привычное не срабатывает, без нее никак, значит остается один выход.

Аня продолжала рыдать, он подхватил ее на руки и занес в квартиру, положил на кровать и укачивал, как маленькую девочку, гладя по голове. Она постепенно успокаивалась. Лежала, отрешенно смотря в потолок, он лег рядом, укрывая их теплым одеялом. За окном уже было темно. Аня повернулась к нему и тихо сказала.

– Знаешь, я всегда жила и верила в лучшее, верила в Бога, верила в людей, верила в чудеса! Я полюбила тебя просто так, потому что ты есть, полюбила тебя – хорошего и плохого! Я знала с самого начала, что это ошибка, что я тебе не пара. Тебе другая нужна, а я… Я не дотягиваю, не твой уровень, мы слишком разные, но я верила в чудо, верила, что в жизни бывает сказка! И знаешь что? Я ведь до сих пор верю, даже несмотря на все эти унижения! Наверно я дура, но всю жизнь я живу надеждой. Верю в лучшее, в людей, верю в нас …

Он сглотнул образовавшийся ком, все внутри щемило от нежности, от чего‑ то странного, было больно и тоскливо. Он протянул руку, вытирая кончиками пальцев ее слезы, нежно гладя по такому милому и дорогому лицу.

– Ты и есть чудо Эни! Чудо, которое я недостоин! – прошептал он, притягивая ее к себе.

Они просто лежали, всматриваясь в переплетенные пальцы. Было так спокойно и тепло, хотелось, чтобы это продолжалось вечно. И разве этому что‑ то мешает?! Ведь он так и хотел! Хотел, чтобы его дом был наполнен теплом, уютом и покоем. Он же о ней мечтал всегда! Именно такая как она в его мечтах была идеальной женой, идеальной матерью. В чем же проблема? А в том, что он далеко не идеален! Он слишком много перевидал, слишком ожесточился, когда зубами выгрызал свое место в этой жизни и видел, что мир наполнен дерьмом, особенно его мир! Такие, как она в нем не выживают! Их ломают там, втаптывают! Потому что у них есть что‑ то, что дорого и ценно. Для таких, как он ничего не ценно, кроме собственного комфорта! Даже она ему нужна для комфорта и спокойствия. Такие, как он идут по головам, стоит только тронуть в их зону комфорта! Как сегодня ночью. Разве он думал о ней, разве он о чем – то задумался на секунду?! Нет, он просто делал то, что требовала его гордость. Он не умеет жертвовать, не умеет понимать. Но в любом случае им пора менять отношения.

– Эни! – тихо позвал он, проверяя, не уснула ли она, но она тут же подняла голову и взглянула на него вопросительно. – Послезавтра ежегодная новогодняя вечеринка в гостинице Great John Street Hotel, я должен там обязательно присутствовать!

– Да, конечно! – усмехнулась Аня тоскливо, перебивая его.

– Помолчи! – строго приказал Маркус, не переставая при этом гладить ее по голове. – Я бы хотел, чтобы ты пошла со мной, что скажешь?

Она замерла в его руках, потом поднялась с его груди и посмотрела в лицо недоверчивым взглядом, как бы спрашивая‑ в своем ли он уме. Это была очередная шпилька. Он понял, что принял верное решение. Хватит их отношениям быть какой‑то тайной. Хватит прятать ее, приезжая на пару часов, чтобы удовлетворить свои потребности. Она ведь еще такая юная, верит в любовь, ждет широких жестов и романтики. Почему бы и не подарить ей все это?! Разве ему сложно?!

Но от мыслей его отвлек стук хлопнувшей двери, Маркус и не заметил, как Аня встала и ушла. Он пошел следом, она стояла на кухне, повернувшись лицом к окну, вглядываясь в вечерний город. Он обнял ее за плечи, прижавшись к ее спине. Она плакала, нет, она рыдала.

– Эни? Эни, в чем дело милая? Если ты не хочешь, к черту все, мы никуда не поедим, я останусь с здесь, с тобой! Только ты и я, и плевать на всех, только прошу не плачь, не плачь моя девочка, только не плачь! Прости меня, прости! Ты свела меня с ума, но ты самое лучшее, что со мной случалось! – он целовал лицо, сцеловывая каждую ее слезинку, проклиная себя за все, за все что сделал, за все что заставил почувствовать и наверно еще сделает, хотя хотелось верить, что этого не произойдет. Его дорогая, такая ранимая, такая нежная, такая родная, его маленькая женщина, подарившая ему все, что у нее есть душу, сердце, тело, его чудо, его ангел, его, только его!

Она подняла на него влажный взгляд своих небесных глаз и счастливо улыбнулась, а на ее щечках заиграли прелестные ямочки. Аня приподнялась на цыпочки и легонько прижалась к его губам, нежно касаясь их, он замер, боялся ее трогать после предыдущей ночи, боялся, что оттолкнет, боялся сделать больно‑ ее губы были припухшими, и Маркус знал, что они болят. Сукин сын!

Но Аня словно не обращала внимание на боль, целовала его, прижимаясь сильнее, вызывая дрожь в его теле и заставляя сердце биться сильнее. Внутри все сжимало, хотелось смеяться, так не бывает! Это не было желание, это было что‑то другое, чувственное, жертвенное, уносящие куда‑ то далеко. Что то, что сближало сильнее, чем плотская близость, что‑то чего он не понимал, но это волшебное чувство было невероятно для него. Ее целомудренный поцелуй стал каким – то прощением, признанием, ей удалось вложить в него массу чувств – любовь, боль, себя!

– Милая… – прошептал Маркус, прислоняясь лбом к ее лбу, пытаясь прийти в себя, но ничего не получалось. Они стояли и просто наслаждались этой минутой, этой необыкновенной близостью. Больше ничего не было сказано, все было понятно без слов. Они вернулись в спальню и просто лежали, прижавшись к друг другу, скрестив руки и смотря на огни ночного города, постепенно засыпая.

Утром они тоже особо не разговаривали, оба находились в какой‑ то прострации. Но в Норхолте им пришлось войти в реальность. Это был аэропорт для частных самолетов, поэтому когда они прилетели, не было ни журналистов, ни суеты, встречал их лимузин и Джо. Аня сконфуженно оглядывалась, Маркус взял ее за руку и повел к машине.

– Добрый день, мисс Гончарова, добрый день мистер Беркет! – торжественно поприветствовал их его личный помощник.

– Привет Джо! – махнул он, садясь в лимузин.

– Здравствуйте мистер? – неуверенно улыбнулась Аня.

– Райли! – улыбнулся в ответ обычно холодный Джо, Маркус даже удивился.

– Приятно познакомится мистер Райли! – протянула она руку.

– И мне, добро пожаловать в Лондон! – ответил уже более официально мужчина, наверно, заметил наконец его недовольный взгляд.

– Поехали! – приказал Маркус водителю. Всю дорогу он вместе с Аней смотрел в окно. Она, как ребенок радовалась, удивлялась, показывая ему, то, что ей казалось красивым или интересным. Оказывается, прожив столько времени в Лондоне, он много чего не замечал! И сейчас словно знакомился с этим городом заново.

Подъехав к своему дому, он отпустил водителя и Джо, хоть тот и пытался обсудить с ним какие‑ то дела, но об этом они поговорят позже. Маркус почему‑ то волновался, когда они поднялись в его пентхаус, он с какой‑ то нервозностью ждал ее оценки. Она медленно оглядывалась, а потом, повернувшись, сказала.

– Потрясающе, но тебя я здесь не чувствую! – Маркус был в шоке, как точно она подметила. Но долго удивляться не пришлось, потому, как квартиру огласил ее радостный возглас.

– Маркус ты играешь? – удивленно спросила она, указывая на фортепьяно.

Он засмеялся.

– Нет, конечно! Не знаю зачем мне этот агрегат, для красоты наверно! – пожал он плечами, направляясь в спальню, хотя ее загадочный взгляд его заинтриговал. – Как насчет того, чтобы принять душ, а потом поужинать где‑нибудь? – спросил он, возвращаясь в гостиную.

– Давай! – улыбнулась она.

– У меня четыре гостевые комнаты, выбирай какая тебе больше по вкусу! – было странно, словно они только познакомились. Его жестокость стерла четыре месяца отношений! Аня смущенно кивнула, а он отправился в душ. Через час Маркус постучал в комнату, которую она выбрала, но ему никто не ответил. Еще несколько раз постучав, он приоткрыл дверь и увидел ее мирно спящей. Аня казалась такой хрупкой на большой кровати, словно Дюймовочка. Маркус постоял еще немного, любуясь ей.

Красивая, она стала такой красивой! И как это раньше она казалась ему обычной?! Он бы так и любовался ей, но ужасно хотелось есть. Похоже придется отменить поход в ресторан. Маркус позвонил в ресторан Atrium – одно из самых изысканных мест Лондона и заказал ужин домой, который прибыл через час, как Маркус и просил, надеясь, что Аня проснется к этому времени. И угадал.

– Привет! – тихо сказала она, прислонившись к двери кабинета. Маркус, как раз решил убить время, занявшись делами. Аня была в шелковом халатике, заспанная и сконфуженная. – Прости, я заснула. Мы ведь собирались поужинать!

– Ничего, я заказал на дом! – успокоил он ее. – Ты голодна?

– Да, очень!

– Тогда пойдем! Нам должны были накрыть на террасе. Тебе понравится, вид потрясающий на Змеиное озеро!

– Ничего, что я так? – спросила Аня, погладив себя по халату, который натянулся от этого движения и подчеркнул ее грудь, а также отсутствие белья. Маркусу стало жарко, возбуждение, словно искра проскочило по телу. Но мужчина тут же подавил его, тихо выдохнув и кивнув, он вышел из кабинета. Весь ужин Маркус старался не смотреть на нее. Куда угодно, только не на нее! Они с удовольствием разговаривали на самые разнообразные темы. Аня рассказывала ему о медицине, он о футболе, о разных смешных случаях в жизни. Было довольно забавно, но какой‑то невидимый барьер чувствовался. Странно, что они именно сейчас могут спокойно разговаривать, как друзья наверно. Раньше их беседы были порывисты, страстны. Они чаще спорили, шутили, но никогда не касались личного, каждый был сам по себе. По сути, что он знал о ней? А она о нем, кроме того, что написано на каждом углу? Хотелось пойти дальше…

– Почему медицина? – он даже этого не знал. Хотя раньше его это не интересовало. Его вообще мало интересовали люди с их мыслями, мечтами и желаниями. Он всегда был эгоистом, а теперь стало интересно, что за человек она, что она хочет, к чему стремится.

– Прозвучит смешно, но я хотела возвращать мечты! – задумчиво ответила Аня. Маркус не понимающе взглянул на нее, и она грустно улыбнувшись, продолжила.

– Я собиралась посветить себя музыке! Сказать, что я обожала играть на пианино, ничего не сказать! Я жила музыкой, я в ней выражалась, всю душу вкладывала… – голос сорвался, Аня так проникновенно говорила. Маркус даже замер, слушая ее

– А потом все кончилось! Крышка пианино упала, когда я репетировала… В общем я не смогла восстановиться, так как у меня неправильно срослись пальцы! Такая случайность, мелочь, а все изменилось …Как раньше играть я уже не смогла, а иначе не хотела! Решила потом, что хочу помогать людям.

Маркус молчал, он был поражен, как она спокойно об этом говорила. Он знал, что это такое. Однажды травма голени чуть не стоила ему карьеры. Все обошлось, но что с ним творилось, когда он не мог даже ходить! Это была агония, дикое разочарование и злость от того, что бессилен. Очень тяжело собрать себя после такого и перестроится на что‑то новое. Не каждый способен на это! Ей повезло, она была еще маленькой, так легче! И все же она сильная девочка!

– За тебя Эни! – поднял он бокал с вином. Аня подняла в ответ, ее глаза сверкали в приглушенном свете. Маркус вдруг развеселила пришедшая в голову мысль. – Видимо зверь в гостиной все это время ждал тебя!

– Ты позволишь? – радостно встрепенулась она.

– Спрашиваешь еще?! Я настаиваю! – они поднялись из‑за стола и направились в гостиную.

Аня неуверенно села, осторожно коснулась клавиш, словно знакомясь с ними, а потом ее взгляд остановился на ее лице, и она заиграла. Нежно и в то же время чувственно, проникновенно. Сердце замирало от каждого аккорда. Аня смотрела на него, прожигая взглядом, словно в душу. Играла для него, только для него. Музыка завораживала, унося их в другой мир, их мир! У Маркуса все внутри переворачивалось, глядя с каким чувством она это делает. Сколько в ней страсти, по ее лицу бежали слезы, а он не дышал, даже когда прозвучала последняя нота. Состояние было такое, что дух захватывало. Он продолжал смотреть ей в глаза, словно гипнотизируя, но она и не пыталась отвести взгляд. Маркус медленно подошел, ладонями обхватил ее лицо, аккуратно стирая большими пальцами слезы с ее щек.

– Спасибо! – прошептал он, наклоняясь к ее губам, медленно пробуя их на вкус, будто спрашивая разрешения.

Да, сегодня будет все по – другому! Его очередь дарить! Маркус хотел стереть с ее памяти мерзость, которой он ее подверг, превращая половой акт в нечто унизительное, пошлое и грубое. Он будет просить прощение, так как умеет! Это будет ее ночь!

Он скользил по ее губам нежно и медленно, но ей было мало. Она притянула его сильнее, страстно отвечая на поцелуй, открываясь ему, впуская его язык, втягивая в себя и увлекая в чувственный танец, где их языки сплетались и снова расходились, заставляя тела гореть. Подхватив девушку на руки, он опустил ее на рояль, который издал нестройные звуки, но это было не важно. Маркус осторожно раздвинул ее ноги, медленно поглаживая их и снова поцеловал ее пухлые губы, в то время, как руки нежно ласкали стройное тело. Желание пульсировало в каждой клетке, но Маркус контролировал его, сдерживаясь. Только когда он распахнул полы ее халатика, разум покинул его. Аня была невероятна сексуальна в черных кружевных трусиках на белом рояле. Маркус нежно ласкал ее, целую, гладя, проводя языком по ее бархатистой коже. Аня чувственно выгибалась под его руками, опускаясь всем телом на холодный инструмент. Ее ноги легонько касались клавиш, вызывая нестройные звуки. Маркус не спеша подхватывает ее ножку и медленно целует каждый пальчик, присоединяя к губам язык. Аня зачарованно смотрит на него, ее щеки розовые от возбуждения и смущения, но она не сопротивляется. Маркус не разрывая зрительный контакт продвигается все выше и выше, возбуждаясь все больше и больше. Руки ласкали ее грудь, вызывая у девушки дрожь и тихие стоны. Он с упоением целовал внутреннюю сторону ее бедра, пробираясь выше, а когда его лицо приблизилось к трусикам, Аня попыталась его оттолкнуть, но он не позволил ей этого сделать.

– Не надо! – прошептала она хриплым голосом.

– Успокойся! – так же хрипло ответил он, целуя ее через трусики.

Он хотел попробовать ее на вкус, хотел почувствовать ее сильнее. Он не делал этого ни одной женщине! Во‑первых, не возникало желание, во‑вторых, еще бы он шлюх не вылизывал! Но с ней все было иначе! Он хотел, нет, даже не так, он желал этого до безумия, хотел доставить ей невероятное наслаждение.

Его язык прошелся по черному кружеву, которое уже было влажное. Маркус зубами снял с нее трусики, затем осторожно коснулся ее губами и стал покрывать поцелуями, проникая глубже, ощущая во рту вкус ее желания, такого острого, пряного. Он хотел ее, его тело ломило, но он продолжал движения языком, вырывая у Ани стоны. Особенно, когда слегка посасывал клитор, тогда она не просто стонала, она кричала, заставляя его тело содрогаться от желания. Ее руки теперь лежали на его голове, лихорадочно гладили его лицо, волосы, а когда его язык проник в нее, вцепились в них, вызывая боль, отрезвляя. Маркус не останавливался, наращивал темп, помогая себе, лаская пальцем. Она была такой горячей внутри, такой бархатистой и влажной, он с ума сходил от запаха, вкуса. Они постанывали, рояль им вторил, оглушая. Аня, как дикая извивалась, а потом ее тело задрожало, прогнулось дугой и девушка закричала от экстаза. Он наверно и сам бы кончил от такого, но боль от ее пальчиков, крепко вцепившихся в его волосы была ощутимой. Маркус оторвался от нее и посмотрел, Аня до сих пор дрожала. Он приблизился и поцеловал ее в губы, врываясь в ее рот языком.

– Ты пахнешь… – смущенно прошептала она.

– Тобой! Чувствуешь какая ты у меня сладкая?! – так же шепотом сказал он и подхватил ее на руки, чтобы отнести к себе в спальню. Аня еще сильнее смутилась и уткнулась ему в шею. Маркус довольно усмехнулся и уложил ее на кровать, лег рядом, крепко прижимая к себе. Было хорошо, даже несмотря на дискомфорт в штанах.

– Спасибо! – тихо сказала она и поцеловала его.

– Спи Эни! – ответил он, закрывая глаза, боясь разрушить эту хрупкую атмосферу взаимопонимания. Лучше уснуть, ведь завтра все может быть иначе.

Глава 20

Аня медленно открывала глаза, чувствуя, как улыбка озаряет лицо. Хотелось танцевать, смеяться, петь, нести бред и забыть обо всем на свете. Она села, прикрывая грудь шелковой простынею и оглядываясь вокруг. Аня была одна в спальне, его спальне. Комната была очень красивой, светлая и просторная, а панорама на Гайд парк захватывала дух. Аня снова откинулась на подушки и счастливо засмеялась, утыкаясь носом в подушку, на которой он спал, вдыхая терпкий запах любимого мужчины и упиваясь ощущением спокойствия и радости. Девушка еще долго лежала, обнимая подушку и прокручивая в голове все, что произошло за последние два дня. Она впервые почувствовала уверенность в нем и в том, что их ждет. За эти два дня Аня многое поняла и уяснила для себя. Во‑первых, то, что происходит между ними – это какая то взрывоопасная смесь, которая может так рвануть, стоит только поднести спичку, что они потом возможно никогда не соберут осколков, поэтому кто‑то должен сохранять разум! В любых отношениях этот кто‑то женщина с ее эдакой генетической мудростью, интуицией. Но, что делать, если она в себе не ощущала никакой мудрости рядом с ним? Как ей себя вести, она ведь совершенно не знает, как держать себя с мужчиной, а тем более с таким мужчиной? Во‑ вторых, ей стало точно известно, что она не очередное развлечение Маркуса Беркета. И в – третьих, несмотря на неопытность и молодость, одно она уяснила точно, действовать его же методами, чревато серьезными последствиями, опасными, лучше сказать. Та ночь открыла перед ней нового человека, точнее его нечеловеческую сторону. Аня была потрясена, напугана. Она не могла до сих пор понять этого и с содроганием вспоминала мертвенно бледное лицо с горящими диким пламенем глазами, и наверно будет помнить всегда! Жестокость, безумие, ярость – чувства, которые она больше никогда не хотела вызывать у него, ибо они превращали его в одержимого, который не гнушался насилием над людьми для удовлетворения своей гордости и самолюбия. Это было страшно до дрожи, а главное больно и не только физически, но и морально! Она проклинала себя за свою ошибку и легкомыслие, из‑за ее глупости пострадал человек, из‑за этой глупости она узнала то, чего никогда не хотела бы знать, но уже поздно сожалеть о случившемся, дело сделано и ничего уже не изменишь! Остается только признать свои ошибки и больше их не повторять. Но даже в таких кошмарных событиях есть плюс. Как же все‑таки странно, что им всегда требуются ситуации из ряда вон, чтобы что‑то понять, чтобы что‑то изменить и принять. Почему так?! Почему все так сложно у них?! Глупый вопрос конечно, да и не вопрос даже! А собственно к чему эти размышления?! Две предыдущие ночи стали шагом на пути к чему‑ то новому, более глубокому между ними, она даже надеялась, что он скажет ей о своих чувствах, но увы…Может рано? А может…?Впрочем неважно, хотя о чем она говорить, конечно, важно, потому как ее глупое сердце ждало этого признания. Пусть это были даже просто слова, но так хотелось услышать их от него эту заветную фразу, просто услышать, как она звучит в его исполнении! Неужели сложно, сказать всего одно слово?! Наверно да… А вообще сейчас она счастлива даже и без этого, вчерашний вечер, даже слов нет, чтобы передать все, что она ощутила, все что она поняла и осознала, они открылись друг другу, сблизились. Маркус подарил ей не только радость этой душевной близости, но и сумасшедшие ощущения, которые вознесли ее в разве, что не до небес, в которых она пребывала до сих пор.

Но телефонный звонок вернул ее, если не на землю, то хотя бы в реальную жизнь. Аня встрепенулась, с удивлением косясь на настенные часы, смена часовых поясов давала о себе знать, было уже далеко за полдень. Девушка игнорировала телефон, хоть он и продолжал настойчиво трезвонить, но она как никак в чужой квартире, так что было бы неприлично взять трубку. Только раздавшийся голос на автоответчике, заставил ее изменить свое решение.

– Эй, соня, ты еще спишь? Просыпайся малышка! – нараспев протянул Маркус, заставляя ее улыбаться еще шире и запинаясь о простынь нестись к телефону.

– Я уже давно проснулась! – ответила она, часто дыша после резкого подъема.

– Врушка! – мягко пожурил он ее. – Эни ты не забыла, что сегодня вечеринка?

– Ох, черт! – спохватилась она, и тут же ее накрыла паника. Как она могла забыть?!

– Понятно! – протянул он, усмехнувшись.

– Это все ты! – шутливо упрекнула она намекая на вчерашний вечер. Намек был понят, и в ответ Аня услышала довольный смешок. – Ничего смешного! Маркус, а сколько у меня времени?

Дата добавления: 2015-05-06