КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Карл Густав Якоби (1804-1851) — крупный немецкий математик
Святая Хильдегарда из Бингена (1098-1179) — монахиня бенедиктин ского ордена, основательница монастырей в Рупертсберге и Айбингене (окрестности Бингена, западная часть Германии). Книга мистических озарений «Познай пути» датируется 1141-1151 годами. Иезекииль, 1,15.
Рис. 8: Обретение души младенцем в материнской утробе. Рисунок из рукописи «Познай пути» (Scivias) Хильдегарды из Бингена, XII в. Этот высший мир имеет примечательную четырехугольную форму; он разделен на три части, соответствующие ипостасям Троицы, но средняя полоса, вместо того, чтобы быть равной двум другим, отличается от них. Она содержит тела округлой формы, тогда как для двух других полос характерен мотив глаз. Таким образом, как и в случае колес Иезекииля, округлые формы ассоциируются с глазами. Как отмечено в тексте св. Хильдегарды, сверкание «бесчисленных глаз» (в действительности в каждой из зон их насчитывается по 24) обозначает «Божье знание» или зрение — по аналогии с семью «очами Господа», которые «объемлют взором всю землю» (Захария, 4, 10). В противоположность «глазам» округлые формы обозначают деяния Божьи, такие, например, как нисхождение на Землю Сына в качестве Спасителя (с. 127). Хильдегарда добавляет: «Все доброе, равно как и все дурное известно Богу, ибо Его знание никогда не затмевается». Поскольку душа и дух человека представляют собой «огненный шар» (с. 120, 126, 130, 133), можно думать, что и душа Христа также имеет форму шара; Хильдегарда толкует свое видение как относящееся не столько к становлению отпрыска рода человеческого вообще, сколько именно к Христу и Богородице (с. 127). Разделенный на три части квадрат репрезентирует дух, воспринимаемый ребенком (с. 129). Творящее начало Святого Духа объединяет Божество с материей — это со всей очевидностью следует из Священного Предания. Округлости явно представляют собой связующие формы между духом и материей, подготовительную стадию развития тел, одушевленных жизнью. В большом количестве (30) они заполняют срединную полосу. Каким бы случайным ни казалось число тридцать, в действительности оно указывает на Луну, властительницу вещественного мира, тогда как число двадцать четыре — число часов в сутках — соотносится с Солнцем, первым из светил. Возникает намек на мотив соединения (conjunctio) Солнца и Луны. Здесь мы сталкиваемся с одним из многочисленных случаев бессознательной предрасположенности, которая
впоследствии найдет свое проявление в дефиниции Бога, выдвинутой Николаем Кузанским 1: Бог — это соединение противоположностей (complexio oppositorum), последнее же в своем истинном смысле не может существовать иначе, как в Боге. В рассматриваемой миниатюре шары окрашены в огненный цвет и представляют собой нечто вроде «духовных молок», огненного семени, из которого рождаются человеческие существа. Подобное сравнение кажется оправданным в свете того, что алхимики сравнивают «округлости» (rotunda) с рыбьими глазами (oculi piscium). Рыбьи глаза, подобно очам Бога, всегда открыты. Они синонимичны «искрам» (scintillae), в свою очередь представляющим собой «сверкание души». Не исключено, что эти алхимические представления повлияли на Хильдегарду через посредство атомистической теории Демокрита («Дух заключен в атомах» — Spiritus insertus atomis 2). Аналогичным воздействием, возможно, обусловлена и квадратная форма, в которую облечен Святой Дух. В алхимии квадрат, имеющий четыре угла, символизирует целостность и Землю, тогда как дух выражается формой круга. Земля — женское начало, а дух — мужское. Квадрат как символ духовного мира необычен, но его появление в этой функции становится понятным с учетом принадлежности Хильдегарды к женскому полу. Эта же примечательная символика отражается в знаменитой проблеме квадратуры круга; последняя также представляет собой conjunctio oppositorum. В алхимии «квадратность» приписывается единой субстанции — философской ртути (Mercurius Philosophorum sive quadratus); последняя характеризует хтоническую, земную природу ртути как металла, но также ее духовную сущность (spirit us mercurialis), поскольку философская ртуть в равной мере является как металлом, так и «духом». В христианской догматике мы находим параллель этой двойной и парадоксальной природе ртути в виде Святого Духа, который, будучи третьей ипостасью Божества, не является исклю-
1) Николай Кузанский (Н. Кребс, 1401-1464) — знаменитый немецкий богослов и философ, кардинал, автор трактата «Ученое незнание». 2) Macrobius. In somnium Scipioni (прим. автора). чительной принадлежностью вочеловечившегося Бога, но распространяется и на обычного человека, затронутого первородным грехом. Правда, во времена Хильдегарды эти представления еще не были по-настоящему осознаны; тем не менее они должны были в скрытом виде присутствовать в коллективном бессознательном и актуализироваться благодаря аналогии Христос — ртуть. Осознание этой аналогии пришло в следующем веке, но его признаки ощутимы уже в писаниях Зосима Панополитанского (III в.). Что касается исторических связей, то в данном случае о них говорить не приходится; здесь мы имеем дело прежде всего с обнаружением актуализованного архетипа исконного человека, или Антропоса. Наконец, заметим, что в алхимии можно встретить ту же арифметическую структуру Святого Духа, что и на нашем рисунке. Речь в обоих случаях идет о единстве, состоящем из двух начал: глаз и огненных шаров; это целое, будучи квадратом, поделено на три части. Данный мотив известен как «аксиома Марии» (имеется в виду александрийская женщина-философ, сыгравшая большую роль в развитии классической алхимии). Две группы людей на рисунке изображают судьбу, с которой придется столкнуться пробуждающейся душе. Ведь, согласно самой же Хильдегарде, есть люди, делающие «хороший, средний и плохой сыр» 1; в последнем случае не обходится без вмешательства дьявола.
Данная картина, подобно предыдущей (рис. 7), недвусмысленно свидетельствует о том, что глаза и огненные шары отнюдь не идентичны небесным телам; они принципиально отличаются от звезд. Приведенные картины подтверждают, что шары — это души. 1) «Вы смотрите дальше и видите на земле людей, несущих молоко в глиняных сосудах. Из него они изготавливают сыр. Это люди, мужчины и женщины, несущие в своих телах человеческое семя. Из него рождаются разного рода люди. Часть молока — жирная; из нее получается жирный сыр. Это семя… порождает энергичных людей… Благодаря уму и благоразумию они овладевают жизнью, и труды их процветают на глазах Бога и людей. Дьяволу не находится места в них. Другая часть молока — жидкая; она дает посредственный сыр. Такое семя… рождает слабых людей… Последняя часть молока — с гнилью, и сыр, получаемый из нее, горек. Такое семя… порождает уродов» и т. д., Scivias, p. 128ff (прим. автора).
5 Резюме
Осуществленный в предшествующих главах анализ сновидений и картин показал, что для выражения своего содержимого бессознательное использует отдельные обрывки видений и образов, сопоставимые с НЛО. В случае первого, второго, шестого и седьмого снов, а также картины «Сеятель огня» (рис. 2) связь с НЛО была осознанной, тогда как для остальных снов и картин такой связи обнаружить не удалось. В снах рассказчик (наблюдатель) и НЛО вступают в почти личные отношения; в картинах же ничего подобного нет. В средневековом изобразительном искусстве личное участие в эпифании или в каком-либо ином визионерском опыте, выражается, как известно, через присутствие самого визионера на картине. Подобное чуждо современной концепции живописи, которая, напротив, пытается отдалиться от зрителя и представить изображаемый объект как нечто вроде таблички теста Роршаха; этот преднамеренный «ташизм» 1 имеет целью нейтрализовать любые ассоциации и возбудить чисто субъективную игру воображения. При внимательном анализе обнаруживается, что содержимое и смысл как снов, так и картин позволяют однозначно квалифицировать их как эпифании. В картине «Сеятель огня» этот смысл находит особенно явное выражение.
1) «Ташизмом» (от франц. tache — «пятно») иногда называют некоторые направления современной абстрактной живописи; ташистские картины представляют собой главным образом изображения автономных цветных пятен.
В других случаях более или менее углубленное исследование методом сравнительной психологии приводит к аналогичному выводу. Для читателя, еще не знакомого с миром психологии бессознательного, следует особо подчеркнуть, что в основе моих выводов лежит не разгул необузданного воображения — в чем меня время от времени упрекают те, кто тщательному анализу предпочитает простые объяснения, — а результаты исследований в области сравнительной истории символов. Лишь нежелание перегружать текст побудило меня отказаться от подробных ссылок на источники. Читатель, испытывающий необходимость проверить обоснованность моих выводов, волей-неволей будет вынужден обратиться к другим моим работам, снабженным соответствующим библиографическим аппаратом. Использованный мною амплификативный (усиливающий) метод интерпретации (см. выше) показал свою плодотворность по отношению как к историческому материалу, так и к психологическим данным последнего времени. На мой взгляд, он дает полное основание сделать вывод, что в центре исследованных образцов находится манифестация центрального архетипа, который я называю Самостью; эта манифестация осуществляется традиционным способом, в форме эпифании (Богоявления), то есть явления небесного происхождения, сущность которого в ряде случаев характеризуется противоречивыми свойствами. Напомним универсальные пары противоположностей, о которых было сказано выше. Во-первых, это вода и огонь; тот же смысл имеет так называемый «щит Давида» Y, составленный из двух треугольников: ▲ (огонь), и ▼ (вода). «Шесть» является символом целостности: «четыре» характеризует естественное деление круга, а «два» обозначает вертикальную ось с зенитом и надиром; всё вместе формирует пространственный образ целостности. Таким образом, намек на четвертое измерение в картинах, воспроизведенных на рис. 2 и 3, может считаться современным вариантом того же символа целостности. Противопоставление мужского женскому представлено в виде продолговатого и округлого предметов, «сигары» и круга; см. рис. 4. Есть основания полагать, что в данном случае речь идет о сексуальной символике. Китайский символ единого, Дао, состоит из Ян (обозначающего огонь, жар, сушь, южный склон горы, мужское начало и т. п.) и Инь (обозначающего тьму, влажность, прохладу, северный склон горы, женское начало и т. п.). Данный символ, таким образом, вполне соответствует еврейскому символу Давидова щита. В христианском мире аналогичный мотив представлен церковной доктриной, утверждающей единство Матери и Сына, и представлением об андрогинности Христа. Напомним также, что «первосущество» (Urwesen) многих экзотических и первобытных верований гермафродитично, что гностикам было свойственно представление о едином существе — «отце-матери», и что алхимики представляли Меркурия в виде гермафродита. Третья пара противопоставлений — верх и низ; см. рис. 3, где она как бы перенесена в четвертое измерение. В других приведенных нами примерах оппозиция верха и низа обозначает разницу между происходящим в небе и на земле. Четвертая пара противоположностей — единица и четверица — синтезирована, как нам представляется, в виде пяти фигур, расположенных в шахматном порядке (рис. 3 и 4): четыре элемента служат своего рода обрамлением для пятого, выделенного благодаря своему центральному положению. В истории символов «четыре» появляется как результат развертывания «одного». «Развертывание» понимается следующим образом: «единое существо» (Allwesen) не может быть познано как таковое, ибо, по определению, его нельзя ни отличить от чего бы то ни было, ни сравнить с чем бы то ни было. Развертываясь и воплощаясь в виде четверицы, единое обретает тот минимум различимых качеств, благодаря которому его отныне можно распознать. Подобный ход рассуждений не содержит в себе ничего метафизического; он просто указывает на психологическую формулу, описывающую процесс осознания содержимого сферы бессознательного. Действительно, пока нечто пребывает в сфере бессознательного, оно не обладает никакими различимыми свойствами; соответственно, его удел — быть частью всеобщего незнания, быть везде и одновременно везде отсутствовать, или, по выражению гностиков, всеприсутствовать, не существуя. Но перейдя в сферу сознания, это содержимое сразу же дезинтегрируется, распадается, дробится… — на четыре; лишь благодаря четырем кардинальным функциям сознания оно становится достоянием опыта. Итак, это содержимое воспринимается как нечто существующее, распознается и дифференцируется, обнаруживает свою приемлемость, привлекательность, или, наоборот, непривлекательность; наконец, предуга дываются его истоки и направленность 1. Содержимое бессознательного не может быть ни воспринято ощущениями, ни распознано мыслью, ни оценено чувством; поэтому все, касающееся его пребывания во времени, относится к области интуиции. Расщепление единого и превращение его в «тетраду» можно сравнить с делением горизонта на четыре стороны или с делением годового цикла на 4 времени года. Таким образом, в акте осознания находят свое проявление четыре фундаментальных аспекта целостности или, по меньшей мере, приближения к целостности и отношения к ней. Все это, впрочем, никому не мешает умозрительно представить себе существование еще трехсот шестидесяти других аспектов. Названные мною четыре аспекта указывают всего лишь на то обстоятельство, что человеческому разуму свойственно естественным образом делить «круг» или «целостность» по меньшей мере именно на столько частей. В историях болезни моих пациентов я очень часто сталкивался с символом тетрады (IV), значительно реже — с символом триады (III) и совсем редко — с символом пентады (V). Надо сказать, что моя клиентура всегда отличалась интернациональным составом; благодаря этому у меня было много возможностей для сравнительных наблюдений над этническими особенностями. Я обнаружил, что все без исключения «триадические» мандалы исходили от пациентов-немцев. Мне кажется, что это каким-то образом связано с второстепенной ролью, которую типическая фигура «анимы» играет в немецкой художественной литературе — в отличие от романов французских или англо-саксонских авторов. В противоположность основной, обычной структуре 3+1 триадическая мандала — если рассматривать ее с точки зрения целостности — имеет структуру 4-1. Четвертая функция, диаметрально противоположная пер- 1) «Функции сознания», о которых говорит здесь Юнг, сводятся, таким образом, к ощущению, мысли, чувству и интуиции. вой и главной, — это недифференцированная, низшая функция, характеризующая слабую сторону, «тень» личности. Если она не представлена в символе целостности, это означает существенный перевес сознания. Пятое противопоставление касается различия между загадочным высшим миром и миром человеческой повседневности. В этой оппозиции заключен самый главный контраст; в той или иной форме она находит свое выражение во всех исследованных нами примерах. Она всегда, словно преднамеренно, производит глубокое впечатление, как если бы она была своего рода вестью, посланием. Горизонтальному измерению нашего сознания — сознания, замечающего только движение материальных тел, — противопоставляется другой порядок «сущего»: измерение «душевной субстанции». Все, что мы могли бы более или менее уверенно сказать об этом измерении, касается психической сферы: математических абстракций с одной и сказочного, легендарного и мифологического содержимого — с другой стороны. Если рассматривать число не просто как изобре тенный нами инструмент для счета, но как нечто откры тое нами, то в силу своей мифологической природы оно принадлежит к миру «богоподобных» человеческих и животных образов и столь же архетипично, как и они. Число обнаруживает свою принадлежность к классу «божественных» фигур людей и животных, и, подобно последним, архетипично. Но в противоположность им число к тому же еще и «реально», ибо, будучи объектом, связанным со счетом, оно принадлежит одновременно и к сфере опыта — как количество. Таким образом, число, относящееся как к физически познаваемому, реальному миру, так и к миру воображаемому, перебрасывает «мост» между этими двумя мирами. Хотя воображаемое и нереально, оно тем не менее действенно. В его действенности сомневаться не приходится — особенно в наше время. Человека непосредственно затрагивают не столько поведение, недостаток или чрезмерное изобилие тех или иных физических объектов, сколько овладевшие им воображаемые представления об этих объектах, способ их постижения. Роль числа в мифологии и в сфере бессознательного наводит на размышления. Числу присущи как реальный, физический, так и воображаемый, психический аспекты.
Число служит не только для счета и измерения; помимо чисто количественной, в нем есть и качественная сторона. Вот почему в нем — хотя бы в плане предварительных соображений — можно видеть нечто таинственное, некое связующее звено между мифом и реальностью, отчасти открытое, отчасти же — изобретенное. Например, уравнения, возникшие в результате чистой игры математического воображения, обнаруживают свою пригодность в качестве формул, описывающих количественные аспекты поведения физических тел; и наоборот, благодаря своим индивидуальным качествам числа являются носителями и посредниками психических процессов в сфере бессознательного (так, структура мандалы в своей основе арифметична). Можно согласиться с математиком Якоби 1, которому принадлежит изречение: «Вечное число царствует над сонмом олимпийцев». Изложенные здесь соображения призваны показать читателю, что оппозиция мира человеческого и высшего мира не носит абсолютного характера; несоизмеримость этих двух миров лишь относительна, ибо путь «отсюда» «туда» преодолим: ведь между ними есть такой великий «посредник», как число — реальное, действительное для обоих миров, архетипическое по самой своей сути. Теософские спекуляции совершенно ничего не дают для понимания той расщепленности картины мира, которая нашла свое выражение в наших примерах, поскольку эти спекуляции касаются только имен и слов и не способны указать путь к «единому миру» (Unus Mundus). Напротив, число принадлежит обоим мирам, реальному и воображаемому. Оно одновременно наглядно и абстрактно, наделено качественным и количественным аспектами. Итак, особое значение имеет тот факт, что число характеризует «персонифицированную» суть фигуры-посредника. Находясь на платформе психологии и учитывая ограниченность любого научного знания, я называю «Самостью» тот «объединяющий» или опосредующий символ, который неизбежно возникает в ситуации, когда в силу существенных психологических причин между противоположностями создается достаточно сильная напряженность. Этим я хочу подчеркнуть, что я пытался в первую очередь обозначить факты, доступные эмпирическому постижению, и не предавался сомнительным экскурсам в область метафизики. Пребывая на почве метафизики, я непременно «вторгся» бы в сферу всевозможных религиозных убеждений. На Западе мне пришлось бы вместо «Самость» говорить «Христос», на Ближнем Востоке — «Хадир», на Дальнем Востоке — «Атман», «Дао» или «Будда», на Дальнем Западе — «заяц» или «Мондамин» (бог маиса), наконец, в мире Каббалы — «Тиферет». Наш мир сжимается подобно шагреневой коже. Постепенно рождается и развивается понимание того, что существует единое человечество с единой душой. Смирение — не последняя из добродетелей, и оно должно побудить хотя бы христиан, из любви к милосердию (то есть к наибольшей из добродетелей), подать хороший пример и признать, что существует только одна истина, выраженная на многих языках; лишь наша недостаточная способность к пониманию мешает нам проникнуться этой убежденностью. В мире нет никого, кто по праву богоподобного существа мог бы считать себя единственным носителем Истинного слова. Мы всматриваемся в тусклое зеркало, в котором, смутно указывая на невидимую истину, обретает форму некий темный миф. Духовное око различает в этом зеркале некий образ, который мы называем Самостью. Я полностью сознаю, что речь идет об антропоморфном образе; называя его данным термином, я тем не менее не объясняю его сути. Конечно, термин «Самость» призван обозначить психическую целостность; но мы не знаем, каковы те реальности, которые лежат в основе этого понятия — ведь психическое содержимое невозможно наблю дать, пока оно пребывает в сфере бессознательного, и душа не может познать самое себя. Бессознательное познаваемо лишь в той мере, в какой оно становится частью сознания. Что касается модификаций, происходящих с содержимым бессознательного в процессе его интеграции в сознательную сферу, то о них мы имеем лишь смутные предчувствия, но не достоверные знания. К тому же понятие психической целостности, по необходимости, включает в себя элемент трансцендентности, обусловленный наличием в этом понятии бессознательных составляющих.
Используя слово «трансцендентность», я должен напомнить, что я не вкладываю в него метафизического смысла, а наделяю его статусом всего лишь «пограничного», или «демаркационного» понятия (пользуясь языком Канта) 1. Можно лишь очень приблизительно догадываться о том, что лежит за порогом, обозначенным теорией познания; но архетипы, а еще более явно — числа указывают, что за этим порогом, в темных глубинах человеческого существа, что-то есть. По эту сторону порога числа — это счет; по ту сторону они представляют собой автономные психические сущности, выражающие не только количественный, но и качественный аспект вещей и находящие свое проявление в форме соотношений, которые предшествуют любым суждениям. Эти соотношения включают не только психические феномены, поддающиеся объяснению в терминах причинности — символы, с которыми мы встречаемся в сновидениях и т. п., — но и особые формы релятивизации времени и пространства, не обусловленные никакими причинными связями. Речь здесь идет о тех парапсихологических проявлениях, которые я объединил в понятие «синхронность» и которые Райн подверг статистическому исследованию. Положительные результаты опытов Райна заставляют нас отныне рассматривать парапсихические феномены как неопровержимые факты. Таким образом, мы слегка приблизились к пониманию столь загадочного параллелизма между психическим и фи зическим: ведь мы теперь знаем о существовании некоего фактора, благодаря которому преодолевается кажущаяся несоизмеримость телесной и психической субстанций, материи сообщается определенная «психическая» способность, а психической субстанции — определенная «материальность», что позволяет им воздействовать друг на друга. Говорить о влиянии тела на душу — это значит быть тривиальным; ведь всем известно, что любой физический 1) В кантовской терминологии понятие «граница» указывает на возмож ности употребления чистого разума; находящееся по ту сторону «границы» не является умопостигаемым и принадлежит сфере метафизики. Вспоминая данный кантовский термин, Юнг, по-видимому, имеет в виду, что трансцендентная составляющая проблемы бессознательного в рамках психологической науки может быть угадана и описана, но не познана и не разрешена. недуг или болезнь находят отзвук в психике. Но гипотеза о таком влиянии чего-то стоит лишь в том случае, если психической субстанции приписывается существование в себе и для себя, а это противоречит обычной материалистической концепции; впрочем, последняя, так или иначе, совершенно не в состоянии объяснить, каким образом химические реакции могут породить психическую субстанцию. Обе противоположные концепции — материалистическая и спиритуалистская — не более, чем метафизические предрассудки. Опытным данным лучше соответствует гипотеза, согласно которой любая живая материя обладает психическим, а психическая субстанция — физическим аспектом. Если же мы обратим должное внимание на пара-психологические данные, то окажемся вынуждены распространить гипотезу о психическом аспекте за пределы биохимических процессов в живой природе и охватить ею всю, в том числе и неживую, материю. С точки зрения этой гипотезы бытие основывается на некоем до сих пор не разгаданном субстрате, обладающем как материальными, так и психическими качествами. Имея в виду образ мыслей современных физиков, мы можем утверждать, что такое предположение сегодня будет воспринято с большей готовностью, нежели в прошлые времена. В результате сомнительная гипотеза психофизического параллелизма уступит место возможности построения новой модели, приближающейся к идее единого мира — Unus Mundus. «Внепричинные» (акаузальные) соответствия взаимно независимых психических и физических процессов, то есть синхронные феномены и, в особенности, психокинез, займут свое место в сфере доступного пониманию, поскольку любое событие материального мира по самой своей природе будет включать психический компонент и наоборот. Подобные рассуждения ни в коем случае не следует оценивать как пустые спекуляции; они неизбежно приходят на ум в результате углубленного изучения феномена НЛО, что явственно вытекает из содержимого следующей главы.
6
Дата добавления: 2015-05-06; Просмотров: 304; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |