Страх перед огнем

Одна из многих удивительных вещей, касающихся ра­боты с регрессиями и клеточной памятью, состоит в том, что с проникновением в прошлые жизни очень час­то всплывают ответы на неожиданные и даже не задан­ные вопросы. Прекрасным примером может служить Ли Энн. Ей двадцать восемь лет, она архитектор. После посе­щения нескольких моих лекций она захотела отправить­ся в свои прошлые жизни. К тому же пациентка надея­лась, что регрессия поможет ей избавиться от паническо­го страха перед огнем. Она сама понимала, что этот страх принимает крайние формы. Стоило Ли Энн увидеть в га­зете заголовок о пожаре, она начинала плакать, а потом ей снились кошмары. Она не могла находиться в комна­те, где горел безобидный огонь в камине, — запах горя­щего дерева доводил ее буквально до истерики. Женщи­на не могла заставить себя чиркнуть спичкой, а если кто-то зажигал спичку в ее присутствии, обливалась холод­ным потом. Фактически, провести вечер при свечах в ресторане или в гостях у друзей было для Ли Энн настоящим подвигом — ей нестерпимо хотелось вскочить и задуть все свечи.

— Нет никаких сомнений, что причина лежит не в этой жизни, — сказала она, — это я выяснила у родите­лей и родственников. Оказалось, что с самого раннего детства со мной случалась истерика всякий раз, когда кто-то доставал из кармана зажигалку. — Ли Энн сделала паузу и глубоко вздохнула, прежде чем продолжить. — Обещаете не смеяться, если я скажу вам то, что не гово­рила ни одной живой душе?

— Подумайте: разве может целитель смеяться над кем бы то ни было?

— Я понимаю, насколько безумно это звучит, но этот страх перед огнем и отвращение к запаху горелого дерева как-то связан с моим юношеским восхищением ее жизнью...

— Чьей жизнью?

Она опустила глаза и очень смущенно произнесла:

— Возможно, в прошлой жизни я была Жанной Д'Арк.

Честно говоря, мне очень хотелось, чтобы это было так, однако я знала, что Ли Энн никогда не была Жанной Д'Арк. До сих пор мне не встречался никто, кто являлся бы реинкарнацией какого-то знаменитого человека. Кро­ме того, мне уже было точно известно, кем была Ли Энн в прошлой жизни. Но, не желая хоть как-то повлиять на предстоящую регрессию, я просто ответила:

— Что ж, почему бы нам не начать регрессию, чтобы выяснить, как это было?

Через несколько минут Ли Энн полностью расслаби­лась и вошла в состояние глубокого гипнотического транса. Я велела ей идти в точку входа.

Естественно, она не отправилась во Францию начала пятнадцатого века. Вместо этого женщина сказала, что ее руки и ноги натерты грубой веревкой. Привязанная к столбу, она стоит на куче хвороста, окруженная огром­ной толпой. Некоторые лица искажены ненавистью, кто-то не скрывает слез. Люди громко и зло поют песню, но слов не разобрать. Ли Энн отказывается верить в проис­ходящее. Беспомощная, оцепенелая, перепуганная, она смотрит на лица и встречается взглядом с мужчиной. За миг до того, как он отводит глаза, не в силах выдержать ее взгляда, женщина понимает, что это он обрек ее на смерть, но теперь уже жалеет об этом и казнит себя за то, что слишком слаб, чтобы остановить экзекуцию. Из тол­пы выходят четверо мужчин. Они зажигают факелы, и сумерки озаряются желто-оранжевым светом. Дрова на­чинают злобно потрескивать. Ли Энн в ужасе. От смерти ее отделяют несколько долгих мучительных минут, но она не издает ни звука, чтобы не дать этим людям насла­диться ее отчаянием перед лицом чудовищной, неспра­ведливой смерти.

— Займите позицию наблюдателя, Ли Энн, — на­стойчиво сказала я, — это происходит не сейчас, вы на безопасном расстоянии, вы просто наблюдаете, опас­ность вам не грозит. Просто смотрите и рассказывайте, не подключайте чувства. — Затем, уже зная ответ, я спро­сила: — Скажите, где это все происходит?

— Боже мой, — прошептала она, — это Салем*!

_______* Салем — портовый город нл северо-востоке Массачусетса, где в 1692 году состоялся ряд судебных процессов над ведьмами. Было казнено 19 человек. — Прим. перев.

После регрессии мы долго беседовали. Ли Энн пони­мала, что все увиденное реально и верно. И еще она пони­мала, что самое худшее, что могло произойти с ней за последние триста лет, уже произошло и бояться больше нечего. Внезапно ее осенило:

— Знаете, что я осознала? — сказала она в изум­лении. — У меня никогда не было проблем с законом, у меня нет адвоката, я даже не знакома ни с одним юрис­том. Я никогда не была в здании суда, а тем более в зале суда. Но, сколько себя помню, я всегда относилась к си­стеме правосудия как к большой, порочной и не очень остроумной шутке. Думаю, после суда, приговора и сож­жения за ведовство у меня во рту остался дурной привкус от всего... Да, эта идея с клеточной памятью многое ставит на свои места.

Юлия

Дата добавления: 2015-05-06