Благодарности 15 страница

Зато сейчас, вспоминая все это, я закрыла глаза и тихонько застонала.

Осложнения, которых я так боялась, не заставили себя ждать. После того, что было, я не представляла, как держаться с Брэденом. Не представляла, какими глазами смотреть на него при свете дня. Соскользнув с громадной кровати в восточном стиле, я отправилась на поиски своей одежды. Платье и белье обнаружились в гостиной на нижнем этаже. Я быстро оделась, сунула ноги в туфли и схватила сумочку. Словно преступница, трепещущая при мысли, что ее вот‑вот поймают, я выбралась из дома на улицу. Ноги, не привыкшие к каблукам, болели, да и вообще, у меня не было желания прогуливаться пешком. Поэтому я поймала такси и расслабилась, только когда машина остановилась на Дублинской улице.

Пока я возилась с ключом, пришла эсэмэска.

Наверное, исчезать не прощаясь – это чертовски светский тон, но у меня плохие манеры. Жду встречи.

Представив эту самую встречу, я тяжко вздохнула.

* * *

Джуди Гарленд порхала по экрану и распевала о том, что светит солнце, она счастлива и всем желает того же самого. Я ничего не имею против малютки Джуди Гарленд, но моему нынешнему настроению больше соответствовал Джин Келли. Смыв с себя пот и секс, я переоделась в джинсы и футболку и вот уже несколько часов, свернувшись клубочком на диване, смотрела старые фильмы. Я чувствовала, что садиться за компьютер и пытаться работать сейчас опасно – стоит мне сделать это, тревожные мысли тут же накроют с головой. А вот незатейливые номера из старых мюзиклов оказались прекрасным успокоительным средством. В особенности танцы в исполнении моего давнего любимца, Джина Келли.

Я как раз собиралась надкусить сэндвич, когда услышала, что открывается дверь. Сердце мое сразу замерло. Из холла донеслись легкие шаги. Слава богу, это Элли.

– Привет, – улыбнулась она, входя в комнату. – А я сегодня была у офтальмолога.

Я выключила звук у видео.

– И что он сказал?

– Сказал, что читать и смотреть телевизор я должна в очках. – Элли наморщила точеный носик. – Мне они жутко не идут.

В этом я очень сомневалась. Испортить Элли было невозможно. Уверена, она выглядела бы очаровательно, даже напялив на голову мусорное ведро.

– Ты их уже заказала? Я имею в виду, очки?

– Заказала, – вздохнула Элли. – На следующей неделе будут готовы. Да, а как прошел обед?

– Насчет делового обеда твой братец самым наглым образом наврал. Мы были вдвоем.

– Узнаю Брэдена, – фыркнула Элли. – Но, надеюсь, ты неплохо провела время?

– Неплохо. Правда, к нам подвалила прежняя подружка Брэдена. Просто очаровашка, хотя излишней тактичностью не страдает. Так вот, она сочла нужным сообщить мне, что Брэден был женат. Не знаю, почему она решила, что это обстоятельство меня интересует.

Я пожала плечами, бездарно изображая равнодушие.

В светло‑голубых глазах Элли вспыхнуло беспокойство. Она пересекла комнату и опустилась на диван рядом со мной.

– Я обязательно рассказала бы тебе, Джоселин, но Брэден хотел сделать это сам. В конце концов, он имеет на это право. Я могла бы все тебе объяснить, но это его дело.

– Ничего объяснять не надо, – махнула я рукой. – Он рассказал мне про свою Анну‑Лизу. Про то, как она наставляла ему рога.

Брови Элли удивленно поползли вверх.

– Рассказал?

– Да.

А что, это тайна мадридского двора? Этот вопрос я не решилась озвучить.

Элли замерла на несколько секунд, переваривая информацию. Затем взгляд ее потеплел, губы тронула улыбка.

– Значит, он все тебе рассказал.

Боже мой, похоже, в этой хорошенькой головке опять зародились какие‑то романтические идеи на мой счет.

– Ну‑ка прекрати! – строго сказала я.

– Ты о чем? – Элли с фальшивым недоумением округлила глаза.

– Сама знаешь о чем.

Прежде чем Элли успела ответить, опять хлопнула входная дверь. В холле снова раздались шаги. На этот раз тяжелые.

– Мать твою, – пробормотала я, не обращая внимания на вопросительный взгляд Элли.

Дверь в гостиную распахнулась, и на пороге предстал Брэден собственной персоной. В одном из своих шикарных костюмов, с непроницаемым выражением лица.

– Привет, Брэден, – пролепетала Элли.

В воздухе запахло опасностью, и она это ощутила.

– Привет, Элс, – кивнул он и пригвоздил меня к дивану пронзительным взглядом голубых глаз.

– Живо в спальню, – бросил он, резко повернулся и удалился, предоставив мне покорно следовать за ним.

Я не двигалась с места, уставившись в одну точку.

– Чего это он? – испуганно прошептала Элли.

– Злится, – пожала я плечами. – Сегодня утром я ушла от него, не простившись.

– Почему? – удивилась она.

Хотя я, по непонятным причинам, чувствовала себя виноватой, осознание вины внезапно переросло в досаду.

– Потому что сексуальные партнеры всегда так делают, – отчеканила я, соскочив с дивана. – А твоему брату неплохо бы сбавить обороты. Тоже мне, большой босс.

После этого я неспешно – да, именно неспешно – прошествовала в спальню и захлопнула за собой дверь. Грудь моя ходуном ходила от возмущения.

– Зря ты вообразил, что я буду выполнять твои приказы, – бросила я, обвиняюще наставив на него палец.

Непроницаемое выражение на его лице мгновенно сменилось обиженным. Ничего, переживет. Здесь никто не собирается его ублажать.

– Зря ты вообразила, что я буду терпеть твои гребаные фокусы.

Я едва не задохнулась от гнева.

– Какие такие фокусы?

Он уставился на меня, словно не веря, что на свете может существовать подобная тупость.

– Ты удрала из моей квартиры, словно я – пьяный мудила, на которого тебе тошно смотреть.

Надо же, какую глупость может вообразить человек. Я скрестила руки на груди, словно пытаясь защититься, и покачала головой.

– Ты можешь объяснить по‑человечески, что это значит? Я глазам своим не поверил, когда, выйдя из душа, обнаружил, что ты дала деру.

– Я… у меня были срочные дела.

– Срочные дела? – угрожающе ровным голосом переспросил Брэден.

– Да.

– Мне казалось, ты уже взрослая, Джоселин. Похоже, я ошибался. Нести такую чушь способны только малолетки.

– Мне плевать, что тебе казалось, – раздраженно бросила я. – Одно я знаю точно – утром у меня отсутствует потребность сжимать в объятиях своего сексуального партнера и обмусоливать его поцелуями. Даже если ночью мы неплохо потрахались.

В глазах его вспыхнуло какое‑то непонятное чувство, и у меня, что называется, душа ушла в пятки. Странный взгляд исчез так же быстро, как и появился. Лицо Брэдена окаменело.

– Хорошо. Забудем об этом. Я хочу, чтобы ты освободилась в следующую субботу. В «Пламени» будет играть знаменитый диджей, которого я пригласил из Лондона на всю Неделю первокурсника. Я хочу, чтобы ты пришла.

Голос его звучал на удивление безразлично и отстраненно. Мне это совсем не нравилось.

– Хорошо, – кивнула я.

– Договорились. Я пришлю тебе эсэмэску.

Он сделал шаг, и я замерла, ожидая, что он ко мне приблизится. Но он даже не взглянул в мою сторону. Прошел мимо и исчез за дверью.

Даже не подумал поцеловать меня на прощание.

От этих проклятых сложностей голова идет кругом. Я уже не понимаю, кто из нас эти сложности создает?

* * *

Доктор Причард отпила воды из стакана и по‑птичьи склонила голову набок.

– А разве вам не приходило в голову, что вы можете проникнуться к Брэдену более глубокими чувствами?

– Конечно приходило, – вздохнула я. – Я ведь не полная идиотка.

– Тем не менее вы, сознавая, что подобное развитие событий весьма вероятно, все‑таки заключили с ним соглашение? И по‑прежнему намерены строго выполнять условия этого соглашения?

– Да, – невесело улыбнулась я. – Наверное, я все‑таки полная идиотка.

* * *

Это, конечно, правда, но при всем своем идиотизме я не лишена проницательности. Я прекрасно сознавала, к чему приведет наше дурацкое соглашение. Но, прожив несколько месяцев на Дублинской улице и посетив несколько психотерапевтических сеансов, я увидела себя в ином свете. Прежде я жила с убеждением, что у меня нет и никогда не будет душевных привязанностей, потому что так проще и удобнее. Но теперь я убедилась, что привязана к Райан и Джеймсу. Да и мои чувства к Элли иначе как привязанностью не назовешь. При всем желании я не могу отгородиться от событий, которые происходят с этими людьми. А это значит, я взваливаю на себя целый ворох тревог, проблем, угрызений совести и прочей ерунды.

Вот, например, недавно я нагрубила Элли. После извинилась, и она с ангельской кротостью заверила меня, что ни капельки не обиделась.

Но я целый день изводилась от сознания своей вины. К тому же перед глазами у меня маячило лицо Брэдена, и я никак не могла отделаться от этого назойливого видения. В результате в пятницу вечером у меня случился очередной приступ удушья.

Но на этот раз причиной были не воспоминания. Просто я кое‑что поняла. И это меня испугало.

Поняла, что, несмотря на всю свою решимость заниматься с Брэденом голым сексом, я к нему привязалась.

Поняла, что переживаю за него и ничего не могу с собой поделать.

Перед тем как пойти на работу, я послала ему эсэмэску. Ни одному представителю мужской половины человечества я прежде не говорила таких слов.

Мне очень жаль.

Вы себе не представляете, как бешено колотилось мое сердце, когда я добавила к сообщению смайлик, означающий поцелуй.

* * *

В этот вечер Крегу и Джо крупно не повезло с коллегой. Я перепутала пару заказов, пролила виски и сразу после этого перевернула банку с чаевыми, так что несколько купюр попали в лужу и промокли насквозь. В перерыве я первым делом проверила, нет ли в телефоне эсэмэски от Брэдена. Убедившись, что ничего нет, едва не заскулила.

Нельзя распускать нюни по такому ерундовому поводу, сказала я себе. Неужели я готова изводиться только потому, что какой‑то парень не соизволил ответить на мое сообщение? Это же просто кретинизм! Послав ему эсэмэску с извинением, я совершила поступок, достойный взрослого человека, способного к трезвой самооценке. Если он этого не понял, тем хуже для него. Пусть идет в задницу! Я – Джосс Батлер, независимая и уверенная в себе. И я плевать хотела на всех мужиков на свете.

В бар я вернулась, исполненная решимости вновь надеть броню хладнокровия. Остаток вечера мне удалось проработать без всяких инцидентов. Свою прежнюю рассеянность и неуклюжесть я объяснила жуткой головной болью, которая, к счастью, прошла. Крег и Джо проглотили это объяснение как миленькие. Тем более я принялась сыпать шутками, порхать вдоль стойки и манипулировать стаканами и бутылками со своей обычной ловкостью. Короче, превратилась в прежнюю Джосс. Девушку, которая умеет прятать свои чувства в консервной банке.

Ночью, когда смена закончилась, Джо и Крег любезно предложили мне не возиться с уборкой и немедленно отправляться домой, потому что я «чувствую себя неважно». Я не стала спорить. Схватила сумку, попрощалась со всеми и вышла на Джордж‑стрит.

– Джоселин.

Я резко обернулась. На тротуаре у дверей клуба стоял Брэден. Живот у меня по традиции тут же свело. Мы поедали друг друга глазами не меньше минуты. Наконец ко мне вернулся дар речи.

– Ты что, ждешь меня?

– Кого же еще, – улыбнулся он. – Решил проводить тебя домой. Ночью так приятно прогуляться пешком.

С души у меня свалился камень, в существовании которого я упорно не хотела признаваться себе весь день.

– Я так полагаю, ты рассчитываешь, что эта прогулка завершится в моей постели? – усмехнулась я.

Он рассмеялся, и его низкий раскатистый смех, как всегда, сразил меня наповал.

– Честно говоря, я не отказался бы от подобного финала.

Я набрала в грудь побольше воздуха и спросила:

– Значит, ты простил мои гребаные фокусы?

– Детка.

Брэден протянул руку и коснулся моей руки жестом, говорившим больше всяких слов.

Я схватила его за куртку, притянула ближе к себе и сказала с усмешкой:

– Думаю, тебе все же стоит показать, кто из нас двоих босс.

Он обнял меня за талию:

– Мне казалось, тебя раздражают мои деспотические замашки.

– Вообще‑то, да. Но при определенных обстоятельствах я ничего не имею против.

– Вот как? И что же это за обстоятельства?

– Обстоятельства, при которых тебе действительно принадлежит решающая роль.

Он расхохотался, сжимая меня в объятиях:

– И почему только в твоих устах все слова приобретают какой‑то похабный смысл?

Я тоже рассмеялась, вспомнив, что нечто в этом роде он сказал при нашей первой встрече. Точнее, при второй. Тогда он ворвался в квартиру, где я расхаживала нагишом. Кажется, что с того момента прошло несколько лет.

ГЛАВА 17

На выходных мы с Брэденом вволю занимались сексом и при этом постоянно хохотали, так что возникшая между нами трещина затянулась полностью. К тому же мы оба ухитрялись еще и работать и не смогли составить компанию Элоди, Кларку и их детям, которые на все воскресенье отправились в Сент‑Эндрюс. Вместо этого мы решили провести время в обществе Элли, Адама, Дженны и Эда. То есть в первый раз вышли на люди вдвоем с тех пор, как было заключено наше пресловутое соглашение. Когда мы входили в любимый паб Эда, где собирались пообедать, я догадалась, что наша связь ни для кого не тайна. Дженна таращилась на нас, как на подопытных животных, на которых проводится любопытный научный эксперимент, по губам Эда бродила совершенно идиотская улыбка, а Адам несколько раз подмигнул мне с видом проказливого школьника. Богом клянусь, мне отчаянно хотелось спастись бегством, и я, конечно, сделала бы это, если бы Брэден, угадавший мое желание, не схватил меня за руку мертвой хваткой и не заставил войти в паб. Вскоре вся честная компания убедилась, что ровным счетом ничего не изменилось – мы не производили впечатления влюбленной парочки, не гладили друг друга по рукам, не обменивались нежными взглядами и маленькими знаками внимания. Короче, все расслабились. Мы отлично пообедали, выпили пива и отправились в кино. В кинотеатре мы с Брэденом сели за спинами всех прочих и только тут… ну, в общем, мы кое‑что себе позволили.

В понедельник мы не встречались, так что мне даже удалось написать еще одну главу книги и побывать на приеме у доктора Причард. Это, как всегда, было чертовски прикольно. Во вторник Брэден провел обеденный перерыв в моей постели. В среду ему пришлось пахать не поднимая головы, так что мы опять не виделись. Вечер я провела в обществе Элли за просмотром какой‑то любовной мелодрамы, такой приторно‑сладкой, что у меня разболелись зубы. В результате я заявила, что во время следующего домашнего киносеанса мы непременно посмотрим какой‑нибудь крутой боевик. Или фильм в жанре экшен, где главный герой рубит всех подряд в хлам. Или, на худой конец, какое‑нибудь славное голливудское старье с Джином Келли.

– Ты ужасно похожа на мальчишку, – заявила Элли, разворачивая очередной шоколадный батончик.

Я отвела взгляд от экрана, где бушевали подслащенные волны страсти, и посмотрела на нее. Элли растянулась на диване, усыпанном обертками. Поразительно, как она ухитряется не растолстеть при такой любви к шоколаду?

– Почему это? Только потому, что я не люблю приторные мелодрамы?

– Нет. Потому, что тебе нравится, если герой крушит чужие челюсти. И не нравится, если он способен признаться женщине в любви.

– Правда.

– Я и говорю, ты похожа на мальчишку.

Я показала ей язык:

– Не уверена, что твой брат согласится с этим утверждением.

– Это с какой стороны взглянуть.

– Ну, он‑то видит меня с разных сторон, – многозначительно ухмыльнулась я.

Элли повернула голову и пристально взглянула на меня:

– Слушай, раз об этом зашел разговор… я, конечно, не хочу лезть не в свое дело… но природную наблюдательность, как говорится, в карман не засунешь… В общем, я заметила, что ваши встречи подчиняются деловому расписанию Брэдена. Тебя это не напрягает?

Я, конечно, давно уже обратила внимание на это обстоятельство. Но, если говорить серьезно, иначе нельзя. Я работала по большей части дома, в свободном режиме, а Брэден крутился как белка в колесе. И когда у него выпадал свободный вечер, надо было пользоваться возможностью.

– Он – занятой человек. Я это понимаю.

Элли кивнула:

– Прежние девушки Брэдена, как правило, отказывались с этим считаться.

– А я отказываюсь от почетного звания «девушка Брэдена», – усмехнулась я.

– Я и не собиралась удостаивать тебя этого звания. Просто я хотела сказать… блин, я уже забыла, что хотела сказать… В общем, в голове у меня постоянно вертятся какие‑то мысли про вас двоих.

Можно не сомневаться, Элли пытается разглядеть в нас героев своих любимых романтических мелодрам, скрытых под оболочкой грубой чувственности. Подобное занятие до добра не доведет. Сознавая это, я поспешно переменила тему.

– В последнее время ты совсем не упоминаешь про Адама.

Элли изменилась в лице, и я догадалась, что выбрала тему не слишком удачно.

– С того воскресенья, когда он обедал у мамы, мы почти не разговаривали. Наверное, он сам понял, что здорово запутался, и решил оставить меня в покое.

– Но в прошлое воскресенье, когда мы все вместе шатались по городу, мне показалось, что у вас все в ажуре.

– Это потому, что ты никого не замечала, кроме Брэдена.

– Да ладно тебе, – расхохоталась я. – Я пока что не ослепла.

– Ты себе льстишь. По‑моему, наивные лицемеры вроде тебя вряд ли могут претендовать на проницательность.

Это что‑то новенькое. Ни Райан, ни Джеймс не считали меня лицемеркой. По крайней мере, они никогда об этом не говорили.

– С чего это ты взяла, что я лицемерка?

– Наивная лицемерка. Это принципиально.

– А можно полюбопытствовать, какой смысл ты вкладываешь в это словосочетание?

– Наивный лицемер не способен трезво оценить ситуацию. Он видит только то, что считает нужным видеть. Он постоянно себя обманывает. В общем, самый убедительный пример наивной лицемерки – моя подруга Джосс, совершенно не способная понять истинную природу своих отношений с моим братом Брэденом Кармайклом.

Завершив эту тираду, Элли попыталась сверкнуть глазами, но эти светло‑голубые облака не были предназначены для метания молний.

– Наивная лицемерка, – покачала я головой. – Да, такое мог придумать только человек с могучим интеллектом.

Элли запустила в меня подушкой.

* * *

Наступил четверг. Получив эсэмэску от Брэдена, сообщавшую, что сегодня вечером ему опять не удастся вырваться, я ощутила легкий укол разочарования. То есть на самом деле укол был совсем не легкий, но в этом я себе никак не могла признаться, потому что поспешила воспользоваться испытанным средством – спрятала свои чувства в запаянную консервную банку. Проект, над которым Брэден работал все лето, близился к завершению, и я понимала, что дел у него невпроворот. Но от этого мне не становилось легче.

Я с головой ушла в работу и весь день провела у компьютера. Книга шла на удивление легко, и я сумела написать несколько глав, не позволив при этом воспоминаниям довести меня до приступа паники. С прошлой пятницы ни одного приступа у меня не было. Обнадеживающее достижение.

К вечеру четверга я настолько утомилась от творческих усилий, что решила расслабиться и заглушить тоску по Брэдену, просмотрев подряд несколько фильмов с Дензелом Вашингтоном. Элли сломалась уже на втором. Я выдержала у экрана несколько часов и отрубилась прямо на диване.

Проснулась я с ощущением того, что лечу по воздуху.

– Что такое? – пробормотала я, пытаясь разлепить веки и разглядеть что‑нибудь в темноте.

– Ш‑ш‑ш, детка, – услышала я голос Брэдена и осознала, что пребываю в его объятиях. – Я решил отнести тебя в кроватку.

Я сонно обвила его шею руками.

– Откуда ты взялся?

– Я так по тебе соскучился, что больше не мог ждать.

– Мм, – промычала я, утыкаясь лицом ему в плечо. – Я тоже по тебе скучала.

В следующую секунду я уснула.

* * *

Мне снилось, будто весь мир превратился в огромный океан и в мою спальню врывается поток воды. Вода поднимается выше и выше, и меня охватывает ужас неизбежной смерти. При этом внизу живота у меня распускается цветок желания, потому что поток принес с собой дивное создание – что‑то вроде русалки мужского пола. Внезапно вода исчезает, и я остаюсь наедине со своим водяным красавцем, который моментально превращается в обыкновенного мужчину и принимается орудовать языком у меня между ног.

– Боже, – пробормотала я.

Обжигающая волна чувственности пробежала по моему телу и заставила проснуться.

Глаза мои открылись. Я лежала в своей постели. Наступило утро.

Голова Брэдена была между моих ног.

– Брэден, – пробормотала я, потянулась и запустила пальцы в его мягкие волосы.

Его язык умел творить настоящие чудеса. Бедра мои задрожали от наслаждения, когда он коснулся языком клитора и проник пальцами внутрь, где все уже истекало влагой. У меня перехватывало дыхание, сердце колотилось где‑то в ушах, губы искали его губ.

Ничего себе утренняя гимнастика.

Матрас подо мной прогнулся, когда Брэден навалился на меня всей тяжестью, и я ощутила прикосновение его напряженного члена.

– С добрым утром, детка.

Я провела руками по его спине, слегка царапая кожу. Ему это нравилось, я это знала.

– Тебя тоже с добрым утром. И с приятным пробуждением.

Он рассмеялся, увидев мою идиотскую ухмылку, скатился с меня и растянулся рядом. Я повернулась, чтобы взглянуть на часы, и увидела кое‑что на столе. Резко села, проверяя, не обмануло ли меня зрение. Дыхание Брэдена щекотало мне спину. Он коснулся моего плеча подбородком.

– Нравится?

Пишущая машинка. Сверкающая черная, восхитительно старомодная пишущая машинка стояла на столе рядом с ноутбуком. Она была прекрасна. Именно такую когда‑то обещала подарить мне мама. И не успела, потому что погибла.

Чудесный подарок. Невероятно трогательный подарок. Партнер по голому сексу никогда такой не сделает.

В груди у меня внезапно стало тесно, и я ничего не могла с этим поделать. Мозг словно заволокло туманом, по коже бегали мурашки, сердце колотилось как бешеное.

– Джоселин. – Голос Брэдена прорвался сквозь туман.

Я вцепилась в его руку, как в спасательный круг.

– Дыши, – прошептал он мне на ухо, одной рукой сжимая мою руку, другой поглаживая по бедру.

Напряжение в груди ослабело, легкие наполнились воздухом, сердце угомонилось, пелена в мозгу рассеялась. Я в изнеможении привалилась к груди Брэдена.

Прошло несколько минут, прежде чем он заговорил.

– Я знаю, ты не любишь говорить о том, какие причины вызывают эти приступы, но все же… такое бывает часто?

– Бывает.

Он вздохнул, и я, лежа у него на груди, слегка качнулась.

– Может, тебе стоит поговорить об этом со специалистом?

Я приподнялась, избегая его взгляда.

– Уже поговорила.

– Правда?

Я кивнула, пряча лицо за распущенными волосами.

– Правда. Я хожу к психотерапевту.

– Ты была у него уже несколько раз? – негромко спросил он.

– Да.

Он отбросил волосы с моего лица, мягко взял меня за подбородок и повернул к себе. В его глазах светилось беспокойство. И понимание.

– Отлично. Я очень рад, что ты пытаешься решить эту проблему.

До чего он красив.

– Спасибо за пишущую машинку. Это просто прелесть.

– Я и думать не думал, что она спровоцирует у тебя приступ, – смущенно улыбнулся Брэден.

Я быстро поцеловала его:

– Не переживай. Это все ерунда. Машинка ни в чем не виновата. Я от нее просто в восторге.

Чувства переполняли меня, и, чтобы не дать им воли, я похотливо улыбнулась, скользнула рукой по его животу и схватила член, который моментально напрягся и затвердел.

– Но я не могу принять такой роскошный подарок, не подарив тебе кое‑что взамен.

Я наклонилась, но Брэден остановил меня, выставив руку. Я недоумевающе нахмурилась. Ведь он хочет этого, сомнений нет. Его напряженный член пульсировал в моей руке.

– Что такое?

Лицо его окаменело, взгляд стал непроницаемым.

– Пишущая машинка не стоит такой благодарности. Это всего лишь маленький презент. Если ты сама этого не хочешь, не нужно заниматься этим в знак признательности.

Несколько секунд у меня ушло, чтобы обдумать эти слова.

– О'кей.

Я кивнула и сжала его член сильнее, так, что у Брэдена слегка раздулись ноздри.

– Я сделаю это, но не в знак признательности за пишущую машинку. В награду за то, что ты сделал это для меня.

– Будь по‑твоему, – улыбнулся он, убрал руку и откинулся назад, опираясь на локти.

* * *

– Как идет работа над книгой? – поинтересовалась доктор Причард.

– Полным ходом.

Она удовлетворенно кивнула.

– А приступы?

– Случались пару раз.

– При каких обстоятельствах?

Я рассказала ей. Когда я смолкла, доктор устремила на меня какой‑то странный взгляд.

– Вы рассказали Брэдену о наших сеансах?

Черт подери, неужели я совершила ошибку? Сама не знаю, как это вышло. У меня просто сорвалось с языка…

– Да, – сказала я.

И старательно сделала вид, что не придаю этому никакого значения. Что мне наплевать, правильно я поступила или нет.

– Думаю, это очень хорошо.

Погодите‑погодите. Что‑то мне не врубиться.

– Хорошо?

– Да, очень хорошо.

– Но почему?

– А вы сами как считаете?

– Сложный вопрос, – скорчила я кислую гримасу.

* * *

После того утра мы с Брэденом встречались почти каждый день. Так продолжалось всю неделю. В субботу вечером я работала, а вся компания – Элли, Брэден, Дженна, Адам и какая‑то девица, которую Адам притащил с собой и представил как свою девушку, – завалилась в наш бар, чтобы пропустить пару стаканчиков и после отправиться в ночной клуб. Правда, затащить туда Брэдена было нелегкой задачей. Выяснилось, что он ненавидит шататься по клубам. Когда я спросила, зачем он в таком случае сам держит подобное заведение, он ответил, что это хороший бизнес. Когда друзья оторвали его от стойки, я проводила его сочувственной улыбкой. Учитывая все вышесказанное, не было ничего удивительного, что при первой возможности он удрал из клуба и вернулся в бар. Естественно, после конца смены мы отправились ко мне домой.

В воскресенье мы оба присутствовали на семейном обеде у Элоди и Кларка. Деклан и Ханна развлекали присутствующих своими бесконечными приколами, на которые Кларк не обращал внимания, а Элоди безуспешно пыталась остановить, только подливая масла в огонь. Элли, совершенно выбитая из колеи вчерашним явлением подружки Адама, постоянно жаловалась на свои новые очки, линзы в которых, как ей казалось, были подобраны неправильно. В общем, всем было не до нас с Брэденом. И слава богу. Уж конечно, узнай только Элоди, что происходит между нами, расспросам, намекам и многозначительным улыбкам не было бы конца.

В понедельник вечером Брэден пришел ко мне после тренировки. На мою удачу, у нас были абонементы в разные спортзалы, иначе я вряд ли смогла бы заниматься с прежней самозабвенностью. Мы посидели в гостиной, болтая с Элли, а после он остался на всю ночь. Во вторник я впервые отправилась в обществе Брэдена на официальный деловой обед. На этот раз обед оказался по‑настоящему деловым. Пригласив меня, Брэден сообщил, что продает французский ресторан своему давнему другу и деловому партнеру. Обоим хотелось провести эту сделку без всякой огласки. Однако информация просочилась в местные газеты, которые успели растрезвонить, что модный ресторан «La Cour» переходит в новые руки, и выдвинуть кучу предположений о причинах, заставивших Брэдена пойти на продажу.

– В общем, подняли шум на пустом месте, – вздохнул Брэден. – Ничего, дело сделано, и за обедом мы хорошенько его обмоем. Видишь ли, я даже не ожидал, что ночной клуб будет пользоваться таким успехом. Сил и времени он забирает уйму, а про агентство недвижимости я и не говорю. В сутках, как известно, только двадцать четыре часа, и я не вечный двигатель. Операции с недвижимостью – это то, что мне действительно интересно, и от этого я никогда не откажусь. А ресторан достался мне по наследству от отца. Я не вложил туда ни капли себя. Поэтому и решил его продать.

С Томасом Прендергастом и его женой Джулией мы встретились в «Тигровой лилии». Я надела новое платье и сделала все возможное, чтобы выглядеть очаровательно. Ну, скажем так, сделала все, что считала нужным. Томас старше, чем Брэден, и намного солиднее, но держался с Брэденом очень уважительно и в то же время по‑дружески. Джулия походила на своего мужа – спокойная, сдержанная и приветливая. Приветливость ее простиралась так далеко, что она пожелала узнать о моей семье. Брэден тут же пришел мне на помощь и перевел разговор в другое русло.

Дата добавления: 2015-05-06