Йозеф Шумпетер. 2 страница

"реального" социализма в нашей стране.)

Предпринятое Шумпетером исследование исторической судьбы капитализма - одна из

наиболее глубоких попыток такого рода на протяжении нашего века. Но это не

значит, что у него не было предшественников и последователей. Рисуя картину

гибели капи-тализма от обобществления производства и рационализации

обще-ственной жизни, Шумпетер с оговорками и значительными моди-фикациями

объединил две традиции, идущие соответственно от К.Маркса и М.Вебера. Эту же

линию аргументации развивали и американские институционалисты, начиная с книги

Т.Веблена "Теория делового предприятия" и включая хорошо знакомые на-шему

читателю книги Дж.К.Гэлбрейта "Новое индустриальное общество" и "Экономическая

теория и цель общества". Примерно в том же духе (по крайней мере, в той части,

которая касалась будущего капитализма) высказывались и теоретики смешанной

экономики, и сторонники теории конвергенции. Вплоть до 1970-х годов на Западе

повсеместно нарастало убеждение, что трансформация стихийного

частнохозяйственного капитализма в некое подобие того, что в нашей литературе

называлось ГМК, - процесс необра-тимый и линейный. Однако в наши дни, спустя

полвека после вы-хода в свет книги Шумпетера, очевидно, что описанные им

тенден-ции в какой-то мере отступили на второй план. Разумеется, сам автор

многократно подчеркивал, что он не занимается пророчест-вами и лишь показывает,

что может произойти, если имеющиеся тенденции получат продолжение. Можно найти в

его тексте и упоминание о том, что столетие - слишком краткий срок для подобных

прогнозов. И все же интересно, что помешало экстраполяционному развитию

капитализма "по Шумпетеру"?

1970-е годы ознаменовались для капитализма не только цикли-ческим и структурным,

но и системным кризисом. Перестройка структуры относительных цен в результате

нефтяного кризиса, резкое усиление инфляционных процессов и их сочетание с

паде-нием производства, разрушение Бреттон-Вудской системы фикси-рованных курсов

валют, крах старых методов государственной экономической политики - все это

создало качественно новую и быстро меняющуюся ситуацию, а эти условия как раз

благоприят-ствуют развитию предпринимательского духа: смелые индивидуальные

новаторы - герои шумпетеровской "Теории экономического развития" гораздо лучше

приспосабливаются к резким измене-ниям среды, чем неповоротливые промышленные

гиганты. Развитию предпринимательства способствовали и изменения в ха-рактере

научно-технического прогресса, в результате которых ин-дивидуализированное

мелкосерийное производство стало не ме-нее, а часто и более выгодным, чем

концентрация производства на огромных предприятиях, которые могли построить лишь

крупные концерны. Сказалась и переориентация на предпринимателя госу-дарственной

экономической политики.

В результате темпы возникновения новых предприятий, их вклад в прирост

производства и занятости достигли новых высот, а индивидуальный предприниматель

вытеснил из центра внимания героя 50-60-х годов: менеджера-технократа,

планирующего буду-щее своей крупной корпорации. (См. Предпринимательство в

кон-це XX века / Под ред. А.А.Дынкина, А.Р.Стерлина. М.: Наука, 1992.)

Конечно, "предпринимательская революция" 1970-1980-х годов не дает нам гарантии,

что постиндустриальный капитализм навеч-но останется благоприятной средой для

развития предпринима-тельства. Однако опыта этой революции, кажется, вполне

достаточ-но, чтобы сделать предположение о том, что отмеченное Шумпете-ром

затухание предпринимательского духа может быть не вековой тенденцией, а фазой

какого-то исторического цикла, в ходе которого периоды гладкого инерционного

развития сменяются периодами резких изменений и активизации предпринимательства.

По крайней мере, такое предположение полностью соответствовало бы взглядам

Йозефа Шумпетера, высказанным в "Теории экономического развития" и

"Экономических циклах".

Если при анализе капитализма Шумпетер смело комбинирует чисто теоретический

экономический анализ с исследованием ре-альных институтов капиталистического

хозяйства и общества в це-лом, то его описание социализма носит преимущественно

абстрак-тный характер.

Третью часть "Капитализмa, социализмa и демократии" следует воспринимать в

контексте теоретической дискуссии о возможности рационального хозяйствования при

социализме, развернувшейся в 1920-1930-е годы. Ее началом послужила статья

Э.Бароне "Ми-нистр производства коллективистского государства", в которой автор

доказывал, что при централизованном планировании можно достичь оптимального

функционирования экономики, в админи-стративном порядке приравняв цены

предельным издержкам. Аргументацию Бароне в дальнейшем развили А.Лернер и

О.Ланге (см. подробное описание в кн.: Блауг М. Экономическая теория в

ретроспективе. М.: Дело, 1994. Гл. 13). Оппонентами выступили Мизес и Хайек,

утверждавшие, что оптимизация при социализме невозможна, поскольку цены не могут

отражать реальных пред-почтений людей. (Читатель может составить представление о

сущ-ности этой позиции, прочитав переведенные на русский язык кни-ги Хайека

"Дорога к рабству" и "Пагубная самонадеянность".)

В этом споре Шумпетер встал на сторону Бароне. Принятие ра-циональных решений,

максимизирующих предпочтения (правда, не потребителей, а самих "плановиков") при

социализме он считал возможным. В отличие от Мизеса и Хайека Шумпетер

сопостав-лял "социалистический проект" не с конкурентной моделью, а с

ка-питализмом большого бизнеса, достаточно далеко продвинувшим-ся в сторону

обобществления и рационализации (см. выше). В та-ком случае доведение этих

процессов до их логического заверше-ния при осуществлении социалистического

проекта должно приве-сти лишь к дополнительному росту эффективности. Шумпетер

разбирает "по косточкам" теоретический социализм и каждый раз обнаруживает его

преимущество перед капитализмом.

В частности, он берет под защиту еще один жупел западного общественного мнения -

бюрократию и доказывает, что централизованная и дисциплинированная

социалистическая бюрократия будет эффективнее капиталистической.

Что же касается "реального" социализма в советском испол-нении, то Шумпетер,

естественно, считает его преждевременной и, следовательно, сильно искаженной

формой социализма, которая, однако, в дальнейшем умеет возможность выправиться,

а. пока вполне успешно решает экономические задачи диктатор-скими методами.

Впрочем, как явствует из пятой части самому Шумпетеру ближе английский

лейбористский и скандинавский социал-демократический социализм как наименьшее

неизбеж-ное зло.

То, что Шумпетер пишет о социализме, заставляет еще раз вспомнить широко

обсуждавшуюся у нас в перестроенные годы проблему: симпатии западных

интеллектуалов к социализму вообще и к советскому в частности. Случай Шумпетера,

может быть, наиболее показателен, поскольку в политических симпатиях к

социализму он никогда замечен не был. Дело, видимо, заключалось в том, что на

высокоабстрактном теоретическом уровне социализм действительно может показаться

исследователю набором "правильныхправильных" элементов. Но при любой попытке

собрать из этого конструктора реальную постройку неизменно оказывается, что

скре-пить ее можно только цементом насилия. Последовательное осуществление

социалистического проекта неизбежно ведет к тоталитаризму - этот вывод

человечество смогло сделать лишь обогатившись историческим опытом нашей

многострадальной страны и ее вольных и невольных последователей,

Исследуя перспективы капитализма, Шумпетер, как мы помним, учитывал культурные и

социально-психологические факторы. При рассмотрении социализма теоретический

каркас так и не был наполнен живой плотью.

Большой самостоятельный интерес представляет шумпетеровский анализ демократии,

предпринятый в четвертой части. Здесь автор продолжает играть привычную для себя

роль "срывателя всех и всяческих масок". В противовес "классической доктрине"

де-мократии, исходившей из идеи "общего блага" и политической системы,

предназначенной для его реализации, Шумпетер трак-тует демократию как чисто

буржуазный феномен, но не в марксистском классовом духе - как комитет по делам

буржуазии. Просто при капитализме политика как бы становится отраслью экономики,

в которой действуют законы конкуренции: люди, желающие получить политическую

власть, вступают между собой в кон-курентную борьбу за голоса избирателей. Такое

экономическое толкование политической сферы, впервые предпринятое Шумпе-тером,

получило мощное развитие в рамках западной экономиче-ской науки, стремящейся

применить свой инструментарий к сопредельным областям знания: социологии,

политологии, праву и т.д. Достаточно упомянуть теорию "общественного выбора"

Кеннета Эрроу, теорию политических циклов Энтони Даунса и, конеч-но,

многочисленные и разнообразные труды Нобелевского лау-реата 1992 г. Гэри

Беккера, который признавал, что стремление написать работу об экономическом

подходе к политическому пове-дению у него возникло под влиянием прочтения

"Капитализма, социализма и демократии". (Capitalism and Democracy: Schumpeter

Revisited. Ed. by R.D. Сое, С.К. Wilber. Notre Dame, Indiana, 1985. P. 120).

В данной трактовке демократия может в принципе существовать и при достаточно

абстрактно понятом социализме, хотя Шум-петер делает оговорку о том, что в

условиях социализма власть государства над обществом становится слишком большой,

а потому правительство легко может поддаться искушению ограничить де-мократию.

(Естественно, что в СССР Шумпетер не видел демокра-тии ни в какой ее форме.)

Наконец, мысли Шумпетера о демократии как о политическом методе, который не

может быть самостоятельной целью общества, иллюстрируются сегодняшними

российскими политическими де-батами, в которых требования соблюдать демократию и

конститу-ционность украшают платформы политических сил противоположных

направлений.

В пятой части Шумпетер анализирует историю социалистиче-ских партий. Особое

внимание обращает на себя его анализ пребы-вания этих партий у власти. Беря на

себя реальную ответствен-ность, отмечает Шумпетер, социалисты быстро сбрасывают

груз марксистских догм и идеологии классовой борьбы и начинают де-лать дела,

причем достаточно неплохо, учитывая, что власть им, как правило, достается

только в экстремальных ситуациях. Шум-петер видит проблему этих партий в том,

что им приходится "уп-равлять капитализмом" - сейчас мы бы увидели в этом их

пре-имущество: внедрять отдельные социалистические или квазисоци-алистические

меры в условиях работающей капиталистической экономики оказалось гораздо более

многообещающим путем, чем разрушать ее до основания, а затем создавать нечто

ранее не быва-лое.

В предисловиях Шумпетера ко второму и третьему изданиям книги и лекции "Движение

к социализму" читатель найдет помимо пояснения основных тезисов книги анализ

послевоенной экономической ситуации в Англии и США и, может быть, удивится

сходству описанных там проблем структурной перестройки на фоне инфляции с теми,

что испыты-вает в настоящее время российская экономика.

И это заставляет нас вернуться к нашему заголовку. Действи-тельно, идеи

настоящего мыслителя всегда несвоевременны на политическом митинге, под какими

бы знаменами он ни проходил. Но каждый, кто хочет составить по "коренному

вопросу нашей эпохи" собственное непредвзятое мнение, не сможет обойти вниманием

книгу Йозефа Шумпетера "Капитализм, социализм и демократия".

Йозеф Шумпетер. "Капитализм, социализм и демократия" > Предисловие

Настоящий труд - результат работы автора по приданию при-емлемой для чтения

формы почти сорокалетним его размышле-ниям, наблюдениям и исследованиям о

природе социализма. Проблема демократии заняла видное место в данной работе

именно потому, что стало ясно: определить позицию по вопросу об отношении между

социалистическим способом организации общества и демократической формой

правления невозможно без достаточно глубокого анализа последней.

Моя задача оказалась более трудной, чем я предполагал. Часть разнородного

материала, который пришлось упорядочить в рам-ках этой книги, отражала взгляды и

опыт человека, который на разных этапах своей жизни имел больше возможностей для

на-блюдения за социалистическими экспериментами, чем обычно имеют исследователи

несоциалистического направления, и который оценивал виденное не общепринятыми

мерками. Мне не хотелось устранять следы этого: если бы я попытался сгладить эти

моменты, то книга утратила бы значительную часть того интереса, который она

способна вызвать. Кроме того, хотя автор всегда стре-мился не ограничиваться

поверхностным анализом, представлен-ный материал отражает тот факт, что проблемы

социализма ни-когда не были главным объектом его профессиональных занятий в

течение каких-то длительных периодов времени, и поэтому по од-ним проблемам он

высказывается пространнее, чем по другим. Чтобы избежать впечатления, что я

собирался написать достаточ-но сбалансированное исследование, я решил, что лучше

всего сгруппировать материал вокруг пяти центральных тем. Связки и мосты между

ними конечно же сделаны, и некое подобие система-тического изложения, я надеюсь,

получилось. Однако по существу эти разделы представляют собой хотя и связанные

друг с другом, но почти самодостаточные исследования.

В первой части достаточно простым языком излагается моя точка зрения на

содержание марксистской доктрины - предмет, который я преподавал в течение

нескольких десятилетий. Предварить обсуждение главных проблем социализма

изложением самого Евангелия было бы естественно для марксиста. Но какова цель

этого изложения в рамках системы, которая создана отнюдь не сторонником

марксизма? Оно дается здесь для доказательства той не-марксистской идеи, что эта

доктрина имеет уникальное значение - значение, абсолютно не зависящее от того,

признаете вы ее или нет. Но это и затрудняет чтение. Ни одна из марксистских

категорий анализа в дальнейшем исследовании не используется. И хотя наши

результаты вновь и вновь сравниваются с учением одного из величайших

представителей социалистической мысли, читатели, не интересующиеся марксизмом,

могут начать чтение со второй части.

Во второй части "Может ли капитализм выжить" я попытался показать, что

социалистическая организация общества неизбежно вырастает из такого же

неизбежного процесса разложения обще-ства капиталистического. У многих читателей

может возникнуть вопрос: почему я произвел столь трудоемкий и сложный анализ

того, что столь быстро становится общим местом даже среди консерваторов. Причина

в том, что многие из нас хотя и соглашаются с результатом, но по-разному

понимают сам процесс, убивающий капитализм, а также значение слова "неизбежный"

в данном кон-тексте. Полагая, что большинство выдвигаемых объяснений - как

марксистских, так и более распространенных - неверны, я считал своим долгом

заставить читателя задуматься, нарушить его покой, с тем чтобы подвести его к

моему парадоксальному выводу: капи-тализм губят его собственные достижения.

Предвидя, - а я думаю, так оно и будет, - что социализм станет той практической

альтернативой, которая немедленно может на-чать воплощаться в жизнь в результате

этой войны, в третьей час-ти книги "Может ли социализм работать?" мы

рассматриваем обширный круг проблем, связанных с условиями, при которых успешное

его функционирование возможно. Эта часть представляет собой, пожалуй, наиболее

сбалансированный анализ различных обсуждаемых проблем, включая проблемы

"перехода". Любовь и ненависть настолько исказили предпринимавшиеся до сих пор

ис-следования этой темы - а их не так уж и много, - что даже простое изложение

некоторых широко известных концепций в отдельных местах оправдано.

Четвертая часть "Социализм и демократия" представляет собой вклад в ту

дискуссию, которая в течение некоторого времени шла в этой стране [США. - Прим.

ред.]. Однако следует заметить, что в этой части рассматривается лишь постановка

проблемы в принци-пе. Факты и комментарии, имеющие отношение к данной теме,

разбросаны по всей книге, в особенности в третьей и пятой частях.

Пятая часть является тем, чем ей и следует быть, - кратким очерком. Здесь более

чем в других частях я стремился ограничить себя тем, что мне хотелось сказать на

основе личных наблюдений и крайне фрагментарного анализа. Поэтому включенный

сюда ма-териал, к большому сожалению, очень неполный. Но то, что включено,

продиктовано моим жизненным опытом.

Ни одна часть этой работы никогда еще не появлялась в печати. Первоначальный

набросок второй части некогда составил основу лекции, прочитанной в Высшей школе

Министерства сельского хозяйства США 18 января 1936 г. и опубликованной в виде

мимеографического издания этой школой. Я благодарю председателя Организационного

комитета А.С.Эдвардса за разрешение включить расширенную версию этой лекции в

данную книгу.

Й.Шумпетер

Таконик, Коннектикут, март 1942.

Йозеф Шумпетер. "Капитализм, социализм и демократия" > Предисловие ко второму

изданию, 1946 г.

Это издание воспроизводит издание 1942 г. без каких-либо изменений, за

исключением добавления одной новой главы. Причи-на, по которой я воздержался от

явно напрашивавшихся в ряде мест текстуальных изменений, состояла в том, что в

вопросах, рассматриваемых в этой книге, невозможно изменить фразы, не меняя

смысла или, во всяком случае, не вызывая подозрений, буд-то вы намереваетесь

сделать это. Я же придаю значение тому, что ни события четырех последних лет, ни

высказанная в рецензиях критика не затронули мой диагноз и мои прогнозы;

напротив, я считаю, что в свете новых событий они полностью подтвердились.

Главная цель новой главы - развить на базе этих новых фактов оп-ределенные

соображения, выдвинутые в старом тексте, особенно в гл. XIX и XXVII, и показать,

что современная ситуация соответствует той философии истории, которой я

придерживаюсь в этой ра-боте. В данном предисловии я намереваюсь сделать

замечания по поводу той критики или, скорее, видов критики, которая была

высказана против моей концепции. Я хочу сделать это, ибо надеюсь, что

предлагаемые мной возражения окажутся полезными для чи-тателя, а не потому, что

я недоволен приемом, который нашла моя книга. Напротив, мне хочется использовать

эту возможность, чтобы выразить благодарность рецензентам за их неизменную

доброжелательность и такт, а также переводчикам, осуществившим пе-ревод книги на

семь языков, за их самоотверженный труд.

Прежде всего позвольте мне сделать два критических замеча-ния профессионального

свойства. Один известный экономист с международной репутацией выразил несогласие

с моим предположением, согласно которому частью социального процесса,

описан-ного в этой книге, является долгосрочная тенденция к исчезнове-нию

прибыли: усилия, направленные на продажу, говорил он, всег-да будут оплачены. Я

не думаю, что в этом вопросе между нами су-ществуют какие-либо реальные

расхождения, мы лишь в разных смыслах используем термин "прибыль". Усилия,

связанные с продажей, по-прежнему необходимые для экономики, но превратившиеся в

устойчивые рутинные действия, конечно же, должны получать свой доход, как и

любой другой вид деятельности, связан-ный с ведением дел. Но я объединяю его с

зарплатой, получаемой за управление, чтобы выделить и придать особое значение

тому, что, по моему мнению, является фундаментальным источником дохода в

промышленности, т.е. прибыли, которая в капиталисти-ческой системе связана с

успешным внедрением новых благ, новых методов производства или новых форм

организации. Я не понимаю, как можно отрицать значение этого элемента

капиталисти-ческих доходов, которое убедительно подтверждает вся промыш-ленная

история. И я считаю, что с растущей механизацией индуст-риального "прогресса"

(коллективный труд в исследовательских отделах и т.п.) именно этот элемент,

который является самой важной опорой экономической позиции капиталистического

класса, со временем должен рухнуть.

Чаще всего критика чисто экономических аргументов этой кни-ги - порой она

превращалась в подлинное обвинение - касалась того, что многие читатели

рассматривали как защиту монополистической практики. Да, я по-прежнему считаю,

что большая часть разговоров о монополии, подобно всем нынешним разговорам об

отрицательном эффекте сбережений, есть не что иное, как порождение радикальной

идеологии, не имеющее под собой никаких реальных оснований. Будучи в менее

серьезном настроении, я иногда выражаюсь по этому поводу гораздо сильнее,

особенно в отношении фактической и предлагаемой ''политики", базирующейся на

этой идеологии. Здесь же я считаю своим профессиональным долгом заявить, что

все, что читатель найдет в этой книге относительно монополии, сводится в

конечном счете к следующим положениям, которые ни один компетентный экономист не

может отрицать.

1. Классическая теория монополистическою ценообразования (теория Курно-Маршалла)

в целом не бесполезна, особенно если ее переформулировать так, чтобы она

относилась не только к максимизации монопольной прибыли в данный момент, но и к

максимизации прибыли во времени. Однако она предполагает столь строгие

ограничения, что ее непосредственное применение в реальной действительности

исключено. В частности, ее нельзя использовать для цели, для которой ее

используют в современном преподавании, а именно для сопоставления

функционирования чисто конкурентной экономики и экономики, в которой имеются

существенные монополистические элементы. Главная причина этого состоит в том,

что указанная теория предполагает постоянные спрос и издержки, одинаковые и для

конкурентного, и для монополистического случая, в то время как суть современного

крупного бизнеса как раз и состоит в том, что спрос и издержки для него

формируются при гораздо более благоприятных условиях - и это неизбежно, - в же

отраслях при режиме совершенной конкуренции.

2. Нынешняя экономическая теория почти целиком является теорией управления

данным индустриальным аппаратом. Однако гораздо важнее знать, как капитализм

создает свои индустриальные структуры, чем понимать, как он ими управляет (см.

гл. VII и VIII). Как раз в этот процесс созидания неизбежно включается

мо-нополистический элемент, А это дает нам. совершенно другой взгляд и на

проблему монополии, и на законодательные т административные методы ее

регулирования.

3. Экономисты, которые мечут громы и молнии против картелей и других методов

индустриального самоуправления, часто не говорят ничего неверного. Однако они

избегают необходимых уточнений. А избегать необходимых уточнений - значит не

выявлять полной правды. Есть и другие замечания, заслуживающие упоминания, но я

воздержусь от них, чтобы перейти к группе возражений.

Мне казалось, что я принял все предосторожности, чтобы было ясно, что данная

книга не носит политического характера и что я ничего не желаю защищать. Тем не

менее, к моему удивлению, мне приписывали намерение - и не раз, хотя, насколько

я знаю, не в печати - встать на "защиту зарубежного коллективизма". Я упоминаю

этот факт не ради него самого, но чтобы подойти к другому возражению, которое

кроется за этим. Если я не собирался защищать коллективизм, зарубежный или

отечественный, или что-либо другое, зачем я тогда вообще написал все это? Не

является ли напрасной тратой усилий тщательно исследовать факты и делать на их

основе выводы, не доводя до практических рекомендаций? Когда я столкнулся с этим

возражением, оно меня чрезвычайно заинтересовало - ведь это замечательный

симптом той установки, которая многое объясняет в современной жизни. Мы все

время слишком много планируем и слишком мало думаем. Нам не нравится призыв к

размышлению и ненавистны незнакомые аргументы, которые не совпадают с тем, во

что уже верим или готовы поверить. Мы вступаем в наше будущее, как мы вступили в

войну, - с завязанными глазами. Но именно здесь я и хотел оказать услугу

читателю. Я хотел заставить его думать, И чтобы сде-лать это, важно было не

отвлекать его внимания дискуссиями о том, что "следовало бы делать", исходя из

данной позиции, - дискуссиями, которые бы полностью захватили его внимание.

Анализ имеет совсем другую цель, и этой цели я хотел придерживаться, хотя

полностью осознавал тот факт, что это решение будет стоить мне гораздо дороже,

нежели несколько страничек практических рекомендаций.

Это в свою очередь ведет к обвинению в пораженчестве. Но я полностью отвергаю

применимость этого термина к любой части анализа. Пораженчество обозначает

обозначает определенное психологическое состояние, имеющее смысл только в

отношении к действию. Факты сами по себе и выводы, сделанные на их основе,

никогда не жмут быть пораженческими, или наоборот, о бы ни шла речь. Сообщение о

том, что корабль тонет, не является пораженческим. Лишь настроение, с которым

принимается это сообщение, может быть пораженческим: экипаж может сложить руки и

пьянствовать. Но он может броситься к насосам. Если человек уклоняется от того,

чтобы делать выводы, хотя они и тщательно обоснованы, его можно упрекнуть в

эскейпизме. Кроме того, даже мои выводы о тенденциях развития давали бы

основание для более определенных прогнозов, чем я сам собирался делать, то и

тогда им нельзя было бы приписать пораженчество. Какой нормальный человек

откажется защищать свою жизнь только потому, что он совершен-но убежден, что

рано или поздно все равно умрет? Это относится к обеим группам, от которых

исходят обвинения: и к сторонникам частнопредпринимательского общества, и к

защитникам демокра-тического социализма. И те, и другие только выиграют, если

будут более ясно понимать природу тех социальных институтов, в которых им выпало

действовать.

Честное изображение зловещих фактов никогда не было на-столько необходимым, как

сейчас, потому что, как мне кажется, мы превратили уход от реальностей жизни

(эскейпизм) в систему нашего мышления. В этом и состоит причина и в то же время

оп-равдание того, что я пишу это новое предисловие. Представленные здесь факты и

следующие из них выводы, конечно, неприятны и неудобны. Но они сами по себе не

являются пораженческими. Пораженец тот, кто, служа на словах христианству и всем

прочим ценностям нашей цивилизации, отказывается встать на его защи-ту -

неважно, признает ли он их поражение в качестве свершивше-гося факта или

обманывает себя вопреки всему напрасной надеж-дой. Потому что это как раз те

ситуации, когда оптимизм - не что иное, как форма отступничества.

Йозеф Шумпетер. "Капитализм, социализм и демократия" > Предисловие ко третьему

изданию [Издание осуществлено в Англии, поэтому в предисловии обсуждаются

проблемы именно этой страны. - Прим. ред.], 1949 г.

Новое издание дает мне возможность с позиций этой книги прокомментировать

процессы, происходившие в Англии в послед-ние два года, дабы ввести их в общую

структуру моего анализа. Учитывая время и пространство, имеющиеся в моем

распоряже-нии, я могу предложить здесь всего лишь membra disjecta [отдельные

Дата добавления: 2015-05-22