Переводческая деятельность В. Брюсова, К. Бальмонта, М.Лозинского 7 страница

19. He aroused a protective instinct in them - Он возбуждал в них покровительственный инстинкт

Калькирование. Уместнее пробуждал. С прилагательным тоже не всё ладно: начальнику не покровительствуют, но к нему могут испытывать симпатию. В этом примере наблюдается классический случай из раздела о «ложных друзьях». Надо хотя бы так: У всех возникало желание потакать (чудачествам) Джимми.

23. Stupendous – сногсшибателен

Конкретизация. Звучит не очень по-русски. Лучше: Потрясающе! Молодчина! Ты неподражаем

Вторая группа ЕП

2. had a passion for – обожал

Конкретизация в сочетании с компрессией. Можно предложить другие варианты: Джимми боготворил театр. Джимми не мог жить без театра. Театр – это всё, что интересовало Джимми в жизни. Театр для Джимми был центром мироздания. Однако, важно подчеркнуть, что все они едва ли могут считаться лучше (или хуже) варианта, предложенного Г. Островской, по той причине, что все эти варианты учитывают как типологические различия языков, так и стилистические доминанты: каждый из вариантов содержит некоторую гиперболу, так гармонирующую с экспансивной натурой персонажа.

3. eccentric, arrogant, exuberant, vain and charming – эксцентричен, самонадеян, полон кипучей энергии, тщеславен и неотразим

Модуляция, вынужденное расширение текста в борьбе с неудобным эпитетом exuberant: полон кипучей энергии, несомненно, лучше, чем более короткий эпитет жизнерадостен, так как тематически оказывается более уместным на фоне тех действий, которые характеризуют режиссёрскую работу Джимми (He bullied them, he screamed at them, he mocked them. He underpaid them). Остальные эпитеты не представляют особых проблем. Тем не менее, следует отметить, что из вариантных соответствий эпитетов arrogant и charming Г. Островская находит самые точные: самонадеян и неотразим. Самонадеян по своему морфемному составу не только звучит мягче (надеяться на себя – это не то же самое, что презирать других!), но и точнее отражает образ героя, которого ругают, но любят его подопечные. Любить самонадеянного человека можно, высокомерного или надменного – едва ли. Безусловной удачей следует признать перевод сharming – неотразим. Это - стилистическая конкретизация, основанная на явлении “гармонической сочетаемости”: одно и то же свойство описыватся применительно к женщине эптетом “очаровательная”, а к мужчине – эпитетом “неотразимый”.

4. рhysique – внешние данные

Выбор Г. Островской более общего соответствия (ориентация на генерализацию) оправдывается профессией Джимми: актёров столь же естественно воспринимать через их внешние данные, как спортсменов – сквозь призму телосложения.

5. prevented him from playing any but a few parts – годились для очень немногих ролей

Векторная замена. Глагол prevented сплошь и рядом ведёт себя в герундиальных конструкциях не так, как предписывается ему словарными соотвтствиями. Попытка воспроизведения словарного значения привела бы к вычурной конструкции в ПЯ. Слабее была бы другая векторная замена: позволили ему сыграть в немногих пьесах. Годились несёт как раз ту степень конкретизации, которая наилучшим образом соответствует идиоматике русского языка.

6. fortunate – слава богу

Эмфатизация, избавляющая текст на ПЯ от чрезмерно частотного (с позиций стилистических норм русского языка) использования глагола быть. Разговорное выражение слава богу придаёт всему высказыванию непринуждённую окраску.

10. …he turned into a grotesque - …все они превращались в гротеск

Векторная замена. В переводе наблюдается обезличивание действия, характерное для грамматического строя русского языка и проявляющегося в многочисленных речевых моделях типа: у меня появился холодильник, так получилось, пришлось мне как-то побывать в этом доме и т. д. Некоторые лингвисты усматривают в этом проявление исконного фатализма славянской души (см., например, труды Анны Вежбицкой: Вежбицкая, 2001).

11. would never let a false one pass in anyone else – сразу замечал, если фальшивил кто-нибудь другой

Антонимический перевод в сочетании с причинно-следственной заменой. В этом случае наблюдается несомненная ориентация на нормы языка рецептора.

14. He worked his company hard – Он выжимал из актёров все соки

Целостное преобразование, прекрасно соответствующее духу и стилю оригинала, с одной стороны, и нормам разговорной идиоматики ПЯ, с другой.

15. when – затем

Изменение характера грамматического соединения: союзное слово заменено наречием. Аналогичные изменения наблюдаются в ЕП 18 (союз, вводящий придаточное предложение времени, заменяется на сочинительный) и 20 (союз, вводящий придаточное предложение цели, опускается). Несмотря на спорное решение в ЕП 20, грамматические соединения, предлагаемые Г. Островской, следует признать удачными.

16. He bullied them – он распекал их

Конкретизация на основе вариантных соответствий. Семантические объёмы английского и русского глагола не совпадают, однако ситуативная эквивалентность достигается на основе гипо-гиперонимических отношений: распекать – это одно из проявлений тирании.

17. He bellowed with laughter – он хватался за бока

Замена слухового образа зрительным. В основе замены - причинно-следственная метонимия, которая мотивируется соображениями компенсации.

21. He drove them like slaves – он дерёт с них три шкуры

Стилистическая модуляция в направлении идиоматики русского языка. Такой тип модуляции считается показателем хорошей переводческой техники, однако прибегают к нему с большой осторожностью, чтобы не привнести в текст реалии, вызывающие ассоциации с русской культурой.

22. Flesh and blood couldn’t stand it – такой жизни даже скотина не выдержит

Стилистическая модуляция в сочетании с приёмом эмфатизации. Этот пример можно рассматривать в качестве переводческой находки, поскольку русская идиома очень удачно развивает импликации несобственно-прямой речи, к которой прибегает Моэм. Несобственно-прямая речь отражает обстановку неформального общения между актёрами и их оценку Джимми “за глаза”.

Выводы

1. В целом перевод Г. Островской выполнен достаточно качественно, но даже в качественных переводах наблюдается огромное давление оригинала. Это заметно в ЕП 1, 7, 8, 9, 10, 12, 13, 19, 23.

2. Наиболее характерной чертой ориентации на язык оригинала в данном переводе является книжный характер некоторых слов, местоименный повтор, калькирование, сохранение модальности ИЯ в ПЯ (где она оказывается искусственной), нежелании использовать в полную меру механизм компрессии.

3. К безусловным переводческим находкам Г. Островской можно отнести соответствия, найденные ЕП 6, 11, 14, 21, 22. В этих соответствиях наблюдается ориентация на идиоматику русского языка, вытекающую из стилистических доминант отрывка.

4. Дидактический аспект выделения единиц перевода трудно переоценить: без выделенных единиц весь процесс сопоставительного анализа превращается в бесполезную схоластическую говорильню. В одном и том же высказывании может быть выделен разный фрагмент: «… в зависимости от теоретического подхода к тому, что является единицей перевода, переводящий будет добиваться разных результатов» (Крупнов, 1976: 55).

Литература

1. Бархударов, Л.С. Язык и перевод. – М.: Международные отношения, 1975. – 240 с.

2. Бреус, Е.В. Основы теории и практики перевода с русского языка на английский. – М.: УРАО, 1998. – 208с.

3. Виссон, Линн. Синхронный перевод с русского на английский. – М.: Р. Валент, 2000. – 272с.

4. Галь, Н. Я. Слово живое и мёртвое. Из опыта переводчика и редактора. – 3-е изд. доп. – М.: Книга, 1980. – 208 с.

5. Казакова Т. А. Практические основы перевода. –СПб: Союз, 2001. – 320с.

6. Крупнов, В.Н. В творческой лаборатории переводчика. – М.: Международные отношения, 1976. – 192 с.

7. Левицкая, Т.Р., Фитерман, А.М. Пособие по переводу с английского языка на русский. – М.: Высшая школа, 1973. – 136 с.

8. Мирам Геннадий Эдуардович. Переводные картинки. Профессия: переводчик. – К.: Ника-Центр, Эльга, 2001. – 336 с.

9. Чужакин А. П. Общая теория перевода и переводческой скорописи: курс лекций. М.: Р. Валент, 2002. – 160 с.

Summary

The author of this paper believes that translatology can function as a discipline in its own right provided the following criteria are met. 1. A text is treated both as an indivisible whole in terms of its overall meaning and impact and as a combination of unproblematic and problematic units in terms of the translation process. 2. The concept of interpretation is the one which imparts the above mentioned antinomy both sense and solution: in the process of interpretation unproblematic units are taken for granted and shifted into the background; problematic units are put into the foreground and constitute what is known as a “network” of translation problems.

ТЕКСТ КАК ДОМИНИРУЮЩАЯ ЕДИНИЦА ПЕРЕВОДА

Перевод есть трансляция текста с одного языка на другой. Таким образом, переводчик имеет дело не только с языками как системами, но и с речевым произведением, подлежащим трансляции с одного языка на другой, то есть с текстом.

Вряд ли возможно перевести сразу весь текст оригинала. Переводчику приходится дробить его и переводить каждый выделенный речевой отрезок отдельно. С этой операцией знакомы все теоретики и практики перевода. Эта операция и дала основание для появления в переводческой литературе такого понятия, как единица перевода.

Одни из первых единицу перевода пытались определить Ж.П. Вине и Ж. Дарбильне. Они считали, что «единица перевода - это отрезок высказывания, не поддающийся дальнейшему дроблению при переводе» [4].

Л.С. Бархударов выделяет единицы перевода на уровне фонем, морфем, слов, словосочетаний, предложений и текстов [1].

Более позднее определение единице перевода принадлежит В. Н. Комиссарову. Он предлагает рассматривать единицу перевода как «минимальный отрезок текста, наличие которого в исходном тексте обуславливает появление определенного речевого отрезка в тексте перевода» [3].

По мнению И.Я. Рецкера, фактически, в процессе перевода единицей перевода может быть и слово, и словосочетание, и синтагма, и целое предложение, и абзац, и весь переводимый текст [4].

Когда переводится текст (художественный, публицистический), то перевод каждого слова, каждого предложения зависит от идейно-художественного замысла автора, от особенностей его индивидуального стиля, от речевых характеристик персонажей.

Иногда даже перевод отдельно взятого слова зависит от всего переводимого целого. Поэтому, прежде чем приступить к переводу, приходится не один раз перечитывать оригинал от начала до конца и в процессе работы вновь возвращаться к уже переведенным частям, чтобы как можно лучше и точнее передать мысли автора.

И все же чаще всего даже при соблюдении перечисленных условий на практике возникают затруднения при передаче значений отдельных слов, и большинство переводческих задач решается в рамках предложения. Но это не дает основания считать ни «проблемное слово», ни предложение, в котором оно находится, самостоятельной единицей перевода. В конечном счете, может оказаться, что найденное в рамках предложения решение придется пересмотреть, чтобы привести данную часть переводимого текста в соответствие с целым.

Таким образом, текстоцентрическая концепция стала ведущей в теории и практике перевода.

Следует отметить, что для теории и практики перевода особую важность приобретают данные лингвистики текста, раскрывающие особенности построения и функционирования текстов.

Текст стал объектом лингвистических исследований в конце 60-х годов прошлого столетия, при этом объектом внимания становились различные его аспекты. Первой ступенью в лингвистическом осмыслении текста был формально-структурный аспект, в рамках которого исследовались структурные (формально-грамматические) характеристики текста. Текст при этом рассматривался как законченное по объему, более или менее структурированное высказывание, которое отражает коммуникативное содержание, вкладываемое в высказывание говорящим.

Следующей ступенью в изучении текста стал структурно-семантический аспект, выдвигающий на первый план смысловую, содержательную сторону текста. Стало очевидным, что если грамматика языка способна охватить одно предложение в тексте, то смысловой, содержательный потенциал всего текста явно выходит за

рамки предложения, выхваченного из данного текста.

Наконец, все больше стала приниматься во внимание точка зрения о том, что важен не только структурный и содержательный аспекты текста, но также и коммуникативная интенция автора текста, поскольку коммуникативная функция заложена в самой природе языка.

Так, текст стал рассматриваться с точки зрения прагматики (т.е коммуникативного намерения говорящего, ориентации на восприятие текста реципиентом, ожидание коммуникантов и т.д.).

Перечисленные выше аспекты текста, выделяемые лингвистами, восходят к сущностной характеристике текста - его когерентности, которая понимается как целостность текста, создаваемая коммуникативными, смысловыми и структурными факторами.

Для обозначения таких форм связи используется термин когезия (от англ.- cohesion - сцепление). «Когезия - это особые виды связи, обеспечивающие континуум, т.е. логическую последовательность, взаимозависимость отдельных сообщений, фактов, действий и пр.» [2].

Комиссаров различает понятия когезии и когерентности, выделяя формальную связность текста (когезия) и смысловую (когерентность). Когезия достигается, как он отмечает, с помощью различных Языковы средств (союзов, повторов, слов-заместителей, согласования временных

и иных форм и т.п.). Смысловое единство текста обеспечивается логической последовательностью и непротиворечивостью изложения, логическими связками («следовательно», «подведем итоги» и пр.), использованием стереотипных формул, аллюзиями и т.п. [2].

Понятие когезии (когерентности) имеет широкое трактование и представляет собой соотнесенность составляющих текст компонентов по формально-грамматическим, лексико-семантическим и просодическим характеристикам.

Непосредственно связана с когерентностью текста его тема-рематическая структура. Тема - исходный пункт сообщения, то о чем сообщается, что, как предполагается, известно собеседнику, или предлагается ему как нечто данное. Второй смысловой фокус - рема является главным смысловым текстом сообщения, та новая информация, ради которой это сообщение создано. Актуальное членение может осуществляться путем выделения ремы интонационными, лексическими или семантическими средствами.

Говоря о тексте как о единице речи, И.Р. Гальперин определяет текст как сознательно организованный результат речетворческого процесса, подчиняющегося определенным для него закономерностям организации[2]. «Текст, - продолжает он, - как факт речевого акта системен. Текст представляет собой некое завершенное сообщение, обладающее своим содержанием, организованное по абстрактной модели одной из существующих в литературном языке форм сообщений (функционального стиля, его разновидностей и жанров) и характеризуемое своими дистинктивными признаками» [2].

В. Н. Комиссаров дает следующее определение понятию текст. «Текст - это речевое произведение, с помощью которого осуществляется вербальная коммуникация. Текст состоит из высказываний, которые говорящий создает, отбирая языковые единицы и соединяя их по правилам грамматики данного языка в соответствии со своим коммуникативным намерением» [3]. При этом следует учитывать,

что текст - это не просто набор отдельных высказываний, а довольно сложное структурное и содержательное целое, коммуникативный потенциал которого гораздо больше совокупного содержания составляющих его высказываний. Переводчик должен не только уметь воспринимать эту целостность текста оригинала, но и обеспечивать целостность создаваемого им текста перевода. Другими словами, в идеале переводчик должен стремиться к воспроизведению всего глобального содержания текста, то есть ему следует переводить не просто текст оригинала, а текст и контекст. Поэтому основными проблемами перевода являются проблемы анализа, понимания и построения текста, который, в свою очередь, рассматривается и считается многими переводоведами основной единицей перевода (ЕП).

Для этого существует несколько оснований. Первое: текст представляет собой единое смысловое целое, значения всех его элементов взаимосвязаны и подчинены этому целому. Поэтому понимание отдельных высказываний в большей или меньшей степени зависит от содержания всего текста и от того места, которое они занимают в тексте (поэтому ранее мы упоминали о том, что при переводе предложений из конкретного текста следует учитывать весь контекст в целом). Таким образом, текст является той единицей, в рамках которой решается вопрос о контекстуальном значении всех языковых средств. Также важно учитывать тот факт, что при оценке значимости неизбежных потерь при переводе действует принцип преобладания целого над частью, что означает допустимость пожертвования менее существенными деталями ради успешной передачи глобального содержания текста. В-третьих, конечной целью переводчика является создание текста, который отвечал бы требованиям когезии и когерентности (т.е. соблюдение логической последовательности, а также учет взаимозависимости отдельных сообщений, фактов, действий и т.д.), поэтому все решения переводчика принимаются с учетом этих требований.

В рамках устного перевода В. Н. Комиссаров выделяет следующие виды перевода и предлагает обучать этим видам в следующей последовательности: перевод на слух отдельных фраз (последовательный перевод без записи) - двусторонний перевод ­сообщается, что, как предполагается, известно собеседнику, или предлагается ему как нечто данное. Второй смысловой фокус - рема является главным смысловым текстом сообщения, та новая информация, ради которой это сообщение создано. Актуальное членение может осуществляться путем выделения ремы интонационными, лексическими или семантическими средствами.

Говоря о тексте как о единице речи, И.Р. Гальперин определяет текст как сознательно организованный результат речетворческого процесса, подчиняющегося определенным для него закономерностям организации[2]. «Текст, - продолжает он, - как факт речевого акта системен. Текст представляет собой некое завершенное сообщение, обладающее своим содержанием, организованное по абстрактной модели одной из существующих в литературном языке форм сообщений (функционального стиля, его разновидностей и жанров) и характеризуемое своими дистинктивными признаками» [2].

В. Н. Комиссаров дает следующее определение понятию текст: «Текст - это речевое произведение, с помощью которого осуществляется вербальная коммуникация. Текст состоит из высказываний, которые говорящий создает, отбирая языковые единицы и соединяя их по правилам грамматики данного языка в соответствии со своим коммуникативным намерением» [3]. При этом следует учитывать, что текст - это не просто набор отдельных высказываний, а довольно сложное структурное и содержательное целое, коммуникативный потенциал которого гораздо больше совокупного содержания составляющих его высказываний. Переводчик должен не только уметь воспринимать эту целостность текста оригинала, но и обеспечивать целостность создаваемого им текста перевода. Другими словами, в идеале переводчик должен стремиться к воспроизведению всего читать про себя. На более раннем этапе обучения этому виду перевода переводчику можно дать время на просмотр текста и анализ наиболее сложных его единиц.

Гриневская Л.Е., Зимина О. В., Киселева В.Б. Текст как доминирующая единица перевода

билет 27.

Понятие и виды переводческих ошибок (М.А. Куниловская)

ср, 05/03/2008 - 17:35 — akutuzov

М.А. Куниловская

Перевод – явление многоаспектное, он бывает разных видов (устный и письменный) и может подразумевать работу с текстами разных стилей и жанров. В связи с этим существуют классификации ошибок в устном и письменном переводе. Можно говорить о понятии и типологии ошибок в художественном или техническом тексте, можно строить классификацию лексических, либо грамматических ошибок в переводе (т.е. ошибок, связанных с переводом, например, фразеологизмов или каламбуров или видового значения глагола – т.е. по типу исходной единицы). Классификации ошибок могут быть ориентированы на оценку перевода, а могут предполагать анализ не столько результата перевода, сколько процесса перевода и отражать возможные причины появления ошибок.

В рамках настоящего доклада, мы попытаемся осветить существующие в науке представления о том, что называется ошибкой в переводе и представить наиболее значимые и практичные, на наш взгляд, классификации ошибок, применимые ко всем жанрово-стилистическим разновидностям текстов в любом виде переводе.

В научной и учебной литературе нам не удалось найти ни одного формального определения переводческой ошибки. Однако анализ существующих классификаций и рассуждений на этот счет позволяет выстроить следующую цепочку умозаключений, приводящих к освоению этого понятия.

Ошибка обычно определяется как неправильность, непреднамеренное отклонение от нормативного, стандартного, правильного, отступление от правил, нарушение требований. Следовательно, для того чтобы понять, что такое переводческая ошибка (ошибка в переводе) необходимо ответить на вопрос о том, что такое правильное в переводе, решение каких задач должен обеспечивать безошибочный перевод. Перевод в самом общем виде определяют как передачу содержания текста на одном языке средствами другого языка. Это определение сфокусировано на одном из основных требований к переводу – передавать содержание оригинала. Нарушение этого требования, бесспорно, воспринимается как ошибка. Поясним здесь, что под содержанием текста в переводческом смысле принято понимать совокупность элементов семантики и структуры текста, фиксируемых получателем и участвующих в формировании смысла текста, который в свою очередь не сводится только к значениям, реализованным в тексте, но представляет собой глобальное целостное понимание текста, основанное в т.ч. на фоновых знаниях, представлениях о положении дел в реальном мире, знаниях предметной области о которой идет речь, знании ситуации общения. Большинство авторов, таким образом, понимают ошибку как необоснованное отступление от нормативного требования эквивалентности (т.е. содержательного соответствия перевода оригиналу – Швейцер), как меру несоответствия перевода оригиналу (Миньяр-Белоручев), меру дезинформирующего воздействия на читателя (Комиссаров).

«Содержательные», смысловые ошибки, о которых шла речь выше, делятся на два принципиальных вида – буквализмы и вольности. Определение этих давно устоявшихся в теории перевода понятий можно найти в любом терминологическим словаре, вся история переводческой мысли может рассматриваться как попытка найти способ балансирования между этими двумя крайностями в переводе.

Буквализм – ошибка переводчика, заключающаяся в передаче формальных или семантических компонентов слова, слова, словосочетания или фразы в ущерб смыслу или информации о структуре (Миньяр-Белоручев, 1999), передача коммуникативно нерелевантных элементов оригинала, что приводит к нарушению нормы и узуса ПЯ, либо оказывается искаженным действительное содержание оригинала (Комиссаров, 2002).

It is a good horse that never stumbles.

Это хорошая лошадь, которая никогда не спотыкается.

Вольность – передача ключевой информации без учета формальных и семантических компонентов исходного текста.

In the West cut diamonds outnumber cars

На Западе бриллиантов больше чем сотовых телефонов.

(Здесь и далее примеры из студенческих переводов статьи «Diamonds are forever», повествующей о том, как монопольное положение компании De Beers на рынке бриллиантов и ее удачная маркетинговая стратегия поддерживают высокий спрос и высокие цены на бриллианты в мире).

Выделение вольностей и буквализмов - наиболее традиционный и вместе с тем, узкий подход к пониманию переводческой ошибки. С одной стороны, он свидетельствует о нарушении только лишь одной из норм перевода – нормы эквивалентности, а с другой – практически непригоден для оценки качества перевода, не дает представления о степени дезинформирующего воздействия перевода.

В методических целях, для оценки качества перевода используется более широкое понятие переводческой ошибки. Оно основано не только на учете нарушений в передаче содержания ИТ, но и на учете ошибок, связанных с «адаптацией этого содержания к новым лингвоэтническим условиям». Другими словами, второй тип ошибок – это т.н. ошибки выражения, представляющие собой как вынужденные (спровоцированные оригиналом), так и невынужденные нарушения нормы и узуса ПЯ.

Во многих ВУЗах, занимающихся подготовкой переводчиков, используется следующая классификация ошибок, основанная на работах Л.К. Латышева:

Ошибки в трансляции исходного содержания - функционально не мотивированные отклонения от содержания оригинала, различающиеся по степени дезинформирующего воздействия

Искажения - субъективно обусловленное отклонение содержания перевода от оригинала, в результате которого воздейственный потенциал ПТ не соответствует воздейственному потенциалу ИТ (вводит в заблуждение получателя относительно предмета сообщения, вызывает неадекватные представления).

Invented by one of the richest companies in the world, Diamonds are Forever is a slogan which does not bear close examination.

Открыто одной из самых богатых компаний мира, "бриллианты навсегда" – девиз, который не нуждается в изучении.

Неточности – отклонения от содержания оригинала, характеризующиеся меньшей степенью дезинформирующего воздействия;немотивированное опущение или добавление информации, не искажающее полностью содержание оригинала, но требующее уточнения.

They are almost untradeable as a commodity. Their resale value is significantly lower than their original cost, and nowadays they can easily be substituted in all their industrial uses.

Они почти не используются как товар. Стоимость их перепродажи значительно ниже, чем их начальная стоимость и в наше время они могут быть легко заменены во всех промышленных областях.

Неясности - функционально-содержательный изъян перевода, затемняющий смысл высказывания, достаточно четко выраженный в исходном тексте, часто возникают из-за неудобоваримости синтаксических конструкций. Может быть связан с неудачным выбором слова или структуры фразы, либо обусловлен неадекватным использованием или неиспользованием переводческого приема.

In fact, without the tradition and romance which have always given diamonds their sentimental value, they would be almost worthless.

Т.е. без традиций и романтики, которые дали бриллиантам их основанную на чувствах стоимость, они могли бы почти ничего не стоить.

Ошибки в адаптации содержания и форм его выражения к новым лингвоэтническим условиям восприятия, их причина - неумение компенсировать расхождения ЛКК носителей ИЯ и ПЯ, т.н. языковые ошибки, ошибки в оформлении текста на ПЯ. Классифицируются по видам единиц языка и речи.

Лексическая ошибка — ошибка, связанная с неправильным использованием основного или контекстуального значения слова, а также нарушение норм сочетаемости слов в ПЯ.

World supply of diamonds has consistently outstripped demand, so logically diamonds should be cheap.

Мировые предложения бриллиантов значительно превышают спрос, в соответствии с этим бриллианты должны быть дешевы.

Грамматическая ошибка — нарушение грамматических (в т.ч. синтаксических) норм языка перевода, не приводящее к искажению смысла оригинала.

If the Prime-Minister's speech made few new points on Britain's economic plight, it was a skilful exercise in rhetoric

Если речь премьер-министра не содержала ничего нового о бедственном положении британской экономи­ки, она все же была примером искусной риторики (Комиссаров).

Стилистическая ошибка – использование слова, конструкции или стилистического средства, не соответствующих по своим функционально-языковым свойствам той жанрово-стилистической разновидности текстов, к которой принадлежит перевод.

Diamonds are neither valuable nor rare.

Бриллианты не ценны и не раритетны.

Орфографическая ошибка — ошибка в правописании слов ПЯ.

Пунктуационная ошибка — несоблюдение правил пунктуации ПЯ.

Удачные переводческие решения повышают оценку перевода.

Дата добавления: 2015-05-08