Шерлок, Люпен и я. Последнее действие спектакля 5 страница

Я услышала приближающиеся шаги Дюваля и звук поворачивающегося ключа. Потом он включил свет, и я увидела его сапоги, быстро прошедшие к чемодану. Мы все трое затаили дыхание. Дюваль, казалось, был вне себя. Пнул со злостью чемодан и, грубо ругаясь по-французски, что-то поискал в шкафу.

Он искал книгу, в которой спрятаны деньги. Найдя её, швырнул на пол, погасил свет и вышел из комнаты, даже не заперев дверь.

Сосчитав до десяти, я наконец вздохнула и почувствовала, что мои друзья сделали то же самое.

– Идёмте, или потеряем его! – шепнул Шерлок. Высвободившись из наших невольных объятий, он выкатился из-под кровати и поднялся, хотя ещё оставалась опасность, что Дюваль вернётся.

Надо мной высилась французская кровать с шерстяным матрасом и слегка приподнятым изголовьем. Мама называла такие кровати «лодочками», потому что по силуэту они походили на судёнышко. Под нею было совершенно темно. И, как я уже сказала, очень пыльно.

Вот там, под кроватью, в той нелепой ситуации, в какую мы попали, Люпен поцеловал меня.

И я даже не сразу поняла, что произошло.

Я прижималась к нему, потому что он обнимал меня, лицом я упиралась в его пахнувшую свежестью рубашку.

Когда Шерлок поднялся, я тоже хотела встать и вдруг почувствовала, что Люпен ласково провёл рукой по моим волосам, и тут, в темноте, наши губы вдруг соприкоснулись. Да так и оставались какое-то время, не знаю уж как долго, а разомкнулись, только когда Шерлок настойчиво поторопил нас выбраться из-под кровати.

Мы с Люпеном ни разу не заговорили об этом.

Ни в тот вечер, когда в смущении и растерянности шли, опустив голову, за нашим английским другом, который в свою очередь следовал за подозреваемым номер один по улицам Лондона, ни потом, когда другие события и другие, куда более значимые поцелуи стали частью моих воспоминаний. Одно могу сказать, хотя и не знаю, как это объяснить, этот поцелуй не сравним ни с каким другим в моей жизни.

И конечно, это стало событием, которое больше всего запомнилось в тот вечер, хотя и не самым опасным.

– Сюда! Скорее! Он уходит! – торопил нас время от времени Холмс, двигавшийся, словно кошка, по тёмным и грязным улицам города. Освещённые газовыми фонарями, они очень скоро сменились сырыми переулками с какими-то зыбкими тенями, а благородные викторианские, недавно возведённые особняки уступили место развалюхам и лачугам, откуда исходил ужасный запах. Не стало на улицах и кэбов, и всё чаще встречались обездоленные и нищие, злобно смотревшие на нас.

– Вперёд! – всё равно призывал Шерлок, которого вся эта публика нисколько не пугала.

Арсен, шедший за мной, молчал, погружённый в свои мысли, которые, надо думать, были такими же путанными, как мои.

Мы углублялись в самое сердце города – в трущобы, куда не всякий отваживался заглянуть, – в квартал Сент-Джайлз, сюда не заезжали кэбы, и здесь не было уличного освещения.

Всё вокруг источало миазмы, и каждый встречный, каждый брошенный в нашу сторону взгляд напоминал мне об обещании не попасть в беду, которое я дала мистеру Нельсону. И я спрашивала себя, какое может быть наказание за то, что я так смело солгала ему.

На одном из перекрёстков Шерлок вдруг остановился и замер в темноте, словно пугало, с вытянутой рукой.

– Тсс! – прошептал он, выглянув из-за облупленного угла дома, за которым скрылся Дюваль.

– Что там? – спросил Арсен, вдруг обретя дар речи.

– Он вошёл в тот подъезд, – ответил Шерлок.

Мы все трое выглянули из-за угла. И при лунном свете увидели подъезд некогда внушительного, но, похоже, давно заброшенного здания, возможно, после одного из многих пожаров, которые уничтожали целые районы города. Остатки украшений на фасаде напомнили мне скульптуры с разбитыми лицами, какие я видела на фронтоне собора Нотр-Дам-де-Пари в Париже, на них якобинцы назло римской церкви сбивали лица святых. Перед дверями прямо посреди улицы потрескивал костёр, от которого в небо тянулся дым.

– А это кто такие, как ты думаешь? – спросил Арсен Шерлока, кивая на двух мерзких типов с рябыми, красными от отсветов огня лицами.

– Не знаю, – ответил юный Холмс. – Но сомневаюсь, что можно спокойно пройти в дом.

Я присела на корточки между ребятами и спросила:

– А как, по-вашему, зачем сюда пришёл Дюваль?

– Чтобы сделать что-то такое, что невозможно в другом месте города, – проговорил Шерлок. – И мне приходят на ум только три варианта.

Он неторопливо изложил их во всех подробностях, и каждый из них нравился мне меньше предыдущего. Пока Шерлок говорил, я всё думала, ради чего некоторые люди опускаются до такого позора. И наверное, тогда же я впервые подумала, что среди всех наук, о которых много говорили в те годы, недоставало главной – науки, которая изучала бы движения человеческой мысли и поняла бы их причину. И что, может быть, тогда она смогла бы понять, если не объяснить, различные формы сумасшествия.

– Подождите меня здесь, – вдруг сказал Люпен, поднялся и как ни в чём не бывало направился к дверям, которые охраняли те два типа.

– Он сошёл с ума, – прошептала я, видя, как он идёт к ним, заложив руки в карманы, словно отправляется покупать билет в театр.

– Наверное, он что-то придумал, – рассудил Шерлок Холмс, присев, как и я, на корточки.

Мы смотрели на происходящее издали и узнали обо всём только после того, как Люпен вернулся. Он сказал охранникам этого загадочного места, что ему нужно отнести табак тем, кто внутри. Ему не поверили, и он показал табакерку, которую украл в комнате Дюваля (да, украл при мне, но я даже не заметила этого!).

Охранники понюхали табаку и пропустили его в подъезд. Для нас с Шерлоком время ожидания тянулось нескончаемо, и мы решали, нужно ли вмешаться, и если да, то каким образом.

– Позвать Скотланд-Ярд? – спросила я, когда мне стало ясно, что Арсен уже никогда не выйдет из этого дома.

– А что, по-твоему, они сделают? – усмехнулся Шерлок.

– Неужели ты полагаешь, что Скотланд-Ярд не знает о существовании этого места?

И когда я подумала уже о самом плохом, Арсен появился в дверях, по-прежнему беспечно засунув руки в карманы, попрощался с охранниками возле костра и, насвистывая, направился в нашу сторону.

– Так что же? – бросились мы к нему.

– Там всего лишь игорный дом, – ответил он, пожав плечами.

Несмотря на ночную темень, я увидела, как сверкнули в его глазах гордость и отвага, так покорившие меня летом. И в этот момент я не могла понять, чего мне захотелось больше – надавать ему пощёчин или заставить ещё раз поцеловать меня.

– А что же там делает Дюваль?

– Играет, надо полагать. Сидел и смотрел, как бегает шарик по кругу, и делал ставку.

– Рулетка, – усмехнулся Шерлок Холмс.

– Так что никакого испанца там нет, – разочарованно произнёс Люпен, остановившись на следующем перекрёстке. – И никакого проку для нашего расследования.

Глава 12. Новости с улицы

– Это не может быть он, – сказал Арсен Люпен на другой день, придя в кафе «Шеклтон», где мы с Шерлоком только что заказали наш привычный горячий шоколад.

Люпен переоделся, теперь он был в тёмном костюме – брюки, пиджак и галстук, до блеска начищенные ботинки, и выглядел очень элегантным. Словом, производил впечатление взрослого человека, а не подростка. Обычно лохматые волосы гладко зачёсаны наверх, чёрные глаза сияют.

Какие-то молодые женщины обернулись на него, пока он шёл к нашему столику.

– Поговорил с адвокатом Найсбитом? – спросил Шерлок, такой тощий, что одежда на нём висела, как на вешалке.

– Поговорил, – ответил Люпен.

Он посмотрел на меня, и взгляд его был такой же дружеский и приветливый, как и прежде, когда мы познакомились. Словно и не было вовсе нашего поцелуя под кроватью в номере Дюваля. И это вполне совпадало, к счастью, с тем, как держалась я.

– Какие новости, Арсен? – спросила я. Мне вдруг почему-то захотелось энергично действовать, говорить, тогда как раньше я всячески сдерживала такие желания, опасаясь, как бы не возникло между нами тремя какого-нибудь напряжения или трения, которые могли бы повредить даже самой прочной дружбе.

– Похоже, у отца какое-то психическое расстройство… он по-прежнему предлагает разные противоречивые версии события. Мне ещё не разрешили увидеться с ним, но вскоре, наверное, смогу.

Подали и его шоколад.

– А почему ты считаешь, что это не может быть Дюваль?

– Потому что, судя по всему, испанец из Брайтона был довольно высокого роста…

– А Дюваль невысокий и худощавый, – тотчас заметила я.

– Совершенно верно.

– А что касается встречи после кражи для передачи статуэтки, они договорились встретиться в Лондоне в одном пабе на Бейкер-стрит.

– А что там на Бейкер-стрит? – спросила я Шерлока.

Он покачал головой:

– Понятия не имею. Но пойдём и посмотрим. Это недалеко отсюда.

Мы не спеша допили наши напитки и постепенно успокоились. Я пошутила по поводу тёмного пятнышка, оказавшегося на кончике носа у Люпена, подвела итог событиям дня, рассказала о своей договорённости с мистером Нельсоном и долго соображала, сообщать ли о его предложении помочь нам. Вдруг я заметила, что Шерлок вытянул шею, выпрямился и стал, как всегда, похож на ястреба, готового пикировать на какую-то деталь, которую заметил только он.

– Послушайте! – сказал Шерлок.

Прислушавшись, я уловила шум проезжавшего кэба, цокот копыт по неровному булыжнику и… крик мальчишки-газетчика на соседней Флит-стрит, где находились редакции газет.

– Экстренный выпуск! Экстренный выпуск! Исчезла знаменитая певица! Все подробности за пятнадцать центов! Все подробности…

Я без труда различила на углу мальчишку, размахивавшего газетой, словно флагом.

– Экстренный выпуск! Офелия Меридью не пришла на чаепитие в Букингемский дворец! Певица исчезла! Новая тайна потрясла оперный мир! Все подробности за пятнадцать центов! Все подробности…

Арсен с силой стукнул кулаком по стулу.

– Надеюсь, на этот раз они не станут утверждать, будто в этом виноват мой отец!

Мы с Шерлоком переглянулись.

– Вы подумали то же, что и я? – тихо спросила я.

– Что у нас нет пятнадцати центов? – отозвался Шерлок Холмс.

Статья об исчезновении Офелии Меридью, кроме самого известия, не содержала ничего другого. Подробностей оказалось мало: накануне днём певицу ожидали на чай в Букингемском дворце, но она не явилась ко двору. И её не нашли в гостинице «Альбион».

– Она ушла, когда мы ещё были там… – прошептала я.

– Ушла? – переспросил Арсен. – Почему ты считаешь, что ушла, а не…

– Убита? – закончила я его мысль.

Я поискала поддержки у Шерлока, но он, машинально помешивая ложечкой горячий шоколад, замкнулся в свои мысли, словно в сейф.

– Помните, в каком состоянии был Дюваль вчера вечером? – спросила я. – Он был вне себя.

– Но, насколько нам известно, у него не было ничего общего с Меридью, – ответил Люпен.

– А вот Санти бывал у неё, или, во всяком случае из двух секретарей Барцини он сильнее… – Арсен помолчал и наконец закончил свою мысль: – …любил её.

Возможно, только я уловила заминку, с которой он произнёс последние слова. Или, что ещё более вероятно, мне захотелось это услышать и вообразить то, чего на самом деле между нами не было.

Должна признаться, что в ту минуту, да и позднее, я не всегда понимала истинные чувства Люпена, иногда столь сильные, что легко читались на его лице, а порой такие скрытые и неуловимые, что, казалось, их и нет вовсе.

Думаю, что именно из-за того, что так сложно было разобраться в его чувствах, несколько лет спустя к нему неудержимо влекло женщин чуть ли не всей Европы, и Арсена даже наградили необычным прозвищем «вор-джентльмен».

Я попыталась помочь Люпену.

– Ситуация, на мой взгляд, такая. В этом деле замешаны три человека: Офелия и два секретаря Барцини. Возможно, узнав, что происходило между ними, найдём этого загадочного испанца.

– А маэстро Барцини куда денешь? – спросил Люпен. – В конце концов, ведь все трое работали на него.

Я покачала головой:

– Барцини – известный человек. Эти трое не были нужны ему в той же мере, в какой сами нуждались в нём.

– Даже Меридью не нужна? – удивился Люпен. – Она знаменитее Барцини. Посмотри на заголовки газет. Этого несчастного Санти сразу же забыли, а про неё…

Я не могла не признать, что он прав. Тот факт, что такая великая женщина не явилась на чай во дворец, оказался более интересным, чем убийство какого-то никому не известного секретаря маэстро Барцини.

– Шерлок, ты ещё с нами? – обратилась я к Холмсу.

Он рассеянно посмотрел на нас, потом, словно очнувшись, приказал:

– Идёмте со мной! – И без всяких объяснений вышел из «Шеклтона».

Глава 13. «Придумываю загадку!»

– Не знаешь, что это с ним? – спросила я Люпена, когда мы шли за Шерлоком Холмсом по улицам Лондона.

– Чёрт меня побери, если знаю! – ответил он. – Но в этих новых ботинках не так-то легко поспевать за ним.

Вскоре, однако, мы поняли, хотя бы отчасти, что подсказала Шерлоку его интуиция. Мы пришли на Флит-стрит, на этой улице находились редакции всех газет и вообще всех печатных изданий Лондона, и направились к небольшому кирпичному зданию, украшенному греческими колоннами.

Вывеска возле дверей сообщала, что здесь находится редакция «Глоб», одного из самых читаемых в городе еженедельников, того самого, где работал репортёр, которого мы встретили случайно в холле гостиницы «Старый колокол», когда ожидали Арсена.

Шерлок остановил первого встречного и спросил без всяких церемоний:

– Главный редактор на месте? Мне нужно поговорить с ним.

Человек посмотрел на него так, как на рынке смотрят на рыбу, оценивая её свежесть, и рассмеялся:

– Конечно, мальчик, а как же! А в конце коридора направо находится ещё и офис королевы Виктории.

Но Шерлок, похоже, не понял иронии и направился в конец узкого коридора направо.

Я никогда не была в редакции газеты. «Глоб» размещалась в нескольких небольших комнатах с распахнутыми дверями, откуда доносился стрёкот пишущих машинок и громкие голоса. По лестнице, ведущей на другие этажи, сновали озабоченные люди с огромными бумажными полосами, измазанными в типографской краске.

Полагая, что никому до нас тут нет дела, мы шли следом за Шерлоком по коридору, пока нас не остановили.

– Эй, вы! – крикнул кто-то. – Куда направились?

Огромный тип в рубашке и чёрных брюках преградил Шерлоку дорогу. Руки у него были вымазаны в чернилах.

– К главному редактору, – совершенно спокойно ответил Шерлок.

– Это что, шутка? – засмеялся великан. – И зачем же вам троим понадобился главный редактор?

– Нам нужно поговорить с ним, – ответил наш друг, обнаружив тем самым, что знает, что мы с Арсеном следуем за ним.

– И думаешь, он захочет говорить с тобой? – с насмешкой спросил великан. – Эй, Енох! – позвал он кого-то. – Ты слышал? Тут трое ребятишек хотят поговорить с главным редактором!

Енох ответил, не выходя из своей комнаты:

– Хорошая новость. Ставь сразу же на страницу юмора. – И появился на пороге. – Я вот уже три месяца пытаюсь попасть к нему!

Он посмотрел на нас, и я узнала того рябого типа, которого мы встретили в гостинице.

– А я вас знаю, – проговорил он.

– Кто такие, Енох? – спросил человек в рубашке.

Инстинкт репортёра, похоже, подвёл его в этот момент, и Шерлок воспользовался этим.

– Дайте мне поговорить с главным редактором! – настойчиво повторил он.

– Перед тобой его заместитель, – ответил Енох, указывая на великана.

– Заместитель, которому уже начинает надоедать эта история. Можно узнать, почему вы все четверо заставляете меня терять время? – обратился он к Еноху, имея в виду и его тоже.

– Не стоило бы так обращаться с «Придумываю загадку»! – вдруг произнёс Шерлок Холмс, чем буквально ошарашил меня.

Репортёры переглянулись. И тут заместитель редактора «Глоб» опять рассмеялся.

– Не станете же вы уверять, что пришли сюда потому, что не смогли разрешить загадку этой недели…

Тут, я думаю, следует объяснить то, что я тоже поняла только после некоторых разъяснений, а именно: «Придумываю загадку!» – так называлась рубрика в газете «Глоб», где печатались самые замечательные загадки, придуманные читателями. Рубрика печаталась по вторникам, помещалась на последней странице вечернего выпуска и неизменно оставалась самой читаемой.

– «Придумываю загадку!» – это я, – заявил Шерлок Холмс.

Лицо заместителя редактора так и вытянулось.

– Ничего себе! – воскликнул Енох. – Ты в самом деле думаешь, будто мы поверим тебе, мальчик?

– Каждый понедельник, вечером, вы получаете загадки в анонимных конвертах, – ответил Шерлок Холмс, – и та, которую вы получили вчера вечером, ещё не опубликована и начинается вот так…

И репортёры с изумлением выслушали рассказ Шерлока Холмса про загадку о четырёх мужчинах в чёрном, которые бежали под дождём. Он сразил журналистов своим ответом:

– А разгадка очень простая – эти мужчины находились на похоронах.

Наступило долгое молчание, во время которого Холмс стоял посередине и оставался единственным, кто чувствовал себя спокойно и уверенно, тогда как и мы с Арсеном, стоя позади него, и оба репортёра, стоявшие перед ним, спрашивали себя, а что мы тут делаем.

– Чёрт возьми, мальчик, – проговорил Енох, почесав затылок. – Ты здорово нас провёл.

– А зачем тебе понадобился главный редактор? – спросил его заместитель.

– Хочу поговорить с лучшим из ваших репортёров, – ответил Шерлок и, оглядевшись, добавил: – Но не здесь, среди шума и гама редакции.

Заместитель редактора посмотрел на Еноха.

– С лучшим из наших репортёров… Хорошо… – согласился тот. – Возьму пиджак, и пойдёмте.

Мы зашли в ближайший паб, мрачный и неуютный, где репортёры явно чувствовали себя как дома, и никто не стал задавать нам лишних вопросов.

Мы представились быстро и сдержанно. Заметно было, что газетчики не привыкли разговаривать на равных с теми, кого считали детьми, и вдобавок с девочкой, что только ухудшало ситуацию.

Однако после нескольких глотков пива недоверие к нам, похоже, развеялось. Острый ум Шерлока, элегантность Люпена и мои рыжие локоны довершили остальное.

Шерлока интересовала Офелия Меридью.

– Я уверен, что вы уже запустили своих ребят, чтобы разузнать про неё всё, – заговорил он, – а мы не хотим ждать следующего выпуска газеты, чтобы прочитать, что они обнаружили.

Заместитель редактора склонился над своей кружкой.

– А зачем вам это нужно?

– Это не касается темы нашей беседы, – уточнил Шерлок.

– Нет, ты слышишь, как он разговаривает! – вскипел заместитель редактора, поправляя галстук.

– «Придумываю загадку!», – напомнил ему Енох, тыльной стороной ладони отирая пену с усов.

– Выкладывай карты, мальчик, – предложил заместитель. – Я не спрашиваю, почему тебя интересует Офелия, и, пожалуй, даже расскажу, что нам известно о ней. А ты что можешь сделать для меня взамен?

– Стану, например, продолжать то, что делаю каждую неделю для вашей газеты, – ответил Шерлок, побарабанив пальцами по столу. – Тут ведь у вас неплохая конкуренция на Флит-стрит.

– Угрожаешь? Со своей глупой рубрикой загадок?

Шерлок спокойно выдержал его взгляд.

– Взамен… – вдруг вступил в разговор Люпен, который до сих пор не произнёс ни слова, – мы сообщим вам в виде исключения имя убийцы Альфреда Санти.

– А мы и так знаем его, – усмехнулся Енох. – Это вор… Негодяй, который работает в цирке.

Тут я схватила Арсена за руку, почувствовав, что он сейчас вскипит, и помешала ему наброситься на репортёра. Мне с трудом удалось усадить его на место.

– Постой! – ещё больше удивился репортёр, заметив его реакцию. – А что я такого сказал?

– Думать надо, когда говорите, думать! – приказал Люпен с пылающими глазами.

– Вы все трое сумасшедшие или я ошибаюсь? – спросил заместитель редактора «Глоб».

Шерлок проигнорировал его вопрос и продолжил начатый разговор.

– Мой друг говорит правду. У нас действительно есть информация по делу Санти, которая позволяет думать, что всё обстоит совсем не так, как вы сообщаете в газете.

– Это нормально, – ответил Енох, – но ведь… я хотел сказать… Акробат в тюрьме и ждёт, когда его повесят.

– Этого не будет, – мрачно произнёс Люпен.

Енох тяжело вздохнул и обратился к Арсену:

– Ты хорошо знаешь его, да? – Он догадался наконец, что говорит с сыном убийцы Санти, у которого не смог взять интервью в гостинице «Старый колокол». – Мне жаль, что я так сказал…

– Ладно, забудем, – ответил Люпен.

– Тогда договорились, – предложил заместитель редактора. – Ваша информация в обмен на нашу.

Шерлок Холмс протянул ему руку через стол.

– И ещё год придумываешь загадки! – добавил заместитель редактора, прежде чем пожать ему руку.

– Договорились.

И мы услышали, что же удалось узнать об Офелии лучшему репортёру «Глоб».

– На самом деле про Меридью, – заговорил Енох, – нам известно не так уж много. Но наши ребята ищут, проверяют, уточняют сведения. Самую главную новость, я думаю, вы уже знаете. Офелия Меридью – это артистическое имя, псевдоним.

Я этого не знала, но не стала прерывать его.

– Её настоящее имя Оливия. Оливия… и какая-то фамилия. И родилась она в Лондоне. Похоже, в очень бедной семье, поэтому, став знаменитой и разбогатев, она решила прикрыть завесой молчания своё прошлое и переселила родственников куда-то на юг Франции. Место, совершенно недоступное для скромного хроникёра с улицы Флит-стрит…

– В самом деле, – согласился заместитель редактора, – так что забудь о командировочных.

– Здесь, в Лондоне, от её прошлого осталось очень немного: старая, полоумная тётка, которую Офелия навещала, когда приезжала на гастроли, и какая-то подруга молодости… – Енох достал из внутреннего кармана пиджака грязный, мятый блокнот и заглянул в него, – по имени Гортензия. Отличная портниха, но больше о ней ничего неизвестно. Я послал двух уличных мальчишек разыскать её, но пока что… И это всё, что у нас есть, – заключил он, убирая блокнот.

– Немного, – согласился Шерлок, и мне показалось, несколько разочарованно.

– О Меридью поговорят ещё с неделю, не больше. Если, конечно, она не объявится где-нибудь, – предположил Енох. – В Лондоне, к счастью, всегда найдётся что-то новое и жареное, за что можно ухватиться.

– Это верно, – задумчиво произнесла я.

Мы договорились, как обменяемся информацией, если узнаем что-то ещё, и распрощались с репортёрами.

– Знаешь, что я тебе скажу… – обратился Енох к Шерлоку, уже на пороге паба. – Твои загадки позволяют продать больше экземпляров, чем мои статьи! – Он хотел было потрепать его по голове, как ребёнка, но в последний момент передумал и протянул ему руку, как принято между джентльменами. – А теперь вдруг выясняется, что ты… совсем ещё мальчишка! Нет, но что творится в этом мире, а?

Глава 14. Тонкая нить прошлого

Дальнейшие события того дня оказались довольно бурными. Прежде чем я вернулась в «Клариджиз», где меня ожидал мистер Нельсон и где я надеялась узнать новости о родителях, мы отправились на Бейкер-стрит. Где-то здесь отец Люпена должен был встретиться с тем пресловутым испанцем.

Бейкер-стрит выглядела симпатично: красивая улочка с низкими, светлыми домами, но мы не увидели тут ничего такого, что могло бы привлечь наше внимание.

Мы договорились о дальнейших наших действиях, стоя возле дома номер 221 В. Мы понимали, что существует какая-то связь между исчезновением Офелии и ловушкой, в которую попал Теофраст Люпен, но у нас имелись и другие предположения.

Шерлок считал, что, возможно, дело в ревности певицы к Санти. Наверное, он решил оставить её, и она, обезумев от ревности, задумала отомстить, заказав испанцу его убийство. Чтобы проверить такое предположение, нам предстояло познакомиться с городскими криминальными кругами, которые мы обнаружили во время вечернего визита в игорный дом.

Я обратила внимание на то, что, по словам горничной, Санти бывал счастлив, когда виделся с Меридью, поэтому мало вероятно, что он оставил её. Арсен заметил на это, что, может быть, он только притворялся.

– Бывают ситуации, когда невозможно притвориться! – возразила я, и он тотчас умолк.

Мы решили продолжить с того, на чём остановился Енох.

– Гортензия – имя для Лондона необычное, – заметил Шерлок. – А швейные мастерские, ателье практически все находятся на улице Сэвил-роу. Если повезёт, сможем найти её там и узнать что-нибудь.

– Верно! – обрадовался Люпен. – Идём сразу же. Если и в самом деле эта её единственная подруга здесь, в Лондоне… Может быть, она что-нибудь знает о ней…

Шерлок попросил у меня путеводитель по Лондону, посмотрел схемы разных кварталов и разделил улицу, которую нужно обследовать, на две части.

– А ты? – спросил Люпен.

– Я… сегодня… не могу, – смутившись, ответил Шерлок.

– Что это значит – не могу?

– Моя мама… я нужен ей для одного дела. Нам предстоит выбрать школу на новый учебный год.

Я знала, что Шерлок Холмс не любит говорить о своей семье, о брате Майкрофте и маленькой Виолетте.

– Выбрать школу? – переспросил Люпен. – Моего отца вот-вот повесят, а ты будешь выбирать школу?

– Извини, – тихо произнёс Шерлок.

– А мне придётся взять с собой Нельсона, иначе у меня тоже будут неприятности, – пришла я ему на помощь.

Арсен посмотрел на нас, и я прочитала в его взгляде сожаление, что у нас есть семейные обязательства. Мне показалось также, что он слегка завидовал нам, потому что, в отличие от него, о нас кто-то беспокоится. Все трое мы находились в том переходном возрасте, когда человек ещё не совсем взрослый, но уже и не ребёнок.

– Поступайте, как хотите, – вспылил он, застёгивая свой красивый пиджак, и быстро ушёл, даже не попрощавшись.

– Обиделся? – спросила я Шерлока Холмса.

Он стоял ко мне спиной и внимательно рассматривал здание под номером 221 В.

– Мне нравится здесь, – проговорил он.

Мистер Нельсон ворчал и протестовал, неся в обеих руках мои сумки с одеждой.

– Так уж необходимо заходить в каждое? – спросил он, когда я остановилась у ателье на Сэвил-роу на той стороне улицы, которая поручена мне.

– Если не ошибаюсь, вы сами, мистер Нельсон, напросились присматривать за мной, не так ли? Так что вот, – я улыбнулась ему, – порядочные молодые девушки именно так и поступают – ходят по ателье и делают покупки.

Он притворился, будто верит мне, и прошёл в следующее ателье.

– И во всех мастерских порядочные девушки выспрашивают у хозяйки, не знает ли она некую Гортензию? – с лёгким сарказмом спросил он.

– Именно это они и делают, когда нужно найти определённого человека.

– А когда найдут?

– Знаете, что я вам скажу, мистер Нельсон? Вы в самом деле задаёте слишком много вопросов!

Однако мне повезло, потому что к концу дня, когда я уже потеряла всякую надежду, именно Нельсон нашёл Гортензию. В последнем ателье, куда мы вошли, пока я разговаривала с хозяйкой, он поступил мудрее – расспросил о Гортензии продавщиц. И неожиданно узнал её адрес.

– Думаю, нужно сейчас же отправиться туда… – улыбнулся мистер Нельсон, когда мы вышли на улицу. Он походил на высокое тёмное дерево, увешанное пакетами и пакетиками.

– Это было бы очень мило с твоей стороны.

– При условии, что вместе с вами, мисс Ирэн. – Я искоса посмотрела на него. – Мне тоже теперь интересно.

Дом Гортензии находился на одной из соседних улиц. Мы постучались, и дверь нам открыла маленькая девочка.

– Привет, малышка, – поздоровалась я. – А твоя мама случайно не дома?

Обернувшись, девочка позвала маму, и вскоре в дверях появилась круглолицая, голубоглазая женщина средних лет с каштановыми волосами, собранными в пучок на затылке.

– Простите, миссис, вы Гортензия? – как можно приветливее обратилась я к ней.

Женщина посмотрела сначала на меня, потом на мистера Нельсона, и он тоже улыбнулся ей.

– Ответьте, пожалуйста, да. Мы уже целый день ищем вас!

– Меня? – удивилась портниха. – А зачем?

– Вообще-то мы ищем Офелию, – тихо произнесла я и, увидев, что Гортензия готова закрыть дверь, добавила: – Не бойтесь, прошу вас. Я не интриганка и не журналистка. Я только очень обеспокоенная её поклонница. Я слышала, что вы были подругами, и поэтому решила узнать, не видели ли вы её в последние дни. Мне важно понять только одно, всё ли с нею в порядке, и я больше не побеспокою вас.

Видимо, эта короткая речь, которую я приготовила заранее и повторяла про себя весь день, произвела впечатление, потому что портниха успокоилась и, отойдя от двери, пригласила войти и предложила чаю.

– Вообще-то уже время ужина, но…

– Чай нас вполне устроит, – ответила я.

Дата добавления: 2015-05-08