Нетрансцендентность искусства

Все это концентрируется в самом рельефном, са-
мом глубоком признаке нового искусства, в странной
черте нового эстетического восприятия, которая требу-
ет напряженного размышления. Вопрос этот весьма
тонок помимо всего прочего еще и потому, что его
очень трудно точно сформулировать.

Для человека самого нового поколения искусство
это дело, лишенное какой-либо трансцендентности.
Написав эту фразу, я испугался своих слов — из-за
бесконечного числа значений, заключенных в них.
Ибо речь идет не о том, что современному человеку
искусство представляется вещью никчемной, менее
важной, нежели человеку вчерашнего дня, но о том,
что сам художник рассматривает свое искусство как
работу, лишенную какого-либо трансцендентного
смысла. Однако и это недостаточно точно выражает
истинную ситуацию. Ведь дело не в том, что худож-
ника мало интересуют его произведение и занятие:
они интересуют его постольку, поскольку не имеют
серьезного смысла, и именно в той степени, в какой
лишены такового. Это обстоятельство трудно по-
нять, не сопоставив нынешнее положение с положе-
нием искусства тридцать лет назад и вообще в тече-
ние всего прошлого столетия. Поэзия и музыка име-
ли тогда огромный авторитет: от них ждали по
меньшей мере спасения рода человеческого на ру-
инах религии и на фоне неумолимого релятивизма
науки. Искусство было трансцендентным в двойном
смысле. Оно было таковым по теме, которая обычно
отражала наиболее серьезные проблемы человечес-
кой жизни, и оно было таковым само по себе, как
способность, придающая достоинство всему челове-
ческому роду и оправдывающая его. Нужно видеть
торжественную позу, которую принимал перед тол-
пой великий поэт или гениальный музыкант,—позу
пророка, основателя новой религии; величественную
осанку государственного мужа, ответственного за
судьбы мира!

Думаю, что сегодня художника ужаснет возмож-
ность быть помазанным нa столь великую миссию
и вытекающая отсюда необходимость касаться в своем

ДЕГУМАНИЗАЦИЯ ИСКУССТВА

творчестве материй, наводящих на подобные мысли.
Для современного художника, напротив, нечто со-
бственно художественное начинается тогда, когда он
замечает, что в воздухе больше не пахнет серьез-
ностью и что вещи, утратив всякую степенность, лег-
комысленно пускаются в пляс. Этот всеобщий пи-
руэт—для него подлинный признак существования
муз. Если и можно сказать, что искусство спасает
человека, то только в том смысле, что оно спасает
его от серьезной жизни и пробуждает в нем маль-
чишество. Символом искусства вновь становится во-
лшебная флейта Пана, которая заставляет козлят пля-
сать на опушке леса.

Все новое искусство будет понятным и приобретет
определенную значительность, если его истолковать
как опыт пробуждения мальчишеского духа в одряхле-
вшем мире. Другие стили претендовали на связь с бур-
ными социальными и политическими движениями или
же с глубокими философскими и религиозными тече-
ниями. Новый стиль, напротив, рассчитывает на то,
чтобы его сближали с праздничностью спортивных игр
и развлечений. Это родственные явления, близкие по
существу.

За короткое время мы увидели, насколько подня-
лась на страницах газет волна спортивных игрищ,
потопив почти все корабли серьезности. Передовицы
вот-вот утонут в глубокомыслии заголовков, а на по-
верхности победоносно скользят яхты регаты. Культ
тела—это всегда признак юности, потому что тело
прекрасно и гибко лишь в молодости, тогда как культ
духа свидетельствует о воле к старению, ибо дух до-
стигает вершины своего развития лишь тогда, когда
тело вступает в период упадка. Торжество спорта
означает победу юношеских ценностей над ценностями
старости. Нечто похожее происходит в кинематографе,
в этом телесном искусстве par exellence²⁷.

В мое время солидные манеры пожилых еще об-
ладали большим престижем. Юноша жаждал как мож-
но скорее перестать быть юношей и стремился под-
ражать усталой походке дряхлого старца. Сегодня
мальчики и девочки стараются продлить детство,
а юноши—удержать и подчеркнуть свою юность. Не-
сомненно одно; Европа вступает в эпоху ребячества.

9 Заказ № 1435 257

ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ

Подобный процесс не должен удивлять. История
движется в согласии с великими жизненными ритмами.
Наиболее крупные перемены в ней не могут проис-
ходить по каким-то второстепенным и частным причи-
нам, но—под влиянием стихийных факторов, изна-
чальных сил космического порядка. Мало того, основ-
ные и как бы полярные различия, присущие живому
существу,—пол и возраст—оказывают в свою оче-
редь властное влияние на профиль времен. В самом
деле, легко заметить, что история, подобно маятнику,
ритмично раскачивается от одного полюса к другому,
в одни периоды допуская преобладание мужских
свойств, в другие—женских, по временам возбуждая
юношеский дух, а по временам—дух зрелости и ста-
рости.

Характер, который во всех сферах приняло евро-
пейское бытие, предвещает эпоху торжества мужского
начала и юности. Женщина и старец на время должны
уступить авансцену юноше, и не удивительно, что мир
с течением времени как бы теряет свою степенность.

Все особенности нового искусства могут быть све-
дены к его нетрансцендентности, которая в свою оче-
редь заключается не в чем ином, как в необходимости
изменить свое место в иерархии человеческих забот
и интересов. Последние могут быть представлены в ви-
де ряда концентрических кругов, радиусы которых из-
меряют дистанцию до центра жизни, где сосредоточе-
ны наши высшие стремления. Вещи любого порядка—
жизненные или культурные—вращаются по своим ор-
битам, притягиваемые в той или иной степени грави-
тационным центром системы. Я сказал бы, что искус-
ство, ранее располагавшееся, как наука или поли-
тика, в непосредственной близости от центра тяжести
нашей личности, теперь переместилось ближе к пери-
ферии. Оно не потеряло ни одного из своих внешних
признаков, но удалилось, стало вторичным и менее
весомым.

Стремление к чистому искусству отнюдь не являет-
ся, как обычно думают, высокомерием, но, напро-
тив,—величайшей скромностью. Искусство, освободи-
вшись от человеческой патетики, лишилось какой бы
то ни было трансценденции, осталось только искус-
ством, без претензии на большее.

ДЕГУМАНИЗАЦИЯ ИСКУССТВА

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Исида²⁸ тысячеименная, Исида о десяти тысячах
имен!» — взывали египтяне к своей богине. Всякая ре-
альность в определенном смысле такова. Ее компонен-
ты, ее черты—неисчислимы. Не слишком ли смело
пытаться обозначить предмет, пусть даже самый про-
стой, лишь некоторыми из многих имен? Было бы
счастливой случайностью, если бы признаки, выделен-
ные нами среди многих других, и в самом деле оказа-
лись решающими. Вероятность этого особенно мала,
когда речь идет о зарождающейся реальности, которая
только начинает свой путь.

К тому же весьма возможно, что моя попытка
описать основные признаки нового искусства сплошь
ошибочная. Я завершаю свое эссе, и во мне вновь
пробуждается интерес к вопросу и надежда на то, что
за первым опытом последуют другие, более глубокие.

Но я усугубил бы ошибку, если бы стремился испра-
вить ее, преувеличив один какой-то частный момент
в общей картине. Художники обычно впадают в эту
ошибку; рассуждая о своем искусстве, они не отходят
в сторону, дабы обрести широкий взгляд на вещи. И все
же несомненно: самая близкая к истине формула—та,
которая в своем наиболее цельном и завершенном виде
справедлива для многих частных случаев и, как ткацкий
станок, одним движением соединяет тысячу нитей.

Не гнев и не энтузиазм руководили мной, а исключительно только радость понимания. Я стремился понять смысл новых художественных тенденций, что,
конечно, предполагает априорно доброжелательное
расположение духа. Впрочем, возможно ли иначе под-
ходить к теме, не рискуя выхолостить ее?

Могут сказать: новое искусство до сих пор не со-
здало ничего такого, что стоило бы труда понимания;
что же, я весьма близок к тому, чтобы так думать. Из
новых произведений я стремился извлечь их интенцию
как самое существенное в них, и меня не заботила ее
реализация. Кто знает, что может вырасти из этого
нарождающегося стиля! Чудесно уже то, за что теперь
так рьяно взялись,—творить из ничего. Надеюсь, что
позднее будут претендовать на меньшее и достигнут
большего.

9* 259

ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ

Но каковы бы ни были крайности новой позиции,
она, на мой взгляд, свидетельствует о несомненном—
о невозможности возврата к прошлому. Все возраже-
ния в адрес творчества новых художников могут быть
основательны, и, однако, этого недостаточно для осу-
ждения нового искусства. К возражениям следовало
бы присовокупить еще кое-что: указать искусству дру-
гую дорогу, на которой оно не стало бы искусством
дегуманизирующим, но и не повторяло бы вконец
заезженных путей.

Легко кричать, что искусство возможно только
в рамках традиции. Но эта гладкая фраза ничего не
дает художнику, который с кистью или пером в руке
ждет конкретного вдохновляющего импульса.

Дата добавления: 2015-05-09