Книга шестая. Распределение национального дохода. 8 страница

§ 4. Теперь мы можем продолжить наш анализ. Процент, который мы имеем в виду, когда говорим, что он представляет собой просто доход на капитал или просто вознаграждение за ожидание,—это "нетто"-процент; однако то, что обычно подразумевается под выражением "процент", включает, помимо этого, и другие элементы, и это можно назвать "валовым" процентом.

Указанные дополнительные элементы тем более важны, чем менее развиты и чем более рудиментарны состояние коммерческих гарантий и организация кредита. Так, например, в средние века, когда правитель хотел наперед получить в свое распоряжение некоторую часть своих будущих доходов, он брал взаймы, скажем, тысячу унций серебра с обещанием вернуть к концу года полторы тысячи. Не было, однако, никакой гарантии, что он выполнит это обещание; заимодавец, очевидно, предпочел бы вместо такого обещания абсолютную уверенность в получении к концу года 1300 унций. В этом случае номинальная ставка ссудного процента составляла 50%, а реальная - 30%.

Необходимость такой поправки на страховку от риска столь очевидна, что ее нередко игнорируют. Однако менее очевидно, что каждая ссуда доставляет ссудодателю некоторые хлопоты, что, когда ссуда, в каком-либо конкретном случае, предполагает значительный риск, часто приходится затрачивать большие усилия на сведение этого риска до минимума и что тогда то, что ссудополучателю представляется как процент, с точки зрения заимодавца, является доходом от управления хлопотным делом.

В настоящее время нетто-процент на капитал в Англии составляет несколько меньше 3% годовых, поскольку невозможно получить более высокий процент за помещение капитала в такие первоклассные биржевые ценные бумаги, какие приносят их владельцу твердый доход без сколько-нибудь значительных хлопот или затрат с их стороны. Когда же мы видим, что способный бизнесмен берет ссуду под вполне надежный заклад из расчета (скажем) 4%, можно считать, что этот валовой процент состоит из нетто-процента или собственно процента в размере несколько менее 3% и из управленческих доходов заимодавцев в размере несколько более 1% [Иногда заимодавцы больше стремятся ссужать под заклад на долгие периоды, а не на короткие, иногда же они этого меньше добиваются. Долгосрочные закладные исключают хлопоты, связанные с частым их пролонгированием, но лишают ссудодателя возможности распоряжаться своими деньгами на длительный срок и, таким образом, ограничивают его свободу действий. Первоклассные рыночные ценные бумаги сочетают в себе преимущества очень долгосрочных и очень краткосрочных закладных. Дело в том, что держатель этих бумаг может сохранять их за собой сколько угодно времени по своему усмотрению и обращать их в деньги по своему желанию, хотя, когда кредит нарушается и другие люди начинают нуждаться в наличных деньгах, ему придется продавать их с убытком. Если бы их всегда можно было реализовывать без убытка и если бы не существовало брокерских комиссионных за куплю-продажу, они приносили бы не больший доход, чем деньги, предоставленные взаймы "до востребования" по усмотрению заимодавца, причем в последнем случае доход всегда будет меньше, чем процент по ссудам на твердый срок - будь то долгий или короткий.].

Далее, ростовщическое дело почти не связано ни с каким риском, но ростовщическая ссуда обычно предоставляется под 25% годовых или даже более; при этом большая часть этого процента составляет доход от управления весьма хлопотным бизнесом. Возьмем более крайний случай: в Лондоне, Париже, а вероятно, и в других местах есть люди, которые зарабатывают на жизнь, ссужая деньги уличным торговцам. Часто деньги ссужаются в начале дня для закупки фруктов и т д. и возвращаются к концу дня, после прекращения торговли, с прибылью в 10%; в этом деле риск очень невелик, и деньги редко пропадают [Д-р Джессоп в свою очередь сообщает нам ("Arcady", р. 114), что "вблизи скотных рынков снует множество мелких заимодавцев, обращающихся к опытным спекулянтам с предложением предоставить взаймы суммы, в исключительных случаях достигающие 200 ф. ст., на срок 24 часа под 10%-ный валовой процент".]. Между тем фартинг, помещенный под 10% за день, приносит за год 1 млрд. ф.ст. Но никто не может разбогатеть, ссужая деньги уличным торговцам, поскольку таким путем невозможно ссужать крупные суммы. Так называемый процент по ссудам фактически состоит почти исключительно из доходов от такой работы, к какой мало кто из капиталистов имеет склонность.

§ 5. Следовательно, необходимо несколько более обстоятельно проанализировать дополнительный риск для предприятия, обусловленный тем, что значительная часть применяемого на нем капитала получена в виде ссуды. Допустим, что два лица имеют аналогичные предприятия, из которых одно работает на собственном капитале, а другое — на заимствованном.

Существует категория риска, с которой сталкиваются оба предпринимателя и которую можно охарактеризовать как предпринимательский риск (trade risks) в той конкретной отрасли хозяйства, к какой относятся их предприятия. Этот вид риска обусловлен колебаниями на рынках сырья и готовых изделий, непредвидимыми изменениями в моде, новыми изобретениями, вторжением новых и сильных конкурентов в их соответствующие районы и т. д. Однако существует и другая категория риска, бремя которого ложится только на человека, работающего с заемным капиталом, и ни на кого другого; этот вид риска можно назвать личным риском (personal risks). Дело в том, что тот, кто ссужает капитал для применения его в предпринимательских целях, должен взимать за него высокий процент в качестве страховки от возможного изъяна или дефекта в личном характере или в личных способностях заемщика [ См. также далее, гл. VIII, § 2.].

Заемщик может оказаться менее способным, чем это представляется, менее энергичным или менее честным. У него нет таких стимулов, как у человек а, работающего со своим собственным капиталом, к тому, чтобы смотреть неудаче прямо в глаза и выйти из спекулятивного предприятия, как только оно обнаруживает признаки грозящей ему опасности. Напротив, если его представления о честности не очень высоки, он может и не очень переживать свои убытки. Дело в том, что, если он немедленно прекратит дело, он потеряет все, принадлежащее ему самому, но, если он продолжит спекулятивное дело, всякий дополнительный убыток ляжет на его кредиторов, а всякая возможная прибыль достанется ему самому. Многие кредиторы несут потери из-за граничащей с мошенничеством инертности такого рода со стороны должников, а некоторые терпят убытки от преднамеренного обмана; должник может, например, пока он числится банкротом, хитроумными способами утаить средства, фактически составляющие собственность кредитора, а затем начать новую предпринимательскую карьеру; он может постепенно вводить в дело свои тайные резервные фонды, не вызывая больших подозрений.

Следовательно, цена, которую заемщик должен платить за ссуду и которую он рассматривает как процент, с точки зрения заимодавца, следует с большим правом рассматривать как прибыль, поскольку она включает страховку от риска, зачастую очень крупного, и доходы от управления при решении зачастую очень трудной задачи сведения этого риска к минимуму. Колебания в степени такого риска и в масштабах управленческой задачи порождают, конечно, колебания в уровне так называемого валового процента, выплачиваемого за пользование деньгами. Поэтому тенденция конкуренции не ведет к выравниванию этого валового процента; напротив, чем лучше разбираются в своем деле заимодавцы и заемщики, тем шире практика, при которой одни категории заемщиков получают ссуды под более низкий процент, чем другие.

Мы должны отложить до более поздней стадии наше исследование поразительно эффективной организации современного денежного рынка, при помощи которого капитал перемещается из мест, где он в избытке, в другие места, где его не хватает, или из одной отрасли, переживающей процесс сокращения, в другую, расширяющуюся; здесь же мы можем довольствоваться — как само собой разумеющимся—тезисом, согласно которому очень малая разница между ставками нетто-процента на ссуды капитала при двух различных способах инвестирования в одной и той же западной стране вызовет перелив капитала, хотя, быть может, и по косвенным каналам, от одного способа к другому.

Правда, когда при каждом способе инвестиции производятся в небольшом масштабе и мало людей знает о них, перелив капитала может быть медленным. Например, один человек может платить по небольшой закладной 5%, а его сосед платит 4% по закладной, имеющей небольшую надежность. Но в крупных сделках ставка нетто-процента (в той мере, в какой его можно вычленить из других составных частей прибыли) почти одинакова на всей территории Англии. Кроме того, разница между средними ставками нетто-процента в различных странах западного мира быстро уменьшается в результате общего расширения связей, и особенно в силу того обстоятельства, что ведущие капиталисты всех этих стран владеют крупными пакетами рыночных ценных бумаг, которые приносят одинаковый доход и продаются практически по одному и тому же курсу в тот же самый день во всем мире.

Когда мы дойдем до рассмотрения "денежного рынка", нам придется выяснить причины, обеспечивающие в некоторые периоды намного более высокое предложение капитала для немедленного применения, чем в другие периоды. Нам придется также выяснить причины, заставляющие банкиров и других заимодавцев в известные периоды довольствоваться крайне низкой процентной ставкой при условии достаточной надежности репутации ссудополучателей и возможности в случае необходимости быстро получить свои деньги назад. В такие времена они готовы предоставлять краткосрочные ссуды даже заемщикам, надежность которых не отличается самым высоким уровнем, причем по не очень высокой процентной ставке. Дело в том, что риск при этом сокращается их способностью отказаться от возобновления ссуды, как только они заметят признаки слабости позиций заемщика; поскольку же за высоконадежные краткосрочные ссуды выплачивается лишь номинальная цена, почти весь получаемый за них процент состоит из страховки против риска и вознаграждения за усилия самих заимодавцев. Но, с другой стороны, такие ссуды в действительности не являются для заемщика очень дешевыми, они связаны для него с риском, для избежания которого он зачастую готов платить значительно более высокую процентную ставку. Дело в том, что в случае, если какая-нибудь неудача повредит его кредитоспособности или если расстройство денежного рынка вызовет временную нехватку ссудного капитала, он может быстро попасть в большое затруднение. Поэтому ссуды торговцам по номинально низким процентным ставкам, даже краткосрочные, фактически не составляют исключения из изложенного выше общего правила.

§ 6. Перелив инвестиционных ресурсов из их обычного источника в производство состоит из двух потоков. Меньший образует новые приращения к накопленному капиталу. Больший лишь заменяет капитал, который уничтожен либо в процессе непосредственного потребления, например пища, топливо и т д., либо в результате износа, например железнодорожные рельсы, либо от времени, как в случае с соломенной крышей или справочником-указателем фирм, либо вследствие сочетания действия всех этих факторов. Годовой объем этого второго потока составляет, вероятно, не меньше четверти всего накопленного капитала даже в такой стране, как Англия, где преобладающими являются формы долговременного капитала. Поэтому есть все основания полагать, что теперь все владельцы капитала вообще сумели в массе своей приспособить его формы к современным нормальным условиям, с тем чтобы получать достаточный чистый доход от своих инвестиций как в первом направлении, так и во втором.

Только исходя из этого предположения, можно говорить о том, что капитал вообще накапливается в расчете на получение известного чистого процента, одинакового для всех форм капитала уровня. При этом никогда не лишне подчеркивать, что выражение "процентная ставка" применимо к старым инвестициям капитала лишь в очень ограниченном смысле. Например, можно, вероятно, принять, что применяемый в хозяйстве капитал в размере около 7 млрд. ф.ст. помещен в различные отрасли английской экономики по ставке около 3% (нетто-процент). Однако такое утверждение, хотя и удобно и для многих целей оправдано, не является точным. Правильнее будет сказать, что, принимая ставку нетто-про-цента на инвестиции капитала в каждой из указанных отраслей (т.е. на предельные инвестиции) в размере около 3%, мы в результате получаем приносимый всем применяемым в различных отраслях хозяйства капиталом такой совокупный чистый доход, который при капитализации его в 33% годовых (т.е. на базе ставки в 3%) составит примерно 7 млрд. ф.ст. По существу, стоимость капитала, уже инвестированного в улучшение земель или в возведение зданий, в строительство железной дороги или машины, представляет собой совокупную дисконтированную стоимость его оценочных будущих чистых доходов (или квазирент), и если его ожидаемая доходоспособность сократится, его стоимость снизится соответственно и образует капитализированную стоимость этого меньшего дохода после вычета амортизации.

§ 7. В настоящем труде мы повсюду предполагаем— если нет специальной оговорки о противоположном,— что все стоимости выражаются в деньгах с фиксированной покупательной способностью, точно так же как астрономы учат нас определять начало или конец дня не по фактическому движению Солнца, а по среднему Солнцу, движение которого по небосводу предполагается постоянно одинаковым. При этом влияние, оказываемое колебаниями покупательной силы денег на условия заключения сделок о займах, наиболее заметно на рынке краткосрочных ссуд — на рынке, во многих отношениях отличающемся от всех других рынков; обстоятельное рассмотрение этого влияния следует отложить. Но здесь мимоходом его нужно отметить -во всяком случае, как вопрос абстрактной теории. Дело в том, что процентная ставка, по какой заемщик готов принять ссуду, служит мерилом выгоды, которую он ожидает извлечь из применения капитала, лишь при том допущении, что деньги обладают одинаковой покупательной силой, когда их ссужают и когда их возвращают.

Допустим, например, что некто заимствует 100 ф.ст. с условием к концу года вернуть заимодавцу 105 ф.ст. Если тем временем покупательная сила денег повысилась на 10% (или, что то же самое, общий уровень цен сократился в отношении 10 к 11), он не может получить эти подлежащие возврату 105 ф.ст., не увеличив продажу своих товаров на 1/10 по сравнению с той, какая была бы достаточна в начале года. При условии, что производимые им товары не изменили своей стоимости по сравнению со всеми товарами вообще, он должен к концу года продать такое количество товара, которое к началу года стоило бы ему 115 ф.ст. 10 шилл., чтобы погасить свою ссуду в 100 ф.ст. с процентами; следовательно, если стоимость его товаров не возросла на 15,5%, он терпит банкротство. Номинально выплатив 5% за ссуду, он в действительности заплатил бы 15,5%.

С другой стороны, если цены повышаются настолько, что покупательная сила денег сокращается в течение года на 10% и он может за товары, стоившие ему в начале года 90 ф.ст., получить 100 ф.ст., тогда он вместо того, чтобы уплатить 5% за ссуду, сам получит 5,5% в качестве цены за деньги [Ср. Fisher. Appreciation and Interest, 1896 и The Rate of Interest, 1907, особенно гл. V, XIV и их соответствующие приложения.].

Когда мы дойдем до исследования причин чередования периодов инфляции и депрессии в коммерческой деятельности, то обнаружим, что они тесно связаны с теми колебаниями реальной процентной ставки, которые порождаются изменениями покупательной силы денег. Дело в том, что, когда ожидается повышение цен, люди устремляются брать ссуды и покупать товары и тем самым способствуют повышению цен; деловая активность бурно расширяется, предприятия управляются беспечно и расточительно; те, кто работает на заемном капитале, возвращают меньше реальной стоимости, чем получили взаймы, и обогащаются за счет общества. Когда затем кредит подорван и цены начинают падать, каждый стремится избавиться от товаров и завладеть деньгами, стоимость которых быстро возрастает; это приводит к еще более быстрому падению цен, а их дальнейшее падение ведет даже к еще большему сокращению кредита, и, таким образом, в течение длительного времени цены падают потому, что цены упали.

Мы увидим, что колебания цен лишь в очень малой степени вызываются колебаниями в предложении драгоценных металлов, причем колебания цен не стали бы намного меньше в результате принятия за основу нашей валюты золота и серебра вместо одного лишь золота. Но порождаемые этими колебаниями бедствия столь велики, что стоит приложить большие усилия к тому, чтобы их немного смягчить. Однако указанные бедствия вовсе не являются неотъемлемым свойством тех медленных изменений в покупательной силе денег, которые следуют за изменением власти человека над природой; таким изменениям обычно присущи как потери, так и выгоды. За 50 лет, предшествовавших мировой войне, совершенствования в технике производства и расширение доступа к богатым источникам сырья удвоили производительность труда человека в создании и доставке многих требующихся ему вещей. Если бы покупательная сила соверена в товарном выражении оставалась стабильной, а не следовала бы, как это происходит в действительности, за усилением власти человека над природой, ущерб был бы нанесен тем трудящимся (численность их фактически быстро сокращается), на чью денежную заработную плату большое влияние оказывает обычай. Но этот вопрос потребует обстоятельного рассмотрения в другом месте.

Глава седьмая. Прибыль на капитал и предпринимательские способности

§ 1. В заключительных главах кн. IV мы в некоторой степени рассмотрели различные формы управления коммерческой деятельностью и личные качества, требующиеся для их осуществления; мы увидели, что предложение людских ресурсов для распоряжения капиталом определяется тремя элементами — наличием капитала, наличием предпринимательских способностей для управления им и наличием организации, посредством которой сочетаются первые два элемента и обеспечивается их участие в производстве. В последней главе мы рассматривали главным образом процент, т. е. доход, получаемый на первый из указанных элементов. В первой части настоящей главы мы займемся изучением совокупного дохода второго и третьего элементов, который мы называем валовым доходом от управления, а затем перейдем к рассмотрению соотношения этого дохода и дохода, извлекаемого только вторым элементом, который определяется нами как чистый доход от управления [См. кн. IV, гл. XII. § 12]. Нам следует более глубоко изучить природу услуг, предоставляемых обществу создателями и управляющими коммерческих предприятий, как и вознаграждения, получаемого за их деятельность; мы увидим, что факторы, определяющие это вознаграждение, являются менее произвольными и гораздо ближе по своим свойствам к факторам, воздействующим на другие виды дохода, чем это обычно считают.

Однако с самого начала следует отметить одно существенное отличие. Вспомним [См. > кн. IV, гл. VIII.] тот факт, что борьба за выживание приводит к преобладанию таких методов организации, которые лучше всего приспособлены к обеспечению процветания в данном окружении, но таковыми необязательно оказываются методы, приносящие наибольшую пользу этому окружению, если только эта польза, прямая или косвенная, не вознаграждается надлежащим образом и в полном объеме. В реальной жизни этого не происходит. Дело в том, что обычно закон замещения — представляющий собой не что иное, как специфическое и ограниченное проявление закона выживания наиболее приспособленных,—приводит к вытеснению одного метода промышленной организации другим методом, приносящим прямые и непосредственные результаты при меньших затратах. Косвенные и конечные результаты, которые даст каждый из этих методов, как правило, играют незначительную роль или вообще не оказывают никакого влияния. Поэтому многие коммерческие предприятия чахнут и гибнут, хотя в конечном итоге они могли бы сослужить хорошую службу обществу при более справедливых исходных условиях. Это особенно относится к некоторым формам кооперативных ассоциаций.

В этой связи мы можем разделить работодателей и других предпринимателей на две категории: тех, кто открывает новые и улучшенные методы хозяйствования, и тех, кто следует проторенными путями. Услуги, оказываемые последними обществу, являются главным образом прямыми и редко остаются без вознаграждения в полном объеме. С первой категорией дело обстоит противоположным образом.

Например, в некоторых отраслях черной металлургии в последнее время была достигнута экономия посредством снижения числа нагреваний металла на его пути от руды к конечной продукции, причем некоторые из новых изобретений по своему характеру не могли быть запатентованы или сохранены в секрете. Предположим, что производитель с капиталом в 50 тыс. ф. ст. получает в обычных условиях ежегодную чистую прибыль в 4 тыс. ф. ст., 1,5 тыс. ф. ст. из которых мы можем рассматривать в качестве управленческой заработной платы, а остальные 2,5 тыс. ф. ст.— в качестве дохода, получаемого за счет двух других элементов. Мы исходим из того, что до сих пор он работал таким же образом, как и его соседи, и проявлял хотя и большие способности, но не превышающие нормальные или средние способности людей, занимающих столь исключительно трудные посты. Таким образом, мы предполагаем, что 1,5 тыс. ф. ст. в год представляют собой нормальный заработок при выполнявшейся им работе. Спустя некоторое время он изобретает способ, позволяющий избавиться от одного из нагревательных процессов, использовавшихся до сих пор, и вследствие этого, не неся дополнительных затрат, он оказывается способен увеличить годовой выпуск продукции на количество, которое может быть реализовано за 2 тыс. а. ст. чистой выручки. Поэтому, пока он может продавать свой товар по старой цене, его доходы от управления будут на 2 тыс. а. ст. в год превышать средний уровень, и он будет полностью получать вознаграждение за услуги, предоставляемые обществу. Однако его соседи последуют его примеру и, возможно, в течение некоторого времени будут получать прибыль выше среднего уровня. Вскоре конкуренция приведет к увеличению предложения товара и снижению его цены, пока их прибыли не упадут примерно до прежнего уровня: никто не сможет получать чрезмерно высокую заработную плату, ставя куриные яйца на острый конец, после того как замысел Колумба стал общественным достоянием.

Многие предприниматели, чьи изобретения оказались почти бесценными для человечества, заработали на своих изобретениях даже меньше, чем Дж. Мильтон на своей книге "Потерянный Рай" или Ж. Ф. Милле на картине "Анжелюс", и, хотя многие накопили огромные богатства лишь по счастливой случайности, а не в силу исключительных способностей к выполнению особенно важных для общества услуг, весьма вероятно, что те предприниматели, которые проложили новые пути, часто приносили обществу несравненно большие выгоды, чем получали сами, даже если и уходили из жизни миллионерами. Хотя мы затем обнаружим, что вознаграждение любого коммерческого предпринимателя имеет тенденцию оставаться в определенной пропорции к прямым услугам, оказываемым им обществу, это само по себе вряд ли послужит сколь-нибудь серьезным доказательством того, что существующая промышленная организация общества является лучшей из всех мыслимых или даже достижимых; не следует также забывать, что сфера настоящего исследования ограничена изучением воздействия причин, определяющих доходы от коммерческого предпринимательства и управления при существующих социальных институтах.

Мы начнем с рассмотрения изменений в вознаграждениях за услуги, предоставленные обществу рядовыми рабочими, мастерами и работодателями различных категорий; мы выявим повсеместное воздействие принципа замещения.

§ 2. Мы уже отмечали, что большая часть работы, выполняемой непосредственно главой мелкого предприятия, в крупных предприятиях возлагается на наемных руководителей отделов, управляющих, мастеров и др. Учет этого факта окажется очень полезным в нашем настоящем анализе. Наиболее простым случаем является доход рядового мастера, с рассмотрения которого мы можем начать наше исследование.

Предположим, например, что управляющий на строительстве железной дороги или на судостроительном заводе приходит к выводу о наиболее целесообразном соотношении между численностью мастеров и рабочих, когда один мастер приходится на 24 рабочих, при этом его заработная плата в два раза превышает заработную плату рабочего. Это означает, что, располагая 500 рабочими и 24 мастерами, управляющий будет рассчитывать на выполнение чуть большего количества работы при одинаковых затратах, наняв еще одного мастера, чем взяв на работу двух рядовых рабочих. Если же он имел бы 490 рабочих и 25 мастеров, он предпочел бы нанять двух дополнительных рабочих. Если он смог бы заполучить мастеров за заработную плату в размере полутора заработков рядового рабочего, он, возможно, нанял бы одного мастера на каждые пятнадцать рабочих. Однако в нашем случае численность мастеров установилась на уровне одной двадцатой части от численности рабочих, и их цена, определенная спросом, равна двойной зарплате рядового рабочего. [Это положение можно сравнить с положением, изложенным в кн. VI, гл. I, § 7.]

В исключительных случаях мастера могут обеспечивать свой заработок путем чрезмерной интенсификации труда тех, чью работу они контролируют. Однако мы предполагаем в данном случае, что они способствуют успеху своего предприятия законным путем, обеспечивая лучшую организацию во всех деталях, т. е. сводя к минимуму количество неправильно выполненных операций, которые приходится переделывать; добиваясь, чтобы каждый получал в необходимый момент требующуюся ему помощь, например для перемещения тяжелых грузов, и т. д.; обеспечивая содержание оборудования и приспособлений в хорошем рабочем состоянии, с тем чтобы никто не терял времени и усилий, работая с неисправным инструментом, и. т. д. Заработная плата мастеров, выполняющих работу этого рода, может рассматриваться в качестве типичной для огромной части доходов от управления: общество, действуя через отдельного работодателя, предъявляет эффективный спрос на их услуги до тех пор, пока не достигается предел, при котором совокупная эффективность промышленности могла бы увеличиваться в большей мере посредством привлечения дополнительных работников каких-либо других специальностей, а не мастеров, заработная плата которых увеличивала бы сумму издержек производства в размере всей выплаченной им заработной платы.

До сих пор работодатель рассматривался в качестве агента, посредством которого конкуренция оказывает воздействие на распределение и организацию факторов производства таким образом, чтобы максимум прямых услуг (оцененных в денежном выражении) достигался при минимальных денежных издержках. Однако теперь мы должны рассмотреть работу самих работодателей, которая распределяется и организуется для них с применением более опасного способа — под непосредственным воздействием конкуренции между ними.

§ 3. Рассмотрим теперь, каким образом деятельность мастеров и работающих по найму управляющих постоянно соотносится с деятельностью главы предприятия. Было бы интересно проследить процесс постепенного расширения мелкого предприятия. Плотник, например, постоянно увеличивает имеющийся у него запас инструмента до тех пор, пока не оказывается в состоянии снять небольшую мастерскую и приняться за осуществление отдельных видов работы для частных лиц, которые должны согласиться с ним относительно того, что подлежит выполнению. Деятельность по управлению и принятию на себя какого бы то ни было риска разделяется между этими лицами и самим плотником, и, поскольку это доставляет данным лицам массу хлопот, они не согласны выплачивать плотнику большие суммы за какую-нибудь выполняемую им работу по управлению. Ср. кн. IV, гл. XII, §3.]

Таким образом, следующим шагом явится взятие на себя всех операций по осуществлению мелкого ремонта. Теперь он вступил на стезю подрядчика-строителя; и если его дело растет, он постепенно устраняется от физического труда и в некоторой степени даже от тщательного надзора над ним. Замещая свой собственный труд трудом наемных лиц, он вынужден теперь вычитать их заработную плату из полученных им сумм прежде, чем начнет подсчитывать свои прибыли, и если он не проявит деловых способностей, равных нормальному уровню таких способностей в том виде производства, где он начал теперь свою деятельность, он, возможно, вскоре потеряет весь ранее накопленный небольшой капитал и после недолгой борьбы вновь вернется к тому более низкому социальному положению, при котором он процветал. Если же его способности будут примерно соответствовать этому уровню, то при некотором среднем везении он сохранит свои позиции и, возможно, немного расширит свою деятельность, а избыток получаемых им доходов по сравнению с расходами будет представлять собой средний доход от управления предприятиями данного типа. В случае, когда его способности будут превышать средний уровень способностей, требующихся для данных предприятий, он сможет получить столь хорошие результаты при определенном уровне затрат на заработную плату и другие расходы, что для достижения таких же результатов основная масса его соперников должна будет затратить большие средства. Таким образом, этот предприниматель произведет замещение части расходов за счет своих дополнительных способностей в области организации, а его доход от управления будет включать стоимость затрат, без которых он смог обойтись. Тем самым он увеличит свой капитал и расширит свой кредит, сможет занимать больше средств под более низкий процент. Он приобретет более широкие связи и знакомства в деловых кругах, получит более глубокое представление об используемых материалах и процессах; расширяется возможность для смелых, но разумных и прибыльных начинаний. Наконец, он возложит на других почти полностью те обязанности, выполнение которых занимало все его время даже после того, как он прекратил выполнять физическую работу. [Тот, кто имеет большое число наемных рабочих, должен экономить свою энергию таким же образом, как это делается лучшими офицерами современной армии. Уилкинсон говорил (The Brain of an Army, p. 42—46): "Организация подразумевает, что работа каждого определена, что каждый точно знает, за что он должен нести ответственность, и что его полномочия соответствуют его обязанностям... [В германской армии] каждый командир в ранге выше капитана руководит частью, состоящей из отдельных подразделений, во внутренние дела каждого из которых он не вмешивается, за исключением явных ошибок офицера, непосредственно отвечающего за это подразделение... Генерал, командующий армейским корпусом, должен иметь дело лишь с несколькими подчиненными... Он проверяет и контролирует состояние всех различных частей, но... насколько это возможно, он не затрудняет себя заботой о деталях. Он спокойно может принимать решения. Характерным является замечание Бейджгота (Lombard Street, ch. VIII) о том, что, если глава крупного предприятия "очень занят, это является признаком какой-то ненормальности". Бейджгот сравнивал (очерк Transfer-ability of Capital) примитивного работодателя с Гектором или Ахиллесом, втянутым в потасовку, и типичного современного предпринимателя - с "человеком на дальнем конце телеграфного провода — графом Мольтке, склонившимся над какими-то бумагами, - который следит за тем, чтобы были уничтожены надлежащие люди, и решает, кто обеспечит победу".]

Дата добавления: 2015-05-09