Annotation

The C.G.Jung`s analytic conception about nature of symbols

К.-Г.Юнга

Природа символов в аналитической концепции

Аннотация

В статье осуществляется реконструкция системы представлений К.-Г.Юнга о природе символов. Особое внимание уделяется фактически осуществленной Юнгом «деконструкции» фрейдовской концепции структуры личности. Рассматривается разработанная Юнгом концепция бессознательного и символического выражения архетипов, его уникального подхода к анализу культуры и значимости символического мира для становления и индивидуации личности. В статье раскрывается также методологическое значение концепции Юнга для исследования человека и культуры.

Ключевые слова: символ, архетип, сознание, коллективное бессознательное, либидо, культура, индивидуация.

Сведения об авторе:

Бритвин Герман Владимирович, аспирант кафедры философии Московского педагогического государственного университета.

Телефон:

8-915- 231-13-83, [phone]

E-mail: [email protected]

The article deals with reconstruction of the system of C.-G. Jung's views of nature of symbols. Attention is focused on Young's deconstruction of Freudian concept of personal structure. Subject of consideration is Jung's concept of unconscious and symbolic presentation of archetypes, his unique approach to analysis of culture and significance of symbolic world for personal growth and individuation. The article demonstrates procedural importance of Jung's concept for research of human and culture.

Key words: symbol, archetype, consciousness, collective unconscious, libido, culture, individuation.

Author's data:

Britvin Herman Vladimirovich, the post-graduate student of the Moscow's pedagogical state university of philosophies chair.

В современных условиях все усиливающихся глобализационных процессов, с одной стороны, и обострения межцивилизационных противоречий - с другой, особое внимание специалистов в области социогуманитарного знания привлекает исследование культуры и ее символики. В методологическом плане это обусловливает постановку вопроса о возможности применения всего комплекса общетеоретических и философских подходов к анализу природы символов. В связи с этим, далее, необходимым оказывается исследование трактовок сущности самих символов, предлагаемых в разных концепциях. Данная статья посвящена реконструкции концепции символа, разработанной К.-Г.Юнгом, а также выявлению значения его идей для исследования культуры.

В основе анализируемой концепции – представления швейцарского мыслителя о бессознательном. Известно, что исследование бессознательного в XX столетии осуществлялось в рамках классического психоаналитического подхода (З.Фрейд), индивидуальной психологии (А.Адлер), неофрейдизме (К.Хорни, Г.Саливэн, Э.Фромм и др.), шизоанализе (Ж.Делез, Ф.Гваттари), психосоматике (А.Франц, Д.Плетнёв), психосинтезе (Р.Ассаджиоли), американской культур-антропологии (Ф.Боас, К.Уисслер, Л.Уайт, В.Тернер и др.), в постюнгианских школах (М.Фордхам, Э.Самуэлз и т.д.) и трансперсональной психологии (С.Гроф, К.Уилбер, Р.Уолш, Ф.Воон и др.). Для большинства названных авторов обсуждение идей К.-Г.Юнга оказалось чрезвычайно значимым.

Принципиальное значение для создания К.-Г.Юнгом представлений о природе символа имело радикальное переосмысление им фрейдовской концепции бессознательного. Он приходит к выводу о том, что существует такое содержание психического, которое не относится к личному опыту, но укоренено в глубокой древности. В ходе своей психиатрической практики Юнг убедился в том, что некоторые необычные переживания не имеют личностной истории и не являются вытеснениями содержания индивидуальных переживаний. Эти идеи были сформулированы Юнгом на основе анализа сновидений его пациентов, как, впрочем, и студентов. Эти сновидения, по его мнению, обнаруживали существование таких ситуаций, которые не могут соотноситься с прошлым индивида, однако имеют определенное значение.

С другой стороны при исследовании мифов, религиозных культов, эзотерических учений, к которым Юнг всегда проявлял особый интерес, он обнаружил повторяемость идентичных форм распространенных сюжетов и мифов в разных культурах. В связи этим, Юнг выдвигает гипотезу о существовании двух слоев бессознательного: личностного и коллективного (безличностного или сверхличностного), которое выходит за рамки индивидуальных переживаний и имеет филогенетический характер.

Впервые это положение обосновывалось в работе «Психология бессознательных процессов» (1916). Существенно, что при его разработке швейцарский мыслитель опирался на идеи З.Фрейда, согласно которым в бессознательном современного человека существуют реликты архаического опыта. Однако для Юнга это - не просто реликты утраченных форм, а что-то живое, действующее в глубинах человеческой души, некие архетипы.

Обращаясь к публикации З.Фрейда «Воспоминания о Леонардо да Винчи» (1910), швейцарский ученый исследует представления З.Фрейда о наличии у Леонардо двух матерей, что получило отражение в творческом наследии художника. Однако подобный мотив «двойного происхождения» имел место в творчестве целого ряда других художников. Поэтому для К.-Г.Юнга, данная фантазия отражает мифологический мотив, в основе которого содержится «изначальный» образ, относящийся к тайнам истории человеческого духа. Эти «изначальные» образы - не прерогатива отдельных личностей, они содержатся в психике каждого человека и являют собой «врожденные возможности человеческих представлений»[1].

Для Юнга существование коллективного бессознательного предполагает наличие в психике бессознательных универсальных форм, которые могут проявляться, например, при патологических изменениях психики или же в сновидениях здоровых людей. Такие формы определяются им как «архетипы», которые «лишь вторичным образом становятся осознаваемыми и которые придают определенную форму содержаниям психики»[2].

Разрабатывая представления об архетипах коллективного бессознательного, К.Г.Юнг опирался на имеющую долгую историю традицию, коренящуюся в трудах Платона. Для античного мыслителя архетип - умопостигаемый образец, беспредпосылочное начало (эйдос), пребывающее с мире идей. Эта трактовка архетипа переинтерпретируется в религиозно-философских концепциях. Так, Филон Иудей использует выражение «архетип» при рассмотрении вопроса об образе Бога в человеке. У Августина Блаженного, далее, под архетипом понимался исконный образ, который положен в основу человеческого познания[3]. В целом этот термин достаточно широко используется в схоластике.

Разумеется, Юнг трактует содержание понятия «архетип» существенно иначе. Для него оно «означает, что, говоря о содержаниях коллективного бессознательного, мы имеем дело с древнейшими, лучше сказать изначальными, типами, т.е. испокон веку наличными всеобщими образами»[4].

Архетипы, или изначальные праформы, в процессе онтогенетического развития заполняются различными содержаниями, с помощью которых они и проявляются в сознании человека. Однако, изначальная природа архетипа непознаваема, что делает его психоидным, т.е. «обусловленным психически, но принадлежащим к иной форме существования. Об этой форме ничего не известно, кроме того, что под ней понимается духовность»[5]. Таким образом, архетип проявляется именно в «тенденции формирования определенных представлений вокруг одной центральной идеи»[6]. Это ведет к выводу о наличии в бессознательном определенных механизмов проявления архетипов и, соответственно, о следовании вектору, заложенному в ходе эволюционного развития человечества.

Проявление архетипов осуществляется в культуре в форме символов. Это находит выражение в мифологических мотивах, сказках, древних космологических и религиозных учениях. С другой стороны, они проявляются в содержаниях, имеющих место в особых психологических состояниях - в сновидениях, видениях и продуктах фантазии, облеченных в символическую форму.

Для Юнга символ не сводится к знаку (как это трактовалось в классическом психоанализе в ходе применения соответствующих диагностических методов), но раскрывается в своей образности и «жизненности». Анализ «языка бессознательного» позволяет Юнгу констатировать, что приснившиеся образы заключают в себе гораздо большее значение, чем это представляется обыденному сознанию, которое априори однонаправлено и ограничено логическими суждениями. В связи с этим Юнг разграничивает сознательную, ограниченную рамками рационального, психическую деятельность от ее бессознательной стороны. Именно последняя рассматривается им как источник символотворчества. При этом, по его мысли, бессознательное характеризуется спонтанностью, широтой и иррациональностью содержаний, сознательное же мышление предполагает «потускнение» слов и утрату широкого круга ассоциаций, что лишает символы основной содержательной нагрузки, сглаживая эмоционально-образный смысл явления.

Таким образом, Юнг выделяет два типа мышления: направленное и спонтанное. Если первое соответствует сознательной деятельности, то второе характеризуется фантазийностью и составляет основу сновидений и дневных мечтаний. Именно оно обладает сущностным сходством с мышлением детей и первобытных людей.

При анализе первобытных культур Юнг придал особое значение особенности, принципиально отличающей их от современный культуры. Она заключается в том, что для мироощущение первобытного человека вещи не имеют отчетливых границ. Такое «психическое родство», или «мистическое участие» отсутствует в опыте современного человека (однако оно сохраняется глубоко в бессознательном).

В таком контексте К.Г.Юнг обратил внимание, что, например, в первобытной культуре племени уачанди яма в земле имеет символическое значение, отражающее идею женщины-земли. Толкование данного символа, выражающееся в интерпретации земли как женщины-человека, исказило бы ценность соответствующей культовой церемонии и, соответственно, символ был бы низведен до простого знака. Из этого для Юнга следует, что церемония является неким магическим ритуалом, проводящемся вовсе не с целью «эффективной полезной работы», она направлена только на «ожидание».

При анализе юнгианской концепции символов важно также учитывать особенности его трактовки понятия «либидо». В классическом психоанализе понятие «либидо» ограничивалось лишь архаически-сексуальным контекстом, Будучи учеником и некоторое время последователем Фрейда, швейцарский философ уходит затем от жесткого пансексуализма, и предлагает «энергетическую» трактовку либидо. Вследствие этого оказывается, что именно символы становятся определяющими в функционировании психики: посредством символов осуществляется трансформация психической энергии из «первоначально-инстинктивного» русла (т.е. от простейших зачатков телесных функций, к числу которым, конечно же, относится не только сексуальность) к более сложным, культурно-опосредованным формам выражения. Иными словами, согласно Юнгу, символ как бы смещает, или преобразует, энергию со сравнительно примитивного уровня физиологических потребностей на уровень культурного символического опосредования, создавая оппозицию в отношении чистой инстинктивности. Вследствие этого оказывается, что символы – это своеобразная матрица, сквозь призму которой осуществляется выражение изначально недифференцированной психической энергии. Это обеспечивает единство противоположностей природы и духа, когда власть процесса индивидуации уравновешивает односторонность какого-либо психического процесса.

В процессе исследования вопроса о природе и значении символа Юнг высказал целый ряд идей методологического характера, значимых для исследования человека и культуры. Обращу внимание, что анализ духовной культуры предполагал для него обращение к индивидуальной личности, так как именно индивидуальное является, по его мнению, наиболее значимой реальностью. Вследствие этого оказывалось, что исследование субъекта культуры не может быть отделено как от изучения его личностного прошлого, так и опыта всего человечества. Именно поэтому столь важной для Юнга стала разработка вопросов о символах и архетипах, тесно друг с другом взаимосвязанных.

Проведенный анализ позволяет сформулировать ряд выводов.

Если основателем психоанализа осуществлена своего рода «деконструкция» рационального субъекта, то Юнг осуществляет своеобразную «деконструкцию» уже фрейдистской структуры личности. При этом личность рассматривается им уже не как продукт исключительно психо-сексуального развития, но как результат взаимодействия, даже своеобразного синтеза духовного и природного. Во многом расширив понимание либидо и символов, а также разработав представления об архетипах коллективного бессознательного, Юнг уходит от жесткого пансексуализма, редуцирующего все человеческое в область сексуальных инстинктов. При этом именно символы, по его мнению, играют особую роль в развитии личности, в ее индивидуации. Далее, символы предстали в его концепции как формы выражения архетипов и одновременно как формы защиты от «прорывов» энергии коллективного бессознательного.

Предложенная мыслителем трактовка бессознательного внесла коррективы в существовавшие представления о психике вообще, о процессе познания, о субъекте познавательной деятельности, а потому и об общих закономерностях процесса познания. Представляется также, что юнгианский подход к изучению природы символов значим также для решения комплекса вопросов философско-антропологического и методологического характера, среди которых можно выделить вопросы, связанные с раскрытием сущности психического, возможностей самопознания и самотворчества (индивидуации), а также вопросы об эпистемологических ограничениях процесса познания.

[1] Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени – М.: Академический Проект, 2007.

[2] Юнг К.Г. Понятие коллективного бессознательного//Юнг К.Г. Аналитическая психология: прошлое и настоящее. М., 1995. Стр.72

[3] Лейбин В. Постклассический психоанализ. Энциклопедия. Том 1. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. – 472 с. Стр. 212-213

[4] Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991. С.28

[5] Лейбин В. Постклассический психоанализ. Энциклопедия. Том 1. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. – 472 с. Стр. 215

[6] Юнг К.Г., фон Фронц М.-Л., Хендерсон Дж. Л., Якоби И., Яффе А. Человек и его символы. – М.: Медков С.Б., «Серебряные нити», 2008. – 352 с. Стр. 68

Дата добавления: 2015-05-10