ЕКАТЕРИНА. Норфолк-Хаус, Ламбет, декабрь 1539 года

Норфолк-Хаус, Ламбет, декабрь 1539 года

Итак, каких подарков ждать на Рождество? От лучшей подруги Агнессы Рестволд — вышитый кошелек, от Мэри Лассель — переписанная страничка из молитвенника (просто в дрожь бросает от такой перспективы) и от бабушки — два носовых платка. Скука смертная! Зато мой обожаемый Франциск подарит вышитую льняную сорочку, а я ему — нарукавную повязку моих цветов. Я ее сама выткала, работала много дней. Приятно, что он так меня любит, конечно, я тоже его люблю, но кольца он мне не купил, хоть и обещал, и крепко держится старого плана — отправиться в Ирландию искать счастья. А мне что прикажете здесь делать одной?

Двор в Гринвиче. Жалко, что не в Уайтхолле, можно было бы хоть посмотреть, как обедает король. Дядя герцог здесь, но нас не приглашает, бабушка однажды была у него на обеде, но меня с собой не взяла. Иногда мне кажется — никогда ничего не произойдет, совсем ничего, так и проживу жизнь подле бабушки и умру старой девой. Мне скоро уже пятнадцать, но никто не думает о моем будущем. Некому обо мне позаботиться. Мама умерла, а отец едва помнит, как меня зовут. Ужасно печально! Мария Ламли выходит замуж в будущем году, она зазналась и выставляется передо мной, как будто мне есть дело до нее и ее прыщавого жениха. Да я не пожелала бы такой партии даже за большие деньги, так я ей и сказала. Конечно, мы поссорились, и теперь не я получу кружевной воротничок, предназначенный мне на Рождество. Ну и пусть, нисколечко не жалко.

Королеву уже ждут в Лондоне, но она так ужасно медлит, приезд все откладывается, мои надежды на торжественный въезд в Лондон и чудесную свадьбу рушатся. Судьба против меня! Все сговорились сделать меня несчастной! А я всего лишь хочу потанцевать. Каждый скажет — девушка пятнадцати лет, а мне на будущий год исполнится пятнадцать, имеет право раз в жизни потанцевать!

Конечно, мы устроим танцы на Рождество, но разве это я имею в виду? Какое удовольствие танцевать с теми, кто видит тебя каждый день? Какой смысл в празднике, когда каждого кавалера знаешь как свои пять пальцев? Что за радость, если тобой любуется твой собственный муж? Он все равно придет к тебе в постель, хорошо ты танцуешь или нет. Я разучила особый пируэт и реверанс, а что толку? Никто не заметил, кроме бабушки, уж она-то все замечает. Подозвала к себе, взяла за подбородок и сказала: «Детка, ни к чему мельтешить, как какая-нибудь из этих итальянских распутниц, мы тебя и так заметим». Как это понять? Не смей танцевать как грациозная, элегантная юная леди, танцуй как малый ребенок?

Молча приседаю в реверансе. С бабушкой невозможно спорить, разозлится — вышлет из комнаты, стоит только рот раскрыть. Как же жестоко со мной обращаются!

— Что это я слышала о тебе и мастере Дирэме? — вдруг спрашивает бабушка. — Кажется, я тебя предупреждала.

— Не знаю, что вы слышали, бабушка.

Правда, умный ответ? Слишком умный, она шлепает меня веером по руке.

— Екатерина Говард, не забывайся! Твой дядя определил тебя к королеве, неужели ты из-за детского флирта не попадешь ко двору?

— К королеве? Я стану фрейлиной? — Все остальное мгновенно вылетает у меня из головы.

— Возможно.

Она меня с ума сведет!

— Королеве понадобятся фрейлины — хорошо воспитанные, известные порядочным поведением.

В отчаянии лепечу:

— Бабушка… я…

— Ладно, не тревожься.

Взмахом руки она отсылает меня назад, к танцующим. Хватаю ее за рукав, умоляю сказать больше, но она только смеется. Танцую теперь, как деревянная кукла, — ровный шаг, прекрасная осанка, будто у меня самой корона на голове. Танцую, как монахиня, как девственная весталка. Поднимаю глаза — оценила она мою скромность? Бабушка только улыбается.

Этой ночью встречаю Фрэнсиса у порога.

— В спальню тебе нельзя, — говорю напрямик. — Бабушка знает о нас. Она напомнила мне, что я должна заботиться о своем добром имени.

Он потрясен.

— Я же люблю тебя!

— Нельзя рисковать, — настаиваю я. — Она слышала больше, чем мы думаем. Один Бог знает, что ей наговорили.

— Нам нельзя отрекаться друг от друга.

Киваю неуверенно.

— Если спросят, скажи — в глазах Господа мы женаты.

— Да, но…

— Я твой муж и приду к тебе сегодня.

— Нельзя!

Я буду фрейлиной новой королевы! Ничто на свете меня не остановит, даже вечная любовь к Франциску!

Он обнимает меня за талию, целует в затылок.

— Скоро мне отправляться в Ирландию. Неужели ты меня прогонишь? У меня сердце разобьется.

Мне жаль его, но я так хочу стать фрейлиной новой королевы. Это гораздо важнее!

— Не хочется разбивать тебе сердце, но я буду жить при дворе, и кто знает, что там может случиться.

Он резко отталкивает меня.

— Ах вот как? Ты собираешься ко двору? Кокетничать с благородными лордами? С кем-нибудь из твоих знатных родственничков? Кого ты выберешь — Калпепера, Моубри, Невилла?

— Пока не знаю. — Просто удивительно, с каким достоинством я держусь. Можно подумать, я не я, а бабушка. — Не собираюсь обсуждать с тобой планы на будущее.

— Китти! — Он разрывается между гневом и желанием. — Ты моя жена, ты же обещала! Я люблю тебя!

— Придется попросить развод, — отвечаю я высокомерно и захлопываю дверь прямо перед его носом.

Пробегаю через комнату, плюхаюсь в постель.

— Что случилось? — спрашивает Агнесса.

В дальнем конце спальни, за задернутым пологом возится какая-то парочка, слышно как пыхтит парень и ахает девица.

— Потише, пожалуйста! — кричу я через всю комнату. — Стыд и позор! Юной девушке вроде меня такое даже слушать не подобает. Просто возмутительно!

Дата добавления: 2015-05-29