Новая экономическая политика и профсоюзы 7 страница

Из среды людей, наиболее враждебных и чуждых всякому социализму, беспощадно враждебных малейшей социалистической идее, после этой войны даже в тех странах, которые вышли из нее победительницами, раздалось наибольшее количество голосов, которые определенно говорят, что даже если бы не было на свете дурных большевиков, то едва ли еще одну такую войну можно было бы допустить. Это говорят представите­ли наиболее богатых стран. Вот на что работала эта богатая передовая крупная про­мышленность. Она служила для дела фабрикации искалеченных людей, и у нее не ос­талось времени для снабжения крестьян своими продуктами. Все же мы вправе сказать, что в мировом масштабе такая промышленность есть. На земле есть страны с такой пе­редовой крупной промышленностью, которая может сразу снабдить сотни миллионов отсталого крестьянства. Мы кладем это в основу своих расчетов. Вы лучше, чем кто-либо другой, знаете, наблюдая это в повседневной жизни, что у нас осталось от нашей крупной промышленности, которая и без того была слабой. Например, в Донбассе, этой основной базе крупной промышленности, было столько разрушений в гражданскую войну и прошло столько империалистических правительств (сколько их видела Украи­на!), — это не могло отразиться иначе, как тем, что от нашей крупной промышленности остались ничтожные остатки. Если прибавить к этому такое бедствие, как неурожай 1921 г., то станет понятно, что попытка снабдить крестьянство продуктами перешед­шей в руки государства крупной промышленности нам не удалась.

308__________________________ В. И. ЛЕНИН

Раз эта попытка не удалась, то не может быть другой экономической связи между кре­стьянством и рабочими, т. е. земледелием и промышленностью, как обмен, как торгов­ля. Вот в чем суть. Замена разверстки продналогом — вот в чем суть нашей экономиче­ской политики, эта суть самая простая. Если нет цветущей крупной промышленности, способной организоваться так, чтобы сразу удовлетворить продуктами крестьянство, никакого иного выхода для постепенного развития мощного союза рабочих и крестьян, кроме как путь торговли и постепенного поднятия земледелия и промышленности над их теперешним состоянием, под руководством и контролем рабочего государства, — никакого иного пути нет. Абсолютная необходимость привела нас к этому пути. И только в этом и состоит основа и сущность нашей новой экономической политики.

В эпоху, когда главное внимание и главные силы были отвлечены на задачи полити­ческие и военные, мы не могли действовать иначе, как с величайшей быстротой, уст­ремляясь вперед с авангардом, зная, что авангард этот будет поддержан. В области ве­ликих преобразований в политике, в области того величайшего дела, которое мы сдела­ли в течение трех лет, поставив себя в войну против командующих держав мира, нам был обеспечен союз крестьян и рабочих простым порывом политическим и военным, потому что каждый крестьянин знал, чувствовал и осязал, что против него стоит веко­вой враг — помещик, которому так или иначе помогают представители других партий. И потому этот союз был так прочен и непобедим.

В области экономической союз должен быть построен на других началах. Тут необ­ходима перемена сущности и формы союза. Если хоть кто-нибудь из коммунистиче­ской партии, из профсоюза или просто из людей, сочувствующих Советской власти, просмотрел эту необходимую перемену сущности союза и формы его, тем хуже для не­го. Такие просмотры в революции недопустимы. Необходимость изменения формы союза вызвана тем, что союз политический и союз военный не мог быть продолжаем так же просто и в области экономической,

IX ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ______________________ 309

когда у нас крупной промышленности еще нет, когда она разорена войной, неслыхан­ной ни в одном государстве. А ведь промышленность до сих пор не поднялась еще да­же в государствах бесконечно более богатых, чем наше, и от войны выигравших, а не потерявших. Перемена формы и сущности союза рабочих и крестьян оказалась необхо­димой. Мы зашли в эпоху политическую и военную гораздо дальше вперед, чем нам позволял непосредственно экономический союз рабочих и крестьян. Мы должны были это сделать, чтобы победить врага, и мы имели право это сделать. Сделали мы это с ус­пехом, потому что мы врагов наших победили на том поприще, которое было тогда, — на поприще политическом и военном, но на поприще экономическом мы потерпели це­лый ряд поражений. И тут нечего бояться это признать, а наоборот: только тогда мы научимся побеждать, когда мы не будем бояться признавать свои поражения и недос­татки, когда мы будем истине, хотя бы и самой печальной, смотреть прямо в лицо. На­шими заслугами в первой области, в области политической и военной, мы имеем право гордиться. Они вошли в историю, как мировое завоевание, которое еще покажет себя во всех областях. Но в области экономической за тот год, за который мне приходится отдавать вам отчет, мы только стали на путь новой экономической политики, и мы де­лаем в этом отношении шаг вперед. В то же время в этом отношении мы начинаем ед­ва-едва только учиться, и тут делаем несравненно больше ошибок, смотря назад, увле­каясь прошлым опытом, который был великолепен, высок, величествен, имел всемир­ное значение, но который не мог решить той задачи экономического характера, которая нам навязана сейчас, в условиях страны, разоренной в области крупной промышленно­сти, в условиях, которые требуют от нас научиться прежде всего той экономической связи, которая сейчас неизбежна и необходима. Эта связь есть торговля. Это для ком­мунистов весьма неприятное открытие. Очень может быть, что это открытие чрезвы­чайно неприятно, даже несомненно, что оно неприятно, но если мы будем руководиться соображениями приятности или

310__________________________ В. И. ЛЕНИН

неприятности, то мы упадем до уровня тех «почти что» социалистов, которых мы с ва­ми достаточно видели в эпоху Временного правительства Керенского. Едва ли «социа­листы» этого рода пользуются еще каким-либо авторитетом в нашей республике. А нашей силой была всегда способность учитывать действительные соотношения и не бояться их, как бы они ни были нам неприятны.

Поскольку крупная промышленность в мировом масштабе есть, постольку, бесспор­но, возможен непосредственный переход к социализму — и никто не опровергнет этого факта, как не опровергнет того, что эта крупная промышленность либо задыхается и создает безработицу в самых цветущих и богатых странах-победительницах, либо только и делает, что фабрикует снаряды для истребления людей. А если у нас при тех условиях отсталости, при которых мы вошли в революцию, сейчас нужного нам про­мышленного развития нет, то что же мы — откажемся? упадем духом? Нет. Мы перей­дем к тяжелой работе, потому что верен путь, на котором мы стоим. Несомненно, путь союза народных масс есть единственный путь, на котором труд крестьянина и труд ра­бочего будет трудом на себя, а не трудом на эксплуататора. И для того чтобы осущест­вить это в нашей обстановке, необходима та экономическая связь, которая является единственно возможной, — связь через хозяйство.

Вот причина нашего отступления, вот почему мы должны были отступить к государ­ственному капитализму, отступить к концессиям, отступить к торговле. Без этого на почве того разорения, в котором мы оказались, надлежащей связи с крестьянством нам не восстановить. Без этого нам грозит опасность, что передовой отряд революции за­бежит так далеко вперед, что от массы крестьянской оторвется. Смычки между ним и крестьянской массой не будет, а это было бы гибелью революции. На это мы должны смотреть особенно трезво, ибо отсюда вытекает в первую голову и больше всего то, что называется у нас нашей новой экономической политикой. Вот почему мы сказали еди­нодушно, что

IX ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ______________________ ЗЦ

эту политику мы проводим всерьез и надолго, но, конечно, как правильно уже замече­но, не навсегда. Она вызвана нашим состоянием нищеты и разорения и величайшим ослаблением нашей крупной промышленности.

Я позволю себе привести теперь самые небольшие цифры, чтобы показать, что, как ни трудно нам это было, как ни много мы делали ошибок (мы делали их чрезвычайно много), все же дело идет вперед. Товарищи, общих данных о развитии внутренней тор­говли у меня нет, я думаю привести только данные оборота Центросоюза, данные за три месяца. И вот, за сентябрь оборот Центросоюза выражается в 1 миллион рублей зо­лотом, за октябрь — 3 миллиона, за ноябрь — 6 миллионов. Цифры опять-таки, если взять их как абсолютные цифры, мизерны, малы; это надо признавать прямо, потому что вреднее будет делать себе на этот счет иллюзии. Это — цифры нищенские, но в тех условиях разорения, в которых мы оказались, эти цифры говорят с несомненностью о том, что движение вперед есть, что зацепиться за эту экономическую основу мы мо­жем. Как ни многочисленны ошибки, которые мы делаем, — и профсоюзы, и коммуни­стическая партия, и управляющий аппарат, — мы все же убеждаемся в том, что мы мо­жем избавиться от этих ошибок, и постепенно избавляемся, что мы идем тем путем, ко­торый восстановит отношения между земледелием и промышленностью во что бы то ни стало. Мы должны и можем добиться подъема производительных сил хотя бы на ступени мелкого крестьянского хозяйства и пока на основе мелкой промышленности, если так трудно восстановление крупной. Мы должны добиться успехов, и мы начина­ем их добиваться, но надо помнить, что здесь другой темп и другая обстановка работы, здесь труднее добиться победы. Здесь мы не можем так быстро достигнуть наших це­лей, как нам удавалось это в области политической и военной. Тут мы не можем идти порывами и прыжками, и сроки здесь другие — они исчисляются десятками лет. Вот в какие сроки нам придется добиваться успехов в экономической войне и в обстановке не помощи, а вражды от наших соседей.

312__________________________ В. И. ЛЕНИН

А дорога наша — верная, ибо это — дорога, к которой рано или поздно неминуемо придут и остальные страны. По этой верной дороге мы начали идти. Надо только де­тально взвешивать каждый малейший шаг, учитывать все свои малейшие ошибки, и то­гда мы добьемся своего на этом пути.

Я должен был бы теперь, товарищи, несколько поговорить о главном нашем про­мысле — о сельском хозяйстве, но думаю, что по этому вопросу вы выслушаете доклад гораздо более обстоятельный и полный, чем мог бы сделать я, так же, как и относи­тельно голода, который осветит вам тов. Калинин.

Прекрасно вам известно, товарищи, какой неслыханной тяжестью обрушился на нас голод в 1921 году. Эти бедствия старой России неизбежно должны были перенестись и на нас, потому что единственный выход из этого может быть только в восстановлении производительных сил, но не на старой, нищенской, мелкой основе, а на основе новой, на основе крупной промышленности и электрификации. Только в этом состоит избав­ление от нашего нищенства, от беспрерывных голодовок, а для этой работы, как сразу видно, сроки, которыми мы измеряли наши политические и военные победы, не подхо­дят. Мы все же, будучи окружены враждебными государствами, эту блокаду пробили: как ни скудна была помощь, мы все-таки кое-что получали. Вся она в итоге выражается в 2V2 миллиона пудов. Это — вся помощь, которую мы получили из-за границы, кото­рую заграничные государства милостиво могли оказать голодной России. Мы могли собрать путем пожертвований около 600 тысяч золотых рублей. Это слишком ничтож­ная цифра, и из этой цифры мы видим, как корыстно отнеслась к нашему голоду евро­пейская буржуазия. Вы все, вероятно, читали, как вначале, при известиях о голоде, пышно и торжественно заявляли влиятельные государственные люди, что пользоваться голодом, чтобы поднимать вопрос о старых долгах, было бы вещью дьявольской. Я не знаю, страшнее ли дьявол, чем современный империализм. Знаю, что на самом деле вышло именно так, что с нас,

________________________ IX ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ______________________ 313

несмотря на голод, старые долги взыскать на особенно тяжелых условиях попробовали. Мы не отказываемся платить и торжественно заявляем, что готовы об этом говорить деловым образом. Но чтобы дать себя закабалить по этому поводу без всякого учета, без всякого расчета взаимных претензий, без всякого делового обсуждения вопроса, — вы все понимаете, и на этот счет сомнений быть не может, — этого мы никогда, ни в коем случае не допустим.

Я должен сообщить вам, что последние дни принесли нам все-таки очень порядоч­ный успех в деле борьбы с голодом. Вы читали, наверное, в газетах, что в Америке ас­сигновано 20 миллионов долларов на помощь голодающим в России, вероятно, на тех условиях, на каких помогает АРА — американская организация помощи голодающим. На днях получена от Красина телеграмма, что американское правительство предлагает формально гарантировать в течение трех месяцев получение нами продовольствия и семян на эти 20 миллионов долларов, если мы от себя могли бы согласиться израсходо­вать 10 миллионов долларов (20 миллионов золотых рублей) на ту же цель. Мы немед­ленно такое согласие дали, и это передано по телеграфу. И, по-видимому, можно ска­зать, что в течение первых трех месяцев мы на сумму 30 миллионов долларов, т. е. 60 миллионов золотых рублей, продовольствие и семена для голодающих обеспечим. Это­го, конечно, мало, это ни в коем случае не покроет того ужасного бедствия, которое об­рушилось на нас. Это вы все прекрасно понимаете. Но, во всяком случае, это все-таки есть помощь, которая, несомненно, свое дело в облегчении отчаянной нужды и отчаян­ного голода сделает. И если нам осенью уже удалось добиться известного успеха в деле снабжения семенами голодающих местностей и расширения посевов вообще, то мы имеем надежду весною добиться еще большего успеха.

Осенью у нас было приблизительно засеяно в голодающих губерниях 75% озимого клина, в губерниях, частично пострадавших от неурожая, — 102%, в губерниях произ­водящих — 123%, в губерниях

314__________________________ В. И. ЛЕНИН

потребляющих — 126%. Это, во всяком случае, показывает, что как ни дьявольски тя­желы были наши условия, а помощь крестьянству в деле расширения посевов и борьбы с голодом мы все-таки кое-какую оказали. При тех условиях, которые сложились, мы имеем право ожидать теперь без всякого преувеличения и не боясь впасть в ошибку, что мы при обсеменении ярового клина существенную помощь крестьянству окажем. Эта помощь пи в коем случае, повторяю, не будет полной. У нас ни в коем случае не хватит того, чтобы покрыть всю нужду. Это надо сказать прямо. И тем более надо на­прягать силы, чтобы эту помощь расширить.

Я по этому поводу должен сообщить итоговые цифры, касающиеся нашей продо­вольственной работы. Продналог в общем и целом дал крестьянам во всей массе, беря все крестьянство, облегчение. Это не требует доказательств. Дело не только в том, ка­кое количество хлеба было взято с крестьянина, а в том, что крестьянин почувствовал себя обеспеченнее при продналоге, и у него поднялась заинтересованность в хозяйстве. Старательному крестьянину, при повышении производительных сил, продналог откры­вал более широкую дорогу. Итог сбора продналога за отчетный год в общем таков, что мы должны сказать: надо напрячь все наши усилия, чтобы не сорваться.

Вот те общие, самые краткие итоги, которые я вам могу сообщить по последним данным, доставленным из Наркомпрода. Нам необходимо не меньше, чем 230 млн. пу­дов. Из них 12 млн. пудов голодающим, 37 млн. на семена и 15 млн. резервного фонда, — а мы можем получить 109 млн. продналогом, 15 млн. помольным сбором, I2V2 млн. от возврата семенной ссуды, \3¹/₂ млн. от товарообмена, 27 млн. с Украины и 38 млн. пудов из-за границы (38 млн., если считать, что мы 30 млн. получим, учитывая ту опе­рацию, о которой я вам только что говорил, и, кроме того, 8 млн. пудов купим). Итог — 215 млн. пудов. Все же, таким образом, дефицит и ни одного пуда в резерве. А сможем ли мы купить еще за границей — это неизвестно. Наш продовольственный план рас­считан теперь в обрез для того, чтобы наи-

________________________ IX ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ______________________ 315

меньшую тяжесть возложить на крестьянство, пострадавшее от голода. Мы в течение долгого времени все усилия употребляли в центральных советских учреждениях, чтобы продовольственный план разверстан был максимально. Если мы считали в 1920 г. на содержании государства 38 млн. человек, то теперь мы эту цифру сократили до 8 мил­лионов. Вот какое мы в этом отношении провели сокращение. Но отсюда вывод только один: продовольственный налог должен быть собран в размере 100%, т. е. полностью, во что бы то ни стало. Мы нисколько не забываем, что это составляет для крестьянства, пострадавшего так много, огромную тяжесть. Я превосходно знаю, что товарищам на местах, которые всю продовольственную работу испытали на себе, лучше, чем мне, из­вестно, что означает такая задача — собрать 100% продовольственного налога непре­менно теперь. Но я должен от имени правительства, как итог отчета наших работ за 1921 г., сказать вам: эту задачу, товарищи, выполнить надо, на эту трудность пойти на­до и эту тяжесть побороть необходимо. Иначе не обеспечено самое основное, самое элементарное в деле нашего транспорта и нашей промышленности, не обеспечен самый минимальный, абсолютно необходимый бюджет, без которого нельзя существовать в той обстановке, в которой находимся мы, окруженные врагами и при высокой степени неустойчивом международном равновесии.

Без громаднейших усилий из того положения, в котором очутились мы, которых му­чили войной империалистической и войной гражданской, которых травили правящие классы всех стран, выхода нет и быть не может, и поэтому надо совершенно отчетливо, не боясь горькой правды, сказать и от имени съезда подтвердить на местах всем работ­никам: «Товарищи, все существование Советской республики, весь наш самый скром­ный план восстановления транспорта и промышленности рассчитан на то, что мы об­щую продовольственную программу выполним. Поэтому продналог, собранный в 100%, является безусловной необходимостью».

316__________________________ В. И. ЛЕНИН

Говоря о плане, я перейду к тому, какое практически положение получилось у нас с государственным планом. Я начну с топлива, с того, что является хлебом для промыш­ленности, является основой всей нашей промышленной работы. Вы уже, вероятно, по­лучили сегодня или получите на днях материалы по работе нашего Госплана — Госу­дарственной плановой комиссии. Вы получите отчет о съезде электротехников, кото­рый дал серьезнейший и богатейший материал, проверку лучшими техническими и на­учными силами России того плана, который является единственно научно проверен­ным, кратчайшим и ближайшим планом для восстановления нашей крупной промыш­ленности, требующим для выполнения не менее 10—15 лет. Я уже говорил и не устану повторять, что сроки, с которыми мы должны считаться в нашей практической работе, теперь не те, какие мы видели в области работы политической и военной. Очень многие из руководящих работников коммунистической партии и профсоюзов это усвоили, а надо, чтобы это усвоили все. Между прочим, в той брошюре тов. Кржижановского, ко­торая завтра вам будет роздана — отчет о деятельности Госплана, — вы увидите, как, с точки зрения коллективной мысли инженеров и агрономов, ставится вопрос о нашем государственном плане вообще. Вы увидите, как подходят к делу, — не с обычной для нас с вами точки зрения, общеполитической или общеэкономической, а с точки зрения коллективного опыта, — инженеры и агрономы, рассчитывая, между прочим, до каких пределов мы можем отступать. Вы найдете в этой брошюре ответ на этот вопрос с точ­ки зрения инженеров и агрономов, и тем более ценно то, что вы найдете в ней, как ре­зультат работы за отчетный год нашего общепланового государственного учреждения, расчет того, как им ставится вопрос транспорта и промышленности. Понятное дело, что я не могу излагать вам здесь содержание этой работы.

Мне хотелось бы только совсем коротко остановиться на вопросе о том, как обстоит дело с планом топливным, ибо в этой области в начале отчетного 1921 г. мы понесли самое жестокое крушение. Именно тут, опираясь на

________________________ IX ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ______________________ 317

улучшение дела в конце 1920 г., мы допустили величайший просчет и привели транс­порт к колоссальному кризису весной 1921 г., кризису, который был вызван уже не только недостатком материальных средств, но и тем, что мы неверно рассчитали темп быстроты развития. Уже тогда сказалась ошибка, что опыт, нами усвоенный из периода политического и военного, мы перенесли на задачи хозяйственные, — важнейшая ошибка, коренная ошибка, которую мы до сих пор повторяем, товарищи, на каждом шагу. Сейчас у нас много ошибок, и нужно сказать, что если мы этих ошибок не осоз­наем и если мы во что бы то ни стало не добьемся того, чтобы эти ошибки исправить, у нас прочного хозяйственного улучшения быть не может. После испытанного нами уро­ка мы топливный план на вторую половину 1921 г. ставим уже с большой осторожно­стью, считая малейшее преувеличение здесь недопустимым и всемерно с ним борясь. Цифры к концу декабря, хотя еще неполные, которые мне были сообщены т. Смилгой, руководящим всеми нашими учреждениями по сбору топлива, показывают, что мы имеем тут дефицит, но уже дефицит незначительный, причем дефицит, показывающий улучшение внутреннего строения нашего топливного бюджета — именно то, что тех­ники называют его минерализацией, т. е. большой успех в снабжении России мине­ральным топливом, а только на минеральном топливе может быть прочная постановка крупной промышленности, способной служить базой для социалистического общества. Вот как был рассчитан в начале второго полугодия 1921 г. наш топливный план. Ес­ли перевести дрова, 2 700 000 куб. саженей, на условное 7000 калорийное топливо, как всегда мы это переводим и как это сделано на стр. 40-й брошюры Кржижановского, ко­торая будет вам роздана, то мы рассчитываем получить 297 миллионов пудов. Теперь цифры показывают, что мы получили около 234 миллионов пудов. Здесь громадная не­хватка, на которую я должен обратить ваше внимание. К дровяной работе наших топ­ливных учреждений мы за отчетный год относились очень внимательно, Но именно эта

318__________________________ В. И. ЛЕНИН

работа больше всего связана с состоянием крестьянского хозяйства. Именно здесь на крестьянина и его лошадь ложится вся тяжесть. Здесь нехватка топлива, бескормица и т. д. очень отражаются на работе. Вот почему получается нехватка. Вот почему теперь, когда мы стоим в начале зимней топливной кампании, мне опять-таки приходится ска­зать: товарищи, привезите на места лозунг величайшего напряжения сил в этой облас­ти. В области нашего топливного бюджета мы рассчитали в минимальных размерах лишь то, что абсолютно необходимо для поднятия промышленности, но в этих мини­мальных размерах это нужно во что бы то ни стало выполнить, как бы ни были тяжелы условия.

Дальше. Угля мы рассчитывали получить 143 млн. пудов, мы получили 184 млн. пу­дов, — тут успех, прогресс минерализации нашего топлива, прогресс Донбасса и дру­гих учреждений, где целый ряд товарищей работали очень самоотверженно и достигли практических результатов в улучшении крупной промышленности. Я пару цифр отно­сительно Донбасса вам приведу, потому что это — основа, крупный центр всей нашей промышленности. Нефти мы рассчитывали получить 80 млн., что даст в переводе на условное топливо 120 млн. С торфом рассчитывали на 40 млн. (19 млн. условного топ­лива) и получили 50. Итого рассчитывали получить 579 млн. пудов, а, по-видимому, удастся получить не больше 562 млн. В общем, с топливом недостаток есть. Правда, этот недостаток не так велик, может быть, 3—4%, но, во всяком случае, это — недоста­ток. Во всяком случае, надо будет признать, что все это для крупной промышленности является прямой угрозой, ибо кое-что не выполнено будет из того минимума, который был назначен. Я этим примером, думаю, показал вам, во-первых, что наши плановые учреждения работали недаром и что приближение момента исполнения наших планов началось, а вместе с тем этот пример показывает, что мы едва-едва начинаем подни­маться, что в этом отношении тяжесть, трудность нашего хозяйственного положения еще в высочайшей степени велика и что поэтому основным лозунгом, основным бое­вым

________________________ IX ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ______________________ 319

кличем, основным призывом, с которым должен вести и закончить свою работу наш съезд, с которым он должен разъехаться на места, является: нужно еще напряжение сил, как оно ни тяжело, и в области работы промышленной, и в области работы сель­скохозяйственной. Иного спасения для республики, для удержания, сохранения, упро­чения власти рабочих и крестьян нет, как напряжение труда в этом отношении. Что мы достигли немалых успехов, это в особенности показал, например, Донбасс, где работа­ли с чрезвычайной преданностью и с чрезвычайным успехом такие товарищи, как т. Пятаков — в области крупной промышленности, как т. Рухимович — в области мелкой промышленности, которому в первый раз удалось поставить мелкую промышленность так, что она кое-что дала. В крупной промышленности выработка забойщика достигла довоенной нормы, чего раньше у нас не было. Вся производительность Донбасса, если мы возьмем 1920 г., исчислялась в 272 млн. пудов. Она исчислялась в 272 млн., а в 1921 г. исчисляется в 350 млн. пудов. Эта цифра очень и очень мала по сравнению с той, которая была максимальной в довоенное время — 1 миллиард 700 миллионов. Но это все же кое-что. Это показывает, что серьезный шаг вперед делается. Это все же шаг вперед в деле восстановления крупной промышленности, а жалеть жертв, чтобы вос­становить крупную промышленность, мы не можем.

Еще два слова о металлургии. В этом отношении наше положение особенно тяжело. Мы производим каких-нибудь, может быть, 6% того, что производили в довоенное время. Вот до какого разорения, до какой нищеты империалистическая война и граж­данская война довели Россию! Но мы, конечно, поднимаемся. У нас создаются такие центры, как Югосталь¹³⁵, где работает тоже наиболее преданным образом тов. Межла-ук. Как ни тяжело наше положение, мы здесь видим успех громадный. Мы в первой по­ловине 1921 г. выплавляли ежемесячно 70 тысяч пудов чугуна, в октябре — 130 тысяч, и ноябре — 270 тысяч, т. е. почти вчетверо больше. Мы видим, что у нас нет оснований предаваться панике.

320__________________________ В. И. ЛЕНИН

Мы нисколько не скрываем от себя, что цифры, которые я приводил, показывают уро­вень мизерный, нищенский, но мы все же можем доказать этими цифрами, что, как ни был тяжел 1921 г., какие исключительные тяжести ни обрушивались на рабочий и кре­стьянский класс, все же мы поднимаемся, мы стоим на верном пути и, напрягая все си­лы, мы можем надеяться, что подъем станет еще выше.

Я бы хотел сообщить еще некоторые данные об успехе электрификации. К сожале­нию, крупного успеха мы пока не имеем. Я рассчитывал, что смогу поздравить IX съезд с открытием второго крупного электрического центра, построенного Советской вла­стью: первый — Шатурка, а второй — новый центр — Каширская станция, которую мы как раз рассчитывали открыть в декабре¹³⁶. Она дала бы — и может дать — 6000 кило­ватт в первую очередь, что при тех 18 тысячах киловатт, которые мы имеем в Москве, было бы помощью существенной. Но тут целый ряд препятствий привел к тому, что в декабре 1921 г. мы этой станции открыть не можем. Она откроется в самый короткий срок, не больше, чем через несколько недель. Вообще вы, вероятно, обратили внимание на отчет, который на днях был помещен в «Экономической Жизни» и подписан инже­нером Леви, одним из крупных работников VIII Всероссийского электротехнического съезда и вообще одним из крупнейших наших работников. Из этого отчета я приведу вам только следующие краткие цифры: если сложить 1918 и 1919 гг., то у нас в этот срок были открыты 51 станция с мощностью в 3V2 тысячи киловатт. Если сложить 1920 и 1921 гг., то открыто было 221 станция с мощностью в 12 тысяч киловатт. Если эти цифры сравнивать с Западной Европой, то, конечно, они покажутся крайне мизерными, нищенскими. Но они показывают, как может идти вперед дело даже при наличии труд­ностей, ни в одной стране не виданных. Немаловажную роль сыграло распространение мелких станций в деревне. Надо сказать прямо, что очень часто здесь было растаскива­ние. Но и в этом растаскивании есть некоторая польза. Этими мелкими станциями были созданы в де-

________________________ IX ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ______________________ 321

ревне центры современной новой крупной промышленности. Они хотя и ничтожны, но все же показывают крестьянам, что Россия не остановится на ручном труде, не останет­ся со своей примитивной деревянной сохой, а пойдет вперед к другим временам. И в массы крестьян постепенно проникает мысль, что мы Россию должны поставить и мо­жем поставить на другую базу. Сроки тут, как я уже говорил, измеряются десятками лет, но работа уже началась, сознание в крестьянской массе расширяется и отчасти именно благодаря тому, что у нас мелкие станции растут быстрее, чем крупные. Но ес­ли в 1921 г. мы опоздали с открытием одной крупной электрической станции, то в на­чале 1922 г. их будет две: Каширская в Подмосковье и Уткина Заводь под Питером В этом отношении, во всяком случае, мы стоим на пути, по которому нам обеспечено движение вперед, если мы с прежним напряжением будем относиться к выполнению наших задач.

Два слова еще об одном успехе — о нашем успехе в деле работы по торфу. Добыча торфа у нас в 1920 г. достигла 93 млн. пудов, в 1921 г. — 139 млн. пудов — единствен­ная, пожалуй, область, где мы довоенную норму далеко обогнали. В области торфа у нас богатства необъятные, как ни в одной стране в мире. Но здесь гигантские трудности были и отчасти остаются и сейчас в том отношении, что эта работа, вообще тяжелая, страшно тяжела была именно в России. Изобретение гидравлического способа добычи торфа, над чем работали в Главторфе тт. Радченко, Меньшиков и Морозов, облегчает эту работу. В этом отношении достигнут успех громадный. В 1921 г. работало всего 2 торфонасоса — аппараты для гидравлического добывания торфа, избавляющие рабочих от каторжного труда, который до сих пор связан с добычей торфа. Теперь заказано в Германии и обеспечено к 1922 г. 20 аппаратов. Содружество с передовой европейской страной началось. И перед нами сейчас открывается возможность развития этого дела, мимо которого пройти невозможно. Обилие болот и запас торфа в России велик, как нигде, и превратить этот труд из каторжного, на который шло и могло

Дата добавления: 2015-06-04