Если будет достаточное количество желающих (не менее 10 человек), возможен трансфер от Москвы прямо до центра китайской культуры и обратно. 50 страница

порядка. И уже совсем памфлетно, с откровенным сарказмом изображает Пападиамантис политиканство и продажную систему выборов.

С разработкой женской темы, привлекавшей писателя средоточием волнующих его проблем, связана повесть Пападиамантиса «Убийца» (1903). Героиня повести Хадула, всю жизнь служившая родителям, мужу, детям, не знавшая ничего, кроме лишений и горя, в минуту умопомрачения решает убить свою больную внучку, чтобы избавить ее от нынешних и будущих страданий, — ведь муки написаны женщинам на роду. И эта сцена, и сцены других убийств, которые совершает движимая маниакальной идеей Хадула, воссоздаются писателем с натуралистической тщательностью. Элементы натуралистического письма мобилизуются Пападиамантисом как наиболее сильные средства социального критицизма. Писатель стремится раскрыть механизм воздействия среды на характер героини, показать, что не наследственность, не физиологический инстинкт, а бесчеловечные общественные условия толкают Хадулу на преступления и приводят ее к гибели.

Можно предположить, что в углубленном социальном и психологическом анализе сказалось и некоторое влияние Достоевского, с творчеством которого Пападиамантис был хорошо знаком.

Во многом параллельную Пападиамантису эволюцию претерпела и проза А. Каркавицаса. Врач по профессии, служивший сначала на флоте, потом в сухопутных войсках, он посвятил свое творчество людям из народа. Ранние его рассказы естественно вливаются в русло бытописательной прозы. Они написаны от первого лица, чаще всего от имени героя-моряка, с которым автор как бы отождествляет себя, растворяясь в его судьбе. В более поздних «Корабельных рассказах» (1899) морская романтика не заслоняет конкретных жизненных ситуаций и конфликтов, часто драматических.

Обратившись к деревенской теме, Каркавицас уже в первой повести «Лигери» (1890) запечатлел правдивую, весьма далекую от патриархальной идиллии картину жизни. Обостряющееся внимание писателя к социальной характеристике персонажей, сугубо критическое изображение распадающегося мира крестьянской общины с особой силой проявилось в повести «Нищий» (1896). Изображая в натуралистической традиции удручающий примитивизм всего уклада жизни греческой деревни, духовную убогость крестьян, их подверженность низменным инстинктам, автор далек, однако, от трактовки этих явлений в духе биологической детерминированности. Социальная критика Каркавицаса в повести «Нищий» явно выходит за рамки крестьянской темы, поднимается до широких обобщений подлинно реалистического искусства.

Открывателем городской темы был Григориос Ксепопулос. Он тоже начал с бытописательных рассказов о своем родном острове Закинф, но уже в них раскрыл назревающий конфликт старого и нового укладов. Действительность Закинфа, одного из Ионических островов, переходивших от венецианцев к французам, а от них к англичанам и значительно продвинувшихся в экономическом развитии по сравнению с материковой Грецией, давала ему материал для развернутых социальных наблюдений. Именно на этом материале создана «Маргарита Стефа» (1893) — первый социально-бытовой роман греческой литературы. Рассказы, романы, пьесы Ксенопулоса представляют читателю практически все слои греческого общества, в том числе новый для греческой литературы мир третьего сословия. Творчество Ксенопулоса отличает не только чуткое отношение к новым явлениям действительности, но и знакомство с западноевропейской литературой, использование ее опыта. Критические статьи, с которыми регулярно выступал Ксенопулос, подтверждают его рано определившуюся реалистическую программу.

Волна обновления захватила и театр. Наряду с трагедиями на античные сюжеты Д. Вернардакиса (1837—1907), которые пользовались неизменным успехом, в 80-е годы широкое распространение получил водевиль. Всеобщее увлечение народным творчеством усилило фольклорный колорит и в драматургии, но, как и в прозе, в 90-е годы здесь заявили о себе реалистические (с элементами натурализма) тенденции. В 1895 г. Ксенопулос поставил свою первую пьесу — реалистическую комедию «Опекун», в которой выведен новый литературный тип — представитель формирующейся буржуазии, предприимчивый, циничный, жестокий делец, прикрывающийся благопристойной маской радетеля за благо ближних.

90-е годы XIX в. были отмечены для Греции рядом потрясений. Банкротство страны в 1893 г., первые рабочие выступления в 1895 г., недолгий взлет национального энтузиазма, вызванный проведением в 1896 г. в Афинах Олимпийских игр, и воспринятое как национальный позор поражение в греко-турецкой войне 1897 г. — все это вело в литературе к усилению социальной критики, к укреплению позиций реализма. Вместе с тем в это же время в Греции наблюдается повышенный интерес к новейшим тенденциям европейской литературы. Новые процессы назревают в греческой поэзии, однако

их развитие выходит за хронологические рамки данного тома.

Последнее двадцатилетие XIX в. явилось для греческой литературы периодом интенсивного поиска и динамичного развития — можно сказать, стремительного рывка вперед. Словно наверстывая упущенное, срочно завершая задачи национального возрождения, преодолевая в стяженной форме стадии, отделенные в развитых литературах значительными промежутками времени, греческая литература выходит на общеевропейские рубежи эпохи.

АЛБАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Становление новой албанской литературы во второй половине XIX в. неразрывно связано с процессом формирования национального самосознания народа и отразило историческую специфику этого процесса.

В условиях многовекового владычества военно-феодальной Турецкой империи формирование албанской нации оказалось замедленным. В XIX век Албания вступила экономически отсталой страной, не имевшей политического и культурного центра. Принадлежность населения к трем религиям — исламу, православию и католицизму — создавала известную разобщенность культурно-бытовых укладов. На албанском языке не существовало ни письменности, ни школ. Сокровищницей культуры народа в эти годы был богатейший поэтический фольклор, устное народное творчество.

Решающий шаг вперед в развитии национального движения был осуществлен в период деятельности Албанской лиги (1878—1881), которая переросла в широкое антитурецкое движение. Ликвидация лиги и последовавшие жестокие репрессии со стороны турецких властей уже не могли подавить у албанского народа чувства национального самосознания.

Движение национального возрождения получило название Рилиндье комбетаре. Новоалбанская литература начала свое развитие во второй половине XIX в. под лозунгами этого движения. Основной идеологической задачей деятелей Рилиндье было воспитание в албанцах национального самосознания. Их целями было введение единой системы письменности, организация книгопечатания, открытие школ с обучением на родном языке.

В 1879 г. вышла брошюра «Алфавит», предлагавшая систему письма на латинской основе. В том же году в Стамбуле было организовано культурно-просветительское Общество албанской печати. Однако деятельность Общества оказалась невозможной, особенно после разгрома Албанской лиги. Его организационный центр был перенесен в Бухарест, где с 1884 г. издавались журнал и книги на албанском языке, которые с большим трудом переправлялись в Албанию, Несколько позднее албанские национально-культурные объединения возникли в Болгарии и Египте.

Примечательной была многолетняя деятельность Константина Кристофориди из Эльбасана (1830—1895). Филолог с классическим образованием, полученным в Янине и позднее в Англии, Кристофориди в течение ряда лет собирал материал для большого албано-греческого словаря, изданного уже после смерти автора (Афины, 1904). Оставшийся в рукописи и опубликованный много лет спустя литературный текст «Охота горцев» явился опытом создания художественной прозы на албанском языке.

Во второй половине XIX в. появились первые албанские издания фольклора. В 50—60-е годы собиранием североалбанского фольклора занимался Зеф Юбани (1818—1880), широко образованный литератор и публицист. Небольшая часть его собрания народных песен опубликована в 1871 г. в Триесте. В 1878 г. в Александрии (Египет) вышел обширный фольклорный сборник «Албанская пчела», значительная часть материалов которого была собрана филологом-любителем Фими Митко (1820—1890).

Развитие албанской литературы началось с поэзии и публицистики. В первые десятилетия XIX в. в литературе большую роль играла шкодранская школа. Начало шкодранской линии новоалбанской литературы положило творчество монахов-францисканцев Пьетера Зариши (1806—1866) и Леонардо Де Мартино (1830—1923). Оба писали стихи в основном религиозного содержания, однако обращались также и к национальной тематике. Так, Де Мартино откликнулся на политические события аллегорическим стихотворением «Птица в клетке скупца» («птица» — Албания, «скупец» — Турция). Зариши и особенно Де Мартино много переводили с итальянского на албанский, влияние итальянской поэзии отразилось в их собственном творчестве.

В период нарастания национального движения (70—80-е годы) распространилась политическая поэзия, побуждавшая народ к объединению и борьбе. Собиратель фольклора Ф. Митко

еще в конце 60-х годов убеждал «братьев албанцев»: «Соберитесь вместе, турки и христиане, требуйте свободы...» Позже он переложил применительно к албанским событиям текст «Марсельезы» и опубликовал его в виде листовки. Значительным явлением было поэтическое творчество Васо Паши (1825—1892). Широко образованный уроженец Шкодры, он участвовал в революционных событиях 1848—1849 гг. в Италии, а в 70-е годы включился в албанское освободительное движение. Стихотворение В. Паши «О Албания, несчастная Албания!..» также распространялось в виде листовки в годы политической борьбы.

Подлинным началом новоалбанской литературы стала поэзия Наима Фрашери и публицистика его брата Сами Фрашери (известного в истории турецкой литературы как Шамседдин Сами).

В творчестве Наима Фрашери (1846—1900) заметно влияние культур Востока и Запада. Он получил образование в греческой гимназии в Янине, преподавание в которой еще с XVIII в. велось в духе идей французского Просвещения. В сознании молодого Наима материалистическое восприятие мира своеобразно переплеталось с пантеизмом, усвоенным им от дервишей-бекташей, его религиозных наставников в детстве. Поэт увлекался также персидской поэзией Руми и Саади. Суфийский пантеизм, утверждавший присутствие божества во всем существующем, признававший человека высшим воплощением божественного начала, стал основой религиозно-философского мировоззрения Н. Фрашери. Проповедь морального совершенствования, призывы к человечности, добру, всеобщей любви, братству, к овладению знаниями соединялись в его творчестве с идеей борьбы за национальное освобождение.

Н. Фрашери начал свою литературную деятельность с произведений на турецком и персидском языках. В 1884 г. в Стамбуле была издана написанная им на турецком языке аллегорическая новелла «Четыре времени года». Там же появился в следующем году сборник лирических стихов на персидском языке — «Грезы» (1885). С 1886 по 1899 г. он опубликовал в изданиях Общества албанской печати (в Бухаресте и в Софии) на албанском языке поэму «Стада и пашни» (1886), поэтические сборники «Стихи для начальных школ» (1886), «Летние цветы» (1890), «Рай и летучие слова» (1894), перевод первой песни «Илиады» Гомера (1896), две эпические поэмы — «История Скандербега» и «Кербела» (1898). К этому списку следует добавить «Бекташинскую тетрадь» (1896), излагающую в прозе и стихах религиозно-этическое учение секты бекташей, а также «Всеобщую историю» (1886) и «Историю Албании» (1899).

Одна из главных тем поэзии Н. Фрашери — вездесущее и безличное божество, которое мусульманский поэт никогда не называет Аллахом, а только «богом великим и истинным». В персидских стихотворениях («Небо», «Философия», «Солнце», «Луна») и в албанских («Бог», «Вселенная», «Знания», «Истина» и др.), автор с лирическим пафосом рисует картину Вселенной. Бесконечные звездные миры, движение небесных светил, их рождение и угасание, смены времен года, безбрежный океан бытия, в котором живые существа рождаются, существуют, подчиняясь законам Вселенной, уходят в небытие и снова рождаются в новых воплощениях — вся эта космическая тематика предстает в его поэзии не как изложение представлений поэта о мире, но как откровение, как взволнованный пересказ великого мифа.

Рядом с космической темой в его поэзии идет тема Человека. Поэт искал воплощения божества в звездных мирах и в капле воды, но прежде всего в человеке: «Повсюду я его искал, // Говорил, где бог? // Но потом я понял, // Ведь он во мне самом, // А я этого не знал!» Вечность существования Вселенной предполагает в религиозной концепции Наима тождественность различных форм бытия: «Ничто не умирает, ибо Вселенная // Всегда остается живой. // Я был солнцем, был луной. // Был звездой, птицей, бараном, // И также человеком я был много раз». И далее: «Человеческое „я“ — это „капля в безбрежном море“».

Согласно этической концепции Н. Фрашери, божество воплощено в человеке, и это исключает поиски каких-либо иных святынь. Человек должен познать самого себя. И главное — человек, заключающий в себе божественную сущность, должен стремиться к преодолению зла как в самом себе, так и в других, должен развивать человечность, мудрость, стремление к знаниям, любовь к родине.

Тенденциозность и дидактика отягощают некоторые произведения, в которых глубина мысли и искренность чувств соединяются с ярким образным поэтическим строем. Такова, например, поэма «Стада и пашни».

О албанские вершины, о дубрава молодая,
О цветущие долины. Я живу, о вас мечтая!
Вы, смеющиеся взгорья, пенящиеся цветами,
Я хочу воспеть отары, пастбища под звездным кровом...

(Перевод Д. Самойлова)

Н. Фрашери, живший много лет в Стамбуле, воспел природу своей родины, мирный труд ее пастухов и земледельцев. Пантеистически обожествленная

поэтом природа в единстве с сельским трудом представлена им частью мироздания, воплощением красоты и гармонии. Мысль о труде как основном законе человеческого бытия пронизывает всю поэму.

В лирике Н. Фрашери чувствуется влияние и сентиментально-романтической поэзии Ламартина, которого поэт ставил на первое место среди известных ему европейских поэтов XIX в., и классической персидской поэзии. В частности, стихотворение «Флейта» является вольной переработкой известного стихотворения «Песня Флейты» Джалаледдина Руми (XIII в.). В то же время несомненна самобытность албанского поэта.

Опыт великих предшественников Н. Фрашери использовал при создании басен. Часть его произведений, написанных в этом жанре, составляют вольные переработки басен Лафонтена и притч Руми. В конце своего литературного и жизненного пути Н. Фрашери обратился к эпическому жанру. В поэме «История Скандербега» он рассказывает о жизни албанского национального героя. В основу поэмы «Кербела» положены трагические события ранней истории ислама. Новым было то, что в этих поэмах автор полностью отказался от использования иноязычных — арабских, персидских, турецких — слов и выражений. Эти поэмы, как и все предшествующее творчество поэта, составляют основу новой албанской поэзии и современной формы литературного албанского языка.

Сами Фрашери (1850—1904) начал как журналист — сотрудник и редактор ряда прогрессивных турецких газет в Стамбуле, где он провел большую часть жизни. На турецком языке им созданы роман и три драмы. С. Фрашери переводил на турецкий язык произведения европейских писателей («Робинзон Крузо» Дефо, «Отверженные» Гюго и др.). Много сил он отдал популяризации научных знаний. Им была издана серия научно-популярных брошюр, посвященных космогонии, географии, антропологии, истории культуры ислама, положению женщин в странах Востока и др. Кроме того, он был автором шеститомной Энциклопедии.

С. Фрашери участвовал в создании албанского алфавита, был руководителем Общества албанского книгопечатания, редактором первого албанского журнала «Дрита» («Свет»), выходившего в 1884—1885 гг. в Стамбуле.

Вершиной политической, публицистической и литературной деятельности С. Фрашери стал его трактат «Албания, какою она была, какая она есть и какою она будет» (1889), который содержал идеологическое обоснование и программу албанского национально-освободительного движения. Этот трактат способствовал также дальнейшему развитию жанра публицистической прозы в албанской литературе. По изяществу стиля, выразительности и чистоте языка произведение может быть отнесено к классическим памятникам албанской литературы конца XIX — начала XX в.

Важной частью албанской литературы XIX в. была литература, складывавшаяся в албанских поселениях Южной Италии (в областях Калабрия и Сицилия). Творчество арберешских (итало-албанских) поэтов вдохновлялось идеями национально-освободительного движения. Албанское культурное движение Рилиндье своих первых литературных успехов достигло именно в итало-албанской среде.

Итало-албанская поэзия развивалась в русле романтического направления, испытав известное влияние европейских, в частности итальянских, поэтов-романтиков. Однако основным, определяющим для нее моментом был национальный романтизм, выражавшийся в культе исторического прошлого албанского народа, в постоянном обращении к памяти о сопротивлении, которое Албания оказала в XV в. турецким завоевателям. В романтической идеализации национальной старины и героической эпохи скандербеговских войн получали выражение идеи борьбы за освобождение Албании от турецкого ига.

Средством воплощения культа национальной старины и народности стал фольклор, художественные принципы которого оказались близки итало-албанским писателям. Эта близость проявилась в развитии лирической поэзии на почве арберешской песенной традиции (З. Серембе, А. Сантори), и бытовой драмы, насыщенной крестьянской идиоматикой (А. Сантори), и в особенности романтических поэм с историческими и квазиисторическими сюжетами, стилизованных под народный эпос (И. Де Рада, Г. Дара, З. Скиро).

Особый интерес итало-албанцев к фольклору, наряду с собиранием народной поэзии, привел к появлению «фольклоризирующей литературы», поддерживавшей и развивавшей традиции народной культуры.

Таким образом, для культурной жизни итало-албанских поселений в XIX в. определяющим моментом была органическая связь фольклора и письменной литературы. Этим определялся не только фольклоризм романтической итало-албанской поэзии, но также и некоторая степень олитературенности итало-албанского фольклора.

Крупнейшим представителем итало-албанской литературы был поэт Иероним Де Рада (1814—1903). Его поэтическое дарование ярко проявилось

уже в юношеском произведении «Песни Милосао» (1836). Однако Де Рада приобрел известность среди своих соотечественников в то же время как собиратель и издатель арберешского фольклора, редактор периодических изданий, автор многочисленных публикаций общекультурного и политического характера, а также поэм, в которых романтически идеализировалось албанское средневековье.

В 1866 г. Де Рада издал собрание албанских фольклорных текстов с итальянскими переводами, озаглавленное «Рапсодии албанской поэмы». Тексты, опубликованные Де Радой, обладают своей спецификой в сравнении с фольклором, собранным в Албании: в итало-албанском фольклоре ощущаются связи с греко-византийской фольклорной традицией.

Одно из наиболее значительных произведений Де Рады — поэма «Несчастливый Скандербег» (1877). В ней поэт представил широкую картину жизни и борьбы албанского общества первой половины XV в. Поэма состоит из 32 песен, связанных образом Скандербега. Де Рада не стилизует свое произведение под народный эпос, хотя фольклоризм сюжетов и некоторых стилистических средств заметен.

Итало-албанский поэт Гавриил Дара-младший, юрист по образованию, участвовал в революционных событиях 1848 г., а затем в движении Гарибальди, после победы которого занимал в Риме различные административные посты, издавал газету; в конце жизни вернулся в Сицилию. Г. Дара писал стихи на итальянском и албанском языках. В поэме «Последняя песнь Балы» (1885) рассказывается история романтической любви молодого рыцаря и прекрасной княжны, относящаяся к эпохе турецкого завоевания Албании. Главный герой Ник Пета и его соперник Пал Големи взяты из арберешского фольклора. В поэме действуют и исторические личности, в частности Скандербег. Поэма стилизована под арберешские народные баллады, а ее создателем объявлен вымышленный легендарный певец, старый воин Бала. Обоснованию легенды об «албанском Оссиане» Дара посвятил обширное предисловие к поэме и поэтический пролог. Опубликованная посмертно и ставшая широко известной в Албании лишь в 50-е годы XX в. поэма «Последняя песнь Балы» остается в албанской литературе не более или менее удачной подделкой под старинный эпос, но одним из наиболее ярких творческих проявлений национального романтизма.

Обширной и разносторонней была литературная деятельность калабрийца Антона Сантори (1819—1894). Поэт-лирик, драматург, новеллист, он также занимался собиранием фольклора. В творчестве А. Сантори, происходившего из бедной семьи и по своей деятельности сельского священника тесно связанного с жизнью калабрийско-албанских крестьян, отражены горести и радости простых людей села. Наиболее известное его произведение, пьеса «Эмира», привлекает наивным реализмом в изображении современной ему жизни. Поэма «Политический узник» (1848), как и пьеса «Эмира», дает представление о политических и социальных конфликтах в калабрийской деревне.

Трагически сложилась судьба талантливого калабрийско-албанского поэта Зефа (Джузеппе) Серембе (1843—1901). Несчастная любовь, бедность вынудили тридцатилетнего поэта эмигрировать, он оказался в Бразилии, но пробыл там не более года и вернулся на родину разбитым морально и физически, без средств к существованию. Через некоторое время он снова уехал в Бразилию, где и умер. Большая часть созданного поэтом была утрачена во время скитаний. Серембе теснее, чем другие итало-албанские поэты, связан с современными ему литературными течениями Италии. В его гражданской лирике сливаются революционные идеи освобождения и объединения Италии с вековыми мечтами албанских переселенцев об освобождении родины их предков. Так, в стихотворении «За свободу Венеции» воспевается участие итальянских албанцев в походе Гарибальди, а сам Гарибальди сравнивается с национальным албанским героем Скандербегом.

Любовная и исповедальная лирика выделяется обнаженностью чувств, силой художественного выражения. Серембе значительно обогатил систему поэтических средств албанского языка, использовав размеры и формы европейской лирической поэзии. В его сонетах строгость и изящество формы соединяются с глубиной содержания. Он был мастером поэтического пейзажа. Его сонет «Греза» с полным правом может считаться жемчужиной албанской поэзии.

Особое место в итало-албанской литературе принадлежит поэтическим произведениям Винченцо Стратико (1822—1886). Он происходил из старинной, прославленной военными подвигами итало-албанской семьи, родился и вырос в Лунгро — большом калабрийско-албанском селении, известном своими солеварнями. Тяжелый труд рабочих соляных промыслов и бедность калабрийского крестьянства были знакомы поэту с детства. В семье Стратико революционные настроения были традицией. Будучи студентом университета в Неаполе, он участвовал в революционных событиях 1848 г., в 1860 г. возглавил отряд гарибальдийцев, набранный им из жителей его родного албанского села. В новом итальянском государстве Стратико несколько

лет служил в армии, имел высокий офицерский чин, но затем бросил службу, вернулся на родину и занялся публицистической деятельностью, отстаивая в печати права и интересы крестьянства южной Италии и рабочих. Он принадлежал к числу тех революционных гарибальдийцев, которые разочаровались в своих ожиданиях демократических свобод и социальной справедливости и для которых был неприемлем монархический буржуазно-помещичий строй Италии, установленный после ее объединения.

Литературное наследие Стратико невелико, всего несколько стихотворений, выделяющихся социальной остротой выраженных в них идей: «Плач над телом неимущего», «Солдат», «Русские крестьяне» (написано в 1873 г., но до сих пор не опубликовано), «Албанец» (на итальянском языке). В оде «Плач над телом неимущего», используя фольклорную форму надгробного плача, Стратико создал собирательный образ «неимущего» — сельского батрака, рабочего соляных промыслов, фабричного рабочего. Некоторые лирические стихотворения поэта стали народными песнями.

Совершенно иной была идейно-художественная направленность творчества Зефа (Джузеппе) Скиро (1865—1925). Кроме произведения «Албанские рапсодии», стилизованного под фольклор, Скиро создал две поэмы. В поэме «Мило и Хайде» (1891) идиллически повествовалось о любви и гибели арберешских юноши и девушки. Этот сюжет как бы повторил содержание юношеского шедевра И. Де Рады — поэмы «Песни Милосао»; однако гибель героев в поэме З. Скиро не обусловлена внутренней логикой художественного замысла, который тем самым обнаруживает свою вторичность. Поэма «На чужой земле» (1900) воскрешает патриархальный быт итало-албанских поселений. Составляющие ее песни снабжены обширными авторскими комментариями этнографического и исторического характера. Творчество З. Скиро было последним значительным явлением поэзии национального романтизма, которая расцвела в XIX в. на почве традиций народной культуры, сохраненных потомками переселившихся в Италию албанцев.

На президентских выборах 1860 г. победу одержал республиканец, активный противник рабовладения Авраам Линкольн. Южная Каролина, а вслед за ней еще шесть южных штатов немедленно объявили о своем выходе из американского Союза. Конфедерация мятежных штатов была создана в феврале 1861 г., а два месяца спустя прогремели выстрелы Гражданской войны. После четырех лет упорной борьбы, в которую были вовлечены огромные массы людей, война завершилась 9 апреля 1865 г. капитуляцией армии конфедератов при Аппоматоксе.

Гражданская война по своему историческому смыслу была буржуазно-демократической революцией, чьим высшим завоеванием стала ликвидация рабства по всей территории США. Препятствия на пути развития капитализма были теперь устранены.

Начинается период необычайно интенсивного развития американского капитализма. Резкое и болезненное преобразование всего характера жизни в заокеанской республике ознаменовалось новыми социальными противоречиями. Массовый демократический подъем военных лет вскоре сменился глубоким разочарованием: действительность «позолоченного века», как охарактеризовал эту эпоху Марк Твен, развеяла иллюзии относительно великих перспектив, которые должны были открыться перед Америкой, покончившей с рабовладением.

Американский путь развития привел к тому, что на исходе XIX в. США стали вровень с крупнейшими капиталистическими государствами мира. Однако это было достигнуто за счет жестокой эксплуатации трудовых масс (и прежде всего — формально освобожденных негров), коррупции в политической и экономической сферах.

Последние десятилетия XIX в. — время исключительно быстрого роста промышленности, высоких темпов урбанизации, стремительного освоения огромных незаселенных пространств на западе страны, значительного изменения национального состава жителей США, пополнившегося миллионами иммигрантов из Восточной Европы, Скандинавии, Ирландии, Италии. Это эпоха, когда на историческую арену выступает как организованная сила американский пролетариат и завязываются первые бои рабочего класса против эксплуатации и социальной несправедливости. Происходившие в стране общественные процессы выдвинули перед литературой принципиально новые художественные задачи. Заключительные четыре десятилетия XIX в. для литературы США — особый период развития, обладающий своей внутренней логикой и завершенностью. Важнейшая черта литературного процесса в этот период — становление реализма. Оно протекает в американской литературе с особенной интенсивностью и отмечено многими специфическими чертами.

ЛИТЕРАТУРА ЭПОХИ
ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Нараставшие противоречия между системой плантаторского рабовладения на Юге и развитыми буржуазными отношениями на Севере составляли важнейшую политическую коллизию американской жизни вплоть до Гражданской войны. Особую актуальность она приобрела в 50-е годы в связи с такими событиями, как закон о беглых рабах (1850) и казнь Джона Брауна, во главе небольшого отряда попытавшегося в 1859 г. овладеть стратегически важным для Юга фортом Харперз-Ферри, чтобы затем поднять рабов против их угнетателей.

Как и общественное сознание страны в целом, литература этого периода расколота на два лагеря — сторонников ликвидации или сохранения рабства. 50-е годы — время расцвета аболиционистской литературы, представляющей собой наиболее активное в общественном и политическом смысле течение в американском романтизме. Произведения писателей-аболиционистов всегда имели конкретную пропагандистскую задачу. Элементы публицистичности, нескрываемый проповеднический пафос неизменно отличают произведения аболиционистов. Аболиционизм и созданная им литература критиковали рабство главным образом с моральной стороны. Лишь Торо впрямую связывал позорные уступки рабовладельцам, на которые шло американское правительство, с другими проявлениями кризиса и упадка демократии

Дата добавления: 2015-06-25