Как я чёрта искушал 14 страница

– Нет, почему же, вполне устраивает. Не знаю, что и сказать, – засмущался я, что бывает редко.

– Предлагаю сменить обстановку, ты не возражаешь? – поморщился ангел.

– Хорошо бы.

Он обнял меня своим крылом, хлопнул в ладоши, и через миг мы оказались в цветущем фруктовом саду на берегу речки. Слёзы умиления прямо лезли на глаза, заставляя меня смущаться всё больше. Уж простите, меня не каждый день обнимают крыльями ангелы…

Видя мой вид, Хранитель по-простецки хлопнул меня по плечу и сказал моими словами:

– Не парься, старина. Всё хорошо.

Я заулыбался и спросил:

– Я тебя от дел не оторвал?

– Моё дело – это ты! – звонко рассмеялся он, усаживаясь на покрытую пушистой травой землю.

Даже сидя, он был выше меня на голову, а когда стоял, я едва доставал ему до пояса. Я уселся рядом.

– Спасибо, – благодарно произнёс я. – Ещё бы чуть-чуть и…

– Почему раньше не звал?

– Я не знаю. Я вообще не знал, что такое возможно – вот так запросто взять и позвать своего Ангела Хранителя.

– Вы, люди, о многом забыли, – вздохнул он.

– А почему меня забросило в этот кабак?

– Ты же у нас гуляка, Кирилл! Чтоб тебе стало известно, к чему твоя беззаветность может привести, ты и попал в это логово разврата.

– Когда я пошёл в сад, чтобы разбить себе голову, я вообще-то стремился разыскать тебя, и тебе должно быть это известно.

– Я знаю. Поэтому я и отправил твой дух в это заведение.

– Так ты это всё подстроил? – вспыхнул я.

– Да, – как очевидное отметил он. – А иначе ты бы не смог со мною встретиться. Чтобы увидеть своего ангела, от человека требуется сердечный порыв искренности. В ровном состоянии ты бы этого не достиг.

– Ну и правила! Меня же там чуть не порвали!

– Ты пожелал встречи со мной, я тебе её предоставил, – с доброй насмешливостью подмигнул он.

– Я не сильно головой расшибся?

– Жить будешь. Я так понимаю, тебе нужна моя помощь. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Я хочу попросить тебя передать мои слова отцу Льву. Я боюсь, что если сам отправлюсь к нему, меня вычислят, а это нежелательно.

– Ты хочешь, чтобы я рассказал ему о твоём замысле?

– Да, но главное, – чтобы ты попросил его отпустить душу Адамова. Пусть демон заберёт её и отправит в пустыню мрака. Для вида, конечно, можно и посопротивляться, но суть в том, чтобы в итоге он отдал Адамова дьявольским слугам.

– На что ты надеешься? – добрым грустным взглядом одарил меня он.

– На успех.

– На что ты надеешься, если добьёшься этого успеха? – уточнил он вопрос.

– Никогда не думал, что скажу это: на волю Бога.

– Эх, Кирилл, Кирилл, – покачал головой ангел.

– Что?!

– Дурак ты, если по-мирскому рассудить. Добрый дурак. Побольше бы таких.

– Премного благодарен, – церемонно наклонил я голову и тут же получил по уху крылом Хранителя.

– Ты перья не распускай, хлюстик заносчивый!

– Что я сделал не так? – обиделся я, прикрывая покрасневшее ухо.

– И дёрнуло же меня… Один раз вас похвали, так вы потом всю жизнь такими павами ходите, аж смотреть тошно! Ну прости меня. Не сдержался. – Он погладил меня по голове.

– Хранитель, поможешь? – осторожно спросил я.

– Конечно, помогу.

– Если бы я знал заранее, что мы с тобой встретимся, то подготовил бы кучу вопросов, а так – даже не найду, о чём спросить. Всё теперь кажется неважным.

– Вот и не напрягайся.

– Но как жить-то?

– Живи, как умеешь. Вреда только другим не делай. Твоя жизнь не должна никому мешать. А в остальном иногда меня слушай.

– Да как же? Я не умею.

– А ты учись, ежели не хочешь бестолково жизнь свою прожить.

– А как учиться?

– В твоей голове всегда есть два голоса: один властный, другой – снисходительный. Тот, что говорит категорически, будто приказывает, да неоспоримыми фактами в лицо бьёт, мол, всё обстоит именно так и никак иначе, – то не я.

– А кто? Чёрт?

– Называй его, как хочешь, это не имеет значения. А мой голос тихий, советующий, ненавязчивый и ни к чему не принуждающий. Я бросаю тебе в голову мысли верного выхода из сложной ситуации и в сторонку отхожу, смотрю, как тот – второй – тебя долбит своими неоспоримыми доказательствами. Только ты чаще и не замечаешь моей помощи, слушаешь искусителя, принимаешь его слова за чистую монету. Он тебе всё бубнит и бубнит на ухо, всё проходу не даёт, и ты, естественно, думаешь, что это твои мысли, а когда я вмешиваюсь, считаешь мои советы глупостью несусветной. А потому что почти все вы живёте законами своих искусителей, которые правят вами, но сами же они смеются над вашей любезной участливостью верить в ту чушь, которую они вам преподносят. Если бы вы видели их и себя со стороны! Вы гордо ходите по земле, мня себя королями, а те просто со смеху валяться. Иногда мне бывает больно за тебя. Не обижайся, но порой так и хочется тебя пнуть промеж глаз!

– Хранитель, да ты что!

– А вот то! За державу обидно! Ведёшь себя, как бестолковый тупица, которому всучивают просроченный испорченный товар, а ты и рад без памяти! Дурак ты, как в плохом, так и в хорошем смысле.

– В хорошем – это типа как Иван дурак?

– Типа как он, – передразнил меня ангел. – Почему у него и царевна женою оказывалась, и полцарства всегда добыть умел, и злодеев одолевал? Неужто потому что дурак в буквальном смысле? Тогда почему его «умные» братья этого не достигали? Всё ведь на отцовском добре почивали! А потому что рассуждали банально, от ума да привитой морали. А у самих за душой – пустота да и только. А «дурак» – оно-то обидное слово, кто такое ярмо носить хочет? Да только за словом этим вся разгадка и хранится. А вы миллионы деревьев попортили, чтобы на изготовленной бумаге свою многотомную философию расписывать о правильной жизни, а сами – элементарного понять не можете. Думаете, эти сказки детям на ночь читать надо. Да вы бы лучше сами просили своих детей вам их читать!

– Я учту этот факт, – пообещал я.

– Учти, не то в следующий раз по второму уху огребешь.

Во как! Оказывается, и Хранитель у меня строгий. Значит, и на отца обижаться не стоит. Возможно, если бы по-другому было, на меня бы тогда совсем управы не нашлось.

– Пора тебе, Кирилл, – прервал ангел мои размышления. – Вон гляди, тебе уже отец Виталий нашатырь под нос суёт, сейчас очнёшься.

– Куда глядеть?

– В реку. Я сделаю всё, о чём ты попросил.

Я благодарно кивнул.

– Ты только больше голову не бей, а то так и насмерть разбиться не долго, – наставил меня он.

– А как иначе можно с тобой видеться?

– Научишься со временем.

Я подошёл к песчаному берегу и склонился над водой. Где там отец Виталий?

Подошедший следом Хранитель двумя пальцами схватил меня за шиворот и швырнул в воду. Я подскочил как ошпаренный.

* * *

– Лежи спокойно, Кирилл! – хлопотал вокруг меня батюшка, не давая возможности подняться. – У тебя голова в крови!

Фу, лучше б я там остался… Опять эта тошнота, голова трещит, да ещё и холодно. Это ж сколько я здесь лежал?

В окончательное сознание я пришёл уже в больнице. Насмерть перепуганные Виталик с Варварой на моей машине доставили меня в ближайшую больничку в нескольких километрах от деревни. Там я хотя бы сумел выспаться вдоволь. Как я и предполагал, у меня было лёгкое сотрясение мозга. Так что пришлось три дня потерпеть всякие уколы-капельницы. Возле меня поочерёдно дежурили то родители, то бабушка с дедом, то мой чёрт, то батюшка с женой. Складывалось впечатление, что у меня обширный инфаркт, а не еле заметное рассечение на лбу. Ну оно-то приятно, конечно. Значит, ценят и любят.

Родственникам пришлось сказать, что я упал с дерева, а чёрту и батюшке я вообще ничего не объяснил. Они и сами прекрасно всё поняли и с расспросами пока не лезли – щадили мою голову.

Через три дня меня перевезли домой, где я должен был отлёживаться в тишине и покое до полного выздоровления. Хорошо, что я повредил голову, а не другую часть тела, потому что отец в солидарности с моим Хранителем неоднократно порывался дать мне «промеж глаз» за мой неугасимый авантюризм, приводящий к подобным последствиям. То, что я был без притворства слаб, играло мне на руку. На деликатные подходы своих друзей всё-таки выпытать у меня тайные сведения я отвечал неохотно, расплывчато, ссылаясь на головную боль. Я ждал. Пришлось даже намеренно задерживать своё выздоровление и «косить» под всё ещё больного даже после недельной отсидки дома, когда я, в принципе, уже почти поправился и мог спокойно продолжать привычную жизнь. Вот Оли мне не хватало. А как хотелось бы склониться к ней на колени своей буйной головушкой и почувствовать тёплое прикосновение ласковых рук. Я отталкивал от себя невыносимое чувство тоски и угнетённости, понимая, что долгожданная встреча может и не наступить, и я навсегда лишусь её взгляда заботливых и любящих глаз.

С каждым днём настойчивость священника и чёрта возрастала всё больше, и мне пришлось отключить телефон и оставить их визиты безо всякого внимания. Я перестал открывать им дверь, и они уходили восвояси, так и не встретившись со мной. А что я мог им сказать? Что я всех подвёл под монастырь, заключив сделку с демоном, которая выгодна только мне? Что Борьке пора собираться в ад, а Варвара никогда не вспомнит прошлое, потому что, по моему условию, душа Адамова будет заточена в пустыню мрака? И при этом ещё дебильно улыбнуться, пожать плечами и сказать: «Вы же должны были понимать, с кем связывались, я же искуситель!»

Эта невозможность объясниться с ними, ежедневное одиночество, ужасное чувство ожидания неизвестного вынуждали меня уже чуть ли ни на стенку лезть. Терпеть не могу ждать! Эта пытка была для меня тяжелее всех прочих: ни болото, ни пустыня мрака, ни бордель не действовали на меня таким подавляющим образом. Во всех этих случаях я, по крайней мере, что-то делал, а не сидел сиднем на одном месте, ожидая у моря погоды… Никакие отвлекающие занятия не радовали и не успокаивали меня. Я чувствовал себя настоящим Эдмоном Дантесом, который просиживает дни в своей камере без возможности узнать, как протекает жизнь снаружи. Когда ко мне на порог явился демон Аристарх, я чуть не захлопал в ладоши от радости.

– Одевайся! – мрачно приказал он без привычных церемоний. – Едем к моему сыну.

– Хотелось бы сначала услышать, как обстоят дела с Адамовым.

Демон выглядел не иначе как хреново. Другим словом и не скажешь. Осанки никакой, лицо осунулось, под глазами круги, взгляд мутный. Такое впечатление, что все эти дни он не Адамова добывал, а беспробудно пил!

– Адамов в пустыне мрака, – отчитался Брошкин.

– А что отец Лев?

– Одевайся, я сказал! – проревел он. – Я не хочу слышать это имя!

Я поплёлся в комнату. Помял отец Лев нечисть, другого объяснения нет. Одевшись, я решительно сказал демону:

– Можете злиться, сколько угодно, но мне нужны доказательства. Откуда мне знать, что вы говорите правду, быть может, вы не сумели отбить Адамова у старца. По вашему виду не очень скажешь, чтобы вы торжествовали победу.

Глаза демона стали чёрными как уголь.

– Что вы сразу нервничаете? По-моему, вполне нормальная реакция с моей стороны требовать подтверждения вашим словам. Я, лично, сделаю всё, что от меня требуется, но мне нужно быть уверенным, что вы не обманули меня.

– Чего ты хочешь? – процедил Аристарх.

– Я хочу попасть в пустыню мрака и собственными глазами увидеть там Адамова.

– Разумеется, – без колебаний ответил он, подошёл ко мне и, зажав ладонями мои виски, пронизывающе посмотрел мне в глаза.

Какое это всё-таки противное ощущение – смотреть в очи демону. Будто в пасть удаву лезешь… Я даже попытался дёрнуться – ну их в баню, эти доказательства, я и так верю, – но руки отпрыска преисподней тисками сдавили виски, а его змеиный взгляд так и прожёг моё нутро, пробирая меня до мурашек…

Моё зрение наладилось, но я ничего не увидел. В том смысле, что я снова оказался в пустыне мрака. Так где же Адамов? Чья-то властная рука повернула мою голову, и я сумел рассмотреть очертания человека, идущего в сторону далёкой точки света вдали.

– Аристарх Арнольдович, фонарик бы! – попросил я. – Я не вижу его лица.

В тот же миг идущего человека осветил яркий прожектор, чего, впрочем, не заметил сам человек, продолжая монотонно ступать в пустоту. О! Да это же Адамов!

– Эгей! Борька! – крикнул я, но он даже не повернул головы в мою сторону.

Меня снова болтнуло в пространстве, и я очутился в своём коридоре. Демон отпустил мою голову.

– Кричать было незачем, он тебя не слышал, – пояснил Брошкин.

– А прожектор?

– И прожектора не видел.

– Куда он шёл? Там была точка света.

– Очередная иллюзия этой пустыни. Собрался? На выход!

Я пожелал ехать на своей машине. Демон презрительно окинул взглядом мою «Ладу», напомнил о беспощадной расправе в случае моего побега и влез в свой джип. Что-то он сегодня не в юморе…

По дороге к чёрту я не думал ни о чём. Я достаточно высушил себе мозги, пока ждал известий от демона. Теперь уже как будет, так будет. К дому Борьки я приехал даже раньше его папаши и сел на лавочку покурить. Интересовало только одно: сколько часов мне ещё осталось жить? Хотя жить я буду, наверное, долго, он не проявит милосердия, великодушно пустив мне пулю в лоб. Значит, стану мучеником. Ой, всё, хватит ныть!

Долго ждать мне не пришлось, Брошкин подъехал через пару минут. Поднявшись по лестнице к квартире Бориса, я позвонил в дверь.

* * *

– Кто там? – спросили за дверью.

– Открывай, сын! – ответил Аристарх.

– По-моему, вы ошиблись квартирой, – произнесли неуверенным, сонным и растерянным голосом.

– Давай без глупостей! К тебе просится твой искуситель.

– Мой кто? – приоткрыв дверь, спросил Боря.

Демон грубо ударил по двери ногой, распахивая её полностью, и, оттолкнув Борьку, прошёл внутрь.

– Что за цирк ты устроил! Так ты привечаешь отца?

Я вошёл следом, с замершим сердцем пялясь на Борюню. Он возмутился:

– Вы по какому праву вламываетесь ко мне в квартиру?! Я вас в первый раз вижу! О, Кирилл, и ты здесь? Рад тебя видеть, дружище! Что происходит? Кто этот человек? Представляешь, я минут десять как очнулся! Я снова буду жить! – уже ликовал он, не стесняясь постороннего Брошкина. – Это просто чудо Божье! Ты не поверишь, по мою душу пришла целая орда нечисти, отец Лев защищал меня, как мог, но они, сволочи, взяли количеством. Меня похитили и бросили в какую-то чёрную дыру. Я думал, что всё – пропал я навсегда, а получилось всё иначе, – взахлёб тараторил он. – Я увидел огонёк вдали и пошёл туда. Оказалось, что это не просто огонёк, а большая берёзовая аллея с фонарями! Там было полно народу! Все сидели на лавочках, о чём-то беседовали. На одной из них я увидел… в это сложно поверить, но так и было… ту самую Варвару, которую вы поручили мне найти! Я, как и наставлял отец Виталий, подошёл к ней, поздоровался и сказал ей её имя. Она как это услышала, в лице изменилась, да как запрыгает от радости, как броситься обнимать меня! И вдруг я открываю глаза и вижу, что лежу на кровати в своей квартире! Кирилл, у меня сегодня новый день рождения! Это просто невероятно! – хлопнул он меня по плечам от переполняющей радости. – Спасибо тебе, отцу Виталию, отцу Льву! Я бы хотел лично их поблагодарить, если это возможно…

Он умолк, глядя на своего незнакомого гостя. Я тоже посмотрел на демона. Он улыбался, но не приведи Бог увидеть кому-нибудь такую улыбку, особенно перед сном. Неистовое бешенство и сатанинская ненависть в его глазах красноречиво описали мне мою будущую участь.

– Нам пора, Кирилл, – сказал он спокойным ледяным тоном, от которого на душе стало совсем худо.

– Кирилл, а кто это? – спросил меня уже не чёрт, а настоящий Борис Адамов.

– Не бери в голову. Удачи тебе, Борюнь!

– Что-то я не совсем понимаю…

– Позже поймёшь, – оборвал я его и вышел на лестничную клетку.

Пока спускались вниз, демон не проронил и слова. На выходе из подъезда он всё-таки не сдержался: схватил меня когтистой лапой за шею и поднял на вытянутую руку. Я не мешал ему меня убивать, я уже умирал, ощущения привычные… Но моя надежда на быструю смерть не сбылась. Оставив у меня на шее лишь отметины своих когтей, он швырнул меня на бетонный пол и вышел из подъезда. Я поднялся, потёр ушибленные места и поплёлся следом.

На улице я сказал ему:

– Если моя машина останется здесь, будут лишние вопросы, разговоры. Мне думается, что это ни к чему. Я ведь за ней не вернусь? Садитесь со мной, скажете, куда ехать.

– Чтобы ты по дороге бросился с моста? – скептически ухмыльнулся он.

– Я не буду разбиваться. Это же самоубийство!

– За душонку печёшься? Ну-ну!

Заменить меня как водителя было некому, кроме его собственного шофёра в джипе больше никого не было. Поэтому он счёл это разумным и приказал своему водителю ехать следом за нами.

– Едем ко мне домой, – повелел он.

И зачем я это сделал? Кого я выручил? Чёрта! Самого настоящего адского чёрта! Это ж надо так! Ну, батюшке с женой тоже подсобил.

В ту же минуту раздался звонок моего мобильного. Отец Виталий лёгок на помине. Я снял трубку.

– Кирилл! – кричал он. – Кирилл, Варвара… ты не представляешь… она… моя Варвара всё вспомнила! Она вспомнила меня, своё прошлое! Она всё вспомнила!

– Поздравляю! – постарался произнести я максимально радостно.

– Ты в курсе, что произошло?

– Да, но сейчас мне не очень удобно говорить. Я перезвоню, – сказал я и положил трубку.

Не смогу притворяться. Голос выдаст. Отец Лев потом ему всё расскажет.

– А как же любовь? – издав саркастический смешок, спросил демон.

– Значит, не суждено.

– Зачем ты это сделал?

– Ваш сын заслужил получить защиту Бога.

Брошкин непонимающе скривился.

– Ты даже и помыслить не можешь, как я изувечу твою душу. Я поломаю тебя физически, морально и психически. Ни в одних застенках вашего КГБ не делали с людьми того, что я сделаю с тобой. Меня нельзя обманывать, Кирилл, я тебе не смертный, который простит. Я демон! И я не прощаю подобных вещей. Очень скоро нам доставят твою Оленьку, ты же помнишь наш уговор? Ты готов смотреть на то, что мои люди сделают с ней, прежде чем её душа освободиться. О, друг мой, ты будешь смотреть! Ты будешь видеть всё! За моего сына теперь вы ответите вдвоём. Ради чёрта ты готов доставить адские мучения своей возлюбленной? Оригинально благородство!

– Вы сначала отберите её у отца Льва.

– Не сомневайся в этом. Ваш старик уже без сил, он не спасёт её.

Я промолчал.

– Ты же порочный человек, Кирилл, – продолжал демон, – зачем ты корчишь из себя слугу Бога? Он не спасёт тебя, как ты не можешь этого понять! Ты никогда в него не верил, думаешь, сделал одно доброе дело, а он тут как тут? Нет, Кирюша, это жизнь, опустись на землю. Или ты уже возомнил себя святым?

– Никем я себя не возомнил! – не удержался я. – Я сделал так, потому что хотел спасти от вас вашего сына!

– Ты не представляешь себе последствий этого поступка.

– И слава Богу, что не представляю, а то бы дрогнул ещё. Показали бы мне заранее все те ужасы, о которых рассказываете, может я бы и не решился. Вам ли не знать, как у нас всё сложено? Пока гром не грянет, крестьянин не перекрестится.

– Как ты узнал о поповской жене?

– О Варваре? Догадался. Как-то раз отец Лев сказал о пустыне мрака: «Не одна душа там разум утратила». Не знаю я, специально ли он намекнул, или просто к слову пришлось, но я ухватился за это. Если душа Варвары разум утратила, то где ей было находиться, как не в пустыне мрака.

– О какой аллее говорил Адамов?

– О моей аллее. Я недавно сам попал в эту пустыню (опять же не знаю – по случайности ли, или по чьей-то воле), ну и, чтоб не сидеть в темноте, придумал эту аллею.

– Остроумно, но бессмысленно.

– Почему?

– Потому что со временем твой поступок забудут, как забывают обо всём в этом мире.

– Зато аллея будет светить затерянным душам всегда!

О том, что мы не разобьёмся, я ему соврал. От одной мысли, что к моей Оленьке будут прикасаться грязные лапы его головорезов, мне становилось дурно. Уж лучше стать самоубийцей, забрав этого подонка с собой, чем видеть, как на моих глазах её изувечат. Но возможно Бог решил, что замочить демона – это для меня слишком круто, поэтому счёл нужным вмешаться сам. Лично я такого исхода не ждал.

– Аристарх Арнольдович, заберите назад свою вещицу, – ни с того, ни с сего вспомнил я.

– О чём ты говоришь?

– Золотая цепочка. Вы оставили её мне после нашего первого разговора. Мне она не нужна, возьмите. Она в бардачке так и лежит.

Брошкин открыл бардачок и достал оттуда свою цепку.

– Тебя мама не учила, что возвращать подарки – дурной тон?

– А мне пофиг, если честно. От вас мне ничего не надо.

– Я бы на твоём месте лучше бы молился, а не пыхтел паровозом. Радоваться жизни тебе осталось очень недолго, – назидательно заметил он, застёгивая цепочку на руке.

Как хорошо, что я не натворил глупостей. Мы уже почти доехали до очень удобного обрыва, с которого можно было эффектно сигануть вниз. И я бы таки сиганул! К счастью, демон помешал мне сделать это, а причиной тому явилось его самовозгорание.

Сначала он просто начал раздражённо ёрзать в кресле, затем его запястье с цепочкой начало дымиться. Он попытался сорвать цепку, но ничего не вышло, будто расстегнуть её уже было невозможно. Он заметался на месте, глаза его выпучились, рот начал хватать воздух. Демон схватился за горло и скрючился в припадке удушья. Я продолжал ехать, ошарашено таращась на него.

– Эй, что с вами? – спросил я, определённо не въезжая в чём дело.

Брошкин не отвечал. Его грудь ходила ходуном, рожа покраснела и распухла, а сам он затрясся мелкой дрожью и потянулся к ручке двери. Я затормозил у обочины и выскочил из машины. За мной припарковался его джип, и водила тоже вылетел на улицу с пистолетом на изготовке.

– Спокойно, командир! – подняв руки вверх, прокричал я. – С ним что-то случилось! – Я кивнул в сторону выпавшего из машины Брошкина.

Водитель подбежал к своему хозяину, но быстро отшатнулся от него. Тот в буквальном смысле дымился и катался по земле, словно горел изнутри. Его лицо исказилось жуткой гримасой, а тело начали бить судороги. Искоса поглядывая на него, я видел, как он всё пыжился порвать свою цепочку, но та жёстко впилась в его руку. Заревев медведем, он стал обретать свой демонический облик. Во рту показались клыки, из пальцев проросли чёрные когти, лицо стало мерзопакостной мордой, а тело начало распираться, издавая ужасный хруст ломающихся костей, будто демон решил сбросить с себя эту ветхую одежду и показать своё истинное обличье.

Водила, недолго думая, прыгнул в машину и, засвистев колёсами, драпанул наутёк от страха. Я бы тоже последовал его примеру, но, как говорится: привычка свыше нам дана… Я же уже видел подобные виды: и бес был, и чёрт. А потому остался, пригвождённый к земле страхом и любопытством узнать, что будет дальше. Но дальше сказанного дело не пошло. Умер он раньше, так и не успев выбраться из тела. Напоследок он издал гортанный громогласный рык, от которого у меня всё похолодело внутри, и обмяк бесформенной грудой на землю. Когда он перестал проявлять признаки жизни, я, осмелев, подошёл поближе. Золотая цепочка блестела на его руке, как новая, но прожгла кожу до кости. Не только рука, он весь был до такой степени обожжён, будто его только что выволокли из печи. В общем, картина крайне нелицеприятная.

Дольше оставаться на месте происшествия я не стал, ещё не хватало, чтоб на меня убийство повесили… Анонимно вызвав скорую помощь, я торопливо скрылся.

Только когда я успокоился и перестал стучать зубами, я сообразил, что к чему. Моим невольным спасителем оказался батюшка отец Виталий. Это он по пьяне освятил мою машину ещё в монастыре, когда не в меру щедрый Бронислав угощал нас своей настойкой. Демонская цепка в тот день всё также продолжала лежать в бардачке, а значит, была тоже освящена. А ведь я забыл о ней ещё с того момента, как обнаружил её в машине и швырнул в бардачок. Ай да батюшка! Бывает же такое! Конечно, святая цепочка, которую демон вновь посчитал своей собственностью, да ещё и надел в подтверждение, вряд ли могла поднять ему жизненный тонус. Её свойства просто сожгли его, воздав негодяю по заслугам.

Неужели опасность миновала? Был один способ проверить. По идее, если всё кончилось, и всякая адская рвань больше не может досаждать нам, дом отца Льва должен вернуться на место. Заправив полный бак, я покатил в деревню.

* * *

В принципе, всё могло бы быть и хуже. Не посодействуй мне Бог, лежал бы я уже в каком-нибудь обрыве с переломанным хребтом. Разглагольствовать о том, как всё развернулось бы, если б демон не дал мне сесть в свою машину, даже и не буду – страшно. А так я всего лишь лишился любви. Ну, чем-то платить всё равно нужно. Для меня важно, чтобы Оля была рядом, а отношения могут строиться и на взаимоуважении, а это тоже немало! Зато чёрт освобождён от мрачных законов своего чёрного царства и теперь может вздохнуть спокойно. И где он сейчас?.. Вот и батюшка теперь на седьмом небе от счастья! Варвара память обрела! Признаться, и у меня самого настроение неплохое. Умиротворённость такая нахлынула, радушие. Так что иногда подарки дарить гораздо приятней, чем получать. Я всегда думал, что наоборот, но как выясняется, ошибался.

Всё же хорошо, что я не умер. И не столько потому, что буду жить дальше, сколько потому, что моим близким не придётся рыдать над моей могилой и горевать о том, что таким молодым ушёл из жизни Кирилл Каманин. Не хотелось бы их огорчать.

В таких размышлениях я доехал до деревни. Дом отца Льва будто бы никуда и не девался. От сердца сразу отлегло. Старец встретил меня молча, без лишних слов, зато крепко обнял, а когда отстранился, я увидел слёзы в его глазах.

– Эй, вы чего, отец Лев? – заволновался я. – Что-то опять произошло?

– Нет, Кирюшенька, это от радости!

– Отец Лев, как Оля?

– С Олей всё хорошо! Она в саду порядки наводит.

– Сами вы как? Здоровы?

– А что мне сделается?

– Ну вы же с нечистью паршивой дрались? Битва всё-таки!

– То так – для проформы! – улыбнулся старец. – Меня твой Ангел Хранитель предупредил.

Ничего себе проформа! Демон ко мне еле живой добрался.

– Я вот что хотел у вас спросить, – прищурился я. – А это случайно не вы, отец Лев, всё так подстроили?

– Кирюшенька, оно разве важно, кто да что? Да и как я, по-твоему, мог подстроить ваши поступки? Аллею, допустим, ты же по собственному усмотрению сотворил. А она стала пристанищем для многих душ, и самое важное – для Варвары! Не было б её, как бы нашёл женщину Адамов? То, может, Бог так подстроил, а мне-то куда, грешному. Радость моя, чадо, да если б ты знал, как я боялся за тебя, как молился о том, чтобы твой поступок не привёл тебя к мучениям нечеловеческим. Моё сердце не знало покоя, и только ныне, когда я вижу тебя живым и невредимым, я могу вздохнуть полной грудью!

– А демон, правда, мёртв?

– Нет, что ты! Душа его вернулась в ад. То, что он нам пока больше докучать не сможет, это да. И тебе за то, дитя моё, нижайший поклон!

– Да что вы, отец Лев! Я ведь ничего не сделал. Это отца Виталия надо благодарить. Он мне машину освятил.

– Да знаю я всё, знаю. Все вы Господу службу услужили, за что и получите достойные награды.

Я только печально вздохнул.

– Вы знаете, что с Борькой?

– Как же не знать! Бог укрыл его своей дланью от преследователей адских. До рая ему, конечно, далеко ещё, но ад уже позади.

– Мне бы увидеться с ним. Можно?

– Отчего ж нет? Искуситель имеет такое право.

– А чтобы не умирать снова – можно? – жалобно попросил я. – Или опять душить будете?

Старичок рассмеялся и, подбоченившись, ответил:

– Ох, ты и шутник, Кирюшенька! Я как вспоминаю, как ты лбом дерево ломал, так мне вроде и жаль тебя становится, но живот так и трясётся от смеха! Подойди ко мне, чадо, – отсмеявшись, серьёзно сказал он.

Я подошёл, а отец Лев, проведя рукой по моей шее, не сильно нажал где-то возле уха. Сознание в момент вылетело из меня, а тело моё скользнуло на руки старца.

Я попал на зелёную лужайку, залитую солнцем, и в этот раз меня ожидал мой Ангел Хранитель.

– Как тебе, понравилось полагаться на Божью волю? – спросил он.

– Да уж! – восхищённо развёл я руками.

– А вы всё не верите, называете это случаем…

– На грешной земле, Хранитель, трудно сохранять это понимание. Это здесь, с тобой всё легко и понятно, а у нас об этих материях быстро забываешь.

– А кто ж вам доктор, что вы предпочитаете кушать суррогат вместо натуральных продуктов истинности?

– Это да, сами виноваты, – извиняюще вздохнул я. – Это ты мне напомнил о цепочке?

– Я, – даже как-то смущённо ответил ангел. – Я рад, что у тебя всё получилось! – Он провёл крылом по моей голове.

– И я рад. Правда, пришлось от любви отказаться…

– Ты сам так решил. Мог бы и искусить чёрта.

– Нет. Это было бы неправильно.

– Почему?

– На чужом несчастье счастья не построишь. К тому же он мне другом стал. Мне бы увидеть его.

– Это пожалуйста.

Лужайка мгновенно расплылась, будто кто смыл рисунок с холста, а вместо неё появился сад, за которым виднелось белое здание с большими окнами.

Дата добавления: 2015-06-25