Итак, что же мы можем сказать об образовании Древнерусского государства по ПВЛ. 1 страница

Эссеры

В результате Февральской буржуазно-демократической революции легализовала свою деятельность и партия эсеров. В марте 1917 г. ее ЦК приступил к выпуску в Петрограде своего органа «Дело народа». Это была ежедневная политическая и литературная газета, на страницах которой активно выступали А. Керенский, В. Чернов и другие лидеры эсеровского движения. «Дело народа», выражая официальную эсеровскую идеологию, поддерживало Временное правительство, не исключало возможности содружества с ним, стояло на позициях оборончества.

В апреле 1917 г. в Петрограде вышла еще одна эсеровская газета – «Воля народа». Хотя она издавалась правыми эсерами, ее политическая линия мало чем отличалась от «Дела народа». Правоэсеровскими являлись также «Известия Всероссийского Совета крестьянских депутатов». В Петрограде партия эсеров также издавала газеты «Свободная Россия», «Самоуправление».До десяти эсеровских газет издавалось в Москве. Среди них: «Труд», «Земля и воля», «Народное слово», «Власть труда», «Социалист-революционер». Среди московских эсеровских изданий особо выделялась ежедневная газета «Солдат-гражданин», выпускавшаяся эсеро-меньшевистским Советом солдатских депутатов. Она поднимала вопросы, волновавшие крестьян, – о наделении их землей, о тяжелом положении деревни и т.д.

Активную издательскую деятельность вели и другие социалистические партии: трудовики, народно-социалистическая партия (энэсы), максималисты, анархисты. В начале марта в Петрограде начал действовать комитет журналистов. Его печатный орган «Известия» ставил своей задачей всестороннее освещение деятельности новой власти.

В 20-х числах марта «Русское слово» опубликовало разработанный в свое время партией конституционных демократов проект Закона о печати, открывавшийся словами: «Печать свободна. Цензура отменяется отныне и навсегда». Обращение к Временному правительству об учреждении Закона о печати было принято на собрании пятнадцати литературных организаций Москвы. В резолюции собрания отмечалось: «В интересах общего блага, для обеспечения печати возможности должным образом выполнить свое ответственное и важное в свободной стране дело», необходимо «без всякого промедления издать временный закон”.

Буржуазные издания, встав на сторону Временного правительства, весьма настороженно относились к Советам рабочих депутатов. Редактор «Русского слова » В. Дорошевич потребовал от сотрудников газеты не сбиваться влево, ни по тону, ни по содержанию публикаций не становиться на сторону Советов. В конце марта в редакции «Русского слова» для руководства газетой создается Особый комитет, деятельность которого регламентировалась программой, уставом, инструкцией. Комитет, на который возлагалось общее руководство газетой, объявлял «Русское слово» беспартийным изданием, разрешавшим себе поддерживать отношения со всеми социалистическими партиями. Но при этом газета должна была стоять на защите частной собственности, а во Временном правительстве – видеть единственную законную власть.

В условиях развивавшихся политических событий в стране Временное правительство, продолжая издание «Вестника», приступило к выпуску своего нового печатного органа. Им стала «Народная газета», вышедшая 21 апреля 1917 г.

27 апреля 1917 г. Временное правительство приняло Закон о печати, провозгласивший беспрепятственный выпуск, распространение и торговлю печатными изданиями любых политических направлений. Закон о печати способствовал дальнейшему развитию в центре и на местах многопартийной, многонациональной журналистики. Благодаря закону о печати газеты и журналы социалистических партий распространялись в крупных городах страны и свободно там продавались.

Значительное место в журналистике России 1917 г. занимали «Известия рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Созданные как органы Советов различных уровней, они тесно смыкались с изданиями социалистических партий, тем более что редакции «Известий» в большинстве своем были укомплектованы сотрудниками различных политических убеждений. Так, «Известия» Петроградского, Архангельского, Минского и ряда других Советов находились в руках меньшевиков и эсеров, а в «Известиях Совета рабочих и солдатских депутатов Бакинского района» участвовали как большевики, так и меньшевики.

Характеризуя структуру российской периодики после Февральской революции 1917 г., нельзя не обратить внимания на укрепление позиций печати буржуазных партий. В новую полосу истории России она вступила, обладая многочисленной и широко разветвленной сетью периодических изданий. Уже с 5 марта возобновилось издание таких крупных газет, как суворинское «Новое время», основанная в декабре 1916 г. царским министром внутренних дел А. Протопоповым «Русская воля», «Биржевые ведомости», за которыми стояло правое крыло кадетов во главе с П. Струве. Вслед за ними вышли ликвидаторская газета «День», кадетская «Речь», «Живое слово», «Голос Руси», «Финансовая газета» и др., которые поддерживали Временное правительство и выражали интересы крупных промышленных корпораций и влиятельных банковских структур.

В августе 1917 г. А. Суворин приступил к изданию еще одной газеты «Молва», заявлявшей о своей приверженности Временному правительству. Все органы буржуазной прессы занимали враждебную позицию по отношению к большевикам и Советам. После Февральской революции 1917 г. в структуру буржуазной прессы входили, как и в прошлые годы, дешевые развлекательные, сенсационные, бульварные издания: «Копейка», «Маленькая газета», «Петербургская газета», «Петербгргский листок», «Вечерняя почта» и др., рассчитанные на вкусы невзыскательного читателя.

Господствующее место в буржуазной прессе 1917 г. занимала кадетская печать. Центральный орган партии «Речь», издававшаяся в Петрограде газета «Современное слово», московские «Русские ведомости» многое сделали для того, чтобы партия кадетов, в дни Февральской революции 1917 г. и после ее победы, обрела особую силу, став не монархической, а республиканской. Ее лидер П. Милюков занял пост министра иностранных дел Временного правительства.

С мая 1917 г. кадеты начали выпускать свой журнал «Вестник партии народной свободы». В период Февральской буржуазно-демократической революции у конституционных демократов было около 40 изданий, выходивших в различных городах и регионах страны.

ЖУРНАЛИСТИКА В ПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЕ ПРОТИВОБОРСТВУЮЩИХ СТОРОН

С первых дней Февральской революции в печати России четко обозначились три тенденции. Первую выражала буржуазная журналистика. Она считала революцию завершенной и провозглашала дальнейший конституционный путь развития страны. Но при этом обходила стороной пути решения самых насущных вопросов, волновавших массы: о войне, мире, труде, земле. Буржуазная пресса, в том числе и кадетская, выступала за продолжение войны и совместные действия с союзниками.

Вторая тенденция была связана с деятельностью печати меньшевиков, эсеров, анархистов – основной части социалистической журналистики. Она призывала к сотрудничеству с Временным правительством, за предотвращение возможных путей наступления на демократические свободы. Журналистика этих социалистических партий выражала недоверие большевикам, несогласие с их политикой, преследовавшей цель установления диктатуры пролетариата.

Третью тенденцию выражала большевистская пресса. Она отстаивала идею перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую, критиковала социалистические партии за их несогласие с платформой большевиков, обвиняла меньшевиков и эсеров в примиренчестве, соглашательстве с Временным правительством.

Журналистика России испытывала серьезные противоречия. Все более непримиримыми они становились между изданиями большевиков и других социалистических партий. Уже в первом номере возобновившейся «Правды» содержатся категорические требования к Советам и другим демократическим силам не оказывать никакой поддержки Временному правительству, которое продолжает вести войну, не решает назревших социальных проблем, стало на путь завершения революции. Однако в марте, когда на короткое время ведущую роль в газете занял Л. Каменев, в ее позиции произошли серьезные изменения. Каменев осуществил правку и сокращение присланных Лениным из-за рубежа «Писем из далека», убрав из них места, связанные с отношением к Временному правительству, и опубликовал в «Правде» статьи «Временное правительство и революционная социал-демократия»[9] и «Без тайной дипломатии»[10]. В первой из них он заявил о необходимости условной поддержки Временного правительства п остольку, поскольку оно борется с реакцией и контрреволюцией. Во второй он одобрял взгляды меньшевиков и эсеров о том, что лозунг «Долой войну!» устарел. Каменев предлагал не прекращать военных действий без согласования с союзниками. Позиция Каменева и «Правды» в мартовские дни 1917 г. была единственной попыткой поиска путей для установления блока большевиков с другими социалистическими партиями.

С возвращением Ленина в Россию в начале апреля 1917 г. «Правда» и другие большевистские издания настойчиво повели линию на непримиримость с позициями всех других социалистических партий. Расхождения были не только в отношениях к Временному правительству, но и во взглядах на мирное перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую, передачу всей власти Советам, провозглашенных Лениным в «Апрельских тезисах». Бескомпромиссными оставались большевики и к кризисам Временного правительства, к созданию

коалиционного правительства с участием в нем представителей всех социалистических партий.

Несовместимость взглядов социалистической журналистики в вопросах Будучи непримиримым к инакомыслию, Ленин опубликовал в «Правде» несколько статей, отражавших его резко отрицательное отношение к действиям меньшевиков и эсеров и выступлениям их газет. Так, в апреле 1917 г. появились его статьи «Один из коренных вопросов», «Церетели и классовая борьба» и другие, в которых он заявлял о том, что политика эсеров и меньшевиков представляет собой политику прислужничества буржуазии, а Плеханова и его сторонников называл «социал-шовинистами», обвиняя в отступничестве от идей революции и смыкании с кадетами.

Плеханов же, вопреки Ленину, не без оснований утверждал, что пролетариат и крестьянство не готовы к управлению государством, а поэтому не должны брать политическую власть в свои руки. Исключительный интерес в этой связи представляют плехановские публикации в газетах «Единство» и «Наше единство», объединенные затем в цикл «Год на Родине».

Во многом созвучны с утверждениями Плеханова и рассуждения М. Горького в серии статей «Несвоевременные мысли»[ 14]. Первая из них появилась в газете «Новая жизнь» в апреле 1917 г. Статьи-размышления Горького представляют собой своеобразную летопись революции: от Февраля к Октябрю. В «Несвоевременных мыслях» Горький утверждал, что в современных условиях России социалистическая революция преждевременна, гибельна для рабочего класса и передовой интеллигенции.

В этом споре главным оппонентом М. Горького был В. Ленин. Противоречия в их взглядах не уводили писателя от революции, а, наоборот, вели к более реалистическому пониманию ее задач и возможностей.С первых дней революции противоборство двух тенденций в социалистическом движении России выражали «Правда» и «Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов». «Известия» резко полемизировали с «Правдой», которая в свою очередь обвиняла редакцию «Известий» в предательстве интересов революции. В августе 1917 г. с образованием Центрального Исполнительного Комитета Советов рабочих и солдатских депутатов «Известия» становятся органом ЦИК и переходят в руки большевиков.

Полемика в социалистической журналистике, развернувшаяся вокруг «Апрельских тезисов» Ленина и отношения к Временному правительству, достигла своей высшей точки в период июльских событий 1917 г., когда представители меньшевиков и эсеров, вошедшие в состав коалиционного Временного правительства, выступили против организации политической демонстрации 3–4 июля. Временное правительство, видя раскол в рядах социалистических партий, расценивая как незаконный призыв большевиков и их печати лишить его власти, разгромило 5 июля редакцию «Правды». Меньшевики и эсеры одобрительно отнеслись к этой акции правительства, хотя его действия были явно антидемократическими.

ПЕЧАТЬ ПОСЛЕ ИЮЛЬСКИХ СОБЫТИЙ

За истекшие пять месяцев буржуазно-демократической революции провозглашенные свободы дали заметный импульс для развития прессы всех политических партий России. Возникли новые кадетские газеты «Власть народа», «Война и мир» и др.; буржуазная партия Народной свободы начинает издавать газеты «Свободный народ», «Свободное слово» и т.д.Заметно усилилась и печать социалистических партий.

У меньшевиков появились не только новые газеты, в числе которых были «Вперед», «Свободная жизнь», но и журналы «Рабочая мысль» (Петроград) «Мысль» (Астрахань) и др. Центральным органом партии меньшевиков по-прежнему оставалась «Рабочая газета», занимавшая, как и прежде, позицию поддержки Временному правительству и поиска путей

совместных действий с эсерами. Из московских изданий меньшевиков следует отметить «Освобождение труда» – бюллетени московского комитета всероссийской организации «Единство». Это была еженедельная газета, выходившая при участии Г. Плеханова, В. Засулич, Л. Дейча. Около 20 новых газет и журналов стали издавать эсеры и анархисты.

Несмотря на разгром редакции «Правды», продолжало расти и количество большевистских газет и журналов. В сентябре их выходило более 70, в том числе около 30 издавались на национальных языках.

В дни корниловского мятежа противоречия между социалистическими партиями и их печатью проявились с новой силой. Действия Временного правительства, вставшего на путь установления жесткой власти, подавления демократических свобод, заметно поколебали доверие масс. Хотя социалистические партии занимали выжидательную позицию и не столь продолжительное время, этого вполне хватило, чтобы большевики подняли народ на борьбу с корниловщиной и выступили как защитники завоеваний революции.

В 1917 г. в Москве стал выходить «Бюллетень социалистической печати». Главное назначение «Бюллетеня» – объединение усилий в борьбе с корниловским мятежом, освещение хода его ликвидации. В выступлениях «Бюллетеня» находили отражение и противоречия внутри социалистического движения, высказывалось критическое мнение эсеров и меньшевиков о политике, проводимой большевиками по отношению к Временному правительству.

В конце июля 1917 г. состоялся VI съезд РСДРП. Высоко оценив роль «Правды» в руководстве всей партией, съезд поставил перед большевистской печатью главную задачу на ближайшую перспективу – подготовку масс к вооруженному восстанию.

Центральным органом партии большевиков в начале августа становится «Пролетарий», который затем меняет свои названия на «Рабочий», «Рабочий путь». Большевистская журналистика, как и прежде, оставалась непримиримой к другим социалистическим партиям.

Выступая в «Правде» со статьями «Как обеспечить успех Учредительного собрания”, «Задачи революции», Ленин еще за несколько месяцев до Октябрьской революции предопределил судьбу прессы, не разделявшей взглядов большевиков. Концепция его выражалась в необходимости подавления буржуазной, контрреволюционной, оппозиционной печати после того как большевики завоюют власть.

Большевистская пресса звала массы к революции, призывая к достижению победы любой ценой. Но в среде ленинского окружения не было единства взглядов в вопросе о немедленном захвате власти. В октябре 1917 г. Л. Каменев и Г. Зиновьев опубликовали в формально внепартийной газете «Новая жизнь» письмо, в котором, хотя и завуалированно, выражали несогласие с курсом, взятым партией на вооруженное восстание. Письмо было расценено как вопиющее нарушение партийной дисциплины: Ленин потребовал исключить Каменева и Зиновьева из партии. Однако его предложение не было поддержано большинством ЦК.

Журналистика России вступала в Октябрьскую революцию 1917 г. как многопартийная многонациональная дифференцированная система. Свершившаяся Октябрьская революция открыла новый период в истории новейшей отечественной журналистики.

Итак, история новейшей отечественной журналистики берет свое начало с февраля 1917 г., когда Россия, впервые за многовековую ее историю, обрела буржуазно-демократическую государственность. Провозгласив демократические свободы и закрепив право на свободу слова в «Законе о печати», Временное правительство предоставило всем политическим партиям и группам широкие возможности для легальной издательской деятельности, повсеместного распространения и продажи своей прессы. За восемь месяцев революции в России сложилась разветвленная система многопартийной печати, рассчитанная на различные категории читателей. Острые противоречия внутри социалистической прессы лишали ее единства действий в последующих революционных событиях и во многом предопределили судьбу той части социалистической печати, которая выражала свое несогласие с действиями большевиков.

Литература:

1. Овсепян Р.П. История новейшей отечественной журналистики: февраль 1917 – начало XXI в.: учеб. Пособие. – М.: Изд-во Моск. Ун-та: Наука, 2005г.

2. Грабельников А.А. Массовая информация в России: от первой газеты до информационного общества. – М.: Изд-во РУДН, 2001.

3.

В IX веке северные племена, жившие на севере Восточной Европы (словене, кривичи, чудь, меря) платили дань варягам. Видимо, варяги позволили себе какую-то несправедливость и были изгнаны за Балтийское море, в Скандинавию.

Далее, как сообщает ПВЛ, между племенами начались усобицы. Историки считают, что такое вполне могло быть, ведь на севере Восточной Европы к тому времени жило не мало племён и было достаточно тесно. Последними (на рубеже VIII и IX веков) сюда пришли словене, что ещё более усилило тесноту и напряжённость между племенами. Это могло стать причиной приглашения князя со стороны, который бы решал спорные конфликты и поддерживал мир между племенами.

Другой причиной призвания князя, не упомянутой летописцем, могла стать внешняя угроза со стороны варягов. Ведь вряд ли можно предположить, что изгнанные варяги, или какие-либо другие, не захотели бы восстановить контроль над такими выгодными торговыми путями и данниками. Славяне и финно-угры понимали, что их ожидают жестокие набеги и грабежи. Конфликт славян с варягами не завершился изгнанием варягов и нуждался в урегулировании.

В этих условиях племена обращаются к одному из конунгов — Рорику (или к трём конунгам-братьям) с предложением: конунг со своей дружиной будет обеспечивать их безопасность от других варягов, а они будут давать ему дань, как своеобразную плату за услуги по охране.

Таким образом, между Рориком и племенами был заключён договор — «ряд». Он был выгоден обеим сторонам. Рорик получал данников, которых не надо было заставлять платить дань, которые давали дань добровольно. Славяне и финно-угры получали защитника, который брал с них дань по оговоренной мере.

Прецеденты: Ролло.

Подобный взаимовыгодный союз и можно назвать государством. Рюрик и его дружина были группой людей, осуществлявших власть, защищавших население, а в замен получавших налоги (дань)[4].

ПВЛ сообщает, что после смерти своих братьев Рюрик рассадил по их городам, а также по другим городам (т. е. небольшим крепостям, возведённым специально в землях славянских и финно-угорских племён) своих наместников, которые правили от его имени и собирали для него дань.

Рюрик, согласно ПВЛ, умер в 879 году.

Его сменил Олег — второй князь Древней Руси. Но перед тем, как рассмотреть правление Олега, мы должны обратить внимание на другие важные события, связанные с именами Аскольда и Дира.

Киевское княжество Аскольда и Дира

(годы правления:?—882)

В летописи есть ещё одно сообщение, относящееся ко времени Рюрика, о котором мы не упомянули. ПВЛ сообщает, что двое «бояр» (дружинники, особо приближённые к князю) Рюрика — Аскольд и Дир, набрав дружину, отправились походом на Константинополь. Рюрик дал согласие на этот поход, рассчитывая, видимо, на богатую добычу, не малая часть которой досталась бы и ему. Но случилось всё иначе: Аскольд и Дир решили не возвращаться к Рюрику. Плывя по Днепру, они увидели на холме небольшое укреплённое поселение полян — Киев — и решили в нём обосноваться и править Полянской землёй.

В 860 г. корабли Аскольда и Дира появились у Константинополя. Округа столицы была разграблена, после чего пришельцы беспрепятственно ушли восвояси.

«Повесть временных лет» датирует этот поход 866 годом. В ней сказано, что Аскольд и Дир на 200 судах подошли к Константинополю и разорили его окрестности. В этот момент император с войском были в военном походе. Узнав о беде, император спешно вернулся и тайком пробрался в город. Вместе с патриархом они, помолившись, вынесли из церкви священную для христиан реликвию — ризу Богородицы и окунули её полу в море. (Византийцы верили, что Богородица была небесной защитницей Константинополя.) Тут же поднялся шторм и погубил флот руссов-язычников, мало кто из них спасся и вернулся в Киев. Так написано в ПВЛ. Но, как доказали историки, в этом рассказе реальные события представлены в сильно искажённом виде.

Поход состоялся 860 г. Была вторая половина июня (возможно, 18 число). На исходе дня к Константинополю подошли порядка 200 кораблей, а то и больше. Они стремительно вошли в бухту Золотой Рог[5], после чего высадившиеся из них пришельцы начали разорение предместий столицы… Свирепые незнакомцы грабили дома, храмы, купеческие склады, убивали всех, кто не успел бежать, не щадили никого.

Жители предместий, кто успел, ушли в город, под защиту неприступных стен. Самим предместьям власти столицы ничем не могли помочь, ибо ещё в начале июня император Михаил III, взяв большое войско и даже часть столичного гарнизона, ушёл в Малую Азию воевать с арабами. Византийский флот также был задействован в боевых операциях против арабов и норманнов в Эгейском и Средиземном морях.

В Константинополе находился глава церкви — патриарх Фотий, который в своих проповедях убеждал сограждан, что свирепый «народ с севера» — кара Божья за грехи. Жителям Константинополя, а также тем, кто успел укрыться за его стенами, оставалось лишь молиться и просить Бога о милосердии.

Вскоре византийцам показалось, что Бог откликнулся на их мольбы: чужеземцы, забрав добычу, отплыли. Видно в их планы не входила осада хорошо укреплённого города и встреча с войском императора, которое могло вернуться.

Как мы видим, русы ушли из под Константинополя непобеждёнными, без потерь и с богатой добычей.

Олег

(годы правления: 879—912)

У Рюрика был сын Игорь, но он был «ещё очень мал». Поэтому Рюрик передал княжение своему родственнику Олегу, а также обязал Олега заботиться о сыне — будущем князе. Имя Олега — также скандинавское (Хельг, Helg), что означает «предвидящий», «вещий».

Олег захватывает Киев и делает его столицей (882 год)

Летопись сообщает, что в 882 году Олег захватил Киев. В поход выступила не только княжеская дружина, но и отряды варягов-наёмников, а также отряды, состоявшие из подчинённых Олегу племён (чудь, словене, меря, весь, кривичи).

Подойдя к Киеву, он хитростью заманил Аскольда и Дира в ловушку, а затем приказал убить, и овладел городом.

В ПВЛ есть небольшой рассказ о том, как Олег применил хитрость для завладения Киевом. Подплывая к городу, «спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и показал Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира…».

Олег не стал возвращаться на север и обосновался в Киеве, собирая теперь дань ещё и с полян. Вскоре он совершил походы в земли древлян, северян и радимичей, также заставив их платить себе дань. Северяне и радимичи издавна платили дань хазарам. Олег запретил им впредь делать это, став для них новым каганом — именно этим титулом Олег и последующие киевские князья именовали себя.

Нельзя сказать, что господство Олега было тяжело для славян. Древляне платили «по черной кунице» с семьи. Радимичи и, возможно, северяне, платили «по щелягу, как и хазарам давали» («щеляг» — это, скорее всего, дирхем, т. е. серебряная арабская монета).

Таким образом, Древнерусское государство, раскинулось от Ладоги на севере до среднего течения Днепра на юге. Местопребыванием князя и дружины стал Киев.

Киев был выбран не случайно. Он стоял на военно-торговом пути, который связывал Русь с владениями Византии. Города Византийской империи, её столица Константинополь рассматривались русами двояко: как торговые партнёры и как объекты нападений, грабежей.

Каждый год в Киев со всех подчинённых земель свозились в виде дани огромные богатства: пушнина, мёд, воск. Лишь очень малая часть всего этого могла быть потреблена князем и дружиной. Всё остальное — горы мехов, мёда и прочего — было бесполезным, если это нельзя было продать и обратить в деньги и товары.

Киевскому князю и дружине требовался широкий торговый канал, по которому можно было бы ежегодно сбывать огромные объёмы товара. Такой канал мог быть налажен только с крупнейшим мировым торговым центром — Константинополем. (Напомним, что Хазарский каганат, с которым ранее Русь активно торговала, стал врагом Киева).

Однако в Константинополе русских купцов ждал не слишком любезный приём. И это не удивительно. В русах видели «варваров», язычников. Вероятно, не редки были вооружённые стычки между купцами из Руси и византийцами. К тому же, в Византии действовали жёсткие торговые правила, которые могли быть невыгоднымию и даже унизительными.

Все, кто торговал, должны были платить пошлины в пользу империи. К тому же купцы, приехавшие в Константинополь (неважно — из провинции империи или из другой страны) не имели права постоянно жить в столице, а их временное пребывание было жёстко ограниченно. Мы не знаем, какое время торговцы из Руси могли пребывать в Константинополе и его предместьях, но известно, что, «купцы из провинции могли оставаться в Константинополе лишь в течение месяца. Если они не успевали продать товар и закупить необходимое, эпарх менял цены, ускорял распродажу и предлагал иногородним тотчас покинуть столицу. Ослушников ждали конфискация, избиение, позорящая стрижка волос и изгнание. Иноземные же, сирийские, купцы могли торговать в Константинополе три месяца».

Думается, что русы — эти купцы-войны, которые в 860 году навели ужас на столицу империи не желали мириться с подобными условиями и отношением со стороны ромеев. Как бы то ни было, в 907 году состоялось ещё большее, чем 860, нашествие во главе с самим киевским князем Олегом. Причём, как показывает анализ ПВЛ, целью Олега был не только грабёж и взимание дани с Византии, но и установление максимально благоприятных и выгодных для Руси условий торговли и проживания купцов.

Поход Олега на Константинополь (907 год)

В ПВЛ сообщается, что вместе с княжеской дружиной в походе 907 года принимали участие варяги-наёмники, а представители племён словен, кривичей, чуди, мери, древлян, радимичей, полян, северян — и даже от вятичей, хорватов, дулебов, тиверцев, которые не были подчинены Киеву, но, видимо, выступили в поход как добровольные союзники. Часть воинов этого огромного войска плыла в ладьях, а часть шла по берегу.

Когда корабли приблизились к Константинополю, его жители перекрыли вход в залив Золотой Рог железной цепью. Тогда воины Олега высадились на берег и начали опустошать окрестности города, не щадя ни людей, ни домов, ни церквей.

В летописи есть рассказ о военно-технической хитрости Олега: «И повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли. И когда подул попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу. Греки же, увидев это, испугались и сказали, послав к Олегу: «Не губи города, дадим тебе дань, какую захочешь». Историки сомневаются в достоверности этого рассказа, в возможности такого предприятия, в его целесообразности и устрашающей силе. Олег, возможно, приказал своим воинам волоком перетащить суда по суше (подкладывая катки — отсюда «колёса»), чтобы миновать оборонительную цепь. Это, наверняка, произвело впечатление на греков. Однако мир был предложен греками не по этому, а потому, что у них не было в данный момент сил, чтобы прогнать Олега из под стен города и остановить разорение округи.

Дата добавления: 2015-06-26