Война как среда, к которой приспособился человек

Заметим: вместо сохранения экологического равновесия человек всегда приспосабливался к новым, им самим изменённым экологическим условиям. Так, истребив всех крупных животных — мастодонт (15000 лет назад), мамонт (12000 лет назад), а также крупные виды бизонов, ленивцев, броненосцев (8000 лет назад) и других млекопитающих, он изобрёл новые способы охоты и стал питаться более мелкой дичью. Переход на питание домашними животными и рациональное земледелие не изменили хищнической натуры человека. 1000 лет назад римляне истребили для нужд Колизея львов и других крупных хищников, обитавших в Средиземноморье. С появлением огнестрельного оружия стала возможна дешёвая охота и истребление животных только ради какой‑то части их тела. Так, в начале второго десятилетия XX века человек истреблял ежегодно до 90000 слонов ради поделок из слоновой кости, более 11 млн. китов ради ворвани, более 0,3 млн. альбатросов ради перьев и т. д.

Свидетельствует ли вымирание мамонтов и выживание китов (или львов) о том, что, в отличие от древних людей, мы (или римляне) одумались и остановились? Конечно, нет. Во‑первых, понятие «одуматься», применимое к индивидам, не совсем сохраняет свой смысл для биологического вида «человек». Человек, как и все другие жизненные формы, следует общей стратегии жизни — выживание и приспособление к новым условиям.

Во‑вторых, истребление всегда прекращалось вовсе не из моральных побуждений, а просто когда численность вида сокращалась настолько, что он уже переставал представлять для человека коммерческий интерес. После этого начинали проявляться эмоции типа «любовь к природе», но чаще, вид отмирал уже сам из‑за межвидовой конкуренции и скудости генофонда. Таким образом, как существование китов, так и существование биосферы в целом — не результат изменения взаимоотношения человека и природы, а лишь временное остаточное явление, поскольку человек, как и положено успешному хищнику, постоянно переходит к истреблению новых видов и меняет тактику поведения.

Сегодня вырубка лесов обрекает на вымирание гораздо больше ВИДОВ, чем старомодная браконьерская охота за слоновьей костью ИЛИ страусиными перьями. Однако голоса в защиту лесов сильно приглушены мощными капиталами бумажной и строительной индустрии. Конечно, в ближайшее время ни один вид не погибнет из‑за того, что человеку нужны их жир или кость. Человек будет убивать их, загоняя в кольцо своими городами и промышленными предприятиями, поскольку ему нужны пространство и ресурсы.

Подобная тактика — выживания из пространств обитания — применялась «Homo Sapiens» к пещерному медведю и своему ближайшему предшественнику — неандертальцу. Чтобы быть истребителем видов и движущей силой экологической революции, человеку вовсе не обязательно брать в руки ружьё. Достаточно изменять состояние окружающей среды. Понятно, что лишь сверх‑приспособляемый человек сможет жить в практически любых новых экологических условиях. Из других видов смогут остаться лишь сопутствующие ему и паразитирующие на нём животные, которые, скорее всего, потом будут истреблены целенаправленно.

Для подтверждения значимости роли человека заметим, что ни одна форма жизни не застрахована от прямого уничтожения. Никакие моральные соображения не помешают человеку разрабатывать планы уничтожения мешающих ему видов — сейчас, например, это колорадский жук, таракан, наркосодержащие растения; определённые бактерии и вирусы. То, что большинство людей не считают правомочным уравнивать «красивого пещерного зверя» и «брата‑неандертальца» с тараканами и вирусами, подчёркивает факт: человек оставляет за собой право делить виды на «достойные жить» и «недостойные жить». Даже эмоциональные симпатии со стороны человека не являются гарантией выживания вида. Яркий пример — наши «меньшие братья». Медицина уже уличила собак в переносе некоторых опасных для жизни заболеваний. Для объявления карантина, контроля численности, а затем и массового истребления «друзей человека» не хватает лишь такого, например, «толчка», как ослабление человеческого иммунитета.

Дата добавления: 2015-06-26