Письмо к Грейлиху 25 страница

Далее вопрос: говорить ли только о том, что по убеждениям социал-демократ, или признавать себя членом Российской социал-демократической рабочей партии?

Вы пишете, что нужна брошюра по этому вопросу. Я бы не считал удобным сейчас же, без указаний опыта, пускать брошюру. Может быть, в газете коснемся как-нибудь, при случае. Может быть, кто-либо из сидящих

— символ веры, программа, изложение миросозерцания. Ред.

170__________________________ В. И. ЛЕНИН

напишет статейку для газеты (5—8 тысяч букв)? Это было бы, пожалуй, самое лучшее для начала дискуссии.

Лично я не составил еще себе вполне определенного мнения и предпочел бы, раньше чем высказываться решительно, побеседовать пообстоятельнее с товарищами, сидящи­ми или бывавшими на суде. Для почина такой беседы я изложу свои соображения. Многое зависит, по-моему, от того, какой будет суд? Т. е. есть ли возможность вос­пользоваться им для агитации или никакой нет возможности? Если первое, тогда так­тика № 1 негодна; если второе, тогда она уместна, но и то лишь после открытого, опре­деленного, энергичного протеста и заявления. Если же есть возможность воспользо­ваться судом для агитации, тогда желательна тактика № 3. Речь с изложением profession de foi вообще очень желательна, очень полезна, по-моему, и в большинстве случаев имела бы шансы сыграть агитационную роль. Особенно в начале употребления правительством судов следовало бы социал-демократам выступать с речью о социал-демократической программе и тактике. Говорят: неудобно признавать себя членом пар­тии, особенно организации, лучше ограничиваться заявлением, что я социал-демократ по убеждению. Мне кажется, организационные отношения надо прямо отвести в речи, т. е. сказать, что-де по понятным причинам я о своих организационных отношениях го­ворить не буду, но я социал-демократ и я буду говорить о нашей партии. Такая поста­новка имела бы две выгоды: прямо и точно оговорено, что об организационных отно­шениях говорить нельзя (т. е. принадлежал ли к организации, к какой etc.) и в то же время говорится о партии нашей. Это необходимо, чтобы социал-демократические речи на суде стали речами и заявлениями партийными, чтобы агитация шла в пользу партии. Другими словами: формально-организационные отношения мои я оставляю без рас­смотрения, умолчу о них, формально от имени какой бы то ни было организации гово­рить не буду, но, как социал-демократ, я вам буду говорить о нашей партии и прошу

__________ ПИСЬМО Е. Д. СТАСОВОЙ И ТОВАРИЩАМ В МОСКОВСКОЙ ТЮРЬМЕ_________ 171

брать мои заявления как опыт изложения именно тех социал-демократических взгля­дов, которые проводились во всей нашей социал-демократической литературе, в таких-то наших брошюрах, листках, газетах.

Вопрос об адвокате. Адвокатов надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает. Заранее им объяв­лять: если ты, сукин сын, позволишь себе хоть самомалейшее неприличие или полити­ческий оппортунизм (говорить о неразвитости, о неверности социализма, об увлечении, об отрицании социал-демократами насилия, о мирном характере их учения и движения и т. д. или хоть что-либо подобное), то я, подсудимый, тебя оборву тут же публично, назову подлецом, заявлю, что отказываюсь от такой зашиты и т. д. И приводить эти уг­розы в исполнение. Брать адвокатов только умных, других не надо. Заранее объявлять им: исключительно критиковать и «ловить» свидетелей и прокурора на вопросе про­верки фактов и подстроенности обвинения, исключительно дискредитировать шемя-кинские стороны суда. Даже умный либеральный адвокат архисклонен сказать или на­мекнуть на мирный характер социал-демократического движения, на признание его культурной роли даже людьми вроде Ад. Вагнеров etc. Все подобные поползновения надо пресечь в корне. Юристы самые реакционные люди, как говорил, кажется, Бебель. Знай сверчок свой шесток. Будь только юристом, высмеивай свидетелей обвинения и прокурора, самое большее противопоставляй этакий суд и суд присяжных в свободной стране, но убеждений подсудимого не касайся, об оценке тобой его убеждений и его действий не смей и заикаться. Ибо ты, либералишко, до того этих убеждений не пони­маешь, что даже хваля их не сумеешь обойтись без пошлостей. Конечно, все это можно изложить адвокату не по-собакевичевски, а мягко, уступчиво, гибко и осмотрительно. Но все же лучше адвокатов бояться и не верить им, особенно если они скажут, что они социал-демократы и члены партии (по нашему § 1!!).

172__________________________ В. И. ЛЕНИН

Вопрос об участии в судебном следствии решается, мне кажется, вопросом об адво­кате. Приглашать адвоката и значит участвовать в судебном следствии. Отчего же не участвовать для ловли свидетелей и агитации против суда. Конечно, надо быть очень осторожным, чтобы не впасть в тон неуместного оправдывания, это что и говорить! Лучше всего сразу, до судебного следствия, на первые вопросы председателя заявить, что я социал-демократ и в своей-де речи скажу вам, что это значит. Конкретно решение вопроса об участии в судебном следствии зависит всецело от обстоятельств: допустим, что вы изобличены вполне, что свидетели говорят правду, что вся суть обвинения в не­сомненных документах. Тогда, может быть, не к чему и участвовать в судебном следст­вии, а все внимание обратить на принципиальную речь. Если же факты шатки, агентур­ные свидетели путают и врут, тогда едва ли расчет отнимать у себя агитационный ма­териал для изобличения подстроенности суда. Зависит также дело и от подсудимых: если они очень утомлены, больны, устали, нет привычных к «судоговорению» и к сло­весным схваткам цепких людей, тогда будет, может быть, рациональнее отказаться от участия в судебном следствии, заявить это и все внимание отдать принципиальной ре­чи, которую желательно подготовить заранее. Во всяком случае речь о принципах, про­грамме и тактике социал-демократии, о рабочем движении, о социалистических целях, о восстании — самое важное.

Повторяю в заключение еще раз: это мои предварительные соображения, которые всего менее следует рассматривать как попытку решать вопрос. Надо дождаться неко­торых указаний опыта. А при выработке этого опыта товарищам придется в массе слу­чаев руководиться взвешиванием конкретных обстоятельств и инстинктом революцио­нера.

Большой, большой привет Курцу, Рубену, Бауману и всем друзьям. Не унывайте! Дела у нас теперь пошли хорошо. Со скандалистами мы развязались наконец.

__________ ПИСЬМО Е. Д. СТАСОВОЙ И ТОВАРИЩАМ В МОСКОВСКОЙ ТЮРЬМЕ_________ 173

С тактикой отступления порвали. Теперь мы наступаем. Русские комитеты тоже начи­нают разрывать с дезорганизаторами. Газета своя поставлена. Практический центр свой (бюро) есть. Газеты вышло два номера, на днях (23. I. 1905 нового стиля) выходит 3-ий⁷⁶. Надеемся выпускать еженедельно. Желаю здоровья и бодрости!! Мы еще увидим­ся, наверное, и повоюем при лучших условиях, чем здешняя склока и дрязга вроде съездов Лиги!

Впервые напечатано в 1924 г. Печатается по рукописи

в журнале «Пролетарская Революция» № 7 (30)

ПЕТЕРБУРГСКАЯ СТАЧКА

Стачка, начавшаяся 3 января на Путиловском заводе, разыгрывается в одно из наи­более величественных проявлений рабочего движения. Наши сведения исчерпываются пока сообщениями заграничных и легальных русских газет. Но и эти сообщения не ос­тавляют сомнения в том, что стачка уже стала громадной важности политическим со­бытием.

Начало стачки было чисто стихийное. Одно из столкновений труда с капиталом, ко­торые повторяются постоянно, произошло на этот раз из-за расчета администрацией завода четырех рабочих. Рабочие восстали, полные духа солидарности, с требованием их обратного приема. Движение быстро окрепло. В нем принимает участие легальное «Русское общество фабрично-заводских рабочих»⁷⁷, и стачка переходит в следующую, высшую фазу.

Легальное рабочее общество было предметом особого внимания зубатовцев. И вот, движение зубатовское перерастает свои рамки и, начатое полицией в интересах поли­ции, в интересах поддержки самодержавия, в интересах развращения политического сознания рабочих, это движение обращается против самодержавия, становится взрывом пролетарской классовой борьбы.

Социал-демократы давно уже указывали на неизбежность таких результатов нашей зубатовщины. Легализация рабочего движения — говорили они — принесет

ПЕТЕРБУРГСКАЯ СТАЧКА___________________________ 175

непременно пользу нам, социал-демократам. Она втянет в движение некоторые, осо­бенно отсталые слои рабочих, она поможет встряхнуть тех, кого не скоро, а может быть и никогда не встряхнул бы агитатор-социалист. А раз втянутые в движение, заинтере­сованные вопросом о своих судьбах, рабочие пойдут дальше. Легальное рабочее дви­жение будет только новым, более широким основанием для социал-демократического рабочего движения.

Несомненно, что именно так произошло дело и в Петербурге.

Два обстоятельства помогли особенному расширению движения: во-1-х, выгодный момент для экономической борьбы (правительство спешно нуждается в исполнении заказов военного и морского министерств); во-2-х, конституционное оживление в об­ществе. Начав стачку из-за защиты отдельных уволенных товарищей, рабочие перешли к широким экономическим требованиям. Они потребовали 8-часового рабоч. дня, ми­нимальной платы (1 руб. мужчине и 70 коп. женщине), уничтожения обязательности сверхурочных работ (и двойной оплаты их), улучшения санитарных условий и меди­цинской помощи и т. д. Стачка стала превращаться во всеобщую.

Заграничные газеты сообщают от субботы 8 (21) января, что даже по официальным русским сведениям остановили работу 174 завода, фабрики и мастерские с числом ра­бочих до 96 000 чел.

Перед нами одно из великих столкновений формирующегося класса пролетариев с его врагами, столкновений, которые оставляют свои следы на долгие годы.

Но экономическими требованиями дело не ограничилось. Движение стало прини­мать политический характер. В нем попытались принять участие (хотя, кажется, очень еще слабое) местные соц.-демократы. На громадных рабочих собраниях в несколько тысяч человек стали обсуждаться политические требования и вотироваться резолюции в пользу политической свободы.

* Сравни «Что делать?» Н. Ленина, стр. 86—88. (Сочинения, 5 изд., том 6, стр. 114—116. Ред.)

176__________________________ В. И. ЛЕНИН

Петиция, выработанная рабочими, распадается, сообщают, на три части⁷⁸. Первая изла­гает требования прав для народа. Вторая — меры борьбы с бедностью народа. Третья — меры против угнетения труда капиталом. Требования первой части: неприкосновен­ность личности, свобода слова, собраний, совести; обязательное школьное обучение на средства государства, участие в законодательстве выборных представителей народа, равенство всех перед законом, ответственность министров, отмена выкупных платежей, дешевый кредит, постепенная раздача государственных земель народу, подоходный на­лог. (Если зто сообщение верно, то оно показывает чрезвычайно интересное преломле­ние в умах массы или ее малосознательных вождей программы социал-демократов.) Корреспондент английской газеты «The Standard»⁷⁹ сообщает, что было три собрания 5 (18) янв. (одно в 4 тыс. чел., другое в 2000) и что приняты такие политические требова­ния: 1) немедленный созыв учредительного собрания, избранного всеобщей подачей голосов; 2) прекращение войны; 3) полная амнистия политическим ссыльным и заклю­ченным; 4) свобода печати и совести; 5) собраний и союзов. Заграничные газеты от 8 (21) янв. сообщают вести о готовящейся на воскресенье 9 (22) янв. демонстрации перед Зимним дворцом с подачей петиции «самому царю». Рабочие заявляют: свобода или смерть. Делегаты рабочих от Москвы и Либавы направляются в Петербург.

Таковы те ограниченные и не проверенные еще сведения, которыми мы располагаем в данный момент. Очевидно, что движение далеко не достигло еще высшей ступени развития и надо дождаться событий для полной оценки происходящего. Бросается в глаза поразительно быстрый переход движения с чисто экономической почвы на поли­тическую почву, громадная солидарность и энергия десятков и сотен тысяч пролета­риата — и все ото несмотря на отсутствие (или ничтожность) сознательного соц.-дем. воздействия. Примитивность социалистических воззрений у некоторых руководителей движения, живучесть наивной веры в царя у некоторых

ПЕТЕРБУРГСКАЯ СТАЧКА___________________________ 177

элементов рабочего класса не уменьшают, а скорее усиливают значение пробивающе­гося революционного инстинкта пролетариата. Политический протест передового угне­тенного класса и его революционная энергия прорываются через все преграды и внеш­ние — в виде полицейских запретов и внутренние — в виде неразвитости и отсталости идей некоторых вожаков. Работа социал-демократии в течение последних десяти лет и уроки рабочего движения за это время принесли свои плоды, разлив идеи социализма и политической борьбы по самым широким каналам. Пролетариат показывает на деле, что на арене политического движения в России не две силы (самодержавие и буржуаз­ное общество), как малодушно готовы были думать некоторые. Пролетариат показыва­ет нам действительно высокие формы мобилизации революционных классовых сил; мобилизация примыкает, разумеется, не к второстепенным манифестациям в какой-нибудь городской думе, а к массовым движениям вроде ростовской демонстрации и южных стачек 1903 года. И эта новая и высшая мобилизация революционных сил про­летариата семимильными шагами приближает нас к еще более решительному, еще бо­лее сознательному выступлению его на бой с самодержавием!

Написано 8 (21) января 1905 г.

Напечатано 24 (11) января 1905 г. Печатается по тексту газеты

в газете «Вперед» № 3

РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ

Женева, 10 (23) января.

Рабочий класс, как будто остававшийся долго в стороне от буржуазного оппозици­онного движения, поднял свой голос. С головокружительной быстротой догнали широ­кие рабочие массы своих передовых товарищей, сознательных социал-демократов. Пе­тербургское рабочее движение шло за эти дни поистине семимильными шагами. Эко­номические требования сменяются политическими. Стачка становится всеобщей и при­водит к неслыханно колоссальной демонстрации; престиж царского имени рушится на­всегда. Начинается восстание. Сила против силы. Кипит уличный бой, воздвигаются баррикады, трещат залпы и грохочут пушки. Льются ручьи крови, разгорается граждан­ская война за свободу. К пролетариату Петербурга готовы примкнуть Москва и Юг, Кавказ и Польша. Лозунгом рабочих стало: смерть или свобода!

Сегодняшний и завтрашний день решат многое. Каждый час меняет положение. Те­леграф приносит захватывающие дух известия, и всякие слова кажутся теперь слабыми по сравнению с переживаемыми событиями. Каждый должен быть готов исполнить свой долг революционера и социал-демократа.

Да здравствует революция!

Да здравствует восставший пролетариат!

«Вперед» № 3, Печатается по тексту

24 (11) января 1905 г. газеты «Вперед»

РАБОЧАЯ И БУРЖУАЗНАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Вопрос об отношении социал-демократии или рабочей демократии к демократии буржуазной есть старый и в то же время вечно новый вопрос. Он стар, ибо выдвинут с тех самых пор, как возникла социал-демократия. Его теоретические основы выяснены еще в самых ранних произведениях марксистской литературы, в «Коммунистическом манифесте» и в «Капитале». Он вечно нов, ибо каждый шаг в развитии каждой капита­листической страны дает особое, оригинальное сочетание различных оттенков буржу­азной демократии и различных течений в социалистическом движении.

И у нас в России этот старый вопрос сделался особенно новым в настоящее время. Чтобы отчетливее выяснить себе теперешнюю постановку, мы начнем с небольшой ис­торической справки. Старое русское революционное народничество стояло на утопиче­ской, полуанархической точке зрения. Мужика-общинника считали готовым социали­стом. За либерализмом образованного русского общества ясно видели вожделения рус­ской буржуазии. Борьба за политическую свободу отрицалась, как борьба за учрежде­ния, выгодные буржуазии. Народовольцы сделали шаг вперед, перейдя к политической борьбе, но связать ее с социализмом им не удалось. Ярко социалистическая постановка вопроса была даже затемнена, когда падающую веру в социалистичность нашей общи­ны стали подновлять теориями в духе г-на В. В. о неклассовом, небуржуазном характе­ре русской демократической интеллигенции.

180__________________________ В. И. ЛЕНИН

Этим положено было начало тому, что народничество, прежде безусловно отрицавшее буржуазный либерализм, стало постепенно сливаться с этим последним в одно либе­рально-народническое направление. Буржуазно-демократическая сущность русского интеллигентского движения, начиная от самого умеренного, культурнического, и кон­чая самым крайним, революционно-террористическим, стала выясняться все более и более, одновременно с появлением и развитием пролетарской идеологии (социал-демократии) и массового рабочего движения. Но рост этого последнего сопровождался расколом среди социал-демократов. Ясно обнаружилось революционное и оппортуни­стическое крыло социал-демократии, выражавшие первое — пролетарские, второе —

о ι

интеллигентские тенденции нашего движения. Легальный марксизм скоро на деле оказался «отражением марксизма в буржуазной литературе»⁸² и через бернштейниан­ский оппортунизм дошел прямиком до либерализма. «Экономисты» в социал-демократии, с одной стороны, увлекались полуанархической концепцией чисто рабоче­го движения, считали поддержку буржуазной оппозиции социалистами изменой клас­совой точке зрения, заявляли, что буржуазная демократия в России есть фантом. С другой стороны, «экономисты» другого оттенка, увлекаясь тем же чисто рабочим дви­жением, упрекали революционных социал-демократов в игнорировании той общест­венной борьбы с самодержавием, которую ведут наши либералы, земцы, культурники. Старая «Искра» показывала элементы буржуазной демократии в России еще тогда, когда многие не видели их. Она требовала поддержки этой демократии пролетариатом (см. № 2 «Искры» о поддержке студенческого движения, № 8 о нелегальном земском съезде, № 16 о либеральных предводителях дворянства,

См. рабочедельскую брошюру «Два съезда» (стр. 32), направленную против «Искры».

См. «Отдельное приложение к «Рабочей Мысли»», сентябрь 1899 г. *** См. Сочинения, 5 изд., том 4, стр. 301—396. Ред. *"* См. Сочинения, 5 изд., том 6, стр. 264—270. Ред.

_______________________ РАБОЧАЯ И БУРЖУАЗНАЯ ДЕМОКРАТИЯ_____________________ 181

№ 18 о брожении в земстве и др.)· Она отмечала постоянно классовый, буржуазный характер либерального и радикального движения и говорила по адресу виляющих ос­вобожденцев: «Пора бы понять ту нехитрую истину, что действительная (а не словес­ная) совместность борьбы с общим врагом обеспечивается не политиканством, не тем, что покойный Степняк однажды назвал самоурезываньем и самозапрятываньем, не ус­ловной ложью дипломатического взаимопризнанья, а фактическим участием в борьбе, фактическим единством борьбы. Когда у немецких соц.-дем. борьба против военно-полицейской и феодально-клерикальной реакции действительно становилась общей с борьбой какой-либо настоящей партии, опирающейся на известный класс народа (напр., либеральную буржуазию), тогда совместность действия устанавливалась без фразерства о взаимопризнании» (№ 26).

Эта постановка вопроса старой «Искрой» вплотную подводит нас к теперешним спорам об отношении социал-демократов к либералам. Как известно, начались эти спо­ры со второго съезда, вынесшего две резолюции, соответствующие точке зрения боль­шинства (резолюция Плеханова) и меньшинства (резолюция Старовера). Первая резо­люция точно указывает классовый характер либерализма, как движения буржуазии, и выдвигает на первый план задачу выяснять пролетариату антиреволюционный и проти-вопролетарский характер главного либерального направления (освобожденства). При­знавая необходимость поддержки пролетариатом буржуазной демократии, эта резолю­ция не впадает в политиканское взаимопризнанье, а в духе старой «Искры» сводит дело к совместности в борьбе: «поскольку буржуазия является революционной или только

См. Сочинения, 5 изд., том С, стр. 349—358. Ред.

Пользуюсь случаем, чтобы выразить мою искреннюю признательность Староверу и Плеханову, ко­торые начали чрезвычайно полезную работу раскрытия авторов неподписанных статей старой «Искры». Будем надеяться, что они доведут эту работу до копна — материал получится в высшей степени харак­терный для оценки поворота новой «Искры» к рабочедельству. См. Сочинения, 5 изд., том 7, стр. 42. Ред.

182__________________________ В. И. ЛЕНИН

оппозиционной в своей борьбе с царизмом», постольку соц.-демократы «должны под­держивать» ее.

Наоборот, резолюция Старовера не дает классового анализа либерализма и демокра­тизма. Она полна добрых намерений, она сочиняет условия соглашения возможно бо­лее высокие и хорошие, но, к сожалению, — фиктивные, словесные: либералы или де­мократы должны заявить то-то, не выставлять требований таких-то, сделать своим ло­зунгом то-то. Как будто бы история буржуазной демократии везде и всюду не предос­терегала рабочих от веры в заявления, требования и лозунги! Как будто бы история не показывала нам сотни примеров, когда буржуазные демократы выступали с лозунгами не только полной свободы, но и равенства, с лозунгами социализма, не переставая от этого быть буржуазными демократами и внося этим еще больше «затемнения» созна­ния пролетариата! Интеллигентское крыло социал-демократии хочет бороться против этого затемнения предъявлением условий буржуазным демократам о незатемнении. Пролетарское крыло борется анализом классового содержания демократизма. Интелли­гентское крыло гонится за словесными условиями соглашений. Пролетарское — требу­ет фактической совместности борьбы. Интеллигентское крыло сочиняет мерку хоро­шей, доброй и заслуживающей соглашения с нею буржуазии. Пролетарское никакой доброты от буржуазии не ожидает, а поддерживает всякую, хотя бы и самую худую буржуазию — постольку, поскольку она на деле борется против царизма. Интелли­гентское крыло сбивается на точку зрения торгашества: если встанете на сторону соци­ал-демократов, а не соц.-революционеров, тогда мы согласны войти в соглашение про­тив общего врага, а то так нет. Пролетарское крыло стоит на точке зрения целесообраз­ности: мы вас поддерживаем исключительно в зависимости от того, можем ли мы лов­чее нанести хоть какой-нибудь удар нашему врагу.

Все недостатки резолюции Старовера выступили воочию при первом же ее сопри­косновении с действительностью. Таким соприкосновением явился знамени-

_______________________ РАБОЧАЯ И БУРЖУАЗНАЯ ДЕМОКРАТИЯ_____________________ 183

тый план редакции новой «Искры», план «высшего типа мобилизации», в связи с прин­ципиальными рассуждениями № 77 (передовица: «Демократия на распутьи») и № 78 (фельетон Старовера). О плане была уже речь в брошюре Ленина, а на рассуждениях придется остановиться здесь.

Основной мыслью (или, вернее, основным недомыслием) указанных рассуждений новой «Искры» является различение между земцами и буржуазной демократией. Это различение проходит красной нитью через обе статьи, причем внимательный читатель видит, что вместо термина буржуазная демократия и наряду с ним употребляются, как равнозначащие, термины: демократия, радикальная интеллигенция (sic!), нарождаю­щаяся демократия, интеллигентная демократия. Это различение возводится новой «Ис­крой», со свойственною ей скромностью, в великое открытие, в оригинальную концеп­цию, «которой не дано было уразуметь» бедному Ленину. Это различение прямо свя­зывается с тем новым методом борьбы, о котором мы так много наслышаны и от Троц­кого и от редакции «Искры» непосредственно, — именно: земский либерализм, дес­кать, «годен разве на то, чтобы его бичевали скорпионами», а интеллигентная демокра­тия годна на соглашения с нами. Демократия должна действовать самостоятельно в ка­честве самостоятельной силы. «Российский либерализм, от которого отнята его исто­рически необходимая часть, его движущий нерв (слушайте!), его буржуазно-демократическая половина, годен разве на то, чтобы его бичевали скорпионами». В ле­нинской концепции «русского либерализма не было места таким общественным эле­ментам, на которые социал-демократия могла бы оказать когда бы то ни было (!) свое воздействие в качестве авангарда демократии».

Такова новая теория. Как и все новые теории теперешней «Искры», она представляет из себя сплошную путаницу. Во-первых, неосновательна и смешна претензия на при­оритет в открытии интеллигентной демократии. Во-вторых, неверно различение зем­ского

184__________________________ В. И. ЛЕНИН

либерализма и буржуазной демократии. В-третьих, несостоятельно мнение, что интел­лигенция может стать самостоятельной силой. В-четвертых, несправедливо утвержде­ние, что земский либерализм (без «буржуазно-демократической» половины) годен лишь для бичевания и т. д. Разберем все эти пункты.

Ленин будто бы игнорировал нарождение интеллигентной демократии и третьего элемента.

Открываем «Зарю» № 2—3. Берем то самое «Внутреннее обозрение», которое цити­руется в фельетоне Старовера. Читаем заголовок отдела третьего: «Третий элемент». Перелистываем этот отдел и читаем о «росте числа и влияния служащих в земстве вра­чей, техников и т. п.», читаем о «непокорном экономическом развитии, вызывающем потребность в интеллигентах, число которых все возрастает», о «неизбежности кон­фликтов этих интеллигентов с бюрократией и с управскими воротилами», о «прямо эпидемическом характере этих конфликтов в последнее время», о «непримиримости самодержавия с интересами интеллигенции вообще», читаем прямой призыв этих эле­ментов «под знамя» социал-демократии...

Не правда ли, хорошо? Новооткрытая интеллигентная демократия и необходимость ее призыва под знамя социал-демократии «открыты» зловредным Лениным три года тому назад!

Конечно, тогда не было еще открыто противопоставление земцев и буржуазной де­мократии. Но это противопоставление так же умно, как если бы мы сказали: Москов­ская губерния и территория Российской империи. Земцы-цензовики и предводители дворянства суть демократы, поскольку они выступают против самодержавия и крепо­стничества. Их демократизм ограничен, узок и непоследователен, как ограничен, узок и непоследователен в разных степенях весь и всякий буржуазный демократизм. Передо­вица № 77 «Искры» анализирует наш либерализм, деля его на группы: 1) крепостники-помещики; 2) либералы-помещики; 3) ин-

* См. Сочинения, 5 изд., том 5, стр. 327—335. Ред.

_______________________ РАБОЧАЯ И БУРЖУАЗНАЯ ДЕМОКРАТИЯ_____________________ 185

теллигенция либеральная, стоящая за цензовую конституцию, и 4) крайняя левая — де­мократическая интеллигенция. Этот анализ — неполный и путаный, ибо интеллигент­ские деления смешиваются с делением разных классов и групп, интересы которых вы­ражает интеллигенция. Кроме интересов широкого слоя помещиков, русский буржуаз­ный демократизм отражает интересы массы торговцев и промышленников, преимуще­ственно средних и мелких, а также (что особенно важно) массы хозяев и хозяйчиков среди крестьянства. Игнорирование этого наиболее широкого слоя русской буржуазной демократии есть первый пробел в анализе «Искры». Второй пробел есть забвение того, что русская демократическая интеллигенция не случайно, а необходимо распадается, по своей политической позиции, на три русла: освобожденское, социалистско-революционное и социал-демократическое. Все эти направления имеют за собой длин­ную историю и каждое выражает (с возможной в самодержавном государстве опреде­ленностью) точку зрения умеренных и революционных идеологов буржуазной демо­кратии и точку зрения пролетариата. Нет ничего курьезнее, как невинное пожелание новой «Искры»: «демократия должна действовать в качестве самостоятельной силы», причем тут же рядом демократия отождествляется с радикальной интеллигенцией! Но­вая «Искра» позабыла, что радикальная интеллигенция, или интеллигентная демокра­тия, ставшая «самостоятельной силой», это и есть наша «партия социалистов-революционеров»! Иной «крайней левой» у нашей демократической интеллигенции не могло и быть. Но само собой разумеется, что о самостоятельной силе такой интелли­генции можно говорить только в ироническом или только в бомбистском смысле слова. Стоять на почве буржуазной демократии и двигаться влево от «Освобождения», значит двигаться к социалистам-революционерам и никуда более.

Наконец, еще менее выдерживает критику последнее новое открытие новой «Ис­кры», именно, что «либерализм без буржуазно-демократической половины» годен раз­ве на то, чтобы его бичевали скорпионами, что

186__________________________ В. И. ЛЕНИН

Дата добавления: 2015-06-04