Возьми мой страх! 1 страница

ПРОЛОГ

НЕПОДВЛАСТНЫЙ БОГАМ

Брайан Толуэлл

ВЕЛИКАЯ ДУША

И

Конан-киммериец по праву назывался самым великим героем Хайборийского мира. Он сражался с ужасными демонами Ада, с самыми могущественными волшебниками — и всегда побеждал. Но никогда еще на его пути не встречался смертный, сумевший освободить свою душу из человеческого тела и овладеть Великим Знанием.

Древние Боги умыли руки, могучие чародеи дрожали от страха, подданные отвернулись от своего короля — в Хайбории появился новый бог — Великая Душа. Созданная им империя не знала границ.

Казалось, что это навсегда. Но прошло совсем немного времени, и в решающей схватке сошлись Конан-варвар и пребывающий на вершине могущества гениальный карлик, именовавший себя не иначе, как НЕПОДВЛАСТНЫЙ БОГАМ.

Торговый караван купца Амантуса вышел из Хоршемиша на рассвете. Амантус, невысокий плотный шемит с мокрым от пота, морщи­нистым лицом, владелец половины торговых лавок кофийской столицы, держал путь в Ианту, главный город древнего королевства Офир. Дюжина тяжело нагруженных мулов везла в Ианту расписные туранские ковры, вендийские благовония и причудливые шкатулки из слоновой кости, отменные хауранские вина, много другой всячи­ны, неизменно популярной на рынках офирской столи­цы, но прежде всего — тончайшие, славящиеся по всему Хайборийскому миру шелка из далекого и загадочного Кхитая; в успехе этого товара среди высокородных дам Ианты старый пройдоха Амантус нисколько не сомне­вался.

Стрельчатые башни Хоршемиша давно уже скры­лись за горизонтом, и люди, сопровождающие кара­ван, — а кроме самого купца в их число входили его слуги, младшие компаньоны и пятнадцать охраняю­щих караван наемников, — ощутили всю свирепость открытой офирской степи. Знойное полуденное солнце прожигало белые чалмы, а пронизывающий ветер, уди­вительным образом проникавший на эту равнину с да­леких Карпашских гор, пробирал до самых костей. Од­нако люди не жаловались: им, не раз преодолевавшим этот древний караванный путь, было не привыкать. Вскоре каждый из них мог рассчитывать на солидный куш, и они молили богов лишь об одном: чтобы путь их прошел без приключений, то бишь без встреч с теми, кого с трепетом именовали «грифами степей»...

Один лишь человек в караване старого купца-шемита по-настоящему страдал от тяжелой дороги. Он не принадлежал к числу людей Амантуса. Каким-то чудом ему удалось прибиться к торговому каравану, и сейчас он ехал в карете обоза. За те несколько часов, что кара­ван находился в пути, он ни разу не высунулся из своей повозки, временами напоминая о себе лишь хриплым кашлем. Никто не знал, что это за тип, куда и зачем он направляется. Амантуса это особенно и не интересова­ло. За долгую жизнь ему встречались люди и более ин­тересные, чем этот чудак-коротышка, заплативший за место в обозе в пять раз больше его действительной цены. Амантус о нем не думал; купца занимали другие мысли — о том, как лучше подъехать к придворным особам Ианты, чтобы не обойти одних и не вызвать ревности других.

Высокий пронзительный голос, донесшийся из по­возки, оторвал купца от этих мыслей:

— Эй, добрый купец, не пора ли сделать привал? Амантус остановил коня и подождал скрипучую по­возку.

— Да что ты, человече? — насмешливо молвил он.— Этак мы и за месяц не дойдем до Ианты!

Желавший отдыха человек окинул купца холодным взглядом огромных черных глаз и отвернулся, еще плотнее кутаясь в меха.

Шемит рассмеялся, готовясь отпустить колкую шу­точку в адрес незадачливого попутчика, но тут его яст­ребиный взор заметил что-то на горизонте, и с губ купца сорвались совсем другие слова:

— К бою! Нас атакуют «степные грифы»! Защитим наше добро! Отправим бродячих псов в пасть к дьяволу!

Степные разбойники налетели стремительно. Му­жеству защитников каравана мог бы позавидовать лю­бой герой; каждый из них дрался за двоих. Защищая свое добро, сражался и старый Амантус, недоумевая при этом, откуда налетела на него такая орда — полсот­ни сабель, не меньше. С этой мыслью

«Степные грифы» праздновали победу. И хотя две трети их отряда отправились кормить демонов, богатая добыча с лихвой возместила потери личного состава. Спешившись, предводитель, высокий казак с пышны­ми усами, восхищенно перебирал шелка.

— Живо поворачивайте мулов и айда в лагерь! Ше­велитесь, псы! Если доберемся к вечеру — угощаю!

Внезапно из окна кареты показалось лицо попутчи­ка Амантуса. Удушье вдруг овладело им, и он хрипел и трясся в приступах неудержимого кашля, не в силах сдержать себя.

— Ой, это что еще за обезьяна? — ошеломленно молвил предводитель. — Ты чей, мальчик?

Открыв дверцу, человек в мехах обессилено ступил на землю. Это был вовсе не мальчик, хотя определить его возраст было делом действительно непростым. Ска­жем так: он был скорее молод, чем стар, и скорее урод­лив, нежели красив. Губы его еще судорожно подер­гивались, на лбу блестели капли пота, но черные глаза-угли, жарко горевшие на мертвенно-бледном лице, насквозь просверлили предводителя «степных грифов».

— Я направляюсь в Ианту, а дальше мой путь лежит в Бельверус, — хрипло ответил человек.

— В самом деле? — расхохотался предводитель. — А ну как если твой путь закончится прямо здесь, в этой безлюдной степи? Кончайте этого паралитика, ребята, он нам не пригодится...

Последние слова застряли в горле главаря. В одну секунду все его воины кулями попадали с коней наземь. Коротышка улыбнулся.

Когда первый шок прошел, предводитель рванулся к карлику, сжимая в руке кинжал. Резкая боль от столк­новения с невидимой стеной остановила его. Он оша­лело поднял глаза на стоявшего все в той же позе чело­вечка. Тот улыбался.

— Да кто ты такой, Эрлик тебя забери?! — с над­рывом вскричал главарь. — Что сделал ты с моими людьми?

— Они устали после тяжелого боя и сейчас спят.

Сон сморил их всех разом, — спокойно ответил коро­тышка.

— И сколько они проспят?

— С неделю, никак не меньше. Они очень устали. Ух больно ты помыкал ими.

— То есть как «с неделю»? — Главаря охватило от­чаяние. — Да в этой степи они замерзнут за одну ночь! А кто не замерзнет, тот изжарится на солнце на следую­щий же день! Мне не вытащить их отсюда одному...

Показывая, что ничем помочь не может, человечек развел руками. Главарь сник.

— А что я буду делать с караваном? Бели я вернусь в лагерь без добычи и войска, мои люди растерзают меня, — причитал разбойник.

Вдруг мысль, показавшаяся ему спасительной, ов­ладела им. Он упал перед коротышкой на колени.

— Ты волшебник, я должен был сразу догадаться... Прости меня, я не знал! Оживи моих воинов, и мы будем верно служить тебе, клянусь Эрликом! О, ты не знаешь моих ребят! Я приведу к тебе тысячу воинов, и вместе мы завоюем для тебя целое королевство! Оживи их, а?

Карлик ничего не ответил. Он внимательно посмот­рел на коленопреклоненного «степного грифа», но тут же отвел глаза, вглядываясь куда-то вдаль, в бесконеч­ность...

— Королевство, говоришь? — наконец сказал он. — Что в наше время королевство? Предложение твое за­манчиво, друг степей, но — увы...

Разбойник непонимающе уставился на карлика.

— Я бы взял королевство, — подумав, добавил тот, — но, видишь ли, мне нужен весь мир.

— Весь мир? — осознав, что злая судьба свела его с сумасшедшим магом, переспросил главарь «степных грифов».

— Да, весь мир, — серьезно ответил коротышка. — И я добуду его. С твоей помощью, друг степей! Живо впрягай лошадей в эту карету — мы отправляемся в Ианту!

— А как же мои люди? А как же добыча?

— Забудь о людях и о добыче. Я охотно присоеди­нил бы тебя к твоим псам, но, видишь ли, мои руки не приучены держать вожжи, — он показал разбойнику маленькие холеные ладони. — Не вешай носа, дружи­ще: пройдет немного времени, и ты будешь вспоминать нашу встречу как лучший момент твоей непутевой жизни!

— Да уж! — процедил разбойник и, покорившись злой судьбе, принялся выполнять указания-карлика. Вскоре все было готово, и карета, запряженная тройкой лучших степных жеребцов, двинулась на северо-запад.

Устроившись на жестком сиденье колесницы и по­ложив под голову большой фолиант в причудливом го­лубом переплете, человечек мечтательно всматривался в кусочек безоблачного неба, видный в окошко.

— О, этот несносный мир... — устало пробормотал он. — Стоишь ли ты тех трудов, которые предстоит по­ложить на твое завоевание?!

Тихо поскрипывая, старая колесница уносила ма­ленького завоевателя в непредсказуемое будущее.

Глава I

«Странный гость»

Король Немедии Тараск в задумчивости сидел в опо­чивальне своего дворца в Бельверусе. Настроение у Тараска было скверное: именно сегодня исполнилось ровно два года, как он потерпел сокрушительное пора­жение от короля аквилонцев Конана в битве при горо­де Танасул. Тишину королевских апартаментов нару­шало только прерывистое дыхание Тараска. Король как бы заново переживал тот ужасный день. В тысячный раз Тараск мучился вопросом: как могло так случиться, что он со своими приятелями Валерием, захватившим аквилонский престол, и Амальриком, могущественным бароном Тором, проиграл варвару-киммерийцу, волею Судьбы вознесенному на трон богатейшей державы За­пада? И ладно бы проиграл в честном бою, на поле сра­жения: это было бы неудивительно, ибо Конан слыл воистину непобедимым воином и полководцем. Но ведь на стороне Тараска и его друзей была магия, и притом магия страшная, всепобеждающая — недаром воскре­шен был из могильного праха величайший чародей Ксальтотун из города Пифона, что в Ахероне — стране, где нет на карте мира вот уже три тысячи лет...

Ксальтотун! Король Немедии содрогнулся, вспом­нив это имя. Сам образ статного ахеронца с нечело­вечески красивым лицом, окаймленным черной окла­дистой бородой, способен был внушить страх даже сейчас, через два года после вторичной, и на сей раз последней, смерти всесильного мага. Не кто иной, как Тараск, невольно способствовал устранению своего могущественного союзника: в день, когда с помощью страшной магии Ксальтотуна была разбита армия коро­ля Конана, а сам чародей спал в ароматах черного лото­са, Тараск похитил у него чудесный камень — Сердце Аримана — единственное средство на свете, способное победить могучего волшебника. Тогда велел он бес­страшному разбойнику дни и ночи скакать на запад, чтобы выбросить алое Сердце в Западный океан.

«Какой же я был дурак», — подумал Тараск. Тогда ему казалось, что Ксальтотун черпает свою страшную магическую силу из волшебного камня. Дабы охранить себя от власти пифонца, и решился вемедийский ко­роль на кражу Сердца Аримана. Увы, все произошло совсем не так, как он задумал! Конан, запертый в под­земельях дворца, не только не пал жертвой страшной обезьяны-людоеда, но выбрался, бежал, захватил Серд­це и сокрушил Ксальтотуна. Воистину киммерийцу по­могают боги!

Впрочем, подумал Тараск, неизвестно, было бы ли лучше, если бы верх взял Ксальтотун. Жрец Ораст, вос­кресивший — посредством все того же Сердца Арима­на — ахеронского мага, успел перед смертью рассказать о зловещих планах Ксальтотуна. Призвав чудовищную магию, пифонец планировал похоронить современный мир и воскресить из праха времен свою древнюю импе­рию — мрачный Ахерон. Да, вряд ли это было бы для него лучше, утвердился Тараск. Тогда бы точно не было ни Немедии, ни ее короля.

Да, он несправедлив к богам! Слава Митре, Ксаль­тотун ушел вовремя! Тараск мрачно усмехнулся: так или иначе, а он из всей этой истории с Ксальтотуном выиграл больше других. Именно Ксальтотун сделал так, чтобы король Нимед и три его сына в одночасье пали от черной заразы, а он, Тараск, избранник богов, занял — под ликующие крики толпы — немедийский престол. И что же? Ксальтотуна, Валерия, Амальрика, Ораста, многих других нет, а он, Тараск, по-прежнему король Немедии!

И здесь мысли Тараска вновь вернулись к тому ужасному дню разгрома в Львиной долине. Тогда Конан сохранил ему жизнь, а с ней и власть. Но не было благодарности в сердце Тараска. Он помнил толь­ко свои унижения: горечь поражения, долгие месяцы плена, постыдный мир с Аквилонией, огромные кон­трибуции, которые он выплатил, прежде чем обрести свободу. Он ничего не забыл и с каждым часом ненави­дел варвара на аквилонском престоле все больше и больше. Бессильная злоба сводила разум Тараска. Он звал, что Конан непобедим, что нет силы на свете, спо­собной погубить проклятого киммерийца...

Только вчера он узнал о новой большой победе Ко­нана. Год назад страшный крылатый демон, вызванный из бездн ада кхитайским колдуном Ях Чиенгом, похи­тил королеву Зенобию, супругу Конана, прямо из двор­ца в Тарантии. Конан — в одиночку! — пустился в дале­кий путь. По дороге он заманил в ловушку и уничтожил грозного туранского короля Ездигерда, спас правитель Вендии Жасмину от дворцового заговора, убил кхитайских джунглей — древнего дракона. Наконец, он добрался до города Пайканга, что в Кхитае, сокрушил Ях Чиенга и освободил свою королеву. И хотя до Тараска дошел слух, будто Конану помогал хорайский чернокнижник Пелиас, король Немедии не сомневался: варвара охранял сам суровый бог Киммерии — Крон. И опять Конан возвращается в свою сто­лицу триумфатором!

Он снова победил! Волна бешенства захлестнула Тараска. Костяшки пальцев, сжимавших скипетр, побеле­ли, а смуглая кожа на лице стала, казалось, еще темнее. В ярости Тараск забросил скипетр в дальний конец опочивальни. Резкий дребезжащий звук от падения символа власти гулким эхом отозвался по безмолвным апартаментам. В зловещей тишине, царившей вокруг, Тараску почудилось, будто силы Тьмы смеются над ним.

— Будьте прокляты! — крикнул он в пустоту и вновь погрузился в свои мрачные мысли.

Вдруг он услышал шаги. Не в силах избавиться от ужасных воспоминаний, Тараск вяло уставился на дверь. Низко кланяясь, вошел испуганный слуга. Явле­ние живого человека в этом царстве грез прошлого бы­стро отрезвило короля.

— Какого черта? — грозно вскричал он.

— Ваше Величество, — продолжая кланяться, мол­вил слуга. — Тут человек просит вашей аудиенции.

— Какого черта? — повторил Тараск. — Какой такой человек? Тебе что, Руфий, память отшибло: я же велел никого сегодня не пускать! Кто смеет нарушать мой приказ?

— Человек, Ваше Величество, — пробормотал Ру­фий. — Какой-то странный...

— И чем же он странный? — все более распаляясь, прокричал Тараск, так что Руфий и вовсе съежился. — Впрочем, мне нет до того дела. Гоните его прочь и больше не беспокойте меня в этот день!

Руфий испуганно возразил:

— Не можем, Ваше Величество. Человек не уходит, а стража боится его.

— Что?! — глаза короля, казалось, вылезали из орбит. — Вы, негодяи, должны бояться только меня, вашего господина, а не какого-то там незнакомца! Вон из моей опочивальни, пес, или я скормлю тебя и твоих ей сурийскому тигру!

Руфий едва не задохнулся от страха. Сурийский был новой дьявольской игрушкой Тараска. Это был огромный зверь, адская помесь демона, льва и лошади. Размером с лошадь, сурийский тигр был похож на льва, его когти-кинжалы и рот, усеянный одними только клыками величиной с человеческую руку каждый, явственно свидетельствовали о магическом происхождении зверя. Никто не знал, откуда тигр взялся и как он попал к Тараску. Говорили, это был плод неудачного волшебного опыта: какой-то древний чародей пытался вывести новую, более выносливую, породу лошади, но в спешке перепутал заклинания и стал первой жертвой своего творения. Сурийский тигр жил в осо­бых подземельях Бельверуса и питался несчастными, осужденными на смерть. Редко кто видел тигра во­очию — кроме, разумеется, его жертв. Руфию, верному рабу Тараска, выпала такая честь. Именно поэтому сама угроза короля была для слуги страшнее пытки. Однако он упрямо повторил:

— Тот человек сказал, что не уйдет, пока вы его не примете, Ваше Величество.

«Какая нелепость, — внезапно остыв, уныло подумал Тараск. — Ему грозят ужасной смертью, а он твердит свое». Однако Тараск сам был отважным человеком и уважал тех, кто смело глядит в лицо смерти, — хотя, впрочем, Руфий никогда не относился к числу таковых. Кроме того, у короля зародился интерес: что это за странный человек, сумевший так подчинить волю его слуги? Колдун?

Эту догадку подтверждал и вид слуги. Внимательно глядя на Руфня, Тараск отметил: тот не в себе. Вслух он произнес:

— Ты что, Руфий, заколдовав?

— Тот человек хочет, чтоб вы его приняли, Ваше Величество, — упрямо повторил слуга.

— Ладно, Руфий, зови этого негодяя — я сумею с ним разобраться. А сам иди передай, что сегодня я лично буду кормить сурийского тигра!

Руфий в ужасе упал на колени:

— Пощади, господин!

— Встань, дурак! Не тебя постигнет кара — его, тво­его человека! — жестоко рассмеялся король.

Пятясь, слуга выполз из комнаты.

«До чего же мерзкий народ, — подумал Тараск, — Будь на его месте Конан, он бы не испугался. Опять Конан, будь он проклят! Да что же это со мной...»

В этот момент отворилась дверь и взору короля Немедии предстал человек, столь упорно добивавшийся его аудиенции.

Тараск едва мог скрыть изумление. Человек дейст­вительно выглядел непривычно. Во-первых, он был не­вероятно тщедушен, на целую голову ниже невысокого Тараска. Щуплое телосложение выдавало мужчину, ко­торый вряд ли когда-либо брал в руки боевой меч. Да, точно, подумал король, руки холеные, а пальцы длинные и тонкие, как у женщины.

Однако более всего в незнакомце поражало его лицо, вернее, глаза — непропорционально большие, черные, с бездонными зрачками. В глазах вошедшего была Воля — это Тараск понял с первого взгляда. Еще у незнакомца был высокий сильный лоб, который не могла скрыть густая копна черных волос. Орлиный нос крепко восседал на мертвенно-бледном лице. Лицо... Мужчин с такой неестественно бледной кожей король еще не встречал. Могло бы почудиться, что незнакомец встал прямо из могилы, если бы не его глаза...

Карлик, казалось, любовался удивлением короля и молчал, давая себя рассмотреть. Наконец Тараск нару­шил молчание:

— Ты кто такой и что тебе от меня надо? Ты нару­шил уединение короля вопреки его воле! Есть ли у тебя веская причина для этого? Отвечай и не медли! Если же нет, молись своим богам!

Голос вошедшего также поразил Тараска: он был очень мягким, высоким, но в нем также угадывались железная воля и недюжинный ум его обладателя,

— Я Тезиас, ученый, и у меня нет богов, которым я мог бы молиться!

Заметив подозрительный взгляд короля, назвав­шийся Тезиасом продолжал: тобой в этот день, вновь. Я пришел,

— Я рискнул предстать перед чтобы он никогда не повторился чтобы вернуть тебе уверенность и победу.

Тараск встал.

— Ты говоришь загадками, как там тебя.

— Тезиас, — подсказал бледнокожий карлик.

— Вот, Тезиас что тебе нужно, и без загадок — я их не люблю! — приказал Тараск.

— Я хочу помочь тебе избавить мир от Конана, ко­роля Аквилонии, — молвил Тезиас.

— Что?! — не веря своим ушам, переспросил Та­раск.

— Я хочу, чтобы мы объединили усилия и уничто­жили Конана из Киммерии, — спокойно повторил странный гость.

Король злобно расхохотался.

— Ты, должно быть, сошел с ума, карлик? Тысячи воинов, самый слабый из которых мог бы прихлопнуть тебя одним пальцем, сражались против Конана, и где они теперь?! Десятки волшебников также погибла: их магия оказалась бессильна против киммерийца! Самые ужасные создания Мрака, которым нет имени на чело­веческом языке, пали от его меча! Я сам пострадал от него...

— Да, я знаю всю эту историю с Ксальтотуном из Пифона, — улыбнувшись, произнес Тезиас. Однако Тараск понял эту улыбку иначе.

— Да ты, вор, издеваешься надо мной?! Ты не мо­жешь себе представить, какая жуткая смерть ждет тебя!

— Остынь, король, — неожиданно властно сказал Тезиас. — Мои намерения как нельзя более серьезные. Я вовсе не желаю оскорбить тебя. Напротив! Зная, как ты, владыка Немедии, ненавидишь киммерийца, я при­шел к тебе, надеясь найти у тебя поддержку. Я уверен; король и ученый вместе смогут сделать то, что было не по силам колдунам и воинам. Мне известны методы, которые помогут одолеть варвара.

Противоречивые чувства владели королем, пока он неторопливую, но уверенную речь странного. Весь разум Тараска восставал против того, что его уши. Наглость незваного посетителя не укладывалась ни в какие границы. Тщедушный челове­чек с мертвенно-бледной кожей предлагает ему, могу­щественному королю Немедии, свою помощь! Однако страсть мщения заглушала голос разума. Словно услы­шав мысли Тараска, гость произнес:

— Подумай, король. Много ли к тебе приходит людей, сулящих избавление от твоего каждодневного кошмара? Не упускай свой шанс!

— Митра! Ты не ведаешь, что говоришь! Какой шанс мне можешь дать ты, человечек? Смотрелся ли ты когда-нибудь в зеркало, безумец?

— Не суди по внешности, король. Вещи далеко не всегда таковы, какими они кажутся на первый взгляд. Главное — что внутри, а не то, что снаружи.

— Какие же силы скрыты внутри тебя, что помогут, по твоим словам, сокрушить аквилонского короля?

— О, ты еще кс раз сможешь увидеть эти силы в действии, король Немедии!

— Ты снова говоришь загадками! — угрожающе произнес Тараск. — Да ты просто безумец, сумасшед­ший! Не пойму, почему я тебя здесь слушаю. Выбирай: или рассказываешь, что задумал, или умрешь!

— Напрасно сердишься, Тараск! Не волен я открыть тебе секреты, которые приведут нас к победе. Но знай: ты мне можешь полностью доверять!

Дурацкая логика Тезиаса доконала короля. Более терпеть наглость этого безумца он был не в силах.

— Стража! — взревел Тараск.

Тотчас в дверях опочивальни показались вымушт­рованные гвардейцы королевской стражи Немедии.

— Взять этого человека! — велел король.

Солдаты приблизились к Тезиасу. Неуверенность чувствовалась в каждом их шаге. Карлик огорченно молвил:

— Я был лучшего мнения о твоих умственных спо­собностях, король Немедии.

Это было уже более чем слишком! Повелителя Не­медии оскорбляли в присутствии его подданных!

— Ну что ждете, псы! Я сказал: взять его! — загремел Тараск.

Непонятный страх читался в глазах верных псов Тараска, когда они скручивали веревками холеные руки тщедушного человечка. С удивлением король обнару­жил, что страх этот воины испытывают не перед ним, их повелителем, а перед этим человечком! Однако Тезиас не сопротивлялся аресту, был внешне спокоен, Хотя и не скрывал своего огорчения.

— Руфий! — прокричал король, и в покои влетел слуга. — Сурийский тигр готов?

— Да, господин! — Испуганный слуга осмелился за­дать вопрос: — А кого Ваше Величество соизволило вы­брать?

— Этого безумца, — Тараск ткнул пальцем в карли­ка. — Он будет предан смерти за оскорбление короля. В глазах Руфия отразилось смятение.

— Ваше Величество, вы хорошо подумали?

«Ну что за мерзкий день! — снова пронеслось в мозгу Тараска. — То заявляется человечек с бредовыми идеями, то верные слуги дерзят, а бравые солдаты боят­ся собственной тени!»

— Руфий, ты сам напрашиваешься на закуску титру! Довольно разговоров! Пошли!

Король решительно двинулся к выходу. Странная процессия — испуганный слуга, четверо солдат стражи, такие же смущенные, как и Руфий, наконец, бледнокожий человечек со связанными за спиной руками — дви­нулась вслед за королем Немедии.

Через полчаса процессия вступила в мрачное подзе­мелье. Взорам людей предстал огромный зал. Множест­во факелов горело, освещая серые стены пещеры. Сам воздух здесь был пропитан зловещим запахом Ужаса. Краем глаза Тараск увидел, как содрогнулся его неза­дачливый гость. В тот же момент воины короля очну­лись от оцепенения, движения их стали более резкими и грубыми, как всегда. Тараск удовлетворенно хмык­нул: все возвращается на круги своя.

Войдя в пещеру, люди сразу попали на балкон, на­висающий над эллипсовидной ареной зала по всему ее периметру. Именно с этого балкона Тараск обычно ли­цезрел, как сурийский тигр расправляется со своими жертвами. То же самое король собирался делать и теперь.

— Отвести пленника вниз, — приказал он. — Ну что ж, прощай, ученый, — злорадно усмехнувшись, бросил Тараск.

— До встречи в твоей опочивальне, король Немедии! — твердо ответствовал ему Тезиас. Ответ безумца вновь разозлил Тараска.

— Если ты такой сильный, вряд ли тебе стоит боять­ся сурийского тигра! Если же нет — в пасть к нему тебе и дорога!

— Как тебе будет угодно, король, — мрачно ответил Тезиас.

Солдаты отвели карлика на арену, развязали ему руки и там оставили, закрыв за собой железную решет­чатую дверь. Тезиас оглянулся — иного выхода из зала не было. Даже если бы он умел летать, взлететь он мог бы только на тот самый балкон, где сейчас — в предвку­шении кровавого зрелища — стоял злорадно ухмыляю­щийся король Немедии со своими слугами. Карлик тя­жело вздохнул.

— Выпускайте зверя! — прокричал Тараск.

В тот же миг раздался грохот, и тяжелая каменная стена прямо напротив решетчатого входа отошла в сто­рону. Мощный рев потряс подземелье. Медленно вышел из своего логова сурийский тигр — существо ве­личиною с лошадь, полулев-полудемон. Тараск с инте­ресом наблюдал, как в ужасе скривился его самоуве­ренный гость. Тем временем тигр все ближе подходил к своей жертве. Люди на балконе услышали разочарован­ный рык: казалось, сурийский тигр не был удовлетво­рен видом обеда.

— Ничего, малыш, в следующий раз полакомишься жирным заморийским разбойником, — успокоил тигра Тараск.

— Ну, колдун, покажи свое искусство, — подавляя смех, крикнул он Тезиасу.

— Я не колдун, — тихо сказал тот в ответ. И упал как подкошенный.

Сурийский тигр медленно подошел к маленькому распластанному телу, обнюхал его. Скорбный рев вы­рвался из чудовищной глотки зверя. Зло взглянув на стоящих на балконе людей, монстр обошел тело Тезиаса затем большими прыжками скрылся в проходе, из второго вышел. Стена за ним задвинулась.

Потрясенные неожиданной развязкой, люди молча наблюдали происходящее. Первым заговорил Руфий:

— Тигр не захотел есть мертвеца, потому и ушел... В эту версию Тараск мало верил: и раньше случа­ев, что слабые духом люди умирали от страха при е зверя. Но никогда еще тигр не пренебрегал теплой плотью.

— Эй, вы двое! — молвил наконец король. — Живо вниз и осмотрите тело!

Солдаты нехотя повиновались.

— Во имя Митры! — воскликнул высокий немедиец с рассеченной щекой, осматривавший тело Тезиаса. — Он выглядит так, как будто тысячу лет пролежал во льдах Асгарда!

— Значит, мертв? — задумчиво обронил Тараск и продолжил, изображая улыбку: — Видите, псы, этот уб­людок испустил дух, едва завидев нашего малыша!

Стражники, спустившиеся на арену, ожидали при­казаний короля.

— Уберите труп, затем скормите тигру того заморийца, что был пойман вчера, — велел король солдатам и в сопровождении оставшейся свиты покинул пещеру.

Тот, что был с рассеченной щекой, сказал напар­нику:

— Клянусь Митрой, я первый раз вижу человека, окоченевшего за одну минуту! Воистину он отдал душу демонам задолго до появления в Бельверусе!

Второй ответил:

— Ладно, наше дело маленькое. А ну-ка, взяли! О, Иштар и Митра! Он... А!

Волосы встали дыбом у бравых немедийских во­инов. Мертвец открыл глаза, затем кокетливо сложил руки на впалой груди и сел. Сели, — вернее, пали на ко­лени от страха, — и солдаты.

— Привет вам, дети подземелий! — насмешливо молвил Тезиас. Он встал, как ни в чем не бывало обо­шел оцепеневших стражников, подошел к каменной лестнице и, закрыв за собой железную дверь, величест­венно поднялся на балкон.

— Выпускайте зверя! — передразнивая Тараска, крикнул Тезиас.

Королевские стражники, чей взор был намертво прикован к ожившему мертвецу, не заметили доволь­ного рычания за своей спиной...

— Приятного аппетита, киска! Двойной обед тебе не повредит, — удовлетворенно хмыкнул Тезиас, на­правляясь к выходу. Ответом ему было довольное чав­канье дьявольского зверя.

— Ну вот, благодаря мне несчастный замориец протянет еще один день. Где же королевская опочи­вальня? — бормотал карлик, выбираясь из подземного лабиринта.

Тараск устало брел по темным коридорам королев­ского дворца. Странная история с тщедушным человеч­ком не отпускала его. Однако Тараск не был настроен ломать голову над неразрешимыми загадками. Чело­вечка больше нет, и с ним, увы, ушла маленькая надеж­да на мщение аквилонскому владыке. Король снова вспомнил, какой сегодня день, и тихо застонал.

«Может быть, стоило послушать его? Вдруг чудак придумал что-нибудь этакое против киммерийца?» Но, одернул себя Тараск, дело прошлое, и забавный случай с бледнокожим гостем останется всего лишь маленьким эпизодом в богатой приключениями жизни немедийского короля.

Тараск добрел наконец до своих покоев. В задумчи­вости вошел он в опочивальню и... остолбенел. В коро­левском кресле сидел мертвец, любовно поигрывая мо­наршим скипетром.

— Ну, наконец-то ты пришел, король Немедии! Я уж заждался тебя! — растягивая слова, проворковал Тезиас.

— Ты мертв! Митра, Иштар и Сет! Ты мертв, ты призрак! — отрывисто бормотал Тараск. Явление мерт­веца, которым побрезговал сурийский тигр, явно не прибавило королю хорошего настроения.

— О, даже Сет? Зачем ты взываешь к богам, Тараск? Много ли они тебе помогли? Вот потому-то и торжест­вует киммериец, что надеется не на богов, а на свой меч и дух. А ты — ну не король, а прямо жрец-недоучка в заброшенном храме! — назидательно трещал Тезиас.

Дата добавления: 2015-06-04