Повседневная жизнь Будущего Клуба

Культурный фестиваль медленно приближался. Глядя на осеннее небо из кабинета геологии, я всё ещё с трудом верю в то, что летние каникулы только что закончились. Раскрыв чувство сожаления Секитани Дзюна, скрывающееся за названием «Хёка», мы приступили к составлению нашей антологии.

Мы до сих пор не закончили ее.

Пока я писал ответ на письмо, которое сестра прислала мне несколько месяцев назад, вокруг меня разворачивалась сцена кровавого побоища.

– Фуку-чан, ты до сих пор не закончил? Мы же не успеем издателю работу сдать!

Ибара почти кричала, поскольку Сатоши еще не закончил свою долю страниц. На лице Сатоши, который был обычно спокоен, стало появляться некоторое беспокойство.

– Еще немного. Еще немного. Я почти закончил.

– Ты это ещё неделю назад говорил.

Хотя главным редактором этой антологии был наш президент клуба, Читанда, работа по распределению номеров страниц для каждого автора и договор с издателями была сделана Ибарой – у неё уже был опыт в этих делах. В соответствии со строгим графиком Ибары завершение этого выпуска "Хёки" продолжалось гладко. В то время я еще не видел рукопись Ибары, но она, вероятно, напишет что-то о своих мыслях насчет классических серий манг. Я помню, она сказала, что ее рукопись называется то ли «тера», то ли «мю», то ли «числа»,^[1] то ли ещё как, но мне почему-то кажется, что название она подбирала случайно.

С другой стороны, незаконченная рукопись Сатоши, которую Ибара «гнала» к завершению, была названа комедией, связанной с одной из апорий Зенона^[2]. Это выглядело как случайное название, хотя, почитав прошлые номера «Хёки», я заметил, что наши предшественники писали практически обо всём. Похоже, что Сатоши решил, что раз в названии «Классический парадокс» содержится слово «классический», то он таким и является. Мог бы придумать что-нибудь получше. Он был занят ещё и в Клубе Рукоделия и исполкоме, и, заполнив всего лишь пару «своих» страниц, устал. Похоже, писатель из Сатоши не ахти, что оказалось его неожиданным слабым местом.

Пока Сатоши с натянутой улыбкой на лице суматошно дописывал свою статью, Ибара ходила по кругу у него за спиной, посматривая на свои часы. Вдруг она остановилась, словно что-то вспомнила, повернулась ко мне и спросила:

– Кстати, а где Чи-чан? Мне нужно было поговорить с ней о бюджете.

Сатоши поднял голову, будто желая ответить, но под взглядом Ибары яростно вернулся к работе. Мне пришлось оторваться от своего письма и ответить:

– Она пошла на кладбище.

– На кладбище?

– На могилу Секитани Дзюна. Она хотела посвятить те рукописи его памяти.

«Те рукописи» означало вывод, что мы написали о событиях тридцатитрёхлетней давности. Его писал я, Читанда мне помогала. Я воздержался от ненужной риторики и сохранил текст сухим и подобным прозе.

– Понятно. Что она ещё говорила? – спросила Ибара без своего обычного сарказма.

– Ничего.

Я не соврал. Ни когда я передал ей свою рукопись на заупокойной службе по Секитани Дзюну, ни когда мы говорили с ней сегодня перед тем, как она пошла на кладбище, она не показывала никаких эмоций. Возможно, она скрывала их, но я так не думаю. В тот день, когда я разгадал значение названия «Хёка», Читанда сочла вопрос решенным. Она, вероятно, тогда долго думала над моим объяснением, хотя откуда мне знать?

– Ухх… Фуку-чан, ты чего не пишешь? У нас осталось пять минут!

– Пять минут?! Маяка, это слишком жестоко!

Поскольку буря возле меня возобновилась, я погрузился в раздумья. Этот инцидент касался не только Читанды, но и Ибары и Сатоши, которые тоже сделали свой вклад в разгадку тайны.

Но что насчет меня?

...Дописав письмо, я положил его в свою заплечную сумку. Я чувствовал себя сонным со времени прихода осенних ветром. Не обращая внимания на борющихся Сатоши и Ибару, я подумал, что пора бы уже и домой.

Но случилось это…

Дверь отворилась и кто-то влетел в комнату. Девушка была взволнована. Это была президент нашего клуба Читанда, которая оперлась на колени и переводила дыхание. После её внезапного появления мы не могли вымолвить ни слова. Переведя дух, Читанда, наконец, выпрямилась.

– Привет, Читанда-сан. Я думал, ты пошла на кладбище.

– Да, – кивнула Сатоши Читанда. – Но кое-что не выходит у меня из головы.

Не выходит из головы?

У меня появилось плохое предчувствие. Нет, скорее, не предчувствие, а знание того, что сейчас произойдёт. Волосы Читанды слегка блестели из-за капель пота, а лицо было немного красным. В этих сверкающих глазах чувствовалось столько жизни. Это был верный знак того, что ее любопытство скоро вырвется наружу.

– Чи-чан, что это значит?

Не спрашивай! – сказал я себе, когда Читанда повернулась, чтобы выйти из комнаты.

Точнее, я думал, что она собирается выйти, но ничто не может избежать её внимания. Я обнаружил, что моё запястье сжато её рукой.

– Пошли, Ореки-сан. В зал для стрельбы из лука, мы ещё можем это сделать.

– С чего это вдруг?

Я протестовал, даже зная, что толку от этого не будет. Но Читанда в ответ покачала головой.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Бесполезно. Если Читанда что-то решила, то с точки зрения энергосбережения эффективнее будет просто следовать её причудам. Ибара, глядя на нас, пожала плечами, а Сатоши улыбнулся. Сдаваясь, я сказал:

– Ладно, ладно, иду. Раз уж ты схватила меня, иначе быть не может, да?

Читанда остановилась и повернулась лицом ко мне. Глядя на меня своими большими глазами, она медленно ответила:

– Да… Это никак не выходит у меня из головы.

Примечания

1. ↑ «Тера» означает двенадцатую степень числа, «мю» - минус шестую (как русское «микро»), в общем, все три варианта связаны с числами.
2. ↑ Википедия

Дата добавления: 2015-06-04