Паразиты сознания 3 страница. нам придется копать до самых археозойских камней

нам придется копать до самых археозойских камней.

- А может, и нет, но я склонен с тобой согласиться.

- А коли мы не ошиблись с глубиной, значит, и с размерами этих камней

не ошиблись - семьдесят футов высотой. Вот это булыжнички! Даже блоки в

египетских пирамидах меньше размером.

Райх улыбнулся.

- Мой дорогой Остин, я полностью с тобой согласен - это невероятно,

однако я проверил все контакты. Ошибка полностью исключена.

- Тогда выход один - запустить "Крота".

- Я уж подумал об этом, однако если речь действительно идет о двух

милях, то "Крот" бесполезен.

- Почему?

- Начать с того, что он не приспособлен для бурения скал, а лишь для

земли или глины. На такой глубине он обязательно столкнется с твердыми

породами. Во-вторых, если даже и не будет скал, то его раздавит давление

толщи земли - представь, это же все равно что погрузиться на две мили в

море. Давление составит около тысячи фунтов на квадратный дюйм. А потом, с

каждой милей вглубь земли температура увеличивается на сто градусов.

Жарковато будет для электронного оборудования.

Тут только я осознал всю сложность проблемы. Если Райх прав, значит,

нам нечего даже надеяться, что когда-нибудь удастся вытащить "объекты",

которые наверняка являются осколками городской стены или храма. Вся наша

современная технологическая мощь была не в состоянии справиться с

температурой, давлением, да еще и неясно, как транспортировать гигантские

камни с глубины двух миль.

Мы вернулись к зонду, продолжая обсуждать положение. Если зонд исправен

- а Райх в этом не сомневался, - то он нам задал необычную археологическую

задачку: как останки строений могли погрузиться на такую глубину? Может, в

результате извержения целый пласт земли погрузился в бездну? В таком случае

образовавшиеся пустоты должны быть заполнены водой и грязью... Грязь на

глубине двух миль! Казалось, мы сходим с ума. Хотелось броситься к телефону

и посоветоваться с коллегами, но удерживал страх: а вдруг это все-таки

ошибка?

К пяти часам мы приготовили "Крота" к запуску - он стоял, уткнувшись

носом в землю. Райх проверил дистанционное управление, нос "Крота",

напоминающий огромную пулю, начал вращаться, зарываясь в толщу земли.

Комочки грунта, вылетавшие из-под носа, образовали небольшой холмик,

который еще некоторое время дрожал после полного исчезновения "Крота";

затем все стихло.

Я подошел к экрану радара. В самом верху экрана мерцала яркая белая

точка. Она двигалась вниз, но двигалась медленее, чем минутная стрелка

часов. Рядом был еще один экран, по которому расходились волнообразные

линии, напоминавшие кольца табачного дыма. Иногда они делались тоньше или

вовсе исчезали - это значило, что "Крот" наткнулся на скалу. Если ему

попадались предметы толщиной более десяти футов, наш "разведчик"

останавливался и проводил обзор их поверхности при помощи электронного

лазера.

Через час белая точка добралась до середины экрана - это была глубина

одна миля. Точка двигалась все медленее. Райх включил зонд - вот на экране

показался "Крот" на отметке "одна миля", а чуть глубже опять появились

гигантские камни: зонд работал без ошибки.

Всеми овладело напряжение, рабочие тоже собрались вокруг экрана радара

и не сводили с него глаз. Опасаясь повредить "Крота" лучом зонда, Райх

выключил прибор. Да, мы рисковали дорогостоящим оборудованием, но что

оставалось делать! Еще раз проверили и перепроверили зонд - информация

оставалась прежней, невообразимых размеров плиты, довольно правильной

формы, стояли, словно сдвинутые друг к другу. Нет, это не природные скалы.

В принципе не так уж была велика вероятность потерять "Крота". Его

корпус был сделан из особой стали электронной закалки, которая выдерживала

температуру до двух тысяч градусов; производители "Крота" считали, что он

устоит, если даже попадет в поток вулканической лавы. Необычная прочность

кожуха позволяла ему выдерживать давление в две с половиной тонны на

квадратный дюйм, но на глубине двух миль "Крота" ожидает вдвое большее

давление. К тому же его передатчик может отказать из-за высокой

температуры, а кроме того всегда остается риск, что он выйдет из зоны

дистанционного контроля или откажет его приемное устройство.

К половине девятого спустились сумерки, а "Крот" все еще преодолевал

вторую половину пути - оставалось лишь полмили до цели. Мы отпустили

рабочих по домам, но многие из них остались. Повар приготовил ужин из

консервов - видимо, на большее он уже не был способен. Когда окончательно

стемнело, мы сели вокруг экрана и под слабое жужжание радара следили за

светящейся точкой. Иногда, казалось, точка замирала, но Райх, глаза

которого были позорче моих, тут же разуверял меня.

В половине одиннадцатого ушли последние рабочие. Ветер крепчал,

пришлось закутаться в целую дюжину одеял. Райх курил одну за одной, даже я

выкурил пару сигарет. И вдруг жужжание прекратилось. Райх вскочил на ноги:

- Все, приехали.

- Ты уверен? - спросил я каркающим голосом.

- Абсолютно. Смотри - он сейчас прямо над плитами.

- Что теперь?

- Теперь включаем электронный обзор.

Он снова запустил установку, и мы прильнули к экрану.

Сначала он был чист - лазерный луч настраивался на массивный твердый

предмет. Райх подкрутил ручки, и начали появляться волнообразные линии,

правда, теперь они были еще тоньше. Райх еще что-то подкрутил - линии

начали сходиться, пока весь экран не покрылся затейливыми узорами из

чернобелых полосок, словно по телевизору демонстрировались полосатые брюки.

Внимательно приглядевшись, можно было различить среди полосок черные

царапины - это были зазубрины на камнях. Я настолько вымотался за последние

часы, что даже был не в силах выразить свой бурный восторг. Теперь сомнений

не оставалось - точно такие же символы я не раз уже видел на базальтовых

фагурках. Я узнал иероглифы, составлявшие имя Абхота Темного.

Мы сделали все, что смогли. Отсняв на пленку изображения на плитах, мы

пошли в палатку Райха и связались по радио с Измиром, где находился Дарга.

Райх разговаривал с ним минут пять. Он объяснил ситуацию, принес извинения

за рискованную операцию с "Кротом" - как-никак, тот принадлежал турецкому

правительству - и рассказал ему, что мы установили происхождение плит,

принадлежавших культуре "Великих Древних", о которых упоминается в одной из

надписей на статуэтках.

Должно быть, Дарга был слегка навеселе: ему долго пришлось все

объяснять, покуда он наконец сообразил. Он предложил связаться с Фуадом и

вылететь к нам немедленно. Мы убедили его, что это ни к чему, поскольку

сами собираемся спать. Тогда он предложил запустить "Крота" вокруг

остальных плит, но Райх объяснил, что это невозможно: "Крот" не может

двигаться вбок, только вниз-вверх. Чтобы изменить направление, его надо

поднять футов на сто и снова опустить под другим углом, а на это уйдет

несколько часов.

Наконец мы простились с Даргой и отключили связь. Несмотря на жуткую

усталость, спать не хотелось. У повара нашлось все необходимое для кофе и,

плюнув на все наше здравомыслие, мы сварили кофе и открыли бутылку бренди.

В ту ночь 21 апреля 1997 года я и рассказал Райху о происшедшем со мной

накануне. Начал я с этой истории просто для того, чтобы отвлечь наши

воспаленные рассудки от тех семидесятифутовых исполинов, что находились

прямо под ногами, и мне это удалось, поскольку Райх, к моему удивлению, не

нашел ничего странного в моем рассказе. В университете ему приходилось

изучать психологию Юнга, и там он познакомился с идеей "родового

бессознательного". Согласно этой теории, если такое бессознательное

существует, то каждый индивидуум со своим мозгом не есть отдельный остров,

а является частью гигантского континента сознания. Да, Райху знаний в

психологии было не занимать. Он процитировал работу Олдоса Хаксли, которые

экспериментировал с мескалином в сороковых годах и тоже пришел к выводу об

устремлении сознания во внутреннюю бесконечность. Хаксли пошел даже дальше

и говорил о сознании как о мире, подобном тому, в котором мы живем. Он

представлял наше сознание в виде планеты со своими джунглями, пустынями и

океанами. И эту планету, безусловно, населяют разные живые существа.

Тут я возразил. Наверняка слова Хаксли - всего лишь метафора, своего

рода поэтическая вольность. "Обитатели" сознания - это наши идеи и

воспоминания, но никак не чудища какие-нибудь.

- Откуда нам знать? - пожал плечами Райх.

- Конечно, мы не знаем, но это подсказывает здравый смысл.

Я вспомнил переживания прошлой ночи и слегка засомневался в собственной

правоте. Здравый смысл? А не точнее ли назвать его привычкой смотреть на

человеческий разум лишь под одним углом - ведь считали же наши предки

когдато Землю центром вселенной. Мы говорим: "мой рассудок", словно "мой

палисадник". Однако насколько мой палисадник является действительно "моим"?

В нем обитает тьма червей и насекомых, которые даже не спрашивают моего

разрешения жить там. И они будут там жить даже после моей смерти...

Удивительно, но это рассуждение подбодрило меня. Похоже, оно объяснило

причину моей тревоги. Если личность - это только иллюзия, а наше сознание и

в самом деле огромный океан, то почему бы в нем не обитать другим

существам? Перед сном я пометил себе: "Заказать книгу Олдоса Хаксли "Небеса

и Преисподняя". Ну, вот, мысли Райха приобретают практическое применение.

Минут через десять он окликнул меня из палатки:

- Знаешь, я думаю, Дарга не откажет нам в просьбе одолжить оборудование

для воздушной подушки. С ней мы сможем быстро передвигать зонд, тогда куда

бы легче было, а?

Это же просто абсурд - как мы не смогли предвидеть все последствия

нашего открытия! Конечно, мы ожидали произвести фурор в археологических

кругах и совсем забыли о том, что случилось после открытия Картером

гробницы Тутанхамона и древних свитков в пустыне Кумран у Мертвого Моря.

Археологи вечно забывают о средствах массовой информации и журналисткой

истерии.

В половине шестого, еще до прихода рабочих, нас разбудили Фуад и Дарга.

С ними были четыре правительственных чиновника и чета американских

кинозвезд, случайно оказавшаяся в этих местах. Райх собирался было

выдворить нежданных гостей, но я напомнил ему, что турецкие чиновники

находятся при исполнении своих обязанностей, чего, правда, нельзя было

сказать о кинозвездах.

Для начала они захотели удостовериться, действительно ли плиты на

глубине двух миль. Райх включил зонд и продемонстрировал им контуры "Плиты

Абхота" - так мы окрестили ее - и "Крота", застывшего с ней рядом. Дарга

засомневался насчет способности "Крота" зарываться на такую глубину. Райх

терпеливо подошел к панели управления и включил его.

Результат оказался неожиданным: экран был пуст. Тогда Райх проверил

рычаг движущей части - тщетно. Все стало ясно: давление или жара вывели

"Крота" из строя.

Вот это удар! Правда, не такой серьезный - в конце концов, "Крот" -

штука дорогая, но и его можно заменить. А Дарга и Фуад по-прежнему

настаивали на проверке зонда - не было ли какой ошибки? Целое утро Райх

демонстрировал им каждый участок электрической цепи, доказывая, что никаких

сомнений по поводу глубины залегания объектов быть не может. Мы проявили

снимки Плиты Абхота, сделанные с экрана радара, и сравнили их с клинописью

на базальтовых фигурках. Сомнении не было - это иероглифы одной

письменности.

Оставалось последнее доказательство: туннель, прорытый "Кротом". Надо

сказать, мы не совсем представляли себе размеры каждой плиты. Вполне

возможно, что зонд зафиксировал высоту стены или здания. Да, снимок с

радара задал любопытную задачку, поскольку он был сделан с в е р х у,

а это значит, что стена или чем бы она ни была лежит плашмя. Ни у одной

цивилизации не было случаев написания иероглифов на крыше или на верхнем

торце стены.

Находка сбила с толку наших гостей. Если только это не игра природы, мы

стали свидетелями величайшего открытия в археологии. До сих пор древнейшей

из известных являлась цивилизация индейцев Мазма на плато Маркахуази в

Андах - ее возраст насчитывает девять тысяч лет. А если вспомнить

результаты электронной датировки базальтовых фигурок, которые мы восприняли

всерьез, то станет ясно, что мы обнаружили останки цивилизации, как

минимум, в два раза старше, чем маркахуазинская.

Фуад и его коллеги остались с нами обедать и к двум часам улетели.

Теперь мне передалось их возбуждение, хотя я терпеть не могу терять голову

во время работы. Фуад пообещал прислать воздушную подушку в ближайшее

время, однако напомнил, что это займет несколько дней. А пока что нам

придется перетаскивать зонд самим, хотя теперь, когда мы можем рассчитывать

на реальную поддержку правительства, было обидно так напрягаться. В запасе

оставался второй "Крот", но им рисковать не хотелось, поэтому мы засели в

теньке под нижними воротами и попивали там лимонад.

Через полтора часа появился первый газетчик - корреспондент "Нью-Йорк

Таймс" из Анкары. Райх вскипел. Он решил, что турецкое правительство хочет

сделать себе рекламу, но, как оказалось потом, слух об открытии пошел от

кинозвезд. Райх укрылся в палатке, предоставив мне развлекать журналиста,

довольно приятного парня, который даже читал мою книгу о хеттах. Я показал

ему снимки и объяснил принцип работы зонда. На вопрос, что случилось с

"Кротом", я ответил: "Не знаю, скорее всего, на него напали троглодиты".

Боюсь, я зря это сказал. Вторую ошибку я совершил, когда он спросил о

размерах Плиты Абхота. Я объяснил, что речь идет не о б о д н о м камне,

а об огромном памятнике в форме единого монумента, напоминающего древнюю

ассирийскую пирамиду зиккурат. А если это единый монумент из нескольких

камней, то мы имеем дело с цивилизацией гигантов.

К моему удивлению, он все принял за чистую монету и спросил, согласен

ли я с теорией о том, что некогда Земля была населена великанами, которые

погибли в результате катастрофы на Луне? Я ответил, что как ученый

предпочитаю верить только очевидным фактам. Но теперь мы располагаем

т а к и м и фактами, настаивал он. Об этом говорить пока рано, сказал я.

Тогда он спросил, не считаю ли я, что эти гигантские камни могли двигать

обычные люди, как это было при строительстве пирамид в Гизе или пирамиды в

Теотиуакане, построенной тольтеками. Не чувствуя подвоха, я заметил ему,

что самые крупные блоки пирамид Гизы весят по двенадцать тонн, а плита

высотою в семьдесят футов потянет на тысячу тонн. Мы действительно до сих

пор не знаем, как доставлялись блоки для пирамиды Хеопса или знаменитые

мегалиты в Стоунхедже. Пожалуй, древние обладали куда большими знаниями,

чем мы можем представить.

Не успел я закончить беседу с корреспондентом "Нью-Йорк Таймс", как в

небе появились еще три вертолета - журналистского полку прибыло. К четырем

часам Райх был вынужден покинуть палатку и продемонстрировать работу зонда,

правда, без особой любезности. В шесть часов, охрипшие и жутко уставшие, мы

удрали в Кадырли и заказали ужин в отеле. Портье был отдан строгий наказ -

никаких телефонных звонков. Однако в девять часов к нам ворвался Фуад,

размахивая номером "Нью-Йорк Таймс". Вся первая полоса была посвящена

"Величайшему открытию века". В статье цитировались мои слова как

безусловное заявление о том, что мы нашли город, построенный расой

гигантов. В ней также был намек на то, что эти гиганты обладали магическими

знаниями и могли передвигать тысячетонные блоки при помощи таинственного

искусства, ныне утерянного. Один известный мой коллега высказывался в том

смысле, что он давно считает - пирамиды Египта и древнего Перу нельзя было

построить при помощи обычных инженерных средств, и теперь новая находка

лишний раз подтверждает это. В центре страницы была опубликована статья

известного писателя-археолога "Гиганты Атлантиды".

Я уверял Фуада, что ничего подобного не говорил - по крайней мере, в

той форме, в какой преподносила это газета. Он обещал позвонить в редакцию

и исправить неточности. Мечтая допить остатки бренди, я едва дополз до

комнаты Райха, объяснив портье, что меня нет дома даже для турецкого

султана.

Теперь вы понимаете, почему мы не появлялись на раскопках целую

неделю. Правительство выделило солдат для охраны оборудования, но у них не

было приказа сдерживать визитеров на подступах к Черной Горе; в небе над

Каратепом, словно мухи над вареньем, роились вертолеты. Впервые за всю

историю Кадырли, все отели в городке были забиты до отказа. Нам с Райхом

приходилось отсиживаться в номерах, иначе от маньяков и ловцов сенсаций

отбою не было. В течение суток турецкие власти доставили воздушную подушку,

но как ею воспользоваться? На следующий день Фонд Карнеги выделил нам два

миллиона долларов на строительство туннеля, а Всемирный Финансовый Комитет

добавил еще два миллиона. В конце концов, турки согласились отнести Черную

Гору проволочной оградой высотой в сорок футов, что и проделали при помощи

Американского и Российского Фондов меньше, чем за неделю. Только после

этого мы смогли вернуться к работе.

Разумеется, теперь все стало по-другому. Исчезли сонливые

послеобеденные сиесты, не стало полуночной болтовни в палатке. Вокруг

кургана расположились солдаты охраны. Знаменитые археологи всего мира

докучали нам вопросами и советами. В небе звенели вертолеты, которые

приходилось разгонять с помощью репродукторов, установленных на срочно

построенной для этого башне - также помощь русско-американского

содружества.

На раскопках начались активные работы. Группа инженеров установила зонд

на воздушную подушку, так что теперь мы могли мгновенно преодолевать

трудные участки раскопок. Турецкие власти дали еще двух "Кротов" с

улучшенными параметрами. Теперь мы не знали отказа ни в деньгах, ни в

оборудовании - какому археологу приснится такое!

За два дня мы сделали целый ряд ошеломляющих открытий. Вначале зонд

обнаружил погребенный город, стены и дома которого расходились во всех

направлениях на расстоянии мили. Черная Гора - Каратеп находилась примерно

над центром этого города. И это действительно был город гигантов.

Оказалось, что "Плита Абхота" была вовсе не зданием или религиозным

сооружением - она представляла собой всего лишь один из кирпичей,

вырезанных из твердого базальта, пожалуй, самого крепкого вулканического

базальта. Один из новых "Кротов" отколол кусок камня и поднял его на

поверхность.

И все же какой-то злой рок преследовал нас. За двое суток мы расстались

с одним из новых "Кротов" точно так же, как и с первым - на глубине двух

миль он прекратил отзываться на сигналы. Через неделю таким же образом

пропал третий "Крот" - прибор стоимостью в полмиллиона фунтов был похоронен

в толще необъятного земляного океана. А потом произошла авария: оператор

воздушной подушки по небрежности потерял управление и врезался в казарму,

погибли восемнадцать солдат. Зонд, правда, уцелел, но пресса подняла шум, и

газетчики не замедлили провести параллели с несчастными случаями,

происшедшими после экспедиции Картера и Кэрнэрвона в 1922 году - история с

так называемым: "Проклятьем Тутанхамона". Один коллега, на чье благоразумие

я так надеялся, сообщил газетам о моей теории выживания хеттов Каратепе за

счет их магической репутации, и в прессе началась новая волна сенсаций.

Тогда-то и прозвучало впервые имя Г.Ф.Лавкрафта[21]. Как и большинство моих

коллег, я никогда прежде не слышал о Лавкрафте - авторе сверхъестественных

рассказов, умершем еще в 1937 году. После его смерти в Америке еще долго

сохранялся "культик Лавкрафта" благодаря стараниям его лучшего друга,

писателя Августа Дерлета. Именно Дерлет и написал Райху о том, что имя

"Абхота Нечистого" упоминается в книге Лавкрафта о "Великих Древних".

Когда Райх показал мне это письмо, я принял его за мистификацию. Однако

мы проверили по литературной энциклопедии и установили, что Дерлет

действительно известный американский писатель, которому за восемьдесят. Про

Лавкрафта в справочнике не было ни слова, но мы позвонили в библиотеку

Британского Музея и узнали, что он на самом деле существовал и написал те

книги, на которые ссылается Дерлет.

Одна фраза в письме Дерлета ошеломила меня. Признавая, что он не в

силах объяснить, откуда Лавкрафту было известно про "Абхота Темного" - до

1937 года это имя не упоминалось ни в одной из работ по истории хеттов, -

Дерлет добавлял: "Лавкрафт придавал огромное значение снам и всегда

говорил, что в снах он черпает большинство своих сюжетов".

- Вот тебе еще одно подтверждение твоему родовому бессознательному, -

сказал я Райху. Он заметил, что это, скорее всего, совпадение. В

древнееврейской мифологии упоминается ангел разрушения Аббадон, а окончание

"хот" означает: "египетский". В некоторых вавилонских табличках упоминается

бог "Абаот", и, видимо, Лавкрафт знал об этих документах. Что же касается

выражения "Великие Древние", то не так уж загадочно оно звучит из уст

автора мистических рассказов. "Зачем к этому притягивать родовое

бессознательное?" - спросил Райх и я вынужден был с ним согласиться.

Через несколько дней к этому разговору пришлось вернуться: от Дерлета

прибыл пакет с книгами. Я открыл рассказ под названием "Тень времен" и тут

же наткнулся на описание огромных каменных блоков, захороненных под

австралийской пустыней. В ту же минуту Райх, сидевший в кресле напротив,

вскрикнул и прочел вслух "Обитателя мрака знали также под именем Найогта".

Буквально вчера мы сделали перевод одной из фраз на плите Абхота: "И

приведут к Найогта по две лошади". Тогда я зачитал Райху то место из "Тени

времен", где говорилось о подземных городах, построенных "из могучего

базальта, с башнями без окон", в качестве строителей этих городов

упоминалась "раса полуполипов".

Теперь сомнений не было: Лавкрафт непонятным образом предвидел наше

открытие. Мы не стали тратить время на рассуждение по поводу того, как

пришел к этому Лавкрафт - либо он заглядывал в будущее, как это описано у

английского философа Данна в книге "Эксперименты со временем" и предвидел

наши исследования, либо в своих снах он умудрился постичь секреты,

захороненные в землях Малой Азии, - это уже к делу не относилось. Нас

интересовало лишь одно - насколько произведения Лавкрафта были плодом

выдумки автора, а насколько их можно считать результатом его "второго

зрения".

Никогда не думал, что мы забросим свои археологические обязанности и

кинемся изучать труды писателя, который когда-то публиковался в дешевеньком

журнальчике "Сверхъестественные истории". Мы старались держать наши поиски

в секрете и давали всем понять, что заняты расшифровкой клинописи.

Несколько дней мы сидели, запершись в комнате Райха и детально изучали

книги Лавкрафта. Когда в комнату приносили еду, - мы прятали книгу под

подушку и обкладывались фотографиями иероглифов. Теперь-то мы были научены

горьким опытом и знали, к чему приводят откровения с журналистами. Мы

связались по телескрину с Дерлетом, дружелюбным учтивым джентльменом

преклонных лет, которму удалось сохранить густую седую шевелюру, и

попросили его никому не сообщать об его открытии. Он с готовностью

согласился, но предупредил, что в мире еще полно поклонников Лавкрафта, и

нет никакой гарантии, что они не наткнутся на то же самое открытие.

Что ни говори, а изучение Лавкрафта оказалось довольно интересным и

приятным делом - в воображении этому писателю не откажешь. Просматривая

книги в хронологическом порядке, мы заметили, как постепенно менялась его

точка зрения. В ранних рассказах действие происходит в выдуманном графстве

Аркхэм среди необжитых холмов и зловещих долин Новой Англии. Населяют эти

места лишь злобные дегенераты, которые не прочь посотрудничать с нечистой

силой или предаться тайному разврату. Разумеется, большинство из них

погибают в конце концов от насильственной смерти. Со временем тон

произведений Лавкрафта меняется - чувство леденящего ужаса в них исчезает,

и появляется трепетное благоговение. Все больше в его рассказах уделяется

место визионерским прозрениям сквозь глубь веков, описаниям городов,

населенных великанами, повествуется о битвах между монстрами и сверхлюдьми.

Однако он не забывал и о рассказах-ужасах - конъюнктуру книжного рынка он

знал неплохо, и я не ошибусь, если назову его одним из создателей научной

фантастики.

Нас, конечно, больше интересовал его поздний "научно-фантастический"

период (хотя упоминания об "Абхоте Нечистом" встречаются и в ранних

рассказах Лавкрафта), и особенно впечатляют его "циклопические города",

населенные Великими Древними (не путать с полипами, которых они сменили) -

уж больно похожи они на наш подземный город. Лавкрафт пишет, что тамошние

дома не имели лестниц, вместо них - наклонные скаты, потому что жители

представляли собою огромных конусообразных существ с щупальцами; в

основании конус был "окаймлен серой резиноподобной субстанцией, которая

постоянно сжималась и расширялась, продвигая таким образом тело вперед".

Показания зонда подтвердили, что в городе под Черной Горой тоже нет

лестниц, а вместо них - наклонные плоскости таких размеров, что вполне

заслуживают определения "циклопические".

Итак, наш подземный город породил совершенно новую для археологии

проблему. Разве можно сравнить ее с теми трудностями, которые выпали

Лэйарду во время раскопок гигантского кургана в Нимруде! По расчетам Райха,

нам придется извлечь сорок миллиардов тонн грунта, если мы хотим увидеть

руины города при свете дня - задача абсолютно неразрешимая. Оставался

другой вариант: прорыть несколько широких туннелей до самого города, а в

конце соединить их в огромную залу, именно несколько туннелей, иначе

создавать подземную полость очень рискованно: нам пока неизвестен металл,

способный выдержать давление слоя земли толщиной в две мили. Этот проект не

позволял увидеть город целиком, но при помощи зонда мы могли определить,

из-за какой части города стоило особенно повозиться. Даже при постройке

одного туннеля придется поднять сто тысяч тонн грунта, но на это наших

возможностей хватало.

Стоило газетчикам пронюхать о пророчествах Лавкрафта, как прессу

заштормило на целую неделю - после открытия города это была вторая крупная

сенсация. Газеты просто свихнулись - после болтовни о великанах, колдунах и

темных богах это было как раз то, что надо. Пришел праздник на улицу

археологов, ненормальных поклонников пирамид и толкователей теории

всемирного оледенения. Затем подошла очередь спиритуалистов, оккультистов и

прочих. Кто-то написал статью, доказывая, что Лавкрафт заимствовал свою

мифологию у мадам Блаватской. Еще кто-то заявил, что все его истории стоит

рассматривать как часть каббалистической традиции. Внезапно Лавкрафт

сделался самым популярным писателем в мире - миллионные тиражи его книг

Дата добавления: 2015-06-04