Перестройка в Церковь 57 страница

А проповедь есть проповедь — где бы она ни звучала… Проповедь не может оцениваться по месту своего произношения. Важно — 1) православная она или нет, 2) доходчива или нет.

Оценка же рок-проповеди та или иная — это показатель духовного такта оценщика. Один тут увидит «опопсение», «обмирщение». Другой — смирение и кенозис, служение. Византийский император Константин Vll верно сказал — «ничему Бог так не рад, как спасению душ, и извлекающий достойное из недостойного служит устами Христовыми» (Продолжатель Феофана 5,95)[1130].

— Но есть уж очень нахоженная тропка: рок-наркотики-сатанизм. Вы уверены, что, разрешив стать на первую ступень, Вы удержите от остальных?

— Есть и другие нахоженные в церковной истории тропки: сверхподозрительное отношение ко всему новому — осуждение кажущейся чрезмерной терпимости иерархов и богословов — раскол (донатистский, карловацкий, иннэнистский и т. п.).

Но давайте остановим возгонку взаимных подозрений и обвинений. Вновь говорю: проповедь на рок-концерте обращена не к тем, кто в поисках моей проповеди пришел на рок-концерт. Те, кто туда пришли, не чувствовали ни малейшей потребности испросить моего «разрешения» для своей любви к рок-музыке. А названная вами связь действительно есть. Но вот я и пробую втиснуться в эту сцепку, чтобы выступить в роли изолятора. Это тактика «встречного пала». Навстречу лесному или степному пожару поджигается другой пожар — чтобы вызвать их столкновение и не допустить разрастание пожара в самом опасном направлении.

— Но не дойдем ли мы до «православных дискотек»?

— Лет 10 назад я глубоко возмутился бы предложению создавать православные дискотеки. Сейчас я сам к этому призываю. Только слово «православие» не должно быть в названии, а вот «чистая дискотека», на которой ребята могли бы отдохнуть, не боясь нарваться на наркобарона, очень даже может возникнуть под патронатом Церкви.

Ну, вы знаете, что у детей есть очень нехорошая привычка — вырастают они… А как вырастут — женихаться начинают. Дело-то хорошее, но где его делать? В старину все было ясно: гармошка за околицей заиграла — и вся молодежь туда до утра. В городах же для дворянской молодежи были вечера и балы. А сегодня где православной молодежи танцевать? На обычные дискотеки их страшно отпускать — там по данным разведки наркотики в таком законе, что даже и музыку ставят такую, что без «дозы» не «въедешь». В храме не потанцуешь, да и не познакомишься. Хотя и видим мы в наших храмах, как мальчик-алтарник через Царские врата перемигивается с девочкой-хористкой. Но хорошо ли это? «Дом Мой — дом молитвы наречется», а не «дом свиданий».

Нам нужны молодежные православные гетто — такие места, где молодежь была бы без «бабушек», но и без наркодилеров. Где бы ребятки ориентировались друг на друга, а не подражали бы нашим «заслуженным прихожанам». Потому что нет повести печальнее на свете, чем молодая девчонка, которая косит под 70-летнюю старуху. Нужны такие места, где ребята не были бы скованы литургической дисциплиной, где они были бы прежде всего молодыми, а потом уже алтарниками. И это не только сезонные загородные лагеря — необходимы такие городские клубы молодежного общения, которые не были бы территориально связаны с храмом.

Ну значит, вдали от храма, но под его контролем надо договориться о создании молодежного клуба, свободного от пива, сексуальной агрессии и наркоты, но не от музыки и танцев.

Поэтому и призываю я отцов благочинных договориться с местными цыганамибандитами-фсбшниками-казаками и сделать так, чтобы в городе появилась хоть одна площадка, свободная от наркотрафика.

На такой дискотеке, разумеется, батюшка не должен быть диджеем, на сцене не должно быть иконы, а танцы не нужно вести под знаменные распевы. Просто не должно быть пьянки, блуда или наркоты. А затем в этом же зале можно было бы объявить: приходите завтра пораньше: «Кино — в б, танцы — в 8!». А фильм — например, «Остров». Или давайте в другой день встретимся здесь, в уже обжитом вами месте, побеседуем. Придет батюшка или еще какой-то другой интересный человек.

Дарить такому досуговому центру слово «православный» не стоит. Но в христианстве помимо «христианской молитвы» есть еще и «христианская модель поведения и этикета». Вот она-то и может оказаться уместной даже на танцах.

— Хорошо. Священник сказал свое слово в начале рок-концерта. Но что потом-то? Если уж он своим появлением выказывает одобрительное отношение к року, то логично было бы ему остаться на концерте и вместе со всеми подпевать.

— Тут уместно вспомнить универсальную формулу жизни христианина в миру: ты можешь владеть всем, лишь бы ничто не владело тобою. Если стихия концерта овладевает священником — то лучше ему держаться от нее в сторонке. По крайней мере семинаристам я говорю так: что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Я могу ходить на рок-концерты, а вы — нет. Я-то не рок-фанат, поэтому для меня это безопасно. Конечно, семинаристы начинают вопиять, что и они хотят пойти туда исключительно с миссионерскими целями, а отнюдь не ради собственного удовольствия. Поскольку я не могу читать в их мыслях, то говорю: «Ладно. Но когда вы окажетесь на этом концерте, то следите за своими ботинками: если увидите, что они начали притопывать в ритм, так сразу же делайте оттуда ноги».

Я не думаю, что уход священника с рок-концерта после проповеди будет оскорбителен. Вспомним тот же молебен на начало учебного года. Священник сказал слово первого сентября, но не обязан после этого сам садиться за парту. Аналогично — священник, освятивший лекарство для кого-то из прихожан, сам не обязан лечить себя этим снадобьем.

И даже если священник станет подпевать — что же тут страшного? Может же священник подпеть народную песню? Может. Ну, а то, что народ сейчас выбирает другие песни — это уже другая тема. Среди рокерских композиций есть и мелодичные и содержательные и добрые. Отчего бы их не подпеть Юрию Шевчуку, когда он поет о смерти близкого человека:

Ты не плачь. Если можешь, прости!

Жизнь не сахар, а смерть нам не чай…

Мне свою дорогу нести

До свидания друг, и прощай!

Но я уверен, что если что-то дурное и кощунственное будет петься на рок-концерте, то священник не будет подпевать такому опусу.

— Но рок-музыка вряд ли совместима со смирением. Христианская проповедь есть призыв к смиренномудрию. Совместимо ли это со стихией рокерского протеста?

— А разве христианская проповедь есть только проповедь смирения? Неужели ни о чем другом мы не умеем и не имеем права говорить?

Смирение ли — главная тема священника, обращающегося к воинам перед боем? И вообще разве это единственная и главная тема христианской вести? В посланиях апостола Иоанна, в послании апостола Иуды, во втором послании Петра вообще слово смирение ни разу не употребляется. И что же — это ущербные, недостаточно духовные и не вполне христианские тексты?

— Сами какую музыку предпочитаете слушать?

— Сам я слушаю тишину. Потому как я человек влюбчивый — если полюблю какую-либо песню, то буду слушать её, пока она мне не омерзеет. А я не хочу терять вкус к песням Шевчука. Когда я дома, то у меня музыка не играет. А во время долгих переездов иногда беру с собой какие-нибудь диски. Сейчас у меня есть несколько дисков барда Тимура Шаова. Некоторые его песни очень по душе. Умный юмор. По его песням можно сдавать ЕГЭ: сколько цитат и аллюзий узнает слушатель в тексте и мелодии — это хорошая проверка на эрудицию.

— Как Вы думаете, возможно ли в деле, подобном рок-миссии, расширение границ музыкальных перспектив и стилей. Фолк-рок, нью-эйдж и прочее? Или рок для Церкви более важен?

— Здесь лучше сказать: никогда не говори «никогда». В истории культуры, как впрочем, и в истории Церкви постоянно повторяется одна и та же ситуация. Все вокруг до какого-то момента считают, что возникновение некого явления невозможно, пока не появляется человек, который говорит: «А я смогу».

Например, я не специалист по рэпу. Хотя Гребенщиков советует мне им овладеть…[1131]

Но это ведь не означает, что рэп — это такая вещь, которую «нельзя». Напротив, я очень часто слышу жалобу от наших рэпперов: «Отец Андрей, а почему вы нас обижаете? С рокерами дружите, а с рэпперами — нет?». Я говорю: «Ну, ребята, я слишком старый для этого. Если про рок я кое-что слыхал и знаю, то про рэп я не знаю почти ничего». И это нужно понять. Церковь постоянно молодеет. В нее постоянно приходят новые люди, молодые поколения, которые были не только рокерами, но и рэпперами. Поэтому многие аспекты своего мироощущения, опыт своего рэпперского бытия они так или иначе вносят в стены семинарий, а оттуда — в стены храмов и приходов. Поэтому я уверен, что очень скоро появятся священники, для которых естественно жить и в мире церкви и в мире рэпа.

А с фолк-роком у Церкви вообще никаких проблем не было и нет.

— А на попсовом концерте Вы сможете выступить?

— Пока я не могу себя представить на попсовом концерте. Это, конечно, не запрещённая зона для проповеди, но, видимо, надо быть проповедником более талантливым, чем я. А попсовые концерты… Как там священник может не показаться пошлым — не знаю. Может, ему для этого надо быть просто святым. Очевидно святым. Как преподобный Виталий.

В начале Vll века этот инок жил в Александрии. Он трудился с утра до вечера и зарабатывал каждый день 12 медных монет. Вечером Виталий покупал себе один боб, который съедал не ранее заката солнца. Остальные деньги он отдавал одной из блудниц, к которой приходил на ночь и говорил: «Умоляю тебя, за эти деньги соблюди себя в чистоте эту ночь, не греши ни с кем». Затем преподобный запирался с блудницей в ее комнате, и пока блудница спала, старец всю ночь молился, читая псалмы, а утром тихо уходил от нее. И так он делал каждый день, посещая по очереди всех блудниц, причем брал с них клятву, что они сохранят в тайне цель его посещений. Жители Александрии, не зная правды, возмущались поведением инока, всячески оскорбляли его, а он покорно терпел все насмешки и только просил не осуждать других. Когда он скончался, его нашли стоящим на коленях перед иконой, а в руках у него был свиток со словами: «Мужи александрийские, не осуждайте прежде времени, пока не придет Господь, Праведный Судия».

Вот такой человек может придти куда угодно. Может, ему даже не нужно составлять проповедь — ему достаточно не скрывать своих глаз…

Я же избрал более легкий путь — дружбу с роком — потому, что мир рок-музыки изначально думающий и протестный. Православные тоже в известном смысле маргиналы в современном мире, своего рода «юродивые», и поэтому союз одних «юродивых» с другими более или менее понятен. Когда речь идёт о качественном рок-концерте с качественным подбором аудитории, где люди знают тексты песен, сопереживают, думают, то обратиться к ним несложно.

Но главное и здесь — остаться самим собой. Недавно на одном рок-концерте на проповедь вышел местный священник. Он твердо усвоил, что с эллинами надо быть как эллин, а с рокерами как рокер. Но поскольку до этого дня опыта дружбы с рокерами у него не было, то он счел, будто несколько порций коньяка приблизят его к их миру. В итоге на сцене было кривляние плохого массовика-затейника, а Шевчук мне потом с ужасом звонил: «Да что же это такое? Рокеры были трезвые, а батюшка пьяный!».

Мне же во время президентских выборов на Украине в конце осени 2004 года от штаба Януковича предлагали выступить на концерте Алены Апиной. Я отказался.

Но ведь все меняется, эстрадные звезды и их стиль имеют привычку стареть. На концертах совсем недавних эстрадных кумиров — Людмилы Зыкиной, Валентины Толкуновой или Клавдии Шульженко (будь она жива), думаю, слово священника не показалось бы чужим.

— И все же не слишком ли неразборчиво подобное союзничество? Не отказывается ли таким образом Церковь от большего, нежели приобретает? Наконец, не конформизм ли это со стороны РПЦ?

— Вы знаете, если это конформизм, то освященный двухтысячелетней традицией нашей Церкви. А вы поставьте этот вопрос иначе. Замените слово «рок» на слово «власть». Мы впервые живем в эпоху, когда власть неформализованна, дисперсна. Сегодня властью над умами людей обладает не только государство, но и отдельные люди, «кумиры». Церковь же всегда сотрудничала с властью — ради людей, этой власти подвластных.

И если Вы мне приведете пример хотя бы одного, самого мерзкого государственного режима, с которым Церковь отказалась бы сотрудничать, тогда и я, пожалуй, признаю свою позицию «модернистски-конформистской».

— Патриарх Тихон, анафематствовавший большевиков…

— Потом соловецкие узники (епископы, сидевшие в Соловецком концлагере) поясняли это так, что знаменитая анафема не касалась советской власти, потому что когда оная была оглашена в 1918 году, никакой власти попросту не было. Но как только святителю Тихону стало понятно, что советская власть — это всерьез и надолго, то его позиция сразу стала лояльной[1132].

И в древней истории тоже немало примеров более чем терпимого отношения Церкви к власти. Какие только правители не оказывались на троне, скажем, Византийской империи! Достаточно вспомнить императора Василия Македонянина, бывшего конюха. Он регулярно спаивал императора Михаила III, вошедшего в историю под прозвищем Михаил-пьяница, а затем (в 856 году) наслал на него убийц. Но Византийские патриархи (святитель Фотий и святитель Игнатий) преподавали ему свои благословения.

Поэтому я и говорю, что помимо каких бы то ни было личных вкусов, симпатий и антипатий, сотрудничество Церкви с «властителями дум» — даже если среди таковых оказываются спортсмены, артисты или рок-певцы, не станет чем-то небываломодернистским. Различие лишь в том, что император, как правило, был лишь один, и тут не приходилось выбирать — признавать его власть или нет. А мир современных «властителей» достаточно разнообразен, и поэтому можно выбрать: кому подать руку, а мимо кого — пройти.

— Вы однажды сказали, что есть Православие, а есть мифы о Православии. И что Ваша задача — такие мифы разрушать. Это относится к тезису «рок — сатанизм и язычество»?

— Не могу сказать, что ставлю перед собой задачу борьбы с этим мифом. Я не собираюсь навязывать Церкви дискуссию по данному вопросу. Но давайте представим ситуацию. Человек частичкой души желает прийти в Церковь, а частичкой той же самой своей души любит русский интеллектуальный рок. А ему говорят: «Или — или. Твоя молитва и твое Причастие вместе с нами — но тогда выброси все диски, которые у тебя есть, и пусть рок-музыка никогда не касается твоих ушей»2[1133]. Мне кажется, те, кто ставит парнишку перед таким тяжелым выбором, не правы. Уместнее было бы сказать: «Пойдем с нами. А там ты сам увидишь, что подкрепляет тебя в пути, а что тормозит».

Конечно, наивно было бы надеяться, что после этого концерта все эти 14 тысяч повернутся и разойдутся по храмам. Я не тешу себя иллюзией, что после концерта с участием батюшки все дружно потянутся к вере.

Моя надежда вот на что.

О том, что динозавры русского рока всерьез обратились к религии, их поклонники знают. Но меру этой серьезности вряд ли представляют. Им кажется, что это очередная «литературная тема», очередной околосценический «выверт». Совместное же наше выступление кому-то поможет понять, что это нечто большее. Это и в самом деле — всерьез. Скажем так: вера доставляет и Шевчуку и Кинчеву сегодня болезненные переживания — это нормальный признак христианина. Когда появляются свои поводы для переживания, раскаяния, самоосуждения, копания в себе. Формула обращения известна: «Сначала я критиковал Евангелие, потом Евангелие начало критиковать меня». Шевчук, как и Кинчев, сейчас уже во втором возрасте. Это люди, которые свою жизнь и творчество поднесли к евангельскому светильнику на проверку[1134]…

РОК-ПРОПОВЕДИ[1135]

Слово на концерте «Рок к Небу»

(Петербург, Ледовый дворец, 14 января 2003 года, 12 ООО зрителей. Участвуют ДДТ, Алиса, Калинов мост, Борис Гребенщиков, Вячеслав Бутусов, Ольга Арефьева)

С Рождеством вас, люди! Человек тем отличается от животного, что животное просто живет, а человеку нужен повод к жизни. Как нужны поводы к тому, чтобы задействовать какую-то группу мышц, так нужны поводы душе, чтобы оживить себя, проявить.

Душа — это то, что болит у человека, когда все тело здорово. Не сердечная мышца болит, не левый желудочек, а душа. Болит — и своей болью доказывает, что она есть.

Пока у человека не заболела почка — он и не знает, где она у него находится. Пока у человека не заболела душа — он и не подозревает о ее существовании.

Пока не напрягаясь живешь в полсилы и плывешь по течению, как все, не замечаешь ни силы течения, ни своей души.

Но однажды сердце обжигает мысль: зачем я тут? Что такое человек? Что такое моя жизнь? Просто тире между двумя датами на могильном памятнике? А человек — просто покойник в отпуске? Ибо меня не было до моего рождения. И вскоре меня снова не станет — уже навсегда. Небытие выпустило меня на побывку и снова стёрло. Меня не было целую вечность и потом не будет тоже вечность. В этом ли смысл моей жизни? Это ли «все, что останется после меня»?

И тогда понимаешь: моя биография не сводится к истории моего тела, то есть в конце концов к истории моей болезни — от первого зуба до последнего инфаркта.

И тогда понимаешь, что самое главное знакомство, которое может произойти в твоей жизни, — это не знакомство со знаменитостью, а знакомство со своей душой: ты, оказывается, есть. Ты, моя душа, и ты, мое тело, — не одно и то же. И у тебя, моя душа, есть свои поводы к радости и свои поводы к боли.

Русский рок в своих лучших песнях — это болевые уколы в совесть. Это борьба за право думать, за право быть одиноким, за право выпадать из толпы и из попсы.

Когда всё вокруг тонет в беспросветном оптимизме, когда официальная пропаганда обещает построить коммунизм или хотя бы догнать Португалию по числу кондиционеров на душу населения — русский рок встряхивает и говорит: «А ты знаешь, Небо становится ближе».

Это и есть Рождество: Небо соединилось с землей, с тобой. Христос мог хоть тысячу раз рождаться в Вифлееме, но нет тебе в том никакой пользы, если Он хотя бы раз не родился в твоей душе[1136].

Рождество — это ответ на вопрос Данте: «Я поднял глаза к Небу. Чтобы увидеть — видят ли меня». Это главный вопрос в жизни человека: нужен ли я, любим ли я или я просто космическая плесень.

Рождество — это первый шаг к главной тайне христианства: все религии мира говорят о том, какие жертвы люди должны приносить своим богам, и только Евангелие говорит о том, какую жертву Бог принес людям.

Христос пришел к вам! С Рождеством вас, люди!

Слово на концерте «Алисы» в Кронштадте

(14 июля 2004 в Кронштадте на Якорной площади у Морского собора состоялась акция «Поколение-2050». Организатор акции — Фонд апостола Андрея Первозванного).

Уже несколько поколений в России люди делятся на тех, кто говорит «эта страна», и тех, кто говорит «наша страна». Уже целое столетие жители России различаются по тому, как они обращаются со словом «русский».

Для одних это слово имеет право звучать только в таких словосочетаниях, как «русские бандиты» и «русские пьяницы». А для нас слово «русский» уместнее в таких понятиях, как русская вера, русский характер, русская наука, русский флот.

Мы сегодня обращаемся к тем, кто говорит «наша страна». Мы обращаемся к тем, кто не пугается, услышав слово «русский». Мы обращаемся к тем, кто решил прожить свою жизнь здесь, в России.

Мы обращаемся к вам — к пенсионерам 2050 года. Мне сейчас 40 лет. Значит, к 2050 году даже черви в моей могиле подохнут от голода. Но вы, ребята, надеюсь, будете жить. Вы будете тогда писать выпускное сочинение на тему: «Как я провел жизнь».

У нашего поколения перед вашим много долгов. Но все же вот сейчас, в 2004 году, мы можем себе позволить поступок — мы можем открыто, в центре города признаться, что «в наших жилах кипит небо славян».

Но в той России, из которой спустя полвека будете уходить вы, — смогут ли открыто звучать такие песни, такие слова? Или с минарета Морской мечети Кронштадта будут разноситься совсем другие мелодии? От вас зависит — будет ли спустя поколение здесь Россия или же «Объединенные Московские Эмираты».

Понимаете, тот, кто сегодня спивается или растаскивает себя по дозам, убивает не только себя — он убивает и Россию. Тот, кто отказывается от детей, воспроизводя идиотское присловье — «зачем нищету плодить!», — плодит рабов. Если в русских семьях, в ваших семьях будет по одному ребенку — то ваши внуки станут меньшинством в стране, которая когда-то была нашей.

Что сделать для того, чтобы Морской собор не стал Морской мечетью? — Сделайте больше русских детей!

О Кронштадте говорят, что это щит России на западном рубеже. Но границы XXI века — это не полоски земли. В эпоху глобального телевидения нет тыла. Граница сегодня повсюду. Оттого и поет Кинчев, что «всяк на своем рубеже». Это верно: свое главное достояние — свою душу — может защитить только сам человек. Главный рубеж — в голове и сердце. Хочешь стать свободным — отключи мозги от телевизора. Хочешь помочь России — объяви бойкот водке. Хочешь спасти душу — стань православным.

А для начала, ребята, пожалейте Россию — сохраните себя. Доживите до 2050 года. Останьтесь жить! Живите в России!

Реакция на эту проповедь

Директор Исламского правозащитного центра Исмагил Шангареев осудил «исламофобские небылицы» диакона Андрея Кураева, сообщает пресс-служба Исламского правозащитного центра.

В ответ на призывы диакона Андрея Кураева к возвращению России статуса великой православной державы директор Исламского правозащитного центра Исмагил-хазрат Шангареев выступил в понедельник 19 июля с заявлением. «Концерты группы "Алиса", миссионерскую деятельность которой в последние годы курирует Кураев, к сожалению, не могут положительно повлиять на объединение нашего общества, — говорится в нем. — Кураев и "Алиса" твердят об объединении одних только русских и православных, отметая иные национальности и последователей иных верований. В таком случае не может быть и речи о поддержке подобных акций со стороны других конфессий».

Исмагил-хазрат Шангареев напомнил, что на возведении Санкт-Петербурга и других городов России трудилось много строителей из числа коренных жителей России, представлявших мусульманские, финно-угорские и другие народы. «Андрей Кураев боится, что через определенное время с минарета Морской мечети Кронштадта будет звучать иная мелодия, — осудил директор Исламского правозащитного центра его исламофобские выпады. — Как человек, который тесно общается с мусульманскими религиозными деятелями, знакомый с основами ислама, он должен понимать: с минарета звучит азан — призыв к молитве, а не мелодия». Подобные высказывания Кураева на концертах группы "Алиса" директор Исламского правозащитного центра назвал "небылицами", которыми диакон Кураев намеревается запугать подрастающее поколение.

Однако «я согласен с Кураевым относительно бойкота водке. Это трезвое решение Кураева», — сказал вместе с тем Исмагил-хазрат Шангареев.

Интересная реакция. Кинчев как-то пел о людях, которые «даже в дожде видят холокост». Оказывается «правозащитники», видящие свое призвание в том, чтобы своими страхами пугать всех окружающих, есть и среди мусульман.

У «нацменьшинств» достаточно своих защитников в современном мире. И в моей речи не было ни слова о том, что надо мешать им рожать своих детей или строить свои храмы. Но и русские должны подумать о своих детях и о своих святынях.

В таком призыве нет национализма. Где у меня превознесение русской нации над любой другой? Неужели обращаться к русским — это уже преступление? Почему нам нельзя поговорить между собой? Причем не о том, как бить других, а о том, как сохранить самих себя? Может ли быть проповедь, обращенная только к ученикам пятого «б» класса? Может ли быть специальная проповедь для библиотекарей или медсестер? Вот точно так же может быть и проповедь, обращенная к русским. На концерте «Рок к Небу» я говорил для студентов. На концерте «Поколение-2050» — для русских ребят.

Возможны объединения людей, у которых есть свои, своеобразные интересы, объединяющие только их. Возможно объединение почитателей «Спартака», закрытое для болельщиков «Локомотива». Может быть работа, направленная к объединению и взаимопомощи писателей, не предполагающая участия в ней людей, чья жизнь и работа не связаны с писательским трудом. Могут быть благотворительные и просветительские акции, направленные только к людям, исповедующим иудаизм, и не затрагивающие не только людей других национальностей, но даже и светских евреев. Точно так же возможен разговор между людьми православными и между людьми русскими. Евреям можно поддерживать еврейские семьи, а русским поддерживать свои семьи нельзя?

Мы призываем наших ребят создавать русские семьи. Но у нас не было и тени призыва к тому, чтобы разрушать семьи, жизни, судьбы и святыни людей других национальнокультурных традиций и чем-то им мешать. У нас был свой семейный разговор о наших семейных проблемах. Прежде объединения всего человечества нам хотелось бы видеть единой нашу семью, наш народ.

Еще более удивительно, что Исмагил-хазрат Шангареев обиделся на то, что мы не приветствовали бы превращение Морского собора в Морскую мечеть, а России — в Московские Эмираты. Странная обида — неужели у него есть именно такие планы? Я высказал «исламофобскую» фантазию? Да не такая уж это и фантазия. Во-первых, Морской собор в Кронштадте еще не возвращен Церкви; в нем находится театр. Во-вторых, в Европе, вымирающей не менее быстро, чем Россия (см. книгу Дж. Бьюкенена «Смерть Запада»), ежегодно десятки бывших христианских храмов перестраиваются под мечети. Понимаю, что для мусульман это радостный процесс, но для нас это боль. Так что же — нам и о своей боли уже заикнуться нельзя?

За гранью дискуссионных приличий намек Шангареева на мое якобы пьянство: мол, «бойкот водке — это трезвое решение Кураева». Мне не надо «решаться», чтобы жить без водки. Ее и так нет в моей жизни. Готов подарить полное собрание своих сочинений тому, кто видел меня пьяным в последние 20 лет (то есть со времени окончания университета)!

Но что «страшнее» всего — это его заявление о том, что мусульмане не поддерживают мой призыв о рождении русских детей. Так вроде бы мусульман никто и не просил о поддержке в этом деле!

Но реакция есть — и это хорошо. Это еще одно доказательство полезности проповеди через рок-пространство. Информационные агентства размножили и текст той моей проповеди, и реакцию на нее исламского правозащитника, и мой ответ на эту реакцию. И я уверен, что многие русские сердца согласились с озвученной мною болью.)

Слово на концерте «Золото на черном»

Санкт-Петербург. Ледовый дворец. 10 октября 2004 года.

Концерт посвящен 100-летию подводного флота России.

«ДДТ», «Алиса», «Пилот», «Митьки», Вячеслав Бутусов. 17 ООО зрителей

Санкт-Петербург. Ледовый дворец. 10 октября 2004 года.

Концерт посвящен 100-летию подводного флота России.

«ДДТ», «Алиса», «Пилот», «Митьки», Вячеслав Бутусов. 17 ООО зрителей

Добрый вечер, команда. Для начала позвольте мне объяснить, почему я нахожу уместным свое присутствие здесь.

У этого концерта название гениальное, хотя и несколько пиратское. Золото на черном — это ведь не только форма офицеров военного флота. Это еще и форма одежды священников. В будни и вне храма на священнике — черная ряса, а на богослужении на черное налагается золотое торжественное облачение. Вообще золото проступает на черном там, где работа перерастает в служение.

Но главное не в этом. Главное в том, что подводники лучше всех знают, что такое давление. Сотни метров воды над головой в пересчете на тонны означают пресс. Снаружи, с пляжа этот пресс может казаться ласковым, ненавязчивым и незаметным. Но для тех, кто под ним, он может оказаться смертельным.

Сегодня над каждым из нас нависли тонны попсы и рекламы. К ним добавляются все новые тонны быстро нарастающей новой идеологии — идеологии «политкорректности» и «толерантности». Пятнадцать лет нам твердят, что «защищать Родину» уже нельзя. Защищать разрешено только права меньшинств.

Дата добавления: 2015-06-29