Состояние проблемы

Асбест – это собирательное товарное название группы минералов, которые встречаются в природе в виде пучков волокон и обладают механической упругостью и прочностью, низким удельным весом и высоким коэффициентом трения, химической устойчивостью, высокой адсорбционной способность, низкой электро- и теплопроводностью.

Выделяются две группы минералов, отличающихся друг от друга по химическому составу, технологическим свойствам и биологическому действию – серпентиниты и амфиболы, в коммерческом использовании именующихся общим названием «асбест».

История использования асбестов насчитывает многие столетия, но широкое промышленное их применение началось более ста лет назад и сегодня насчитывается более 3000 наименований материалов и изделий, в состав которых входит асбест. Применение асбеста во всем мире постоянно увеличивалось. К 80-м годам ХХ века ежегодная мировая добыча асбеста достигла 4 миллионов тонн.

Возрастающая потребность в асбесте, особенно в Европе, не располагающей его существенными природными запасами, привела к попыткам создания материалов со свойствами подобными асбесту, чем и стали заниматься технологи химической промышленности.

Внимание медицинской науки было привлечено к асбесту с 1907 г., когда английский врач Мюррей описал специфическое заболевание легких (асбестоз), развившееся у рабочего, контактировавшего с асбестом при очень высоких его концентрациях в воздухе.

При этом важно подчеркнуть, что рост объемов производства асбеста и его использование до 50-х и даже 60-х годов, во всём мире происходили при отсутствии соответствующих санитарно-технических мер защиты работающих, т.е. асбест использовался без достаточной ответственности со стороны работодателей и государственных органов. Чрезвычайно широко применялись, вполне обоснованно запрещённые сегодня в связи с их высокой опасностью для здоровья человека, асбесты амфиболовой группы. За исключением России, чистый хризотиловый асбест не использовался практически ни в одной стране мира. Не удивительно, что ставшие известными в 50-х годах результаты работ И. Селикоффа, Р. Долла, а несколько позднее Дж. Вагнера и ряда других исследователей, сформировали представление об асбестобусловленных заболеваниях, к которым с полным правом стали относить асбестоз, рак легких, мезотелиому плевры и брюшины. Это нашло подтверждение в результатах многочисленных эпидемиологических, клинических и экспериментальных исследований ученых разных стран, в том числе и России.

Данные о неблагоприятных последствиях бесконтрольного использования асбестов, в первую очередь амфиболов, привлекли внимание многих международных организаций (МОТ, ВОЗ и др.). По инициативе МОТ в 1984 году группой экспертов был подготовлен «Свод правил по безопасной работе с асбестом», а затем, в 1986 году на своей сессии МОТ приняла Конвенцию по охране труда при использовании асбеста № 162 и Рекомендации по охране труда при использовании асбеста № 172. В подготовке этих документов участвовали представители всех континентов, правительств и неправительственных общественных организаций десятков стран мирового сообщества, страны, добывающие и потребляющие асбест, противники и сторонники асбеста. Конвенция 162 подтвердила лишь один запрет – на применение амфиболовой группы асбестов, особенно, в распыляемой форме. Для остальных видов асбеста было разработан порядок контролируемого использования.

Однако, по разным причинам, в том числе и по экономическим, широкой поддержки положения Конвенции не получили и многими странами, в том числе и странами-членами ЕС, она до сих пор не ратифицирована.

Последствия бесконтрольного использования асбестов, особенно амфиболовой группы, обнаруживаются и до настоящего времени. Это послужило основанием для многочисленных публикаций в средствах массовой информации, в которых высказываются мнения, что любое использование не только асбестов амфиболовой группы, но и хризотила (группа серпентинов), крайне опасно для человека. Появились не всегда имеющие фактическое обоснование призывы к ограничению или тотальному запрету использования хризотилового асбеста. Усилиями заинтересованных лиц и средств массовой информации нагнетается паника среди населения.

К одной из серьёзных методических ошибок, присутствующих в подобных публикациях, следует отнести то, что в них делается упор на последствия десятков лет неконтролируемого использования асбеста практически во всех отраслях промышленности и жизнедеятельности человека, не дифференцируется и асбест по его разновидностям. Ведь были годы, когда использовались крокидолит, амозит и другие амфиболовые разновидности асбеста, обладающие согласно современным и общепризнанным научным данным более высокой биологической агрессивностью в сравнении с хризотиловым асбестом. Сегодня представляется варварством, но был период, когда эти смеси в сухом или влажном виде изолировщиками путем напыления наносились на строительные конструкции жилых и общественных зданий в качестве тепло-, звуко- и огнестойких покрытий (что по разным причинам в России не практиковалось), представляя угрозу не только рабочим, но и населению. В результате был неизбежен крайне высокий уровень заболеваемости и смертности у работников этих профессий от асбестоза, рака лёгких, мезотелиомы плевры и брюшины, рака других локализаций. Учитывая длительный латентный период (40 лет), возникающие сейчас заболевания рака лёгких и мезотелиомы – это результат высоких и недостаточно контролируемых уровней запылённости воздуха 60-70-х годов наиболее агрессивных разновидностей асбеста.

В России, в отличие от других стран мира, добывается и используется, за исключением начального периода, только хризотиловый асбест. Но и она не избежала значительного всплеска заболеваемости работающих в асбестовой промышленности в 40-50-х годах. Были выявлены десятки и сотни случаев асбестоза, хронического пылевого бронхита, а по прошествии 10-20 лет и случаи мезотелиомы плевры и брюшины, рака лёгких. Надо особо отметить, что распространённость этих заболеваний в десятки и сотни раз ниже, чем представляется в публикациях зарубежных исследователей. Можно было бы обвинить российскую медицину в нежелании «выносить сор из избы» (таковы особенности советского периода), в низкой методической и приборной её оснащенности и т.п., но в действительности эти «аргументы» не выдерживают никакой критики. В 1995 году по инициативе Российской Академии Медицинских Наук был начат совместный проект Российско-финско-американского сотрудничества.Исследования, выполненные в 1995-1997 годах Финским институтом медицины труда, Американским национальным институтом медицины труда и безопасности, двумя Российскими институтами медицины труда, не выявили каких-либо существенных различий в подходах, количественных и качественных оценках условий труда и состояния здоровья работающих на примере горно-обогатительного комбината «Ураласбест», производящего более 25 % асбеста России. Один из итогов – при обследовании большого коллектива рабочих по добыче и обогащению хризотилового асбеста (2003 человека), проработавших десятки лет в условиях интенсивного воздействия пыли, были отмечены только единичные признаки изменений в состоянии здоровья, связанные с воздействием асбеста. Наши партнеры убедились в репрезентативности методов пылевого контроля и медицинской диагностики в России (Tossavainen et al, 1999).

Материалы, на которых основывается заключение о равной биологической активности амфиболов и хризотила и чрезвычайно высокой опасности последнего для человека, заслуживают более внимательного рассмотрения. Большинство этих материалов основано на оценке последствий профессионального и непрофессионального контакта с асбестом в промышленно развитых странах. Если они не вызывают сомнений, то, действительно, запрет хризотилового асбеста является единственно приемлемым решением проблемы.

В первую очередь вызывает сомнение наличие в странах Европы опыта по оценке последствий профессионального и непрофессионального контакта с хризотиловым асбестом.

Действительно существует большое количество исследований, проведённых на группах работающих, контактировавших с амфиболовыми асбестами, особенно с крокидолитом и амозитом, в которых было выявлено повышение частоты заболеваний раком всех локализаций, преимущественно органов дыхания и злокачественной мезотелиомой плевры («European Communities – Measures Affecting Asbestos and Asbestos – Containing Products» / Report of the Panel / World Trade Organization / WT/DS135/R (00-3353) / 18 September 2000; «Recent Assessments of the Hazards and Risks Posed by Asbestos and Substitute Fibres, and Recent Regulation of Fibres Worldwide.» // European Commission DJ III, Environmental Resources Management. / Oxford. November 1997; и многие другие).

В последнее десятилетие появилось большое количество работ, указывающих на высокий риск развития онкологических заболеваний в связи с использованием хризотила. Многие авторы, не делая различий между амфиболами и хризотилом, отмечают, что в настоящее время использование «асбеста» (на наш взгляд преднамеренно используя это обобщённое, коммерческое название) всё ещё продолжается, следствием чего является «глобальная асбестовая эпидемия» онкологических заболеваний.

Так, существуют очень схожие данные из Австралии, Германии, Норвегии, Швеции, Великобритании и Финляндии, показывающие рост количества асбестобусловленных злокачественных заболеваний в последние годы. Связь этих заболеваний с хризотилом обосновывается исходя из нескольких положений.

Утверждается, что новое промышленное исполь­зование амфиболов в европейских странах официально было прекращено более двадца­ти лет назад. Приводятся сведения о том, что 95 % используемого в мире асбеста приходится на хризотил. На Совещании стран Восточной и Центральной Европы по проблемам асбеста в 1997 году специально указывалось на то, что производство всех видов асбеста увеличивалось до конца 70-х годов. Между 1963 годом и серединой 70-х потребление амфиболовых материалов составляло от 5 до 7 % от всего производства асбеста. В 1978 году началось снижение общего потребления асбеста. Из общего количества асбеста в мире использовалось только 3,8 % крокидолита. 1.3 % амозита, 0,2 % антофиллита. На этом основании делался вывод о возможности связать всю существующую, так называемую «асбестобусловленную патологию», исключительно с воздействием хризотилового асбеста (Rantanen J., 1997; Lemen R.A., Castelman B.I., 1997; Nicholson W.J., 1997).

В России добывается только хризотиловый асбест, при этом более 60 % использовалось и используется на внутреннем рынке. Общий объём добычи хризотила в нашей стране составляет около 50 % от всего добываемого в мире. Российский асбест поставлялся преимущественно в страны Восточной Европы, азиатские страны.

При этом крупнейшим экспортёром хризотила была и остаётся Канада. В страны-члены Европейского Союза и в США традиционно поставлялся только канадский хризотил, по официальным данным содержащий существенные примеси асбестов амфиболовой группы (тремолита), и амфиболы (крокидолит и амозит) из Австралии и стран Юга Африки, поставки откуда, несмотря на официальный запрет использования амфиболов, продолжались до середины 90-х. На том же симпозиуме сообщалось, что в 1978 году только в Южной Африке было произведено и экспортировано в страны Западной Европы и США 269 тысяч тонн амфиболов (крокидолита и амозита). По другим данным, опять же из Южной Африки добыча и экспорт асбестов амфиболовой группы продолжались до середины девяностых (Kendall T., 1998; Harington J. S., Mcglash N. D., 1998, и другие).

Наиболее острой проблемой на сегодняшний день является воздействие асбестсодержащей пыли на работающих вне предприятий по добыче, обогащению асбеста и производству асбестсодержащих изделий, а также население. Это признаётся и во многих экономически развитых странах, где нет собственных месторождений асбеста и «асбестовых» предприятий. При оценке таких воздействий нельзя забывать об огромных количествах рыхлых, ныне вполне обоснованно запрещённых во всём мире, содержащих амфиболовые асбесты строительных материалов, теплозащитных покрытий, использовавшихся в прошлые годы на объектах различного назначения и не удалённых до сих пор.

Финляндия до конца 70-х являлась крупнейшим производителем и экспортёром в европейские страны антофиллита. Так, например, в России и сейчас используются произведённые в Финляндии суда с большим количеством содержащих антофиллит огнезащитных покрытий.

Соответственно, в наиболее развитых странах, где и проводилась основная масса исследований, указывающих на равную опасность хризотила и амфиболов, процент использования амфиболов составлял намного больше 5 %. Существенные объёмы амфиболовых асбестов использовались и до настоящего времени используются даже в странах, запретивших новое применение любых асбестов, практически во всех отраслях, где использовался асбест.

Многие авторы вообще не принимают во внимание вид использовавшегося в стране асбеста. Часто это происходит вследствие отсутствия достаточной информации. Проблема достоверной или хотя бы приблизительной оценки прошлых уровней воздействия признаётся чрезвычайно актуальной во всём мире. Этого удаётся достичь только в очень редких случаях. В недавнем исследовании, посвящённом оценке уровней профессионального воздействия асбеста на мужчин во Франции в XX веке, при всей его тщательности и подробности, различия в видах используемого асбеста не учитываются, и отмечается, что даже во Французской Асбестовой Ассоциации нет данных о соотношении импортировавшихся в страну видов асбеста (Goldberg M., et al, 2000).

Аргументом в пользу чрезвычайно высокой канцерогенной опасности хризотила считают отсутствие снижения уровней заболеваемости мезотелиомой плевры в настоящее время и, в некоторых странах, даже увеличение количества случаев в 90-е годы, несмотря на формальный запрет использования амфиболов в семидесятые годы. Последнее положение является одним из аргументов в пользу запрета хризотила.

При внимательном рассмотрении имеющихся в мировой литературе данных, возникают сомнения в достаточной обоснованности этих аргументов в пользу запрета хризотилового асбеста.

Тезис о том, что уровни заболеваемости злокачественными новообразованиями, связываемыми с профессиональным и непрофессиональным воздействием асбеста, в европейских странах не уменьшаются и в настоящее время, спустя 30 лет после официального запрета амфиболов, объясняется величиной латентного периода развития асбестообусловленных заболеваний – до 50 лет. Пик использования асбеста, особенно амфиболов, приходится на конец 70-х годов. Соответственно, последствия неконтролируемого использования амфиболовых асбестов будут наблюдаться ещё более десятилетия. Большое внимание уделяется не только профессиональным группам. Так, “эпидемии” злокачественной мезотелиомы были зарегистрированы среди населения районов, где добывался крокидолит в Австралии и Южной Африке. В Великобритании более 50 % случаев мезотелиомы плевры связывают с воздействием асбеста в непромышленных условиях.

Все положения о сравнительной биологической активности амфиболов и хризотила, о достоверности результатов тех или иных эпидемиологических исследований и правомерности выводов, сделанных на их основе могут дискутироваться и оспариваться, если они не будут подтверждаться фактическими материалами.

Южноафриканскими исследователями была выполнена работа по характеристике воздействия асбеста на онкологических больных с целью определения риска развития онкологических заболеваний в зависимости от уровня доказанности воздействия асбеста, природы воздействия (профессионального или непрофессионального) и типа асбеста. Из 123 случаев мезотелиомы плевры, вошедших в исследование, не было выявлено ни одного случая, который можно было бы связать с воздействием только хризотила. Было сделано заключение о том, что способность вызывать мезотелиому плевры у крокидолита и амозита значительно выше, чем у хризотила (Rees D., Myers J. E., Goodman K., et al., 1999).

Работа итальянских исследователей по оценке уровней распространённости мезотелиомы в Европе убедительно показывает, что в восточно-европейских странах, где использовался преимущественно хризотиловый асбест из России, количество случаев злокачественной мезотелиомы в несколько раз меньше, чем в странах Западной Европы и Австралии (Bianchi C., et al, 2000).

В 1997-1999 годах по гранту Европейского Союза производилось исследование “Профилактика асбестобусловленных заболеваний в Венгрии, Эстонии и Республике Карелия Российской Федерации”. В ходе исследования в 326 промышленных, публичных и жилых зданиях в Таллинне, Петрозаводске и Будапеште произведена оценка объёмов использования асбеста; на 43 рабочих местах была определена концентрация респирабельных волокон асбеста; проведена ретроспективная оценка возможности и уровней воздействия асбеста у 500 онкологических больных в разных странах; определены концентрации и тип волокон в 25 пробах лёгочной ткани из Венгрии, 20 пробах лёгочной ткани из Эстонии и 20 пробах из Карелии. Так же, с различной степенью точности, оценивалась заболеваемость мезотелиомой плевры в трёх странах.

Основная часть тонких исследований производилась в Финском институте медицины труда и Гессенском Университете (Германия). Страны, послужившие объектом исследований, были выбраны не случайно. Это страны, в которых, по официальным данным, использовался только хризотиловый асбест из России.

Один из результатов исследований – оценка распространённости злокачественной мезотелиомы. По оценкам принимавших в работе участие исследователей, в 90-х годах распространённость мезотелиомы составляла 8 случаев в год в Венгрии и 3-4 случая в год в Эстонии и Карелии на 1 миллион населения. Количество случаев, сравнимое с наблюдающимся в Европейских странах, отмечено только в Венгрии. Двукратное превышение количества случаев мезотелиомы в Венгрии по сравнению с Эстонией обеспечено чрезвычайно высокой распространённостью заболевания в административных округах Венгрии, где располагались предприятия по производству асбестоцементных материалов, на которых использовались асбесты амфиболовой группы.

Одним из показателей, способных подтвердить или опровергнуть положения о равной опасности амфиболов и хризотила, является содержание волокнистых частиц в лёгочной ткани.

При исследованиях в уже упоминавшемся проекте содержание волокон хризотила длиннее 1 микрометра в грамме сухой лёгочной ткани превышало величину 1 × 10⁶ волокон в 1 из 20 случаев (5 %) в Карелии, в 2 из 20 случаев (10 %) в Эстонии и в 4 из 25 случаев (16 %) в Венгрии. Только в пробах из Венгрии специалистами из Гессенского Университета были обнаружены амфиболовые волокна (амозит, крокидолит и антофиллит). Таким образом, ещё раз подтверждена преимущественная связь увеличения заболеваемости мезотелиомой плевры с воздействием амфиболов, а не хризотила, добывающегося в России.

Практически во всех исследованиях, выполненных по этой теме в странах Западной Европы, США, Японии, Китае и других странах указывают на присутствие амфиболовых волокон в лёгочной ткани человека. При этом, амфиболовых волокон, как правило, значительно больше, чем волокон хризотила. Это касается не только групп, имеющих профессиональный контакт с асбестом, но и лиц, не имевших профессионального контакта (Dodson R. F. et al, 1999, 2000; Tossavainen A., 1994; Tossavainen A., et al 1997; Tuomi T., et al, 1987; Tuomi T. 1992; Dufresne A., et al; 1996; De Vust P., et al 1988; Karjalainen A., et al 1994; Kohyama N., 1993; Roggli V. L., 1995; Rödelsperger K., 1995; и другие).

В рамках уже упоминавшегося Российско-финско-американского научного сотрудничества проводились исследования содержания волокон в лёгочной ткани рабочих крупнейшего в мире комбината по добыче хризотилового асбеста «Ураласбест» и жителей прилегающего к предприятию города. Наиболее высокие концентрации волокон были обнаружены в пробах лёгочной ткани лиц, имеющих длительный профессиональный контакт с пылью асбеста. В этой группе уровень 1,0 × 10⁶ волокон/грамм был превышен в 95 % случаев. Как и в других аналогичных исследованиях, связь между стажем работы и содержанием волокон хризотила в лёгочной ткани отсутствует. Это можно объяснить способностью волокон хризотилового асбеста легко растворяться в лёгочной ткани. Концентрации волокон хризотилового асбеста в пробах лёгочной ткани из города Асбест сопоставимы с предыдущими данными исследований по Канадским регионам, где ведётся добыча хризотилового асбеста.

В Канаде, у рабочих на рудниках по добыче хризотилового асбеста были выявлены следующие концентрации волокон хризотила в лёгких: 6,7 × 10⁶ волокон/грамм у больных асбестозом и раком лёгких (n = 25), 9,1 × 10⁶ волокон/грамм у больных асбестозом (n = 38) и 3,9 × 10⁶ волокон/грамм у больных мезотелиомой (n = 12). Средние концентрации волокон тремолита в лёгких у этих рабочих были приблизительно аналогичны: 5,7, 12,8 и 12,1 × 10⁶ волокон/грамм соответственно.

Среди не подвергавшихся известному воздействию асбеста в Канаде были выявлены концентрации хризотила 0,42 х 10⁶ волокон/грамм и тремолита 0.41 × 10⁶ волокон/грамм у людей родившихся до 1940 года (n = 23) и 0,16 и 0,17 × 10⁶ волокон/грамм соответственно у родившихся после 1940 года (n = 26).

Средние концентрации в лёгочной ткани у 39 рабочих, применявших канадский хризотил на текстильном производстве, составляли 4,2 × 10⁶ волокон/грамм амфиболовых асбестов, 1,6 × 10⁶ волокон/грамм муллита и 33,5 × 10⁶ волокон/грамм хризотила.

В лёгких людей, больных мезотелиомой плевры, по данным зарубежных исследователей, концентрации амфиболовых волокон превышали концентрации волокон хризотила, а в лёгких больных асбестозом и раком лёгких концентрации волокон амфиболов были примерно одинаковы.

Среди городского населения Финляндии уровень в 1 × 10⁶ волокон/грамм всех видов асбеста был превышен в 33 % случаев среди лиц, подвергавшихся воздействию (n = 64), в 18 % – среди лиц, возможно подвергавшихся воздействию (n = 134) и в 1 % – среди лиц, вероятно подвергавшихся воздействию асбеста (n = 80). При исследовании тех же серий материала двустороннее поражение лёгких в виде бляшек было выявлено в 58 % случаев среди мужчин в возрасте от 33 до 69 лет. Также, поражения в виде бляшек, были выявлены более чем у 80 % лиц, в лёгочной ткани которых было обнаружено более 1 × 10⁶ волокон/грамм всех видов асбестов длиной более 1 мкм. По минимальным подсчётам, около 43 % случаев распространённого поражения бляшками и 24 % всех случаев поражения были ассоциированы с уровнем содержания волокон более чем 0,1 × 10⁶ волокон/грамм. Поражения были вызваны профессиональным воздействием асбеста (в основном антофиллита) и в меньшей степени, воздействием окружающей среды.

Непрофессиональный контакт с асбестом в Российском исследовании (воздействие окружающей среды и асбестсодержащих материалов в жилых и общественных зданиях) был связан, в основном, с меньшими концентрациями волокон хризотила – в среднем 2,6 × 10⁶ волокон/грамм. В 43 % проб концентрации не превышали 1 × 10⁶ волокон/грамм (от 0,1 до 0,9 × 10⁶). Ещё в 39 % случаев концентрации волокон не превышали 5,0 × 10⁶ волокон/грамм. То есть в 82 % проб концентрации волокон не превышали пределов, установленных для населения, не имеющего профессионального контакта с асбестом в таких странах, как Япония и Германия. Однако в некоторых случаях концентрации достигали значительных величин: в двух пробах было обнаружено 10,6 × 10⁶ и 14,6 × 10⁶ волокон/грамм хризотила. Эти уровни могут быть обусловлены случайным контактом с асбестом или асбестсодержащими материалами, широко распространёнными в г. Асбесте имевшим место незадолго до смерти. Другой причиной может быть профессиональный контакт с асбестом или асбестсодержащими материалами, не зафиксированный документально. Зависимости между возрастом и концентрацией волокон хризотила не прослеживалось.

Силикатные волокна, содержащие кремний, магний, кальций, железо были определены в некоторых Российских пробах. Волокон коммерческих амфиболовых асбестов (амозита, антофиллита, крокидолита), в отличие от зарубежных исследований, обнаружено не было. Частично нехризотиловые волокна были представлены тремолитом. В 50 % случаев в группе, имевшей профессиональный контакт с асбестом и в 65 % случаев в группе, не имевшей профессионального контакта, эти волокна не обнаружены (с учётом предела разрешения метода). В остальных случаях, в отличие от Канадских и других зарубежных аутопсийных исследований, уровни содержания таких минеральных волокон, включая тремолит, были как минимум на порядок меньшими, чем соответствующие концентрации хризотила. Следует ещё раз подчеркнуть, что волокна амфиболовых асбестов (тремолита, крокидолита, антофиллита и др.) в силу особенностей их физико-химического строения при проникновении в органы дыхания человека остаются в них на протяжении всей жизни. Концентрации волокон хризотила в группе с профессиональным контактом в десять и более раз превышают таковые в группе без профессионального контакта при относительно меньшем содержании волокон тремолита. Эти факты не позволяют однозначно утверждать, что источником накопления амфиболовых волокон в лёгких рабочих и населения г. Асбест является техногенное воздействие на окружающую среду предприятий по добыче, обогащению асбеста и производству асбестсодержащих изделий (наличие примесей амфиболов в добываемом на комбинате «Ураласбест» хризотиловом асбесте). Вполне возможно, что источником амфиболовых волокон может служить фоновое загрязнение атмосферы за счёт естественного выветривания горных пород или другие, не выявленные в ходе настоящего исследования факторы.

В аналогичных исследованиях, выполненных совместно авторами из России и США, в лёгочной ткани асбестов амфиболовой группы обнаружено не было (Щербаков С. В. и др, 2000).

Данные факты также позволяет усомниться в правомочности утверждений о том, что выявленные в последние десятилетия асбестобусловленные заболевания в Европейских странах связаны исключительно с воздействием хризотилового асбеста.

В качестве альтернативы асбесту сегодня предлагаются: базальтовые, цеолитовые, муллитовые и другие волокнистые материалы из природных минералов, но больше всего – продукции химического производства. И не было бы в этом ничего предосудительного, если бы не некоторые обстоятельства.

Запрет асбеста, помимо неблагоприятных экономических последствий для стран, добывающих хризотил, приведёт к дальнейшему расширению внедрения в практику искусственных волокнистых минеральных веществ. ИМВ не изучены так всесторонне, как асбесты. В большинстве стран мира, несмотря на уже имеющиеся сведения об их неблагоприятном биологическом действии, нет такой тщательно разработанной системы обеспечения безопасности работающих и, особенно, населения, как в случае асбеста. Не ясны ещё экономические и экологические последствия развития промышленности по производству ИМВ. В данном случае показателен пример асбеста. Наиболее ранние упоминания об опасностях для здоровья в связи с асбестом появились 90 лет назад. Первые эпидемиологические исследования по раку лёгких и мезотелиоме среди рабочих, контактировавших с асбестом, появились в 30-40-е годы. Но эти ранние исследования не повлияли ни на производство, ни на использование асбеста. Первые мероприятия по безопасности при работах с асбестом, ограничению использования амфиболов начали разрабатываться около 30 лет назад – в 1970-1980-х годах. Это указывает на разрыв в 30-50 лет между первыми научными данными о неблагоприятном воздействии на человека какого-либо вещества и официальным признанием этого факта, внедрением эффективной системы контроля и предупреждения вредного воздействия вещества на работающих и население. Только через 85 лет после появления первых сведений об опасности неконтролируемого использования асбеста для здоровья человека Международная Организация Труда смогла принять Конвенцию № 162. Этот временной разрыв между результатами научных исследований и принятием официальных решений стоил жизни и здоровья многим людям. В случае ИМВ нет уверенности в том, что история амфиболовых асбестов не повторится. Вследствие этого, данные, лежащие в основе запрета на использование хризотила и внедрения ИМВ, требуют тщательного анализа.

На сегодня нет ни одного заменителя, который в полной мере повторяет технологические свойства асбеста.

Ни один из них не изучен в такой мере, как асбест. Асбест сегодня – предсказуемый всесторонне изученный материал, для которого разработаны меры, позволяющие предотвратить его неблагоприятное влияние на здоровье человека, то есть, управлять и контролировать процессы его производства и использования.

Мировая медико-биологическая и гигиеническая наука практически с нуля будет вынуждена производить сертификацию сотен и сотен химических микстов, природных и искусственных волокон, которые, как выяснится через несколько десятков лет, могут оказаться не менее, а может быть более опасными для здоровья человека, чем хризотиловый асбест.

В действительности так и происходит. Известная группа искусственных минеральных волокон (ИМВ): базальтовые, стеклянные, кремниевые, муллитовые, керамические, шлаковые и др. по данным экспериментальных, а в ряде случаев и клинико-гигиенических исследований, обладает близким или таким же фиброгенным действием и канцерогенными свойствами, как асбест.

Изделия, например, стекловолокнистые маты и покрытия из акриловых волокон и других, широко представлены на рынке услуг в сотнях вариантах. Они разрекламированы как «экологически чистые» искусственные, минеральные и органические волокнистые вещества, а изделия из них претендуют на роль заменителей асбеста, но лишенных, по мнению изготовителей, его агрессивных свойств. При этом как-то забывается, что все они, будучи ксенобиотиками, не безразличны для окружающей среды и человека с учетом отдаленных последствий.

Существуют эпидемиологические данные о повышенных уровнях смертности от злокачественных новообразований различных локализаций, особенно легких, кожных покровов у рабочих в производстве стекловолокна, минеральной ваты, шлаковаты, базальтового волокна и др., со стажем работы более 20 лет (Энтерляйн, Мэрш,1984; Сараццини, Симонато, Энгольм,1984; Мулин с соавт.,1986). На российском предприятии по производству ИМВ также отмечалось высокое распространение поражений кожи, в том числе и онкологических.

По мнению ряда агентств США, аэрозоли минеральной ваты, керамических волокон и кремния являются потенциальной причиной рака легких.

При этом установлено, что этот тип волокон вызывает более быстрое и более сильное воспаление легких, чем асбест.

В одном из исследований по изучению состояния здоровья рабочих на производстве ИМВ, подвергавшихся воздействию на уровнях 1 в/мл и менее (Kilburn K. H., et al, 1992; Hughes J. M., et al, 1993.), была выявлена распространённость фиброзных изменений в лёгочной ткани, превышающая выявленную нами совместно с финскими и американскими коллегами среди лиц, проработавших десятки лет на предприятии по добыче и обогащению хризотилового асбеста в условиях воздействия в десятки раз больших концентраций пыли (Kovalevsky E. et al, 2002).

Законодательством ряда экономически развитых стран приняты весьма жесткие ПДК для искусственных минеральных волокон, близкие к асбесту. Так в канадской провинции Квебек для минеральной ваты (стекловата, силикатная шерсть, шлаковата) установлена ПДК в 2,0 вол/см³, природных минеральных волокон – 1,0, синтетических органических волокон 1,0 вол/см³.

В совместном отчёте Национального Исследовательского Совета и Национальной академии наук США «Пересмотр Стандарта уровней воздействия синтетических стекловидных волокон для военно-морского флота США» оценивались нормативы воздействия стекловолокон, каменных и шлаковолокон, керамических волокна. Рассматривалось два допустимых уровня, один предложен US DOL OSHA – 1 в/мл, другой – NIOSH USA – 2 в/мл. В январе 1999 года ВМФ США приняло к действию предложенный ACGIH норматив 1 в/мл. В отчёте сделано заключение о том, что эта величина может быть недостаточна для защиты людей при воздействии RCF и некоторых других синтетических стекловидных волокон, которые отличаются высокой устойчивостью к биологическим средам. В связи с этим было предложено принять более строгий стандарт для таких волокон (Wedge R., 2001).

В существующих сегодня обзорах экспериментальных исследований оценивающих показатели, наиболее ответственные за способность волокнистых частиц при проникновении в лёгкие провоцировать развитие злокачественных новообразований отмечается, что наиболее важными являются первоначальная длина волокон и их устойчивость к воздействию биологических сред. По результатам анализа многих экспериментальных исследований говорят об одинаковом «онкогенном потенциале» всех ИМВ. Указывается на необходимость учёта действия коротких волокон и всех частиц, попавших в лёгкие, так как это серьёзно затрудняет процессы выведения. Оптимальная биологическая активность при внутриплевральном введении достигалась введением более коротких волокон, чем при ингаляционном пути поступления (Moolgavkar SH, et al, 2001).

В работах по оценке новых требований ЕС к изучению канцерогенного потенциала вдыхаемых волокон в ингаляционном эксперименте показано, что если для слаборастворимых волокон эти требования вполне приемлемы, для волокон с коротким периодом полувыведения необходимо искать другие пути (Moolgavkar SH, et al, 2001).

Мы не ставили своей целью приведение всех данных по анализу мировой литературы в этом документе, но и сделанные нами краткие ссылки свидетельствуют о необходимости проведения еще многих исследований для доказательства предпочтительности использования искусственных волокнистых материалов вместо хризотилового асбеста. Требуется разработка краткосрочных скрининговых тестов, предваряющих долгосрочные исследования, должны быть определены виды экспериментальных исследований, наиболее полно отражающих риск воздействия волокон на здоровье человека. Ясно, например, что эпидемиологические исследования должны проводиться на когортах, не только связанных с производством ИМВ, но и с их конечным использованием. Недостаточны данные о современных уровнях воздействия различных видов ИМВ. Необходимы сведения по воздействию на рабочих вновь произведённых, находящихся в процессе использования и подвергавшихся длительному внешнему воздействию волокон. Это позволит получить данные по воздействию на здоровье при долгосрочном и краткосрочном действии.

Закономерен вопрос – почему для менее изученных и достаточно агрессивных веществ, допустим принцип контролируемого использования, а для хорошо изученных веществ – асбестов – приемлем другой принцип – тотальный запрет?

Не только российские, но и многие другие специалисты считают ошибочной позицию, когда все другие волокна – лишь бы не хризотил, признаются безопаснее. Это приводит к их беспорядочному использованию, часто без достаточного внимания к мерам контроля и обеспечения безопасности рабочих. Примером может служить целлюлоза, которая может быть более устойчивой в организме, чем хризотил и согласно последним данным способна вызывать развитие мезотелиом и сарком (Cullen R.T., et al., 2002).

Беспокойство вызывает и манипуляции понятием «менее вредные вещества», которыми предлагается заменить вещества, имеющие доказанные канцерогенные свойства, в том числе и асбест. Как «менее вредные вещества» в данном случае представляют ИМВ предлагая их как «экологически чистый продукт», применение которого не требует никаких предосторожностей, ссылаясь на авторитет международных организаций и умалчивая о возможных неблагоприятных последствиях их производства и применения для здоровья работающих и населения. Такое, одновременно с резкими утверждениями о «смертельной опасности» любых видов производственного и непроизводственного контакта с любыми асбестами в любых количествах, часто происходит в странах, которые не имеют опыта собственных исследований влияния волокнистых заменителей асбеста на здоровье человека и должно быть предметом специальных международных программ по внедрению программ по безопасности при использовании волокнистых заменителей асбеста.

Сейчас уже ясно, что защитить рабочих и население могут только правила одинаковые в отношении всех волокон, как природного, так и искусственного происхождения.

Во многих экономически развитых странах, где давно и широко используются различные волокнистые заменители асбеста, компетентные органы занимают схожую позицию.

Практическое руководство Международной Организации Труда, посвященное вопросам безопасности при использовании синтетических стекловидных волокон в качестве изоляционного материала – стекловаты, камневаты и шлаковаты (Женева, МОТ, 2001 г) можно рассматривать как убедительное свидетельство разумности именно такого подхода.

Следует отметить, что весь комплекс изложенных в Руководстве мероприятий, направленных на обеспечение безопасности при работах с синтетическими волокнистыми материалами, не отличаясь никакой специфичностью, полностью соответствует мерам, которые необходимо соблюдать при контакте с асбестом и асбестсодержащими материалами. Последнее подтверждается всем текстом ранее изданного МОТ руководства, касающегося вопросов безопасности при работах с асбестом (1984).

Сам факт, что данное руководство МОТ по сути полностью соответствует изданному ранее, но касающемуся только асбеста, может служить, с одной стороны, косвенным подтверждением возможности контролируемого использования хризотилового асбеста, а с другой – признанием отнюдь не меньшей агрессивности искусственных волокнистых веществ.

Биологическая активность синтетических волокон, как и изготовленных из них изделий и материалов, неизмеримо менее изучена, по сравнению с разновидностями асбеста. В частности, практически, нет данных по прослеживанию отдаленных последствий профессионального контакта с этими веществами (исключением являются стекловолокна). Более того, для ряда синтетических волокон признаются потенциально присущие им канцерогенные свойства.

Считаем необходимым подчеркнуть, что характеристика биологических свойств ИМВ, чаще всего, основывается на результатах экспериментальных исследований, трактуемых с позиций механистических теорий. По хризотиловому асбесту они основываются и на эпидемиологических исследованиях.

Решения о предпочтительности использования, равно как и о необходимости запрета асбеста, принимаются на основе совершенно недостаточных данных по таким важнейшим показателям, как доза, размерные характеристики распределения волокон, их устойчивость в организме.

Роль дозы в настоящее время признана повсеместно, тем более что без данных по количественной характеристике среды невозможно получить корректные результаты эпидемиологических исследований, которые необходимо строить, не отрицая учёта воздействия прочих факторов, на сопоставлениях между дозой и эффектом.

Вместе с тем, данные о дозах во всех приводимых классификациях МАИР, к сожалению, отсутствуют. Их нет потому, что нет еще достаточных и достоверных данных по результатам контроля среды, несовершенны системы мониторинга.

Доказательством этого может служить созданная европейскими специалистами и субсидируемая по грантам Евросоюза обширная программа ASTEC (2002 г.) в основе которой – признание неудовлетворительного современного состояния измерений и контроля пылевого фактора, мало дающих для профилактики заболеваний пылевой этиологии.

При таких обстоятельствах совершенно не удивительны рассуждения об «отсутствии порога» и непонимание того, что для реализации потенциально присущих любому веществу свойств (мы имеем в виду, прежде всего, конечно, асбесты) нужны еще определенные условия.

В 1998 году при рассмотрении в Совете Европы (Страсбург) и ряде консультативных комитетов Евросоюза (Брюссель) материалов по запрету производства и применения всех видов асбеста нами были предприняты попытки обратить внимание на опыт российских ученых по проблеме «Асбест и здоровье». Однако российский опыт не был учтен в докладе «Dangers of asbestos for workers and the environment» председателя Комиссии по социальным вопросам, здравоохранению и семье г-на Т. Кокса. Также он не был учтен при формальном «обсуждении» этого доклада на Парламентской Ассамблее Совета Европы в апреле 1998 г. и при принятии решения по Директиве Европейской Комиссии IP/99/572 от 27.07.99, запрещающей с 1 января 2005 года использование всех видов асбеста, в том числе хризотилового, даже в составе асбестоцементных изделий. Следует отметить, что к тому времени в документах ПАСЕ уже были подготовленные российской стороной «Меморандум об использовании хризотилового асбеста» – (документ 8008 от 29 января 1998 г) и официально оформленное в соответствии с требованиями СЕ мнение российских ученых по докладу г‑на Т. Кокса (AS/Inf. 6 21 April 1998).

Считаем особо важным привлечь внимание к тому, что Россия обладает иной, принципиально отличающейся от зарубежной, методологией гигиенического нормирования и контроля пылевого фактора и, в частности, хризотилового асбеста, что, вместе с уникальным опытом оценки последствий профессионального и непрофессионального контакта с хризотиловым асбестом практически не имеющем примесей асбестов амфиболовой группы, также создает объективную необходимость при окончательном решении Евросоюзом вопроса о тотальном запрете асбеста принять во внимание более чем 50-летний опыт российских ученых.

В то же время нельзя не высказать озабоченность сложившейся в последние годы тенденцией к одностороннему рассмотрению проблемы. Примером может служить ряд специально организованных, закрытых для открытой дискуссии, совещаний по асбесту (например, серия совещаний по диагностике асбестобусловленных заболеваний в Финляндии, Asbestos Symposium for the Asian Countries, Japan, September 26-27, и многие другие), на которые приглашаются только сторонники его запрета и представители стран, где асбест применяется, но серьёзных научных исследований по проблеме не производилось. В 2002 году мы пытались организовать открытую дискуссию под патронажем заинтересованных ведомств и Российской Академии Медицинских Наук. Эта попытка не увенчалась успехом. При высочайшей заинтересованности стран-потребителей хризотила в организации действительно контролируемых условий его применения ни одна международная организация не откликнулась на приглашение. На конференции в Екатеринбурге в июне 2002 года практически не присутствовало представителей европейских стран.

Участники конференции пришли к общему мнению: вопросы, касающиеся использования всех природных и искусственных волокнистых материалов и их безопасности для производственной и общей окружающей среды, то есть контролируемого и ответственного их использования, требуют дополнительного экспериментального, клинического и эпидемиологического изучения и дальнейших технологических усовершенствований.

Участники конференции поручили Оргкомитету Конференции обратиться во Всемирную Организацию Здравоохранения (ВОЗ) и Международную Организацию Труда (МОТ) со следующими предложениями:

создать международную группу экспертов с широким географическим представительством для проведения в 2003 году специальных заседаний под эгидой ВОЗ и МОТ до принятия Европейским Союзом окончательного решения и проанализировать научные данные по вопросу безопасного использования природных и искусственных волокнистых материалов в различных изделиях и условиях, определяемых требованиями Конвенции МОТ № 162 «Безопасность при использовании асбеста» и других соответствующих международных документов;

разработать программу международных научных исследований на 2003-2007 годы для уточнения дискуссионных вопросов в рамках указанной проблемы.

Заинтересованность сохранения здоровья всех контактирующих с асбестом и асбестосодержащими материалами, искусственными волокнистыми материалами, предлагающимися в качестве замены асбеста, могла бы выразиться в реализации принятой ПАСЕ по предложению российских парламентариев в 1998 году рекомендации о создании международной группы ученых для совместных исследований по проблеме асбеста.

Ученых разных стран, придерживающихся различных точек зрения на опасность асбеста и других волокнистых материалов, могла бы объединить единая методологическая и методическая основа, достаточная для получения новых дополнительных и убедительных данных по проблеме.

В согласовании единых методологических и методических подходов к проведению совместных исследований этого направления, как и в самих исследованиях, Академия Медицинских Наук России была готова принять самое активное участие.

Однако, российские предложения, будучи даже принятыми ПАСЕ, не были реализованы.

Дата добавления: 2015-07-02