Не все Левины одинаково полезны, или Как можно грабить корованы 1 страница

Эту поучительную историю поведал мне один мой друг. Предлагаю вам ознакомиться с нею и, коль у вас назревают похожие ситуации, сделать соответствующие выводы.

Итак, жили-были дед да баба. Деда звали Анатолий Васильевич, а бабу, жену его, Анастасия Петровна. И фамилию они носили Котовы. Жили они в поселке Таёжный Канского района. И были у деда с бабой две дочери: старшая, Марина, и младшая, Ирина, с разницей в возрасте в пять лет.

Анатолий Васильевич работал в сельской школе директором, был весьма успешным и уважаемым в поселке человеком, отличался принципиальной порядочностью, честностью и надежностью. В общем, золотой человек, чьи слова можно было взвешивать по цене этого драгоценного металла. Анастасия Петровна работала в той же школе учителем русского языка и литературы. Короче, семья интеллигентов, лояльных партии (КПСС, если кто успел забыть, а не нынешняя «Е…ная Россия»), образцовая, культурная и дружная.

Младшая дочь Ирина была послушная, добрая девочка, хорошо учившаяся в школе, не разочаровывавшая родителей. Зато старшая еще в молодости отличалась дуростью. В подтверждение этого можно сказать следующее: Марина в нежном возрасте восемнадцати лет настолько невзлюбила свою сестру, что пыталась навязать той мысль, будто бы она – не родная дочь. Приемная. Или, прямо скажем, недочеловек. Что послужило мотивом такого паскудного поведения Марины – одному богу ведомо.

Чуточку повзрослев, Марина повстречала молодого человека по имени Илья Левин. Кем был этот Илюша, откуда он, я доподлинно не знаю. Знаю лишь, что корнями этот человек тянется к городу Канску, имеет «почти еврейское» происхождение и мерзкую рожу (уж поверьте на слово, видел фотку). Почему «почти еврей»? Потому что, говорят, папа у него был еврей и подавился мацой, а мама вроде как и не еврейка; а у евреев принадлежность к этому народу передаётся не по отцу, как у всех прочих, а по матери.

В общем, повстречала Марина сего Илюшу и отчего-то в него влюбилась. Я склонен полагать, что Марину потянуло к Илюше сходство их физиономий, ибо и в детстве, и в молодости Марина не отличалась сколько-нибудь заметной красотой, в отличие от своей младшей сестры. Можно предположить также, что ненависть к сестре была спровоцирована именно солидным перевесом коэффициента привлекательности в пользу Ирины. Хотя влюбляться-то, между нами говоря, было не во что: хамоватый, необразованный тип с некрасивой рожей, без работы, без друзей, зато с гонором и бабским смехом. Ах, да, еще на гитаре лабал, но весьма посредственно и без претензий.

Но любовь есть любовь. Даже тогда, когда родители высказали своё дружное фу этому Илюше, Марина не угомонилась и заявила, что выйдет за него замуж. Девку будто сам черт попутал. Так что, покумекав, Анатолий Васильевич махнул рукой и устроил Илюшу Левина электриком на местный совхоз, директором которого уже тогда являлся (партия решила, что школьным директором такому толковому, порядочному человеку быть мало, и дала в управление целый совхоз).

Долго ли, коротко ли, попутно выяснились некие занимательные подробности прошлой жизни Илюши Левина. Просветил семейство Котовых в это темное прошлое некий милиционер, уже знававший Илюшу ранее и имевший на него ушат вонючего компромата. Почему этот милиционер преподнес компромат Котовым? Потому что Анатолий Васильевич, повторимся, был глубокоуважаемым человеком, и окружающие его люди (из числа порядочных) не могли позволить себе своими действиями или бездействием напортачить ему. Вот и сообщил кое-что сей милиционер, когда узнал, что старшая дочка Анатолия Васильевича собирается замуж за Левина.

Что ж он такого сообщил? Ну, в частности, что Илюша Левин уже был женат, более того, на момент знакомства и первоначального накопления отношений с Мариной он все еще состоял в браке. Кем была его жена, я не знаю, зато говорят, будто Илюша её регулярно избивал, всячески издевался, и эта внутрисемейная его мерзость дошла до того, что Илюша натурально замучил и убил своего едва родившегося ребенка.

Я не утверждаю, будто Илюшенька — детоубийца. Я лишь транслирую слухи, дошедшие до меня. Не исключено, что эти слухи были излишне приукрашены метафорами. Хотя, подлец – он и есть подлец, на всё горазд.

Марине говорили, дескать, ты че такая дура, зачем тебе этот тупенький, жадненький и подленький? Но Марина плевать хотела на мнение родителей. Марина хотела замуж. Наверное, в ее неспелых мозгах уже горела мысль, что если она не выскочит замуж сейчас, то больше шанса не подвернется. Ибо не уродилась-с.

Но дочь есть дочь. Как любой порядочный человек и отец, Анатолий Васильевич свою дочь любил. И потому-то устроил Илюшу электриком, помог с оформлением развода и молча смотрел, как его родное дитя уходит в плавание уже не на надежном семейном пароходе, а на шатком, воняющем тиной и мертвыми младенцами бревне.

Когда младшая дочь Ирина окончила школу, семейство Котовых перебралось в Красноярск, где Анатолию Васильевичу предложили более высокую должность. Марина, уже переставшая быть Котовой, а гордо носившая фамилию Левина, вместе со своим мужем также переехала в Красноярск и поселилась в той же квартире, что и родители. Ведь своего жилья ни у Марины, ни у Илюши не было и быть не могло.

До переезда, кстати, Илюша отметился еще в одном неприятном происшествии. Да не просто отметился, а стал его виновником. Дело было приблизительно так. Работая электриком, он имел в своем хозяйстве большой совхозный коровник. И как-то однажды нажрался водки и что-то там накосячил. В результате его косяка электрическим током убило множество казенных коров. И нет бы, посадили бы дурака на зону, но Анатолий Васильевич отмазал. Как-никак муж его старшей дочери. Потому бревно, на котором плыл со своей молодой женой Илюша Левин, стало пахнуть еще и горелой говядиной. Такие вот дела-с.

Чем занимались в Красноярске Марина и Илюша, кроме проедания денег Анатолия Васильевича, мне не совсем понятно. С уверенностью могу лишь сказать, что Марина положила хер (кабы был у неё) на высшее образование и вообще какое бы то ни было образование, имея в своем распоряжении лишь школьный аттестат. Наверное, пыталась соответствовать своему муженьку, ведь тот тоже не имел ни образования выше общего народного, ни какой-то профессии (электриком он был, как мы выяснили, бессовестно херовым).

Зато младшая дочь Ирина на жизнь смотрела не в пример практичнее и поступила на факультет промышленного и гражданского строительства в институт, который в разные времена именовался то КИСИ, то КрасГАСА, а теперь, кажется, стал частью пресловутого СФУ. Справедливо заметим, что учиться на обозначенной специальности было непросто, и Ирина вскоре перевелась в другой институт, торгово-экономический. Факультет ПГС особых знаний ей, может, и не дал, зато познакомил с молодым человеком, которому в будущем суждено было стать ее мужем. Назовем этого молодого человека, скажем, Николаем.

Николай был родом из Хакасии (хотя национальностью русский), жил в институтской общаге и не обладал ничем кроме отличной учебной характеристики и харизмы. Своей харизмой он покорил Ирину, и та вскоре вышла за него замуж. После чего, недолго думая, выписалась из родительской квартиры и перебралась к мужу в общагу сначала институтскую, а потом и семейную, принадлежавшую экскаваторному заводу (ага, тому самому, где жадные дядьки хотят ферросплавы теперь плавить), куда Николай устроился работать после учебы.

Хорошо зарекомендовав себя еще в бытность студентом и работая в студотрядах, Николай быстро продвигался по карьерной лестнице инженера ПГС на экскаваторном заводе и получал достаточно денег, чтоб с хорошими чувствами смотреть в будущее. От избытка этих хороших чувств у Николая и Ирины появился ребенок, собственно, тот самый мой друг, который и поведал мне эту историю. Назовем его Кириллом.

Узнав о рождении Кирилла, Илюша Левин надменно и обиженно брякнул, мол, это у него должен был родиться первый ребенок. Напомним, что он уже был женат на Марине, но детей отчего-то не имел. Также напомним, что ранее у него был ребенок от другой женщины, которого Илюша успешно (если можно употребить данное слово в этом контексте) выпилил из своей жизни.

То ли обида какая закралась в души Левиных, то ли уже тогда их души поработили дегтевые силы зла, мы никогда не узнаем. Но спустя год после рождения Кирилла семейка Левиных выдала на свет творение собственных чресел, т.е. обзавелась своим ребенком. Имя ему дали созвучное — Данил.

Тут стоит оговориться, что появление Данила на свет сопряжено с рядом таинственных обстоятельств, которые как бы намекают нам на отсутствие прямого родства между Данилом и его родителями. То есть ребенок усыновлен. Опять же, это не утверждение, но лишь предположение, основанное хотя бы на полной непохожести Данила и его родителей. Непохожести во внешнем виде, да. Повадки своих папы и мамы, готов спорить, он перенял сполна.

Илюша перебивался случайными заработками, блядовал, нередко укатывал в неизвестном направлении, а его жена и его ребенок продолжали жить в квартире Анатолия Васильевича и Анастасии Петровны, для чего им даже была выделена отдельная комната. Которая, кстати, раньше принадлежала Ирине и опустела лишь тогда, когда Ирина переехала жить в общагу. На собственную квартиру Илюша заработать не мог, ибо был ленивым балбесом и работу любил чуть менее, чем собаки любили академика Павлова. От государства Илюша также не мог получить квартиру, ибо участие в строительстве социализма не принимал, вклад в общее дело не вносил и на заводах не впахивал. Зато очень любил щеголять в белых брючках с нелепой сумочкой–барсеткой подмышкой, которую и в те времена, и в эти у порядочных людей принято называть пидорками.

Жена его Марина полностью была поглощена воспитанием сына (хотя это утверждение весьма спорно, о чем мы поговорим чуть позже) и потому также вклад в общее дело строительства светлого будущего не вносила никакого. Следовательно, и ей никакое собственное жилье не светило. Воспитывала же она сына весьма странно, ибо рос он наглый, хамоватый, капризный, что проявлялось, скажем, в таких ситуациях: Кирилл долго-долго строит из кубиков сложную конструкцию, аккуратно расставляет солдатиков, машинки и проч., а Данил приходит и с остервенением сей шедевр детского творчества рушит. Раз за разом. Налицо впитанные малолетним Данилом комплексы неполноценности его родителей. Или это ему вместе с папашкиными генами передалось — делать плохие дела? Кирилл, с младенчества радикально отличавшийся от своего двоюродного братика усидчивостью, трудолюбием и склонностью к творчеству, вынужден был многократно возрождать из руин свои замки и крепости, а Данил раз за разом разрушал их чуть более, чем полностью. Ибо тому доставляло.

Анатолий же Васильевич внука Кирилла любил безмерно. Притом, как говорят очевидцы, любил его гораздо больше Данила. Отчасти это было вызвано тем, что Кирилл стал первенцем среди внуков. Другая же причина заключается, как я осмелюсь предположить, именно в качественном различии между Кириллом и Данилом: первый был дружелюбен, любопытен, тянулся к миру и знаниям, новым впечатлениям и открытиям, а второй лишь угрюмо надувал губы и зыркал из-под бровей на окружающих, будто замышляя нечто пакостное. Различие в уровне и силе любви к внукам Николаю и Ирине доставляло, а Левиных выводило из себя. Похоже, именно тогда в недра чернеющей души Марины к необъяснимой, беспричинной ненависти к собственной сестре подселилась точно такая же ненависть к ее сыну, а потом уже и ко второму ее сыну, брату Кирилла, которого мы в рамках данного повествования назовем Василием.

Для черной зависти и, как следствие, черной ненависти имелись и другие мотивы. Например, Николай с женой, которая уже окончила учебу и устроилась на тот же экскаваторный завод в экономический отдел, заработали хорошую двухкомнатную квартиру в отличном районе Красноярска. Николай пользовался большим уважением коллег и был, благодаря своему опыту, одним из лучших строительных руководителей на заводе; имевшихся в семье денег хватало, чтобы регулярно отжигать в ресторанах. Мы не будем наивными и не станем думать, будто этих фактов недостаточно для зависти со стороны Марины и ее муженька. Ведь, в отличие от своей сестры, Марина продолжала жить с родителями, малолетним сынком и нищим Илюшей, который до сих пор не расстался с мерзкой привычкой оттопыривать жопу в белых брючках и мусолить подмышками пидорку, но привычку зарабатывать бабло так и не приобрел. Левиным приходилось сохранять хорошую мину при херовой игре, а Николай и Ирина могли себе позволить любое выражение лица. Ибо были заслуги.

К концу 80-х Николаю удалось получить уже четырехкомнатную квартиру вместо двухкомнатной, что было как раз кстати, ведь семья разрослась до четырех человек. И это, опять же, изрядно доставляло всем кроме Левиных.

Когда в конце 1988 года в Армении случилось Спитакское землетрясение, восстанавливать выпиленные селения вокруг канувшего в земную бездну Спитака поехали строители со всех уголков Союза, в их числе был и Николай, которому партия доверила руководство одним из многочисленных СМП в городе Ленинакан (СМП – это, кто не знает, расшифровывается как «строительно-монтажный поезд», а называется именно так, а не иначе, видимо, из-за того, что все работники СМП жили не где-то там по квартирам и гостиницам, а в разномастных, утепленных и не очень вагончиках-будках, расставленных компактными группами). Вскоре к мужу присоединилась и Ирина, взявшая с собой своих детей. Квартиру же Ирина доверила сестре. Во-первых, кому-то надо было следить за жилищем, чтоб не разворовали (а все друзья и знакомые также улетели строить новую Армению), во-вторых, все равно Марина тусовала в родительской квартире, а пожить отдельно от мамы с папой в столь уже не юном возрасте хотелось более чем.

Так вот, Марина, Илюша и Данюша со светящимися от внезапно накрывшего их счастья физиономиями перебрались в чужую квартиру. Как выяснилось полтора года спустя, они считали, что перебрались туда насовсем.

У Анатолия Васильевича и его супруги Анастасии Петровны, помимо стометровой квартиры в центре Красноярска, имелась еще и дача в сорока минутах езды от города. До отъезда в Армению Николай активно, по мере наличия времени, помогал Анатолию Васильевичу возводить на даче добротный двухэтажный дом, Ирина вместе с матерью копалась в грядках. На ту дачу Николай купил и привез различный электроинструмент. Но годы, как говорится, берут свое, и Анатолий Васильевич с женой появлялись на даче все реже. Потому Ирине и Николаю приходилось появляться там, соответственно, чаще и заниматься уж этой дачей самостоятельно. Ибо Левины особого интереса к даче не проявляли. Ну а хуле, там пахать надо: дом достраивать, в земле ковыряться. Да и добираться, не имея под жопой автомашины, приходилось на электричке, что никак не могло доставлять этим человекам.

При отъезде в Армению вместе с квартирой Ирина передала под опеку Левиным и, естественно, ту дачу. Вместе со всем инструментом и прочими ценностями, которые там имели место быть. А вот когда полтора года спустя Ирина с мужем вернулась, обнаружилось, что инструмента того и след простыл. На справедливый вопрос Николая к Илюше, где, мол, мой инструмент, Илюша развел руками и ответил, дескать, спиздили. Хотя чует мое сердце сейчас, а сердце Николая чуяло тогда, что инструмент-то, конечно, спиздили, но не безликие мародеры, скрывшиеся в неизвестном направлении, а Илюша Левин, белобрючник–барсетофил.

Ибо а хуле? Раз под твою ответственность передали нечто ценное, а ты согласился эту ответственность взять, разве ты не должен возместить ущерб в случае такового? Должен. Вот и Илюша, если б чужого не крал да был бы порядочным человеком, этот ущерб непременно бы возместил. Хотя б для того, чтоб отвести от себя подозрение и не ходить теперь с позорным клеймом вора на лбу. Пускай клеймом и невидимым для непосвященных.

Но Илюше было плевать, ситуация впервые ему доставляла. Впервые он и его жена почувствовали, как охуенно, когда можно грабить корованы. Очередные корованы они попробовали грабить в то же время, но при иных обстоятельствах. А именно.

Ирина приехала из Армении чуть раньше мужа, привезла детей. Надо было готовить старшего в школу, в первый класс. Приехала, естественно, в собственную квартиру, из которой, насколько я знаю, особо ценного ничего пропасть не успело. И вскоре почувствовала, будто она не вернулась в собственную квартиру, а понаехала тут. Левины с невозмутим видом продолжали жить в чужой квартире даже тогда, когда, собственно, вернулась хозяйка. Ну ей-богу, как тараканы. Возвращаться в квартиру к Анатолию Васильевичу и Анастасии Петровне этим странным людям ой как не хотелось после полутора лет свободы. И потому меня лично нежелание возвращаться ничуть не удивляет, а удивляет меня поведение Левиных. Которые продолжали жить в чужой квартире с рожами натуральных хозяев еще две недели (!), пока у Ирины окончательно не сдали нервы. Она выпилила левинские шторы в гостиной, повесила свои и прямо сказала: Марина, собирай вещи и проваливай, я жду гостей. Лишь после этого Левины, надувшись, оскорбленные в лучших чувствах своих душонок, сгребли жалкие свои пожитки и были таковы.

Это наверняка подлило изрядную порцию черной смолянистой ненависти в их души, уже тогда окостеневшие и будто измазанные собачьим дерьмом. Да, кстати о собаках. Перед отъездом в Армению Ирина оставила вместе с квартирой на попечение сестры еще и отличного пса, породистого болона по кличке Кузя. Собака и вправду была хорошая. И пропала она так же, как и инструмент с дачи. Была – и нет. А хуле, с собакой же надо гулять три раза в день, ее надо кормить, за ней надо ухаживать. А Левины работу всегда любили чуть менее, чем собаки любили академика Павлова. Но мы это уже знаем.

Завладеть чужой четырехкомнатной квартирой Левиным тогда не удалось, а корованы грабить хотелось неимоверно. Но не будем забегать вперед, продолжим по порядку.

Никаких репрессий против Илюши за разворованные инструменты с дачи Котовых Николай устраивать не стал. Хотя надо было. Хотя бы по морде дать этому недоеврейчику. И пропажу пёсика Кузи как-то простили и забыли. Пожив еще некоторое время вместе с родителями, Илюша и Марина запилили себе полдома в поселке Солонцы, что под Красноярском. Запилили не без помощи Анатолия Васильевича, разумеется, который на ниве административной работы в Красноярске успел подняться достаточно, чтоб попробовать себя в роли частного предпринимателя.

Однако на дворе стояли шальные 90-е, время прихлебателей, говнюков и всяческого рэкета. Прихлебателей, говнюков и рэкета с тех пор меньше не стало, но их обличья успели смениться: прихлебатели ныне сидят в чиновничьих креслах и раздутых аппаратных штатах, рэкет носит погоны и всяческую спецформу, а говнюки – они везде.

Итак, на дворе стояли поганые 90-е годы, эпоха великого разворовывания национального хозяйства шайкой упырей во главе с алкашом Борькой Ельциным, недостойным сыном своего народа, своей страны и планеты Земля. И потому любое частное предпринимательство очень быстро попадало в поле зрения местных криминальных выродков, а предпринимателю предлагали выбор: или плати дань, или выпиливаем тебя к чертям вместе с твоим бизнесом, твоей семьей и твоей собакой.

Анатолий Васильевич хотел сделать бизнес на постройке комбикормового завода в Солонцах. Комбикорм, как мы знаем, предназначен для кормления всяческого скота. В Солонцах полагалось построить семь башен, технологическая суть которых мне неизвестна. Просто знаю, что башен должно было быть семь штук, а прибыль с завода должна была идти следующим образом, согласно количеству башен: по одной на каждого внука, по одной башне на родителей, и две башни – Котовым. Справедливо, благородно, и, вообще, зашибись. Внуки малолетние, и потому к их совершеннолетию мог бы скопиться приличный капитал. Полагаю, что Анатолий Васильевич подыскал Илюше квартирку именно в Солонцах, рассчитывая, что тот станет приглядывать за заводом. Кроме великой честности и благородства имелась у Анатолия Васильевича еще и излишняя наивность.

Эта наивность его и подвела. Бандиты того времени наехали на Анатолия Васильевича, да так, что тот получил инфаркт. Выблядки-бандюки выставили цену. В рублях, но совершенно неподъемную.

Семья Котовых собрала экстренный совет, куда пригласила своих дочерей и их мужей. Предстояло решить, как вытаскивать Анатолия Васильевича из неприятностей.

Теперь мы немного отвлечемся и поговорим о том, а чего к тому времени добились мужья дочерей.

Николай, хорошо поработав на экскаваторном заводе и на восстановлении Ленинакана, получил уникальный профессиональный опыт, организаторские способности, и с ближайшими соратниками в начале тех же проклятых 90-х основал строительную фирму. Порядочности в Николае было не меньше, чем в Анатолии Васильевиче, но притом было гораздо больше жесткости и реализма. Что позволило его фирме худо-бедно существовать и приносить прибыль даже в условиях тотального обложения бандитизмом.

Илюша Левин тоже пытался начать собственный бизнес. Но получалось это у него хреновенько. По двум причинам. Во-первых, он всегда был ленив, что не ассоциируется с частным предпринимателем. Во-вторых, сложилась странная, но характерная тенденция: со всеми своими компаньонами, друзьями и товарищами Илюша Левин расставался исключительно через суд. Ибо, надо полагать, воровал.

Короче говоря, разница между этими двумя людьми была существенная. Николай два раза отправлял семью за границу в теплые страны, Илюша своего сынка отправлял только в больничный стационар лечить менингит, подхваченный в загаженной речке Каче. На заграничный отдых денег не хватало, и это, опять-таки, доставляло всем кроме Левиных.

Вернемся к проблемам Анатолия Васильевича. На семейном совете он признался, что самостоятельно решить свою проблему не может (хотя, конечно, рычаги у него имелись, и проблему он мог бы решить чисто «административным» путем, но был, повторюсь в очередной раз, слишком порядочным человеком, чтобы работать втемную, закулисно). Попросил помощи у дочерей и их мужей.

Марина, даром что дочь, первой выдала самый, на ее взгляд, оптимальный способ решения проблемы: пусть продают квартиру в центре, покупают какую-нибудь халупу на окраине города или вовсе за городской чертой, разницу выплачивают бандюкам – и дело в шляпе. Она припомнила старую обиду на родителей, когда, живши вместе со своим мужем в родительской квартире, упрашивала отца купить ей такую же квартирку, тоже в центре, в соседнем доме. Вот так-то. Дескать, мне не купил хату, сука, вот и сам с центра сваливай.

Иных предложений от четы Левиных не поступило. Илюша вообще предпочел симулировать кипучую деятельность и чрезвычайную занятость, и потому на том совете, кажется, вовсе отсутствовал. Ибо что он мог сказать тестю? Сдохните, батенька?

Николай же пообещал помочь. Проблема помощи стала особенно актуальной, когда бандюки привезли тестя к Николаю домой, тот поднялся и сказал, что ублюдки обещали в следующий раз привезти его уже в багажнике. То есть время не терпело. Надо было или платить, или сваливать из страны за лучшей долей в лучшие страны.

У Николая имелись возможности заплатить бандитам через предоставление им права пользования железнодорожными перевозками. Работая с Красноярской железной дорогой (то еще скопище подлецов и воров) и не получая наличности, Николай получал вот такие бартерные возможности. Ими-то и были оплачены проблемы Анатолия Васильевича, притом оплачены даже сверх того, что требовали бандюки.

И был созван второй семейный совет. На который Илюша снова не явился, ибо был сильно занят мажорством в белых брючках с оттопыренной жопой. Не явилась на него и Марина, наверняка подозревавшая уже тогда, что расклад не в ее пользу. На втором семейном совете Анатолий Васильевич сказал, что в качестве возмещения Николаю его помощи при избавлении от бандюков он передаст старшему сыну Николая, Кириллу, свою квартиру в центре. Тем паче – любимый внук. Об этом решении сообщили и Левиным, которые отсутствовали на совете.

Проблемы с бандюками не прошли для Анатолия Васильевича без последствий для здоровья. Столкнувшись со столь мерзостной, паскудной и совершенно аморальной, ирреальной реальностью, Анатолий Васильевич быстро сдал и за весьма короткий промежуток тяжелой болезни с параличом и другими неприятностями выгорел. Пока болел, за ним ухаживали его жена Анастасия Петровна и дочь Ирина. Последняя, можно сказать, не отходила от отца, выполняя все те малоприятные действия, которые нужно выполнять, ухаживая за парализованным, практически неподвижным человеком. Он и умер-то практически у нее на руках. Во всяком случае, глаза отцу закрыла именно Ирина.

На планете Земля в тот день на одного хорошего человека стало меньше.

Еще до смерти Анатолия Васильевича Николай с сыном Кириллом провели в квартире Котовых косметический ремонт. Вроде как положено так. Участие Левиных в ремонте не замечено, да и в ухаживании за больным стариком Марина особого участия не принимала, лишь периодически заезжала, привозила кое-какие продукты да сетовала на собственные проблемы.

К слову, тот период времени стал для Николая и его семьи трудным еще и потому, что дела в строительной фирме шли из рук вон плохо (благодарности тут можно выразить уже не бандюкам, а нашему правительству, которое плохо спит, когда народу хорошо, и, собственно, наоборот). Денег в семье было мало. Но даже при отсутствии больших денег Николай смог полностью организовать похороны Анатолия Васильевича на достойном уровне. Он сделал абсолютно всё, что требовалось в то время.

Илюше было поручено лишь две вещи. Первое – выкопать могилу. Хоронить Анатолия Васильевича решили в Солонцах, и такое поручение кажется очевидным. Второе – купить мясо, из которого впоследствии будут сделаны все блюда, полагаемые на поминки.

Ни с первой задачей, ни со второй Илюша справиться не смог. Могилу он, конечно же, рыл не сам – яму копали нанятые им люди. Но она получилась кривая, недостаточной глубины, неправильных размеров. Николаю пришлось лично устранять дефекты. С мясом тоже вышли накладки, ибо Илюша всю свою жизнь умел лишь качественно кривляться, и более – ничего.

Даже доски, на которые нужно было поставить гроб в квартире, Илюша не смог самостоятельно привезти. Всегда его нужно было направлять, помогать и решать за него. В общем, паразит.

Деда похоронили. Анастасия Петровна долгое время была в прострации от горя – это естественно. Семья Николая же долгое, продолжительное время находилась на грани нищеты. Спасибо государству Российскому, правительству Гайдара и поганому Борьке Ельцину за их преступное руководство страной, которое иначе как предательским и антинародным назвать нельзя. Крисиз 1998 года, именованный дефолтом, вышиб последние опоры бизнеса Николая, и тот рухнул под тяжестью обременительных долгов, которые само государство и породило. В общем, весело живется в России; рано или поздно подобная хуета случится вновь, зуб даю.

Но как-то так вышло, что у Левиных в те времена с деньгами особых проблем не было. Уж на чем Илюша смог зарабатывать, мне неведомо, но как-то крутился. Наверное, отсуживал у друзей и компаньонов то, что не успел скоммуниздить по-тихому.

Когда хорошим людям плохо, хуёвым людям всегда хорошо. Закон Ома.

У Николая имелось два автомобиля: джип-чирок и уазик-пилюля. Как-то Илюша попросил уазик для своих нужд, дескать, в аренду. Покатался на нем долго, порешал свои нужды и вернул. Вот только вернул машину с помятой крышей – заезжал в какой-то гараж и не рассчитал высоту уазика. Ну прямо как дебил.

Николай посмотрел на это сквозь пальцы. В его жизни были проблемы поважнее, и сраться с дурачком за начавшую ржаветь крышу уазика не хотелось.

Однажды Николай попросил Илюшу приютить в ограде его половины дома джип. Денег на стоянку не хватало, а оставлять такую машину во дворе – страшновато. Илюша бодро согласился. Каково же было изумление Ирины, когда в один прекрасный день Илюша прикатил на джипе ее мужа к ней домой. На вопрос, а кто тебе, собственно, разрешил брать чужую машину, Илюша в свойственной ему ироничной манере ответил, дескать, не волнуйся, я сам так решил и уверен, что никто не против. Хотя все были против. Но Николай, понимая, видимо, что машина все равно стоит у Левиных в ограде, дал добро на временную эксплуатацию своей тачки этим Илюшей. И тот катался в свое удовольствие, возил свою заматеревшую, превратившуюся в толстуху жену. И даже сынок его, Данюша, умудрялся на джипе пьяный раскатывать по деревне в компании своих пьяных дружбанов. Такое вот отношение к чужому имуществу сложилось в семье Левиных.

Николая подобное поведение этих людей однажды достало. У него имелся приобретенный еще в сытые времена коттедж, туда-то он и перегнал обе свои машины. И с этим обстоятельством связано еще кое-что. Во-первых, Илюша заявил, будто бы джип к нему в ограду приехал без аккумулятора. Это ж каким поганцем надо быть, чтоб делать такое заявление… Во-вторых, вернув-таки аккумулятор и пригнав джип на коттедж Николая, Илюша искренне удивился, когда ему был задан вопрос, а где, блядь, молдинг с задней боковой двери? Ответ, как нетрудно догадаться, прозвучал короткий: так и было. Хотя, естественно, ни хрена так не было. Николай в этот раз приложил серьезные усилия, чтобы не разбить Илюше лицо. Лишь оттаскал на словах и отправил искать молдинг. Илюша деталь нашел. Вернул. После этого ни о каких арендах уже речь не велась.

А еще Левины сломали джипу заднюю, багажную дверцу. Видимо, хлопнули так сильно, что замок намертво заклинило. Расстроились, сукины дети, что машину у них забирают, и выпендриваться дальше уже не получится.

Кстати сказать, за пользование чужими автомобилями и за их очевидное повреждение Илюша не заплатил ни копейки. Как не извинился и за то, что его сынок в пьяном виде катал по деревне своих деревенских друзей.

Дата добавления: 2015-07-02