А. К.: И какие это особенности?

Вивисекция суда присяжных

Александр Краснер: Если они его выбирают, значит, в любой момент могут и отозвать?

Александр Розенцвайг: Конечно. Этими нововведениями еще сильнее попирается один из основополагающих принципов правосудия — независимость суда. Судья, который осуществляет судебный контроль над следствием, должен быть обособлен и организационно, и материально от коллег, рассматривающих дела по существу. И, конечно, выбирать судей должен народ или, по крайней мере, его представители. Сама же процедура таких выборов должна быть открытой и основанной на альтернативности кандидатов.

Д. К.: Судебный контроль должен носить не формальный, декоративный характер, а стать самостоятельной принципиальной функцией уголовного процесса.

Помимо этого не может не беспокоить то, что существенно сокращена категория дел, подлежащих рассмотрению судом присяжных. Очевидно, что этот институт, позволяющий гражданам участвовать в отправлении правосудия, доказал свою жизнеспособность, гуманизм и справедливость. Процент оправданий в таких судах намного выше. А это не нравится правоохранительным ведомствам и, как ни странно, отдельным функционерам судебной системы. Эти люди никак не могут смириться с независимостью решений судов присяжных. Известны случаи, когда оправдательные приговоры таких судов упорно и неоднократно отменялись вышестоящими судами. Причем если сравнить процентное соотношение числа отмененных оправдательных приговоров и отмененных обвинительных приговоров, можно будет сделать весьма удручающие выводы о степени инквизиционности нашей судебной системы.

А. Р.: Недавно в СМИ было опубликовано высказывание заместителя генерального прокурора Иогана Меркеля о том, что имеются какие-то национальные особенности, которые, так скажем, мешают казахам надлежащим образом использовать суд присяжных.

Д. К.: Дискуссия разгорелась на презентации проекта УПК в Мажилисе. Такой вопрос задавался, но конкретного ответа не прозвучало. В последующем были ссылки на то, что якобы в отдельных регионах Казахстана деятельности таких судов препятствуют родственные отношения. Но в действительности никаких объективных данных о том, что это явление носит массовый характер, нет, а утверждения заместителя генерального прокурора в последующем даже были опровергнуты одним из судей Верховного суда. Мы - большой народ, в несколько миллионов человек, и население даже отдельно взятого региона просто не может полностью состоять в родственных отношениях друг с другом. Кроме того, предусмотренная законом процедура исключает возможность участия родственников в качестве присяжных. Уверен, что в основе своей наш народ — современная и цивилизованная нация, для большинства наших граждан справедливость и честный суд дороже, чем трайбализм и местничество. Вызывает сожаление, когда от высокопоставленных государственных служащих звучат утверждения, ставящие этот постулат под сомнение.

А. Р.: Обновление уголовно-процессуального закона без кардинального реформирования всей системы правосудия мало что даст. Выражусь точнее: речь должна идти даже не о реформировании, а об установлении качественно новой системы правосудия. То, что мы имеем сейчас, — это эрзац, это еще не правосудие. Или уже не правосудие. Что это такое? Ну, скажем, система вынесения каких-то решений административными служащими, поименованными судьями. Мы опять возвращаемся к проблеме верховенства права. Без её решения мы с мертвой точки не сдвинемся. В отсутствии нормальной судебной системы, независимой от исполнительной власти, не произойдет ничего. Будет то, что есть, и даже самый прогрессивный и высокопрофессионально сделанный уголовно-процессуальный закон действовать не будет. Правда, проекту до таких высот еще далековато.

Дата добавления: 2015-07-02