Психическая адаптация и тревога 2 страница

Увеличение функциональной активности САС, адренокортикотропной и адренокортикальной активности сочетается с вегетативными сдвигами: стабильная тревога сопровождается более высоким уровнем тонического напряжения сосудов и более резкой сосудистой реакцией на фармакологические нагрузки, тенденцией к сокращению минимального и среднего интервала R — R на ЭКГ, повышением АД и спонтанной амплитуды КГР, снижением ЭСК и замедлением угашения ориентировочной реакции, оцениваемой по вегетативному ответу (в первую очередь по КГР). Описанная направленность изменений вегетативно-гуморального регулирования характеризует состояние стабильной тревоги независимо от того, в каких явлениях тревожного ряда она феноменологически выражается: смена явлений тревожного ряда при возрастании тяжести состояния может вести к увеличению интенсивности описанных физиологических изменений, но не меняет их направленности и структуры.

Таким образом, в том случае, если явления тревожного ряда стабильно определяли клиническую картину, они сопровождались однотипными (хотя и в различной степени выраженными) изменениями психофизиологических соотношений независимо от того, с какими симптомами они сочетались в структуре синдрома (в частности, имели ли место тревожно-фобические или тревожно-депрессивные синдромы).

Связь возникновения всех элементов тревожного ряда с заинтересованностью гипоталамических структур, обнаруживающаяся при изучении гипоталамических поражений, смена этих элементов при идентичных расстройствах по мере нарастания тяжести состояния, однотипный характер психофизиологических соотношений (сохраняющийся при смене элементов тревожного ряда) дают основание считать, что тревога представляет собой единое явление независимо от ее феноменологического выражения, а также от того, в структуре какого психического состояния она наблюдается, какие психологические и психопатологические феномены развиваются на ее базе. В настоящем исследовании рассмотрение тревоги как единого явления лежит в основе оценки ее значения для процесса психической адаптации и формирования психофизиологических соотношений. Такой подход позволяет сопоставлять выраженность тревоги и эффективность психической адаптации, оценивать влияние тревоги на характер психофизиологических соотношений независимо от феноменологического оформления ее, от представленности тех или иных элементов тревожного ряда, хотя при изменении интенсивности тревоги эта представленность, очевидно, будет изменяться.

Правомерность рассмотрения тревоги как единого явления не только в рамках описанной модели, но и в широком спектре состояний, характеризующихся наличием эмоционального стресса, можно подтвердить результатами изучения и относительно кратковременных тревожных состояний, возникающих в ситуации экспериментального стресса, и тревоги при хронических эмоциональных напряжениях, наблюдающихся в условиях реальной и длительно существующей стрессовой ситуации. Целесообразность таких сопоставлений обусловлена необходимостью сравнительной оценки тревоги и характера психофизиологических соотношений при различном генезе тревоги, разной длительности эмоционального стресса, неодинаковой выраженности и значимости стрессовых воздействий.

Тревога в ситуации экспериментального стресса. Экспериментальный стресс, в процессе которого изучались явления тревожного ряда, возникал в результате приема здоровыми испытуемыми перед началом выполнения тестовых заданий, имитирующих операторскую деятельность, индифферентного вещества (плацебо). Прием плацебо сопровождался вызывающей эмоциональное напряжение инструкцией: испытуемых просили фиксировать все возникающие изменения психического состояния и появляющиеся физические ощущения для суждения о возможных последствиях приема препарата и сообщали им, что обнаруженные эффекты и побочные явления будут учтены при дальнейшем использовании этого препарата, который представляет собой новое психотропное средство.

Клиническую оценку состояния испытуемых дополняли психодиагностическими данными, полиграфическим исследованием физиологических характеристик и изучением уровня экскреции катехоламинов, их предшественников и метаболитов в течение суток с момента начала эксперимента. Результаты оценивали в сопоставлении с фоновыми данными, полученными с помощью тех же методик в идентичной обстановке, но без стрессогенных воздействий.

Тревожная реакция непосредственно после приема препарата имела место у подавляющего большинства испытуемых. Она проявлялась ощущением внутренней напряженности и неопределенного беспокойства. В процессе дальнейшего исследования тревога сохранялась или нарастала у 47.4 % испытуемых,1 причем в последнем случае смена явлений тревожного ряда происходила в уже описанной последовательности: от ощущения внутренней напряженности до чувства неопределенной угрозы и конкретного страха. Явления тревожного ряда при экспериментальном стрессе отличались от наблюдавшихся при гипоталамических поражениях только их меньшей интенсивностью и отсутствием наиболее тяжелых элементов ряда: ощущения надвигающейся катастрофы и тревожно-боязливого возбуждения. Возрастание уровня тревоги но сравнению с фоном подтверждалось и психодиагностическими исследованиями.

Тревога, возникающая при экспериментальном стрессе, не носила хронического характера. В то же время отсутствие наиболее выраженных и интенсивных тревожных расстройств позволяло избежать и психофизиологических изменений, характерных для нарушений психофизиологической и интрапсихической интеграции, которые имели место при гипоталамических кризах. В тех случаях, когда повышенный уровень тревоги отмечался в течение всего периода исследования, наблюдались изменения организации психофизиологических отношений, типичные для состояний стабильной тревоги.

Характер изменений функционального состояния САС при экспериментальном стрессе в основном соответствовал данным, полученным для стабильной тревоги при изучении гипоталамических поражений. Эмоциональный стресс сопровождался достоверным и выраженным повышением уровня экскреции свободного НА при практически стабильном уровне Ад и столь же существенным снижением экскреции ВМК (табл. 3). В том же направлении изменялись и отдельные звенья САС. Повышение уровня экскреции НА сочеталось с ускорением его синтеза (возрастание отношения НА/ДА) и снижением интенсивности метаболизма катехоламинов с образованием ВМК, оцениваемой по отношению ВМК/ (Ад+НА) (табл. 4). То обстоятельство, что тревога, возникающая при экспериментальном стрессе у здоровых испытуемых, выражается при условии ее достаточной стойкости теми же элементами тревожного ряда и теми же закономерностями формирования психофизиологических соотношений, свидетельствует, как и результаты изучения тревоги при гипоталамических поражениях, в пользу унитарных представлений о тревоге, позволяющих рассматривать ее как единое явление, характеризующееся универсальными закономерностями.

Таблица 3   Уровень экскреции веществ катехоламиновой природы при тревожных реакциях в условиях экспериментального стресса (1) по сравнению с фоном (2)

Примечание. Здесь и в табл. 5 и 11 звездочкой отмечены достоверные различия.

Тревога при длительном адаптационном напряжении. Роль тревоги в адаптационном процессе может существенно изменяться в зависимости от ее интенсивности и требований, предъявляемых к адаптационным механизмам индивидуума. Если рассогласование в системе человек —среда, определяющее адаптационное напряжение, не достигает значительной степени, уровень тревоги не превышает средних значений и на первый план выступает ее мотивационная роль. В таком случае тревога обусловливает активизацию целенаправленного поведения. При выраженном нарушении сбалансированности в системе человек —среда, когда требования к адаптационным механизмам приближаются к пределам их возможностей или эти пределы превышаются, тревога значимо возрастает, отражая формирование эмоционального стресса, который в силу стабильности указанной ситуации приобретает хронический характер. При этом вероятность снижения эффективности психической адаптации и возникновения преходящих или стойких ее нарушений возрастает по мере увеличения интенсивности тревоги. Последняя посылка подтверждается, с одной стороны, повышением уровня тревоги по мере возрастания требований к адаптационным механизмам индивидуума и снижением эффективности адаптации, а с другой — различной представленностью нарушений психической адаптации в группах, дифференцированных по уровню тревоги.

Таблица 4   Относительная активность отдельных звеньев обмена катехоламинов при тревожных реакциях в условиях экспериментального стресса (1) по сравнению с фоном (2)

Уровень тревоги в группе обследованных в обычных условиях и при выполнении привычной деятельности (что позволило минимизировать нарушения сбалансированности в системе человек-среда) был достоверно ниже, чем у испытуемых, находящихся в необычных условиях среды, предъявляющих повышенные требования к адаптационным механизмам. Это отражалось в различии уровня первого комплексного фактора теста Кеттелла — соответственно (5.46±0.04) и (6.71±0.70) стенов при Р

Сопоставление изменений уровня тревоги 2 в условиях длительного адаптационного напряжения и функционирования САС в этих условиях (табл. 5, 6) позволило показать, что влияние стабильно высокой тревоги на уровень экскреции катехоламинов, их предшественников, метаболитов и на относительную активность отдельных звеньев обмена катехоламинов характеризуется теми же закономерностями, что и при хронических тревожных состояниях, исследованных на гипоталамической модели. Это еще раз подтверждает унитарную концепцию тревоги. Различия между этими состояниями касаются лишь степени увеличения секреции (отдельных веществ и суммарной) и абсолютной величины метаболических соотношений, тогда как направленности изменений активности САС в группах, различающихся по интенсивности тревоги, при исследовании обеих моделей практически совпадают

Таблица 5.   Уровень экскреции веществ катехоламиновой природы при низкой (1) и высокой (2) тревоге в условиях, предъявляющих повышенные требования к адаптационным механизмам

Примечание. Здесь и далее индекс «св» — связанный.

Изучение эффективности психической адаптации в условиях, предъявляющих повышенные требования к адаптационным механизмам индивидуума, позволило показать закономерную зависимость между выраженностью тревоги и частотой нарушений психической адаптации. В группе, характеризующейся высокой интенсивностью тревоги, эффективная и стабильная психическая адаптация обнаруживалась у 1/10 испытуемых — (11.9±1.4) %, а стойкие ее нарушения, характеризующиеся формированием пограничных психопатологических состояний, невротических или психопатических синдромов, — больше чем у половины. Остальную часть обследованных в этой группе составляли лица с неустойчивой психической адаптацией, изменения эффективности которой выражались в периодически возникающих невротических или психопатических реакциях, в заострении акцентированных личностных черт (рис. 1). Высокий уровень тревоги в условиях, предъявляющих повышенные требования к адаптационным механизмам, феноменологически выражался в тех же явлениях тревожного ряда, которые описаны для гипоталамической модели, отличаясь только меньшей представленностью наиболее тяжелых его элементов: ощущение неотвратимости надвигающейся катастрофы встречалось только в редких и коротких эпизодах (обычно относимых за счет соматического состояния), а тревожно-боязливое возбуждение наблюдалось только в случае, если грубые нарушения психической адаптации выражались реакциями паники. Наиболее часто отмечались гиперестезические реакции, ощущение неопределенной угрозы или страх, которые либо относились за счет собственного состояния, либо рассматривались как ситуационно обусловленные.

Таблица 6

Относительная активность отдельных звеньев обмена катехоламинов при низкой (1) и высокой (2) тревоге в условиях, предъявляющих повышенные требования к адаптационным механизмам

При низкой тревоге соотношение групп с различной эффективностью психической адаптации было противоположным. Более половины испытуемых характеризовалось эффективной и стабильной адаптацией, тогда как стойкие ее нарушения отмечались меньше чем у 1/10 испытуемых. У контингента с низкой тревогой ее феноменологическое выражение ограничивалось начальными элементами тревожного ряда: ощущением внутренней напряженности и (реже) гиперестезическими реакциями. Для лиц с низкой интенсивностью тревоги типичны были преходящий характер этих феноменов и адекватное соотнесение с ситуационными изменениями.

Рис 1. Эффективность психической адаптации у испытуемых при низком (/) и высоком (//) уровне тревоги в зрелом (а) и юношеском (б) возрасте. 1 — эффективная психическая адаптация, 2 — неустойчивая, 3 — стойкие нарушения ее.

Связь между выраженностью тревоги и особенностями психической адаптации прослеживается при сопоставлении усредненных профилей методики многостороннего исследования личности в группах, выделенных но интенсивности тревоги и по эффективности психической адаптации (рис. 2). У испытуемых с высокой тревогой и стабильными нарушениями психической адаптации не обнаружили достоверных различий ни по одной из шкал методики, а в большинстве случаев они практически совпадали. Аналогичным образом можно констатировать практически полную идентичность усредненных профилей в группах с низким уровнем тревоги и с устойчивой психической адаптацией, выделенных из того же контингента испытуемых. Группы с низкой и высокой интенсивностью тревоги (и соответственно с эффективной психической адаптацией и ее нарушениями) различаются прежде всего уровнем усредненного профиля методики многостороннего исследования личности, повышение которого можно рассматривать как чувствительный индикатор эффективности процесса психической адаптации. Наряду с этим усредненные профили отражают характеристики, преимущественно определяющие психическое состояние в сопоставляемых группах. Эти характеристики различны при высокой и низкой тревоге.

Рис. 2. Усредненные профили методики многостороннего исследования личности при разделении контингента испытуемых в зависимости от эффективности психической адаптации (1, 4) и от уровня тревоги (2, 3). 1 — стойкие нарушения адаптации, 2 и 3 — соответственно высокий и низкий уровень тревоги, 4 — эффективная адаптация.

Для группы с высоким уровнем тревоги, судя по этим результатам, типичны тенденция к отрицательной оценке существующей ситуации и перспективы, ощущение собственной недостаточности и (или) несправедливого, недоброжелательного отношения окружающих, эмоциональная неадекватность, своеобразие восприятия ситуации и ее логической оценки, которые затрудняли усвоение принятых норм и их реализацию в поведении, склонность привлекать внимание окружающих к своим затруднениям и конфликтам. Помимо этого, высокий уровень тревоги способствовал возникновению неприятных физических ощущений и базирующегося на них беспокойства за состояние своего здоровья. Рассмотренные тенденции отражались в повышении профиля методики многостороннего исследования личности на шкалах 1, 2, 6—8 и F. Для низкого уровня тревоги были характерны высокая активность, оптимистическая оценка ситуации и перспективы, стремление к взаимодействию с окружающими, потребность определять свое поведение в соответствии с принятыми нормами, способность не привлекать внимания к своим трудностям и более высокая заинтересованность в положительной внешней оценке. Эти тенденции отражались в более высоком уровне профиля на шкалах 9, L и К и его снижении на шкалах F, 4 и 0.

Таким образом, влияние тревоги на эффективность психической адаптации, которое проявляется в частоте адаптационных нарушений (максимальной при высокой тревоге и минимальной при низкой), может реализоваться через формирование особенностей психического состояния, способствующих или препятствующих эффективному адаптационному процессу. Определяющее влияние тревоги на эффективность психической адаптации и на структуру психопатологических явлений, отражающих ее нарушения, сочетается со столь же выраженным ее воздействием и на характер психофизиологических соотношений. Это обусловливает целесообразность рассмотрения здесь психофизиологических зависимостей, характеризующих тревогу с учетом эффективности психической адаптации. Анализ таких зависимостей проведен с помощью метода множественной регрессии при использовании пошаговой процедуры. Указанный метод позволяет выделить совокупность физиологических характеристик, наиболее значимо связанных с исследуемыми психологическими механизмами (в данном случае с тревогой), а также установить степень этой связи, которая определяется долей дисперсии психодиагностического показателя, объясняемой регрессией по физиологическим переменным, входящим в избранную совокупность, и оценить достоверность этой связи.

Первоначальный массив признаков для оценки связи тревоги и активности САС составили уже анализировавшиеся данные экскреции веществ катехоламиновой природы и относительной активности отдельных звеньев обмена катехоламинов. В массив показателей, отражающих вегетативное регулирование, были включены систолическое и диастолическое АД, продолжительность среднего интервала R — R на ЭКГ, амплитуда КГР и ЭСК. Перечисленные параметры существенны для оценки психофизиологических (в данном случае психовегетативных) соотношений, поскольку многочисленные исследования позволяют считать, что эти характеристики связаны с определенными личностными особенностями, с уровнем бодрствования и могут рассматриваться как физиологические корреляты психического, в частности эмоционального, состояния [Burstein et al., 1965; Gellhorn, Loofborrow, 1966; Jackson, Barry, 1967; Lacey, 1967; Латаш, 1968; Вейн, Соловьева, 1973; Nielsen, Pelersen, 1976; O'Gorman, 1977; Biferno, Dawson, 1978; Bonis, Baque, 1978; Губачев, Стабровский, 1981; Симонов, 1981; Hassett, 1981, и др. ].

Для оценки активационных сдвигов был использован один из наиболее адекватных количественных электроэнцефалографических показателей — ɑ-индекс. Снижение его свидетельствует об усилении неспецифической церебральной активации, повышении уровня бодрствования и может быть связано с состоянием мобилизации, эмоциональной напряженности. Таким образом, изменение ɑ-индекса отражает уровень восходящей активации, необходимый для организации адаптивного поведения, и в то же время степень эмоциональной напряженности, тревоги [Gastaut, 1954; Fenton, Scotton, 1967; Telerak, 1976; Лукьянова, Малкин, 1977, и др. ]. Помимо того, параллельное исследование показателей, отражающих состояние вегетативного регулирования и уровень церебральной активации, позволяет оценить относительное значение в формировании эмоционального напряжения его мотивационного и информационного компонентов [Симонов, 1981; Русалова, 1983].

Наряду с фоновым значением изучаемых показателей оценивали степень их изменения в процессе исследования и при функциональных нагрузках, обращенных и к левому (счет в уме), и к правому (мысленное представление зрительного образа) полушарию. Выявленные зависимости и при эффективной, и при нарушенной адаптации высокодостоверны (Р

Эрготропная направленность изменений вегетативно-гуморального регулирования по мере повышения тревоги в условиях длительного напряжения адаптационных механизмов проявляется независимо от эффективности адаптации нарастанием ЧСС, повышением АД, ростом суммарной секреторной активности САС и интенсивности синтеза НА, а также несколько менее выраженным увеличением интенсивности метаболизма катехоламинов с образованием ВМК (табл. 7, 8). Эрготропные сдвиги вегетативного регулирования при этом достаточно устойчивы. Большая ЧСС при возрастании тревоги сопровождается уменьшением ее изменчивости в период исследования; то же можно сказать и о повышении АД, во всяком случае диастолического.

К числу вегетативных параметров, образующих совокупность физиологических показателей, наиболее тесно связанных с уровнем тревоги и при эффективной, и при нарушенной психической адаптации, относится также ЭСК, снижение которого в обоих случаях соответствует нарастанию эмоционального стресса. В то же время усиление спонтанных КГР (за счет отрицательной составляющей его амплитуды) включается в выделяемую совокупность при эффективной психической адаптации и не входит в эту совокупность в группе, характеризующейся ее нарушениями. Последнее различие нельзя отнести за счет эмоционально обусловленных колебаний КГР (поскольку повышение уровня тревоги соответствует усилению эмоционального стресса и при эффективной, и при нарушенной адаптации), а также за счет различий в кожно-гальваническом компоненте ориентировочной реакции на случайные изменения характеристик среды: сопоставление выделенных совокупностей вегетативных характеристик свидетельствует о большой

Совокупность показателей экскреции веществ катехоламиновой природы и относительной активности отдельных звеньев их обмена, значимо связанная с уровнем тревоги и интрапсихическими адаптационными механизмами при эффективной (А) и нарушенной (Б) психической адаптации значимости этого компонента не при эффективной, а при нарушенной адаптации.

Для интерпретации рассматриваемого различия можно использовать данные о связи КГР с процессом принятия решений [Латаш, 1968; Веденяпин, Ротенберг, 1984]. Повышение тревоги при эффективной психической адаптации сопровождается интенсификацией этого процесса, тогда как при нарушении психической адаптации процесс принятия решения дезорганизуется. Признание такой трактовки вновь ставит вопрос о различии функционального значения отрицательной и положительной составляющих КГР, поскольку связь амплитуды спонтанных КГР и уровня тревоги реализуется за счет отрицательной составляющей, тогда как положительная относительно уменьшается.

Характер психофизиологических зависимостей, определяющих соотношение тревоги и церебральной активации, также изменяется при различной эффективности психической адаптации. Использование многомерного анализа позволяет показать, что связи между тревогой и церебральной активацией носят характер более сложный, чем предполагалось в соответствии с активационной теорией Линдсли. Постулируемое указанной теорией увеличение интенсивности активации по мере возрастания тревоги в условиях адаптационной напряженности отмечается только при эффективной адаптации. В случае нарушения ее такая зависимость усиливается для левого полушария, тогда как активация правого относительно снижается. С повышением активации именно левого полушария, преимущественно ответственного за формирование устойчивых логических связей, может быть соотнесено смещение тревоги к конкретным стимулам, обусловленное механизмами фиксации и позволяющее даже при нарушении адаптации в той или иной мере улучшить структурированность ситуации. При введении же

дополнительных задач (дезорганизующих при неэффективной адаптации сложившуюся структуру) независимо от модальности этих нагрузок, их адресованности правому или левому полушарию, возрастанию тревоги соответствует увеличение изменения активации (т. е. повышение редукции ɑ-ритма) правого полушария (связь которого с отрицательными эмоциями уже рассматривалась выше) при относительном уменьшении таковой левого.

Возвращаясь к вопросу о зависимости влияния тревоги на функционирование САС от эффективности психической адаптации, следует отметить, что в большей степени роль эффективности психической адаптации в формировании рассматриваемых психофизиологических соотношений проявляется при анализе показателей, характеризующих отдельные звенья гуморальной активности САС. При нарушении психической адаптации повышение уровня тревоги сочетается с возрастанием и нервного, и гуморального компонентов активности САС, тогда как при эффективной адаптации — в основном первого. Это проявлялось во включении в выделяемую совокупность признаков при нарушении психической адаптации уровня экскреции и НА, и Ад, а при эффективной — только НА. При этом в случае эффективной психической адаптации увеличение экскреции НА реализуется в большей мере за счет его связанной формы, тогда как при нарушенной адаптации — за счет свободной. Кроме того, в последнем случае отмечается значительно более тесная зависимость между уровнем тревоги и обменом ДА, что может быть обусловлено его ролью в организации моторных коррелятов тревоги. Следовательно, нарушению психической адаптации соответствует усиление изменений гуморальной активности САС, связанных с возрастанием уровня тревоги.

Таким образом, организация психофизиологических зависимостей, обусловленных влиянием тревоги, включает в себя эффективность психической адаптации как неотъемлемое звено. Возрастание тревоги приводит к выраженным изменениям вегетативно-гуморального регулирования, которые трансформируются в случае снижения эффективности психической адаптации. В то же время повышение уровня тревоги способствует такой трансформации, увеличивая вероятность адаптационных нарушений.

Вместе с тем усиление тревоги приводит и к включению или повышению интенсивности действия адаптационных механизмов. Благодаря этому улучшается сбалансированность в системе человек—среда в основном за счет либо модификации поведенческой активности, либо изменения интрапсихических процессов. В первом случае риск нарушений психической адаптации уменьшается, а тревога редуцируется за счет целесообразного изменения ситуации, при котором улучшаются возможности удовлетворения актуальных потребностей индивидуума и снижается эмоциональное напряжение (аллопсихическая адаптация). Такое изменение ситуации может быть результатом эффективного воздействия на нее или ухода из повышающей тревогу ситуации, блокирования тех форм деятельности, которые сопровождаются эмоциональным напряжением либо дают основание ожидать возникновения угрозы. В этих случаях интенсификация поведенческой активности определяется возрастанием тревоги, а редукция тревоги в результате эффективного целенаправленного поведения позволяет предотвратить нарушение психической адаптации. Целесообразное изменение ситуации или уход из нее восстанавливает адекватные отношения в системе человек—среда за счет непосредственного изменения среды или модификации взаимодействия. Наряду с аллопсихической адаптацией повышение уровня тревоги модифицирует психическую активность за счет включения (или повышения активности) определенных интрапсихических механизмов (интрапсихическая адаптация). Действие механизмов интрапсихической адаптации обеспечивает редукцию тревоги или устранение ее генерализации благодаря реориентации личности, которая позволяет изменять взаимоотношения в системе человек—среда при относительной стабильности среды.

Таблица 7 Совокупность показателей экскреции веществ катехоламиновой природы и относительной активности отдельных звеньев их обмена, значимо связанная с уровнем тревоги и интрапсихическими адаптационными механизмами при эффективной (А) и нарушенной (Б) психической адаптации

Таблица 7(продолжение)

Примечание. Здесь и далее (в табл. 8, 13, 14, 21, 22, 24, 25, 29, 30, 33 и 34) 1 — исследованная характеристика, 2 — стандартные коэффициенты множественной регрессии, % — % объясняемой дисперсии.

Таблица 8.   Совокупность физиологических показателей, значимо связанная с уровнем тревоги и интрапсихическими адаптационными механизмами при эффективной (А) и нарушенной (Б) психической адаптации

Таблица 8. Продолжение

Таблица 8. Продолжение

Таблица 8. Продолжение

Примечание. Здесь и в табл. 13, 21, 24 и 30 Δ — величина изменения характеристики по отношению к фону. Индекс «с» — систологическое, «д» — диастолическое; длительность — продолжительность КГР на первый индифферентный стимул.

1. У несколько меньшей группы (31.6 %) после периода внутренней напряженности и неопределенного беспокойства констатировали снижение активности, вялость, безразличие (эту группу мы подробнее рассмотрим в разделе, посвященном механизмам интрапсихической адаптации); у остальных испытуемых (21.0%) не отмечали изменений психического состояния. ↩

2. Выраженность тревоги и эмоциональной напряженности здесь и далее определяли по уровню 1-го комплексного фактора теста Кеттелла. В группу с высоким уровнем тревоги относили тех, у кого он превышал средний для исследованного контингента не меньше чем на 0.674 σ а, а в группу с низким — лиц, у которых он был ниже среднего не меньше чем на ту же величину. ↩

Дата добавления: 2015-06-27