Предмет и объект исследования лингвокультурологии

Лекция 3

Цели и задачи лингвокультурологии

К задачам лингвокультурологии относятся поиски ответов на следующие вопросы:

1. Как культура участвует в образовании языковых концептов? Каковы концепты культуры?

2. К какой части значения слова «прикрепляются» культурные смыслы? Какова культурная семантика языковых знаков?

3. Осознаются ли культурные смыслы говорящими? Как они влияют на речевые стратегии? Как они помогают воплощать и распознавать культурные смыслы в текстах?

4. Каковы дискурсы культуры?

5. Каков понятийный аппарат лингвокультурологии?

Объектом исследования в науке считается область действительности, подвергаемая изучению. Предмет исследования – это либо какая-нибудь часть объекта, либо представитель объекта изучения. Объектом лингвокультурологии является взаимодействие языка, культуры и человека. Предметом же лингвокультурологии являются: 1) безэквивалентная лексика и лакуны; 2) мифологизированные языковые единицы: архетипы и мифологемы, обряды и поверья, ритуалы и обычаи, закреплённые в языке; 3) пословицы и поговорки; 4) фразеологический фонд языка; 5) эталоны, стереотипы, символы; 6) метафоры и сравнения; 7) стилистический уклад языков; 8) речевое поведение и речевой этикет.

Одна и та же единица может принадлежать сразу нескольким семиотическим системам: стереотип может подкрепляться значимыми для культуры текстами и трансформироваться во фразеологизм. Так, песня «Лазарь бедный», которую пели нищие, усиленная семантикой имени («Бог помог»), подкреплённая библейской легендой о Лазаре, получившем награду за свои мучения на том свете (Евангелие от Луки), перешла во фразеологизм петь Лазаря – «пытаться разжалобить, вызвать сочувствие».

Рассмотрим предметы лингвокультурологического изучения.

1. Слова и выражения, являющиеся объектом описания в лингвострановедении (Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров): а) безэквивалентная лексика – бить баклуши («ничего не делать»), щи, каша, баня, пропал как швед под Полтавой («безвозвратно, полностью»); б) крылатые слова из русской классики – человек в футляре, хлестаковщина, обломовщина, отцы и дети; в) лозунги и политические дискурсы – локомотив истории, путёвка в жизнь, оранжевая революция; г) лакуны – отсутствие в языке слов и понятий другого языка.

2. Мифологема – важный для мифа персонаж или ситуация, переходящий из мифа в миф. Архетип – устойчивый образ, распространённый в индивидуальном сознании, символ сновидений, мифов, сказок, легенд (К. Г. Юнг, 1919, статья «Инстинкт и бессознательное»). Это коллективное бессознательное, унаследованное от предков и не являющееся результатом личного опыта. Современный человек во многом находится во власти бессознательного. Например, в основе русских фразеологизмов со словом хлеб лежит архетип ХЛЕБА как символа жизни: хлеб должен быть заработан своим трудом, другое поведение осуждается (зарабатывать на хлеб, хлебом не корми, есть чужой хлеб, жить у кого-либо на хлебах). Другой архетип – ХЛЕБ как ритуальный предмет, влияющий на все стороны жизни человека: с хлебом связаны весенние обряды гадания, ворожба, заговоры; хлеб – символ солнечного Бога, божественное существо.

Обряд – условно-символическое действие, складывающееся на основе обычая и изображающее отношение людей к природе и друг другу. По сути каждый обряд символизирует Творение. Например, родильные обряды, крестины, сватанье, свадьба, похороны¸ поминки. Обряд – действие, утратившее целесообразность и ставшее семиотическим знаком. Обряд имеет сложную структуру, включает несколько этапов и длителен во времени. Он сопровождается специальными песнями, драматическими действиями, хороводами, ряженьем, гаданьями. Он больше ритуала.

Ритуал – система действий, совершаемых по строго установленному порядку, традиционным способом и в определённое время, магически связывающих людей с магическими силами природы, богами. Это механизм коллективной памяти. Его подобие впервые появляется у животных, объединённых в крупные сообщества. По К. Лоренцу, ритуал выполняет три функции: снятие агрессии, обозначение круга «своих» и отторжение «чужих». На заре истории человечества ритуалы были невербальными «текстами» культуры. Подражательность ритуального действия требовала от индивида следовать образцам и исключала творческий подход. К древним ритуалам относится ритуал оберега от вреда: например, от сглаза, нанесённого визуальным действием. Для этого нужно не попадаться на глаза, не смотреть в глаза. Отголоском этого древнего ритуала является представление о том, что око – это окно в другой мир. Через окно другой мир врывается в дом (вампиры, вурдалаки в «Вие» Н.В. Гоголя).

Другим примером ритуала является смех. На ранних стадиях культуры рядом с серьёзными культами существовали и смеховые, высмеивающие божество. Так древний и средневековый человек освобождались от религиозного догматизма, мистики и благоговения, потому что религиозная жизнь не вполне соответствовала человеческой природе, искажала её. Человек жил то в одном (религиозно-официальном), то в другом (обычном, земном) мире. Смех амбивалентен (двойственен, отрицателен и положителен одновременно): дьявол хохочет при виде злых дел людей, святые только улыбаются, хохочет в лесу леший, русалки смехом заманивают к себе людей. Запрет на смех есть в русских сказках (в царстве мёртвых нельзя смеяться). Образ царевны Несмеяны, по-видимому, символизирует подчинённость героини силам зла. Фразеологизм сардонический смех («злобно-насмешливый, язвительный») связан с обычаем древнего населения Сардинии убивать стариков и громко смеяться. Выражение гомерический смех («неудержимый, очень громкий») имеет негативную окраску: это громовой смех богов Олимпа. В русском фразеологизме смех без причины – признак дурачины также осуждается смех. Вместе с тем смех в обрядах связан со светом и жизнью: отсюда выражение смешинка в рот попала. В украинском

поверье ворон забирает детей на тот свет, и если мать успеет рассмешить ребёнка, то он остаётся с ней.

Заговор нужен от наговора – вреда, нанесённого словом. Заговор и заклинание разрушают наговор. Упоминания о заговорах относятся к Х веку. Возможно, они связаны с мифами, в них отражается древняя поэзия. Заговоры могли возникнуть на основе византийских апокрифов (произведений с библейским сюжетом, отвергнутых церковью), халдейских книг (халдеи – семитские племена, жившие в первом тысячелетии до новой эры в Южной Месопотамии), чернокнижия (знания приёмов магии и колдовства по книгам с кабалистическими знаками, формулами заклинаний, заговоров, магических рецептов).

3. По мнению некоторых учёных, из пословиц и поговорок должны изучаться лишь те, что связаны с историей конкретного народа. Не следует изучать библейскую пословицу Одна ласточка весны не сделает. Следует изучать в лингвокультурологии пословицу На каждое чиханье не наздравствуешься, в основе которой лежит славянский обычай в ответ на чиханье желать здоровья.

4. Эталоны – результат национально-типического соизмерения явлений мира. Это то, в чём образно измеряется мир. В языке эталоны существуют в виде устойчивых сравнений: глуп как валенок, весел как птичка, злой как волк / собака, здоров как бык. В них символ становится образцом и подчиняет себе волю понимающих. Эталон – это сущность, измеряющая свойства и качества предметов; нормативное представление о явлениях природы, общества, о человеке. Эталон содержит в скрытом виде предписания, влияет на избирательность и оценку.

Стереотип – неосознаваемый тип, измеряющий деятельность, поведение отдельного народа. Известны немецкая аккуратность, русская надежда на маленький шанс (авось), китайские церемонии, африканский темперамент, вспыльчивость итальянцев, упрямство финнов, медлительность эстонцев, польская галантность.

Символ в языке имеет мифологическую архетипическую природу: радуга для русских – символ надежды, благополучия, мечты (радужные мечты). Корни этого символа – в библейской легенде о всемирном потопе, когда Бог в знак договора с людьми о том, что потопа больше не будет, оставил на земле радугу.

5. Образность (метафоричность). В любом образе содержится 3 компонента: сопоставляемое, сопоставляющее (предмет в отражённом виде), основание сравнения (общие свойства предмета и его отражения). Образность вызывает в нашем сознании картинки. Образ метафоры, фразеологизма, слова «считывается» по внутренней форме (ВФ). ВФ – это буквальный смысл, который складывается из значения морфем, образующих слово: слова конник, наездник, всадник имеют одно лексическое значение, но разные ВФ: находящийся на коне, едущий, сидящий. ВФ делает слово мотивированным, хотя и не полностью: подснежник – не всё, что лежит под снегом, а только первый весенний цветок. Существует ближайшая (живые словообразовательные связи слова) и дальнейшая ВФ (самая ранняя из доступных мотивирующих реконструкций слова). Окно ← око (око в мир в русском языке); window ← wind, ow (ветер, глаз, «глаз ветра» в английском и исландском языках). ВФ может тускнеть, но она живёт в семантике слов как историческая память народа.

6. Стилистический уклад языков. Существуют языки с сильным диалектным расслоением и языки, в которых диалектных различий почти нет. Есть языки, стилистическая дифференциация которых только начинается, и языки, где эта дифференциация многоаспектна. М. Задорнов сравнивает в одном из своих спектаклей английское слово man и русские мужчина, мужик, мужичок, мужчинка.

7. Речевое поведение и речевой этикет включают запрещённые и разрешённые типы общения, стереотипы общения. К последним в русской культуре А.К. Михальская относит жалобы на здоровье и судьбу в начале общения, идущие от православного правила смиренно принимать страдание [11]. Кроме того, речевое поведение и этикет включают функциональные стили и формы этикета в типичных ситуациях, где человек выполняет различные социальные и коммуникативные роли: начальник – подчинённый, муж – жена, отец – сын, пассажир – контролёр. Речевой этикет – это специально заданные правила речевого поведения людей в ситуациях общения. Н.И. Формановская утверждает, что коммуникативная истинность общения выше по ценности для общности людей, чем искренность (истина).

Дата добавления: 2015-06-27