Ошибки и их исправление

В наших школах дети свободны, но это не означает отсут­ствие организации. Организация на самом деле необходима, и если дети будут свободны, чтобы работать, то тогда она должна быть даже более тщательно продуманной, чем в обычной школе. Ребенок обретает опыт в окружающей среде, созданной нами, и таким образом совершенствует себя, но для него обя­зательно должны быть специальные занятия. С момента, когда появилась концентрация, ребенок может упражнять ее в разно­го рода занятиях, и чем активней становится сам ребенок, тем менее активной будет учительница, и в конце концов она может остаться практически полностью в стороне.

Как мы уже сказали, дети, следующие этим путем, соединя­ются и объединяются в социальную группу, настолько более совершенную, чем наша, что возникает ощущение, что взрос­лым не стоит вмешиваться в этот коллектив. Их совместная жизнь — это естественный феномен, такой же деликатный, как жизнь эмбриона, и мы должны следить за тем, чтобы ей не был причинен вред. Если мы создали окружающую среду, в которой все предметы подобраны с целью развития детей, значит, мы сделали все необходимое для возникновения этого феномена.

В этом новом мире существуют точно установленные от­ношения между учителем и детьми. Задачам учительницы будет посвящена отдельная глава, но одну вещь она не должна делать никогда, а именно вмешиваться в работу ребенка, чтобы его похвалить или наказать его, если он не прав, или даже исправить его ошибки. Возможно, это звучит странно и для многих людей окажется камнем преткновения.

Они говорят: «Как же у вас ребенок будет развиваться дальше, если вы никогда не исправляете его ошибки?»

Большинство учителей думает, что их главная задача — всегда критиковать, чем они и занимаются, и не только в отно­шении учебы, но и в вопросах нравственности. Они считают, что в отношении подготовки ребенка должен действовать прин­цип кнута и пряника.

Но если ребенка надо награждать или наказывать, то, зна­чит, у него отсутствует способность управлять собой, и тогда это должно стать функцией учителя. Но предположим, ребенок сам начинает работать — тогда призы и наказания оказываются не­нужными, они только оскорбляют свободу его духа. Поэтому в таких школах, как наша, выступающих в защиту спонтанного развития ребенка и ставящих своей целью свободу ребенка, оче­видно нет места призам и наказаниям. Более того, ребенок, который находит себе занятие без принуждения, тем самым показывает, что они ему совершенно не важны.

Призы мы могли бы отменить без серьезных протестов, потому что это, во-первых, экономия, во-вторых, это касается немногих детей и имеет место только один раз в году. Но наказания! Это совсем другая история. Наказания случаются каждый день. Что значит проверять тетради? Это значит ста­вить там оценки от 0 до 10. Как может 0 помочь справиться с недостатками? Потом еще учитель говорит: «Ты продолжа­ешь повторять одну и ту же ошибку. Ты не слушаешь, что я говорю. Ты так никогда не сможешь сдать экзамены!»

Все исправления, сделанные учительницей в письменной работе ребенка, вся ее брань оказывают лишь негативное вли­яние на его энергии и интересы. Если говорить ребенку, что он непослушный или тупой, это только его унизит, обидит и оскорбит, но никоим образом не улучшит. Потому что, чтобы ребенку перестать делать ошибки, для этого ему надо развить свои умения, а как он может это сделать, если помимо того, что он не соответствует стандарту, его еще и лишают уверен­ности в себе? В старые времена учителя приделывали тупым детям ослиные уши и били по рукам за плохое письмо. Но если бы они даже пустили на ослиные уши всю бумагу в мире и разбили бы им руки в кровь, никаких свежих сил человеку это не принесло бы. Исправить неспособность могут только Упражнение и опыт, и нужна длительная практика, чтобы об­рести все необходимые навыки. Недисциплинированный ре­бенок становится дисциплинированным благодаря работе в компании других, а не потому, что ему говорят, что он не­послушный. Если вы говорите ученику, что он не может что-то сделать, он вполне может сказать в ответ: «А к чему тогда об этом говорить? Я это и сам вижу!»

Это не коррекция. Это констатация факта. Улучшение и исправление могут произойти только в том случае, если в тече­ние длительного времени ребенок практикуется добровольно.

Правда, может так случиться, что ребенок делает ошибку, не сознавая этого, но ведь и учитель может бессознательно ошибаться. К сожалению, обычно учителя думают, что они сами никогда не должны совершать ошибок из-за боязни пока­зать плохой пример. Если учительница и совершает ошибку, она точно не признается в этом ребенку. Ее чувство собствен­ного достоинства основывается на том, что она всегда права. Учитель должен быть безупречен. Однако это заблуждение надо отнести не только на счет учителя. Виновата вся школьная сис­тема, которая, к сожалению, базируется на искаженной основе.

Предположим, мы станем изучать сам феномен ошибки; тогда становится очевидным, что все совершают ошибки. Это одна из реальностей нашей жизни, и признать это — значит уже сделать большой шаг вперед. Если нам предстоит идти узкой тропой истины и не терять связи с реальностью, то тогда мы должны согласиться, что любой из нас может ошибаться, иначе мы все были бы совершенны. Поэтому полезно куль­тивировать дружеское отношение к ошибке как к неизбежно­му спутнику нашей жизни, как к чему-то, у чего есть цель, а ведь так оно и есть на самом деле.

Многие ошибки с годами уходят сами. Маленький ребенок начинает ходить неуверенно, качается и падает, но в конце концов ходит нормально. Он исправляет ошибки по мере своего роста и опыта. Мы занимаемся самообманом, если ду­маем, что всегда идем прямой дорогой к совершенству. Исти­на заключается в том, что мы делаем одну ошибку за другой, и мы себя не поправляем. Мы не можем понимать свои ошиб­ки, мы живем в состоянии иллюзии, отрезанные от реально­сти. Учитель, который считает, что он совершенен, и никогда не замечает собственных ошибок — плохой учитель. Куда бы мы ни посмотрели, всегда видна определенная «госпожа Ошибка»! Если мы стремимся к совершенству, мы должны обращать внимание на свои собственные недостатки, потому что, только исправляя их, мы можем улучшить себя. Мы долж­ны увидеть их во всем свете дня и принять их существование как нечто, что будет сопутствовать нам всю жизнь.

Ошибки играют важную роль даже в точных науках (матема­тике, физике, химии и др.), потому что их надо учитывать. Появ­ление позитивной науки сделало необходимым научное изуче­ние ошибки. Наука считается свободной от ошибки, потому что она использует точные инструменты для оценки ошибки. После того как измерения сделаны, становятся важными две вещи: одна — получить точную цифру, вторая — знать, какая возможна погрешность. Наука всегда говорит на языке приближения, а не абсолюта, и это оставляет место для выводов. Например, инъек­ция антибиотиков эффективна в 95 процентах случаев. Но важно знать, что есть 5 процентов неопределенности. Даже линейные измерения приводятся с точностью до определенной доли еди­ницы. Ни одна цифра не приводится или не принимается без указания ее возможной погрешности, и именно этот подсчет и делает ее ценной. Возможные погрешности так же важны, как сами данные, которые иначе не принимаются всерьез. Если оценка погрешности так важна в точных науках, то тем более важна она в нашей работе. Потому что ошибки для нас представ­ляют особенную важность, и чтобы их исправить или устранить, прежде всего необходимо их знать.

Тут мы подошли к научному принципу, который также яв­ляется дорогой к совершенству. Мы назвали его «контроль ошибок». Что бы ни делали школа, учителя, дети и прочие, ошибки будут неизбежны. Так что частью школьной жизни должно стать следующее правило, а именно: важно не само по себе исправление, а то, что каждый индивидуум должен начать осознавать свои собственные ошибки. У каждого должно быть средство проверки, так чтобы он мог сказать, прав он или нет. Мне надо знать, хорошо я делаю или плохо, и если поначалу я считал свои ошибки не важными, то теперь я стал ими интере­соваться.

Дети в школах обычного типа часто не имеют представле­ния о том, что делают ошибки. Они делают их бессознательно и совершенно равнодушно, потому что исправлять их — это не их дело, а учителя! Как же далеко это от нашего собствен­ного представления о свободе!

Но если я не могу исправить себя сама, мне придется искать еще чьей-то помощи, кто, может, знает не лучше меня. Насколько было бы лучше, если бы я могла распознать свои собственные ошибки и затем их исправить! Если что-то и может сделать характер нерешительным, так это неспособ­ность контролировать ситуацию, не прибегая к совету со сто­роны. Это порождает удручающее чувство неполноценности и отсутствия уверенности в себе.

Под «контролем ошибок» мы имеем в виду любой показа­тель, который подсказывает нам, продвигаемся ли мы к своей цели или удаляемся от нее. Предположим, я хочу посетить определенный город, но не знаю дороги. Такое довольно часто случается с нами в жизни. Тогда я сверяюсь с картой и ищу дорожные указатели. И если я вижу указатель со словами «Ахмедабад — две мили», я чувствую уверенность. Но если я вдруг читаю «Бомбей — пятьдесят миль», тогда я знаю, что ошиба­юсь. Карта и дорожные указатели — эта та помощь, без кото­рой мне пришлось бы спрашивать дорогу и, вполне возможно, получать противоречивые ответы. Надежное руководство и возможность проверки по ходу дела — вот необходимые усло­вия, чтобы куда-нибудь попасть.

Таким образом, то, что требуется в науке и в практической жизни, безусловно, должно быть принято в обучении с самого начала как необходимое. И это — возможность «распознава­ния собственных ошибок». Наряду с инструкциями и матери­алами для работы мы должны дать и это. Способность про­грессировать в большой мере обусловлена свободой и пра­вильной дорогой, по которой следует продвигаться; но к этому необходимо добавить еще способ получить ответ, не сошли ли мы с дороги, и если сошли, то когда. Если этот принцип реализуется как в школе, так и в повседневной жизни, тогда не важно, совершенны учителя и матери или нет. Ошибки,

сделанные взрослыми, представляют определенный интерес, и дети им сочувствуют, но совершенно отстраненно. Это ста­новится для них одной из сторон жизни, и тот факт, что мы все можем совершать ошибки, вызывает в их сердце чувство глубокой привязанности, и это еще одна причина союза ма­тери и ребенка. Ошибки сближают нас и делают лучшими друзьями. Братство легче зарождается на пути ошибок, чем безупречности. «Совершенный человек» не способен менять­ся. Если свести вместе двух «совершенных» людей, они неиз­бежно поссорятся, потому что ни один не сможет ни понять другого, ни терпеть различия.

Вспомним, что одно из первых упражнений, которые вы­полняют наши дети, — это упражнение с набором цилиндров равной высоты, но разного диаметра, который соответствует разным отверстиям в бруске дерева. Первое, что надо сделать, — это понять, что все они различны, второе — взять их сверху за ручку большим, указательным и средним пальцами. Ребенок начинает вставлять их в отверстия по одному, но в конце обна­руживает, что совершил ошибку. Остался один цилиндр, кото­рый слишком велик для единственного оставшегося отверстия, тогда как остальные сидят слишком свободно. Ребенок смотрит еще раз и изучает их более внимательно. Он столкнулся с про­блемой — тот оставшийся цилиндр, который показывает, что он совершил ошибку. Однако это как раз то, что добавляет интереса игре и заставляет его повторять ее раз за разом. Так что этот материал удовлетворяет двум требованиям:

• улучшает восприятие ребенка;

• дает ему возможность контролировать ошибки.

Наш дидактический материал всегда разработан так, чтобы давать возможность наглядной и ощутимой проверки. Двухлет­ний малыш может начать им пользоваться и быстро понять спо­соб исправления своих ошибок. Благодаря ежедневной практике он становится уверенным в себе. Но это означает не то, что он уже совершенен, а лишь то, что он начинает сознавать свои спо­собности, и это возбуждает в нем желание стараться.

Ребенок мог бы сказать так: «Я не совершенен, я не все­могущ, но вот это я могу сделать, и я это знаю. Также я знаю, что я могу делать ошибки и их исправлять, и так я нахожу свой путь».

Так что здесь мы имеем благоразумие, уверенность и опыт — отличный багаж для путешествия по жизни. Дать такое чувство безопасности — это не так просто, как кажется, и так же непросто поставить детей на путь, ведущий к совер­шенству. Сказать человеку, что он умный, или неуклюжий, сообразительный, тупой, хороший, или плохой, — это своего рода предательство. Ребенок сам должен видеть, что он может сделать, и важно дать ему не только средства обучения, но и показатели, которые скажут ему о его ошибках.

Давайте посмотрим на более старшего ребенка, воспитан­ного по нашей системе. Он выполняет арифметические дейст­вия сложения, и ему всегда показывают, как проверить ответ, и у него формируется привычка это делать. Проверка часто при­влекает его даже больше, чем сложение! То же самое происхо­дит и с чтением. Существует упражнение, выполняя которое ребенок напротив соответствующих предметов раскладывает карточки с написанными на них словами. Для контроля есть карточки, хранимые отдельно, на которых изображены те же самые предметы с соответствующими надписями. И ребенку доставляет величайшее удовольствие пользоваться таким само­контролем, проверяя, не сделал ли он ошибок.

Если в рутине школьных будней мы всегда стараемся, чтобы ошибки были замечены, так это для того, чтобы мы могли встать на путь совершенства. Интерес ребенка к тому, чтобы сделать лучше, и его собственная постоянная проверка и тестирование настолько важны для него, что его прогресс гарантирован. Сама его природа стремится к точности, и его привлекают способы до­стижения точности. В одной из наших школ маленькая девочка увидела «поручение», которое она должна была прочитать и вы­полнить, сформулированное таким образом: «Выйди, закрой дверь и вернись». Она внимательно его изучила и начала выпол­нять, но вдруг остановилась и подошла к учительнице: «Как же я вернусь, если я закрою дверь?»

«Ты совершенно права, — сказала учительница. — Это моя ошибка». И она переписала предложение.

«Да, — улыбнулся ребенок, — теперь я могу это сделать».

Из всего этого осознания ошибок вырастает своего рода братство. Ошибки разделяют людей, но их исправление — средство объединения. Становится интересно просто исправ­лять ошибки, где бы они ни были обнаружены. Сама ошибка становится интересной. Она становится связью, узами това­рищества между человеческими существами. Особенно она помогает внести гармонию в отношения взрослых и детей. Обнаружение какой-то маленькой ошибки у взрослого не вы­зывает недостаток уважения у ребенка или утрату достоинства у взрослого. Ошибка становится обезличенной, и ее можно контролировать.

Так малое ведет к великому.

Дата добавления: 2015-06-27