Методология системы в оценке культуры как основополагающего социального феномена 1 страница

Как можно видеть, миром правят два основных вида деятельности: развитие и функционирование. В связи с этим логичным было бы предположить, что для каждого из них существует своя особенная культура.

Но сначала надо определить, что же все-таки такое – культура? Безусловно, ответ на это вопрос известен всем, но почему-то все отвечают на него по-разному.

Культура человека начинается в тот момент, когда человек осознает, что он целиком и полностью встроен в сложно структурированное общество, которое заставляет его жить по определенным правилам. Общество требует от каждого из своих членов максимальной отдачи сил для своего процветания, задает параметры такого процветания, определяет формы и методы самореализации каждого из своих членов.

Общество через культуру задает параметры положительных и отрицательных эмоций, правил поведения в различных жизненных ситуациях. Через культуру задаются параметры отношения к ключевым событиям в жизни человека: рождение, взросление, смерть…

То есть культура, это едва ли не самый сложный и, безусловно, самый многогранный и многосложный социальный феномен, созданный человечеством. Не зря же и ответ на вопрос «Что такое культура?», как правило, предлагается в виде перечисления различных определений и дефиниции. Например, вспоминают, что бывает культура политическая, экономическая, художественная и т.д. И крайне редко можно услышать именно ответ, что культура – социальный феномен, заключающий в себе выработанные социумом правила взаимодействия каждого из членов общества друг с другом, со своим социумом и другими социумами.

Крайне важным представляется необходимость уяснения, что является наиболее важным в этом феномене.

Культура – это атрибут человеческой деятельности, в котором наиболее ярко и отчетливо проявляется сама суть человеческой природы, а именно:

– умение осознанно создавать и применять на благо социума некие принципиально новые предметы, социальные механизмы, правила и понятия, которые способствуют формированию всех материальных и духовных ценностей;

– умение откладывать в памяти социума и передавать каждому из его членов эти предметы и механизмы в целях обогащения сознания и возможности достижения неких новых, неизведанных высот в развитии;

– умение убирать из деятельностного компендиума те феномены материальной и духовной жизни, которые мешают нормальному существованию современной цивилизации.

То есть не бывает культуры бездеятельностной, безынновационной, беспродуктивной, бессохранительной, бескоммуникативной.

Эта множественная природа культуры (как минимум, тройственная: создание, сохранение и уничтожение) как раз и является источником всех сложностей в осознании этого феномена, его структуры и содержания. Зачастую, говоря о культуре, описывают принципиально различные вещи, мешая в одну кучу – воспитание, образование, искусство, прикладное творчество, домоводство, политес и правила приличия и множество других дел, имеющих к культуре лишь то отношение, что все они – суть различные проявления человеческой деятельности.

Теперь, по правилам приличия, принятым в культурологии, необходимо перечислить определения культуры, наработанные со времен Марка Порция Катона Старшего 1 (234–149 до н.э) и Марка Туллия Цицерона 2 (106-43 до н. э.), которые первыми предложили как сам термин, так и его наполнение[10].

Понятие «культура» чрезвычайно древнее и во всех случаях раннего употребления слово culture означало процесс культивирования, выращивания чего-нибудь, обычно животных и растений (agri culture).

Дальнейшая эволюция связана, по всей видимости, с перенесением представлений о культивировании, возделывании с естественных процессов создания продуктов жизнедеятельности на человеческое развитие. При этом агрономическая подоплека долгое время сохранялась, о чем свидетельствует, например, высказывание Френсиса Бэкона[11] «о культуре и возделывании умов».

Постепенно метафора становилась все более привычной, пока термины типа «культура ума» не начали восприниматься прямо и непосредственно, а не в переносном смысле. Кроме того, слово «культура» все чаще стало использоваться для характеристики процесса развития и совершенствования в целом.

Всего в культурологии с XVIII века можно выделить три этапа развития представлений о сущности культуры.

Первый этап (XVIII-XIX вв.) – можно назвать рационалистическим. Его основная идея – отождествление развития культуры и человеческого разума, выражаемого в улучшении жизни всего социума в целом. При этом исследователями (И.Гердером, А.Тюрго, И.Кантом, А.Шлегелем, Ф.Шеллингом, Г.В.Ф.Гегелем и другими) ставилась задача найти способы сделать всех счастливыми посредством культуры. Общее мнение выразил английский этнограф Эдуард Тэйлор (1832—1917): «Культура – комплекс, включающий знания, верования, искусство, мораль, законы, обычаи, а также иные способности и навыки, усвоенные человеком как членом общества» («Culture is that complex whole which includes knowledge, belief, art, morals, law, custom, and any other capabilities and habits acquired by man as a member of society» («Primitive Culture[12]»).

Второй этап (конец XIX – начало XX в.) развития представлений о культуре характеризуется обращением к идее прерывности культурной эволюции и связан с именами Н.И.Данилевского[13], О.Шпенглера[14], А.Тойнби[15], П.А.Сорокина[16]. В рамках данного этапа объединяются модели развития культуры, созданные в соответствии с принципами цикла. Согласно этим моделям общество и культура мыслятся подобно живому организму, с процессами рождения, развития и смерти. Главной становится идея цикличности развития и постулат о замкнутости и непроницаемом характере различных культур. При этом отрицается общечеловеческое значение культуры и рационалистическая парадигма непрерывного культурного развития. Признание реального многообразия социальных культур является одним из основных положительных качеств, предложенных на этом этапе теорий. Однако основной их научный недостаток – провозглашение незыблемости принципа цикличности в повторении одних и тех же процессов в истории человечества. В конечном итоге, при всех оговорках и уточнениях некоторых из сторон высказанных в рамках данного этапа концепций, они не могли не привести к созданию учений неравноценности различных цивилизаций. В своем наиболее зверском виде такие учения привели к появлению различных расовых теорий и попыток их практического применения, приведшие к страшным человеческим жертвам.

Третий этап (XX век) характеризуется прежде всего плюрализмом концепций, что обусловлено стремлением ученых представить ускользающую, исчезающую при анализе реальность в новых формах, создать непременно свою собственную концепцию. Современная научная литература характеризуется стремительным ростом числа определений культуры. Подсчитано, что почти за 50 лет – с 1871 по 1919гг. дано всего семь определений понятия «культура», а за последующие 30 лет (1920 – 1950гг.) – было введено в научный оборот еще 137. К началу 1970-х годов существовало 250 определений, а к настоящему времени их число превысило 500.

В попытке создать некую классификацию этих концепций Альфред Кребер и Клайд Клакхон, которые написали книгу «Culture: A critical Review of concepts and Definitions[17]» в 1952 году. (На русском языке она вышла в 1992 году под названием «Культура: Критический анализ концепций и дефиниций»). Ученые собрали 164 определения культуры и свыше сотни ее описаний. Вот что у них получилось:

А. Описательные определения, в которых упор делается на перечисление всего того, что охватывает понятие культуры. Родоначальником такого типа определения культуры является знаменитый антрополог Э.Тейлор.

В. Исторические определения, в которых акцентируются процессы социального наследования, традиция. Примером здесь может служить определение, данное известным лингвистом Э.Сепиром: культура – это «социально унаследованный комплекс способов деятельности и убеждений, составляющих ткань нашей жизни». Недостаток определений этого типа связан с предположением о стабильности и неизменности, в результате чего из виду упускается активность человека в развитии и изменении культуры.

С. Нормативные определения. Эти определения делятся на две группы. Первая из них – определения, ориентирующиеся на идею образа жизни. По определению, данному антропологом К.Уислером, «образ жизни, которому следует община или племя, считается культурой... Культура племени есть совокупность стандартизованных верований и практик, которым следует племя».

Вторая группа – определения, ориентирующиеся на представления об идеалах и ценностях. Здесь можно процитировать два определения: данное философом Т.Карвером, «культура – это выход избыточной человеческой энергии в постоянной реализации высших способностей человека», и предложенное социологом У.Томасом, «культура... это материальные и социальные ценности любой группы людей (институты, обычаи, установки, поведенческие реакции) независимо от того, идет ли речь о дикарях или цивилизованных людях».

D. Психологические определения, в которых упор делается либо на процесс адаптации к среде (D-I), примером которых является следующее: «Совокупность приспособлений человека к его жизненным условиям и есть культура, или цивилизация... Эти приспособления обеспечиваются путем сочетания таких приемов, как варьирование, селекция и передача по наследству» (социологи У.Самнер и А.Келлер).

Обозначение D-П получили определения, описывающие процесс научения: «Культура – это социологическое обозначение для наученного поведения, то есть поведения, которое не дано человеку от рождения, не предопределено в его зародышевых клетках как у ос или социальных муравьев, а должно усваиваться каждым новым поколением заново путем обучения у взрослых людей» (антрополог Р.Бенедикт).

Индекс D-III получили определения, описывающие формирование привычек: «Культура – это нормы привычного поведения, общие для группы, общности или общества. Она состоит из материальных и нематериальных элементов (социолог К.Янг)». «Под культурой мы будем понимать совокупность всех сублимаций, всех подстановок или результирующих реакций, короче, все в обществе, что подавляет импульсы или создает возможность их извращенной реализации (психоаналитик Г.Рохайм)».

Индексом D-IV Кребер и Клакхон обозначили «чисто психологические определения».

Е. Структурные определения, в которых внимание акцентируется на структурной организации культуры. Здесь характерны определения, данные антропологом Р.Линтоном: «а)..– Культуры – это в конечном счете не более чем организованные повторяющиеся реакции членов общества, б) Культура – это сочетание наученного поведения и поведенческих результатов, компоненты которых разделяются и передаются по наследству членами данного общества».

F. Генетические определения, в которых культура определяется с позиции ее происхождения. Эти определения разделяются на четыре группы:

F-I, в которых культура рассматривается как продукт или артефакт:

«В самом широком смысле слова культура обозначает совокупность всего, что создано или смодифицированно сознательной или бессознательной деятельностью двух или более индивидов, взаимодействующих друг с другом или воздействующих на поведение друг друга» (социолог П.А. Сорокин).

F-2, в которых упор делается на идеях:

«Культура – это относительно постоянное нематериальное содержание, передаваемое в обществе посредством процессов обобществления» (социолог Г.Беккер);

F-III, в которых подчеркивается роль символов:

«Культура – это имя для особого порядка, или класса феноменов, а именно: таких вещей и явлений, которые зависят от реализации умственной способности, специфичной для человеческого рода, которую мы называем «символизацией»;

F-IV, в которых культура определяется как нечто, происходящее из того, что не есть культура:

«То, что отличает человека от животных, мы называем культурой» (естествоиспытатель и философ В.Оствальд).

Эта попытка классификации была не единственной. Подобный труд предпринял теоретик культуры Л.Е. Кертман, по утверждению которого существует свыше 400 определений культуры, и, по его мнению, есть три основных подхода к определению культуры:

– Антропологический, суть которого состоит в признании самоценности культуры каждого народа, а также в признании равноценности всех культур на земле: «Культура – это все, что создано человеком, будь то материальные предметы, внешнее поведение, символическое поведение или социальная организация (Л. Бернард)», «Культура – это способ жизни, которому следует общность или племя (К. Уислер)».

– Социологический, в котором культура трактуется как фактор организации и образования жизни какого-либо общества. Подразумевается, что в каждом обществе есть некие культуротворческие «силы», направляющие его жизнь по организованному, а не хаотическому пути развития. Культурные ценности создаются самим обществом, но они же затем и определяют развитие этого общества, жизнь которого начинает все больше зависеть от произведенных им ценностей: «Культура – это наследуемые изобретения, вещи, технические процессы, идеи, обычаи и ценности (Б. Малиновский)», «Культура – прочные верования, ценности и нормы поведения, которые организуют социальные связи и делают возможной общую интерпретацию жизненного опыта (У. Беккет)», «Культура – это язык, верования, эстетические вкусы, знания, профессиональное мастерство и всякого рода обычаи. (А. Радклифф-Браун)».

– Философский подход, который отличается от других тем, что путем анализа в жизни общества выделяют некоторые черты, характеристики, закономерности. Их-то и понимают как то, что составляет основание культуры или причину ее развития. И культура понимается как «содержание» или как «способ бытия» общества: «Культура – это путь от замкнутого единства через развитое многообразие к развитому единству (Г. Зиммель)», «Культура – это относительно постоянное нематериальное содержание, передаваемое в обществе при помощи процесса социализации (Г. Беккер)», «Культура – это символическое выражение, коренящееся в подсознательном и привносимое в общественное сознание, где оно сохраняется и остается в истории (Д. Реджин)».

Диапазон современных определений понятия «культура» очень широк:

– «культура – это то, что остается с нами, когда все остальное исчезает»,

– «культура – совокупность отношений к природе, к себе подобным и к самому себе»,

– «культура – формы духовного и социального функционирования более или менее однородных национальных или территориальных сообществ, опирающихся на определенные моральные и религиозные ценности, воплощенные в науке, искусстве и образе жизни»,

– «культура – хранительница духовного опыта человечества, а потому – эффективный инструмент формирования личности»,

– «культура – воплощение потребности человека к упорядочению жизни вокруг себя, выражаемом в ритуале, обряде, традиции»,

– культура – есть динамическая данность, цементирующая конкретное сообщество и сообщающая его существованию определенность и устойчивость»,

– «культура – исторически определенный уровень развития общества и человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях».

Существуют и достаточно экзотические определения. Так, например, Николай Рерих[18] предлагал считать культурой «почитание света» «благоухание, сочетание жизни и красоты», «синтез возвышенных и утонченных достижений».

В XX веке произошло еще одно событие, кардинально изменившее отношение к культуре. В конце 1920-х годов Э.Кассирер выдвинул идею о том, что культура из регулятивной составляющей бытия человека должна стать конституциональной, то есть, созидающей. Данная точка зрения окончательно утвердилась в конце XX века. Культуру перестали рассматривать как пассивный феномен, надстроечный и вторичный. Культура предстала как характеристика всех мыслительно-деятельностных качеств человека и общества. При этом наконец-то перестали разделять основные сферы жизни общества на экономическую, социальную и, в последнюю очередь, культурную.

Наиболее соответствующим современным представлениям определением культуры можно считать следующее: «Культура – сотворенная человеком материальная и духовная среда обитания, а также процессы сохранения, распространения и воспроизводства норм и ценностей, способствующих возвышению человека и гуманизации общества».

Можно считать данное определение наиболее подходящим еще и в силу того, что в российской научной среде оно является наиболее разработанным, в частности, в работах Ю.М.Лотмана. Образно суть этого определения выразил хореограф-постановщик ГАБТа Юрий Григорович: «От того, как танцует балет Большого театра, зависит и то, как выплавляют сталь в Магнитогорске».

Это определение станет основным в настоящей работе. Оно особо значимо, поскольку в нем выделяется и подчеркивается деятельностное разнообразие культуры, и показывается механизм «работы культуры» и ее особая значимость для жизни человеческого общества. Кроме того, для нас особо значим то факт, что в нем выделяется и подчеркивается деятельностный дуализм культуры, о котором речь пойдет ниже, и показывается, собственно, механизм «работы культуры» и особая ценность культуры для жизни человеческого общества.

Так вот, в этом определении заложена крайняя степень деятельностной неопределенности культуры, по крайней мере, относительно рассматриваемого в настоящем исследовании художественного аспекта культуры. С одной стороны, она выступает как охранительная среда, в которой заключен опыт сохранения лучших образцов человеческой деятельности в художественной сфере. С другой стороны, культура является и средством и способом постоянного самообновления, изменения критериев «высокого» и «низкого», «элитарного» и «массового» и многих иных критериев, латентно присутствующих в этом феномене, поскольку стимулирует создание все новых и новых произведений искусства, живописи и всего того, что, собственно, и принято называть произведениями культуры и искусства и пересмотра в результате основ «высокой» или истинной, устоявшейся и апробированной в течение длительного времени культуры.

Этот деятельностный дуализм культуры приводит к тому, что культуру можно представить в виде трех взаимосвязанных и взаимозависимых (а также взаимодействующих) блоков. В одном блоке сосредоточены истинные явления (произведения) культуры, которые представляют собой результат жесточайшего исторического отбора наиболее значимых и наиболее ценных для всего человечества произведений художественного творчества (произведения литературы, живописи, театрального искусства и так далее). Во втором блоке художественной культуры постоянно осуществляется поиск самых разнообразных форм отражения человеческого бытия и человеческого сознания в виде тех или иных вновь создаваемых образцов искусства, литературы и многого другого, чему еще только предстоит выдержать жесточайшее испытание временем. И в данной связи крайне важно определиться в пространстве основных правил осуществления взаимовлияющей, взаимозависимой взаимопродолжающейся деятельности.

И в этой связи неминуемо возникает вопрос: «Что считать истинным в культуре? Почему происходит смена эталонов в культуре и в обществе?» В данной связи, можно предположить, надо прибегнуть к следующей иллюстрации: например, известно, что в человеческом обществе достаточно регулярно происходит обновление этических основ бытия. Но почему?

Как известно, этика (от гр. ethika – касающийся нравственности) – это философская наука, объектом изучения которой является нравственность как форма общественного сознания. Основы этики заложил Аристотель[19] в своих книгах «Никомахова этика», «Большая этика», «Эвдемова этика», поместив эту сферу знаний и деятельности человека между психологией и политикой. По его мнению, целью этики является формирование добродетельного гражданина. В последующем стоики считали этику одним из разделов философии, наряду с логикой и физикой^[20]. Новое время привнесло в очередной раз диаметральное разделение в понимание сути и задач этики. Философы разделились в своем отношении к этике по двум критериям. Интуитивисты считают, что основные моральные понятия не связаны с природой всего сущего, а потому являются самоочевидными, недоказуемыми и неопровержимыми («добро есть добро», «зло есть зло» и так далее)^[21]. Экзистенциалисты полагают, что сущность человека не имеет общих определений и поэтому не может дать оснований для формирования каких-либо конкретных нравственных принципов^[22] («человек хорош, когда к этому предрасполагают внешние условия»).

Очевидно, что диаметрально различающиеся основополагающие принципы отношения к миру и человеку возникли не просто так, а основываются на наличии серьезных разногласий в отношениях к миру, к человеку, к обществу. Этот дуализм порождает конкурентность в социально-исторических механизмах развития человеческого общества и является одним из внутренних механизмов саморазвития социума.

Потому вполне логичным будет предположить, что и в отношении к произведениям искусства (к художественной культуре) человеческое общество регулярно меняет критерии «истинности». В результате, возникает, например, эпоха Возрождения, когда из небытия были извлечены произведения Древней Греции и тогдашние критерии гуманизма, и другие столь же значимые культурные перипетии: можно вспомнить, например, стремительное возрождение стиля «имперский классицизм» в советской архитектуре конца 30-х – начала 50-х годов, за что эта эпоха даже получила название «сталинского ампира», и ее стремительное же угасание в конце 50-х годов. Или стремительную «декультуризацию» России, граничащую с моральной и интеллектуальной деградацией конца 1980 – начала 2000 годов, когда институты культуры были отданы в буквальном смысле слова на разграбление околобандитских предпринимателей[23].

Это то, что касается устоявшейся, критериально выдержанной художественной культуры.

Еще более разнообразный характер носят культурные новации в «теле» второго («постоянно меняющегося») блока культуры^[24]. По соотношению новаторских (привнесенных или контекстных) и стабильных, исторически устоявшихся, феноменов, в нем выделяют культуру «высокую» и «низкую», «элитарную» и «массовую» и многие другие виды. Различают также различные виды субкультур, то есть культуру отдельных групп (молодежную, панк– и рок-культуру и многое другое), контркультуру в виде культуры эксперимента на грани фола и нарочитого вызова устоявшимся культурным традициям. В принципе, можно считать, что данные процессы является конкретизацией культурных событий, происходящих в рамках контр– и субкультуры.

Чтобы лучше представить, что такое реальный культурный процесс, можно обратиться, например, к контркультуре. Термин «контркультура» появился в западной литературе в 1960-е годы и отражал либеральную оценку ранних хиппи и битников.^[25] Контркультура постоянно проявляет себя в виде механизма культурных новаций: хотя культура любой эпохи отличается относительной стабильностью и цельностью, но субстанциональная неоднородность приводит к тому, что какие-то из зон начинают претендовать на свою исключительность и фундаментальность, привнося в устоявшееся пространство культуры некие новые феномены и отбрасывая прежние авторитеты. И в данной связи понимание контркультуры как ядра будущих культурных парадигм стало в западной культурологии традиционным. И действительно, в случае с контркультурой произошел интереснейший парадокс: культурные явления 60-х годов, с одной стороны, были освоены обществом, но при этом, с другой стороны, само общественное восприятие при этом стало иным, то есть контркультура сумела войти в социум. Описывая данную инверсию в своей лекции «Маркс, искусство и общество» Э.Фишер писал: «Искусство призвано творить действительность. Если искусство превращается в апологию, то она перестает быть литературой, исчезнет как эстетический и этический фактор^[26]».

И как в этой связи журналистике относиться к той же контркультуре? Как к разрушению основ бытия? Или как к созиданию новой культуры, которая выполняет свою исторически предопределенную задачу – уничтожает в духовном наследии человечества все, не выдержавшее экзамен временем?

И как в такой связи относиться к феномену «массовой культуры», которая подвергается еще более сильному остракизму, но активно распространяется практически всеми СМИ?

Массовая культура в самом широком смысле – социальный феномен эпохи всеобщей грамотности и развития информационных технологий. Она включает образцы художественного творчества, специально подготовленные для самого широкого, «массового» потребления. Однако, несмотря на относительную молодость самого понятия «масскульт»^[27], критическое отношение к той сфере духовной деятельности, которой в настоящий момент она занимается, имеет глубокие исторические корни.

Так, одна из основных черт массовой культуры связана с ее «легким» характером и развлекательностью. Традицию же критического отношения к развлечению публики заложил еще Аристотель, когда в «Поэтике» предложил разделять жанры театрального искусства на «высокие» – трагедию и «низкие» – сатиру и комедию. Продолжил данную традицию Августин Блаженный в работе «О граде божием», когда писал: «А как велика любовь к знанию и насколько природа человеческая не желает обманываться, можно понять из того, что всякий охотнее желает плакать, владея здравым умом, чем радоваться в состоянии помешательства^[28] ». Причем можно видеть, что Августин сознательно не стал сводить понятия «смеяться» и «плакать» в виде «смеяться, владея здравым умом» и «плакать в состоянии помешательства». Он однозначно приравнял «смеяться» к «помешательству» и «плакать» в «здравом уме». То есть, смех как явление, как человеческая реакция на вызывающие его события жизни, с самого основания европейской цивилизации признавался как нечто низкое, глупое, недостойное настоящего человека, имеющего реальный вес в обществе.

Другая черта массовой культуры связана с пассивным процессом ее освоения, когда от потребителя требуется только включить тот или иной приемник (TV, радио, развернуть иллюстрированный журнал и так далее). Представление о том, насколько значима для европейской культурной традиции возможность творить и/или изменять ранее кем-то созданное, дает работа Иоанна Скота Эриугены «О разделении природы», в которой природа разделяется «по четырем различиям» на четыре вида: «во-первых, творящий и не сотворенный (Бог – В.П.); во-вторых, сотворенный и творящий (человек – В.П.); в-третьих, сотворенный и не творящий (скотина, животные – В.П.); в-четвертых, не творящий и не сотворенный (Дьявол – В.П.).»^[29] Таким образом, начала процесса разделения на две существенные субстанции добра и зла всего мира расположены по нисходящей, по удаленности от Бога. То есть чем дальше объект расположен от Создателя, тем меньше он участвует в процессе созидания. Массовая культура как не требующая каких-то особых усилий по ее освоению, то есть имеющая характеристики: во-первых, не творящей, а во-вторых, сотворенной, то есть специально созданной для «легкого» поглощения, таким образом, оказывается на самом дальнем расстоянии от Создателя, следовательно, по данной логике, не несет Божьей искры, не угодна Богу. А поскольку она все же существует, ее производят, более того, она процветает, то ее легко обозначить как творение Сатаны и относиться к ней подобающе!

Также со времен глубокого средневековья пришла традиция негативного отношение ко всем (за исключением мышления) проявлениям человеческой деятельности, и особенно к разработке разнообразных технических средств и тем более применения их в деле распространения культуры. Высказывание Сигера Брабантского: «Разумная душа может быть познана только из ее действий, то есть из мышления»^[30], – наглядно демонстрирует, что в его времена подлинным действием души, объекта непосредственно управляемого Богом, считалось исключительно мышление. Поэтому техника всегда рассматривалась представителями культурной элиты не иначе как дьявольское наущение, а роль человека при машинах всегда описывалась не иначе, как винтик.

Отсюда понятен искренний ужас исследователей «традиционной» культуры^[31] при проникновении машин и механизмов в культурную среду (кино, массовая полиграфия, музыка и так далее). Правда, авторы подобных высказываний почему-то отрицают^[32] способность аудитории мыслить и самой брать из предлагаемой информации нужное ей.

Речь даже идет о «поглощении», «переваривании» культуры современной техникой^[33]. А вот Брехт, например, видел в радио не только информационное средство как за всяким искусством, он признавал за ним важную общественную роль и преобразующую силу^[34]. То есть мера таланта определяется еще и тем, чтобы суметь выйти за традиционные рамки и увидеть принципиально новые горизонты и возможности.

Проблема усугубляется привнесением в феномен культуры еще и идеологического смысла. В целом, необходимо отметить, что в современной культурологической литературе можно найти огромное количество рассуждений о массовой культуре pro и contra^[35]. В абсолютном большинстве из них преобладает преимущественно негативная оценка массовой культуры, которой приписывается вина за все мыслимые беды современного российского общества: манипуляция личностью, вовлечение в тоталитарное общество, навязывание стандартных моделей поведения в одежде, пище, в разговоре и так далее. Более того, в «Доктрине информационной безопасности Российской Федерации» пропаганда образцов массовой культуры (правда, с оговоркой, что только «основанных на культе насилия, на духовных и нравственных ценностях, противоречащих ценностям, принятым в российском обществе») признается одной из угроз конституционным правам и свободам человека и гражданина России^[36].

Дата добавления: 2015-06-28