Картина вторая. Утро следующего дня. ГАННИБАЛ стоит в центре сцены и играет на скрипке

Утро следующего дня. ГАННИБАЛ стоит в центре сцены и играет на скрипке. Вся его игра состоит в том, что он берет всего две резкие монотонные ноты и водит смычком по одной струне. ФЭРИ сидит на полу и покачивается в ритм воображаемой музыки. МИССИС ПЭДДИ молча работает за мольбертом, ФЛОРЕНС сидит на диване и время от времени обращает взгляд на куклу, сидящую рядом с ней, и приставляет палец к губам, как бы с просьбой молчать. МИССИС СЭВИДЖ появляется в дверях с медве­жонком на руках, останавливается на минутку и переводит взгляд с Ганнибала на его слушателей. Игра прекращается фи­нальным жестом смычка. ФЛОРЕНС /аплодирует/. Прекрасно! Прекрасно! Вы вносите в нашу жизнь музыку. Как мы останемся без вас, Ганнибал? /Все с тем же восторгом./ Я не могу без слез слушать вашу и г р у.

ДЖЕФФРИ. Вы смогли бы быть артистом, Ганнибал, если бы занимались регулярно.

ФЛОРЕНС /оборачивается и видит миссис Сэвидж/. Входите, миссис Сэвидж.

ДЖЕФФРИ. Надеюсь, вы провели чудесную бессонную ночь.

МИССИС СЭВИДЖ. Я прекрасно провела ночь, спасибо. Я совсем не спала.

ФЛОРЕНС. Вы чуть-чуть опоздали на концерт Ганнибала.

МИССИС СЭВИДЖ. Я все слышала. /Сажает медвежонка на диван/. Это было ваше собственное сочинение, Ганнибал?

ГАННИБАЛ. Нет, это Бах, но обработка моя.

ФЭРИ. То, что в лице Ганнибала потеряла математика, приобрели мы.

МИССИС СЭВИДЖ. Как вы сказали, Фэри? Я не совсем поняла..

ГАННИБАЛ. Фэри знает, что раньше я занимался статистикой. МИССИС СЭВИДЖ. Теперь понимаю. /Садится в центре./

ФЭРИ. Задайте ему пример на умножение дробей.

МИССИС СЭВИДЖ. Боюсь, что я не смогу проверить вычисле­ния. ГАННИБАЛ. В последнее время я работал над составлением статистических данных для правительства. Я должен был держать руку на общественном пульсе, а ухом улавливать то, что творится на земле.

МИССИС СЭВИДЖ. Очень неудобная поза, не правда ли? ГАННИБАЛ. Ужасно неудобная! Но меня уводили и заменили счетной машиной.

МИССИС СЭВИДЖ. Я думаю, что вы тоже ненавидите электри­чество.

ГАННИБАЛ. Нет... но я хотел зарабатывать, воспользовавшись своими способностями. Два года я пытался изобрести такую вещь, на изготовление которой можно было бы потратить один цент, а продать ее можно было бы за один доллар, и без ко­торой невозможно было бы обойтись. /Идет к роялю, и кладет на него скрипку/.

ФЛОРЕНС. Я пошлю Джона учиться в Принстонский универси­тет. Оттуда не выходят великие ученые, зато уж настоящие джентльмены...

ФЭРИ. Миссис Сэвидж, можно задать вам один нескромный вопрос?

МИССИС СЭВИДЖ. Только нескромные вопросы и бывают инте­ресными, дорогая.

ФЛОРЕНС. Одна птичка рассказала нам, что вы были актри­сой. Правда ли это?

ФЭРИ. Мисс Вилли - она и есть та птичка, говорила, что вы играли в Нью-Йорке...

ГАННИБАЛ. Может быть, мы вас слышали, миссис Сэвидж? МИССИС СЭВИДЖ. Думаю, что нет. Это продолжалось очень недолго. Я играла только в двух спектаклях. Первым был Макбет. ФЭРИ. О, это чудесно! Я обожаю Макбета... Сколько там льется крови. Однажды я послала пол-литра своей крови для переливания. И мне вернули ее обратно.

ДЖЕФФРИ. Я думаю, что вы, должно быть, по-новому сыграли роль леди Макбет. МИССИС СЭВИДЖ. Я, конечно, сыграла бы ее по-новому, но мне дали всего-навсего роль ведьмы.

ФЭРИ. Произнесите нам несколько слов из вашей роли...

МИССИС СЭВИДЖ. Я там ничего не говорила. Если бы я еще говорила; это обошлось бы мне вдвое дороже.

ФЭРИ. Почему?

МИССИС СЭВИДЖ. Спектакль пришлось ставить мне самой. Если бы не это, мне не удалось бы сыграть даже бессловесную ведьму... Я чуть не открыла новую эпоху в театре! Это был первый спектакль, который прекратил свое существование преж­де, чем критики успели его обругать.

ФЭРИ. Он вам дорого обошелся?

МИССИС СЭВИДЖ. Очень дорого. Но игра стоила свеч.

ФЛОРЕНС. Жаль! Вы были очень расстроены, когда спек­такль провалился?

МИССИС СЭВИДЖ. Ужасно! Но человек по натуре своей оптимист. И после того, как провалился Шекспир, я решила сама написать комедию и поставить ее. ФЭРИ/пораженная/. Вы написали комедию! МИССИС СЭВИДЖ. Сюжет был построен на бесконечной любовной интриге.

ФЛОРЕНС. А какая у вас была роль?

МИССИС СЭВИДЖ. Конечно, главная. Комедия называлась: "Невиновная", в главной роли Этель П. Сэвидж.

ДЖЕФФРИ. А что означает буква "П"?

МИССИС СЭВИДЖ. Не имею представления. Но одна гадалка сказала мне, что я должна прибавить ее к своему имени: это принесет мне счастье. Гадалка меня не обманула: мы продер­жались целый год.

ФЭРИ. Расскажите поподробнее.

МИССИС СЭВИДЖ. Одну даму, обвиняемую в убийстве мужчины, защищает в суде молодая женщина-адвокат, но потом внезапно обнаруживается, что это ее дочь... Я каждый вечер умирала на руках своей дочери под занавес, а присяжные в этот момент произносили: "Невиновна". Я никогда в жизни так не хохотала.

ГАННИБАЛ. Я думаю, что на этот раз критика была благо­приятная.

МИССИС СЭВИДЖ. Мы не обращали на нее внимания.

ФЛОРЕНС. А что писали газеты? МИССИС СЭВИДЖ. "Таймс" писал, что мой спектакль отодвинул театр на пятьдесят лет назад. Но это было несправедливо, так как сюжет комедии, которым я воспользовалась, появился всего сорок лет назад. Но в газете "Уолт - стрит" была велико­лепная статья: писали, что я внесла новый элемент в театраль­ную жизнь. ФЭРИ. Деньги? ФЛОРЕНС. Деньги совсем не новый элемент.

МИССИС СЭВИДЖ. "Уолл-стрит" писала, что наш спектакль - самая выдающаяся посредственность самого настоящего дурного вкуса.

ДЖЕФФРИ. Но... это ведь не очень хорошая критика.

МИССИС СЭВИДЖ. Наоборот, отличная! На наших афишах мы писали только слова "выдающаяся" и "самая настоящая". Мы продержались год. Но мы продержались бы еще дольше, если бы не приехала моя дочь и не заставила меня все прекратить. Публика приходила только посмеяться надо мной. И я получала массу удовольствия. Что же еще надо?

ДЖЕФФРИ. Ваша дочь поступила не очень хорошо. /Видит, что Миссис Сэвидж берет в руки газету. Вскакивает порывис­то./ О, прошу вас, не надо! Не берите газету! Пожалуйста!

ФЭРИ. Разве вы не видите? Миссис Сэвидж хочет читать
газету..

ДЖЕФФРИ. Мы никогда не читаем газет, пока со дня их выхода не пройдет месяц. Мы считаем, что лучше узнавать о всяких неприятных вещах через месяц после того, как они произошли.

ГАННИБАЛ. За это время мы успеваем узнать, что все прошло и ничего уже не поделаешь. МИССИС СЭВИДЖ. Дорогие мои, в газете написано об одном важном деле, о котором мне надо знать. И я должна об этом узнать сейчас, а не через месяц. Я начала кое-какие дела и хочу знать, как они идут.

ФЛОРЕНС. Но если вы найдете там что-либо неприятное, не говорите нам!

ВСЕ /вместе/. Не говорите, пожалуйста! /Отходят от миссис Сэвидж/.

МИССИС СЭВИДЖ. Но это вчерашняя газета! /Просматривает все газеты./ Мне нужна сегодняшняя.

ГАННИБАЛ. Она еще не пришла.

МИССИС СЭВИДЖ. А когда она приходит?

ГАННИБАЛ. Я не знаю.

МИССИС СЭВИДЖ. А радио здесь есть? /Быстро подходит к радиоприемнику и включает его/. Но оно молчит. Может быть, оно испорчено?
ФЭРИ. Наверное, не хватает ламп.
МИССИС СЭВИДЖ. Чего не хватает?

ФЛОРЕНС. Ламп. Их всегда выдергивает миссис Пэдди. Вы ведь знаете, она ненавидит электричество.

ДЖЕФФРИ. Никто не знает, куда она их прячет.

МИССИС СЭВИДЖ. О боже, боже! /Останавливается на мину­ту и смотрит в окно/. Очень высока эта стена?

ГАННИБАЛ. Очень высока, очень!

ФЭРИ. По крайней мере, надо подставить десять стульев,

МИССИС СЭВИДЖ. Входная дверь всегда закрыта?

ФЛОРЕНС. Всегда закрыта. ДЖЕФФРИ. Может быть, на свете есть место получше этого. Но если вы пойдете искать его, то можете и не найти, а это место потеряете.

ГАННИБАЛ. Вам понравится здесь, потом вы привыкнете.

ФЛОРЕНС. Мы уже полюбили вас.

МИССИС СЭВИДЖ. Я нахожу вас всех очень милыми, но... /Взволнованно./ Но вы...

ФЛОРЕНС. Что мы?

ФЭРИ. Пожалуйста, не говорите ничего плохого! /Над дверью слышится сигнал./

ФЛОРЕНС. Мы должны идти, миссис Сэвидж.

МИССИС СЭВИДЖ. Куда?

ГАННИБАЛ. Наступило время гулять в саду.

ФЛОРЕНС. В саду у каждого из нас есть своя клумба, за которой мы ухаживаем. Вы сможете посадить все, что хотите.

ФЭРИ. В прошлом году я посеяла корм для птиц, чтобы посмотреть, что из этого выйдет.

ФЛОРЕНС. И что же выросло, Фэри?

ФЭРИ. Ничего. Но это был очень интересный эксперимент.

ГАННИБАЛ. В центре сада стоит прекрасное вечнозеленое дерево. На рождество его украшают множеством лампочек и надписями "Счастливого Рождества", "Посторонним вход воспрещен".

ФЛОРЕНС /ожидает возле двери вместе со всеми/. Пойдемте с нами, миссис Сэвидж. Я покажу вам мои гиацинты.

МИССИС СЭВИДЖ. Нет, прошу вас, идите без меня. Я останусь здесь. Мне надо кое-что сделать /прохаживается, взад и вперед, наступая только на край ковра./ ДЖЕФФРИ. Нельзя ли узнать, почему вы так ходите, миссис Сэвидж?

МИССИС СЭВИДЖ /улыбаясь/. О, я считаю, что нужно равномерно вытаптывать ковры во всех местах.

ФЭРИ /весело/. Ой, какая прекрасная идея! /Возвращается и начинает ходить вслед за миссис Сэвидж/. Сейчас я вам помогу!

ФЛОРЕНС /тоже следуя примеру Фэри./ Я тоже вам помогу! Мы все должны внести свою долю.

МИССИС СЭВИДЖ. Я не хотела начинать этого шествия...

ФЭРИ /Ганнибалу и Джеффри/. На помощь, мальчики!

ГАННИБАЛ /Джеффри/. А почему бы нет? Это забавное развлечение. Большинство женщин заставляют нас кружиться вокруг них.

ФЭРИ. Смелее, миссис Сэвидж! Мы с вами...

МИССИС СЭВИДЖ. Но... /Отходит в сторону, а остальные продолжают кружиться по ковру./

/Входит МИСС ВИЛЛИ с вазой цветов. Привыкшая к странным выходкам больных, она подходит к столу и молча ставит вазу./

МИСС ВИЛЛИ. Я слышала сигнал. Пора идти в сад.

МИССИС СЭВИДЖ. Боюсь, что это я во всем виновата, мисс Вилли...

ФЛОРЕНС. Нам не хотелось идти в сад.

МИСС ВИЛЛИ. Вы столько возились со своими цветами, а теперь хотите, чтобы они погибли?

ФЛОРЕНС /пораженная/. О, я не хочу! Не хочу, чтобы кто-то погибал! /Выбегает/.

ФЭРИ /объясняет миссис Сэвидж/. Это правда! Флоренс и мухи не обидит. Она ловит их и выпускает на волю через окно. Мухи обожают ее!

МИСС ВИЛЛИ. Я думаю, вам всем лучше пойти поработать в саду. Фэри, дайте немного семян миссис Сэвидж. Идите быстрее! /Все быстро уходят. МИССИС СЭВИДЖ остается./ А вы, миссис Сэвидж, не идете с ними?

МИССИС СЭВИДЖ. Я хотела поговорить с вами наедине. Вы должны помочь мне. Я могу многое для вас сделать.

МИСС ВИЛЛИ. Вы хотите подкупить меня, миссис Сэвидж?

МИССИС СЭВИДЖ /после паузы/. Как вы догадались?

МИСС ВИЛЛИ. Это пытаются сделать все... вначале.

МИССИС СЭВИДЖ. Мое предложение будет, может быть, несколько иным... У меня большие возможности. Я дам вам двадцать тысяч долларов, если вы сегодня вечером оставите открытой входную дверь.

/МИСС ВИЛЛИ улыбается/. Тридцать тысяч...

МИСС ВИЛЛИ. Мы все вам не понравились, миссис Сэвидж? МИССИС СЭВИДЖ. Это не ответ на конкретное предложение... Вы смогли бы тоже уйти отсюда. МИСС ВИЛЛИ. Но я не хочу уходить отсюда

МИССИС СЭВИДЖ. Пятьдесят тысяч... Вы сможете объехать весь свет. Повидать Каир, Гонолулу, острова Тихого океана...

МИСС ВИЛЛИ. Каир я уже видела, была и в Гонолулу и на островах Тихого океана. Четыре года подряд я была сестрой милосердия в военном госпитале

МИССИС СЭВИДЖ. Однако... пятьдесят тысяч долларов могли бы вам пригодиться.

МИСС ВИЛЛИ. А где вы возьмете пятьдесят тысяч долларов, миссис Сэвидж? Это ведь огромные деньги.

МИССИС СЭВИДЖ. Я могу достать их сейчас же.

МИСС ВИЛЛИ. Я вам верю, но не могу принять вашего пред­ложения.

МИССИС СЭВИДЖ. Тогда для меня не остается другого выхода, как только поджечь этот дом.

МИСС ВИЛЛИ. Я уверена, что вы этого не сделаете.

МИССИС СЭВИДЖ. Почему? Я это сделала бы, не задумываясь.

МИСС ВИЛЛИ. Здесь так много людей, что не все смогут спастись. Подумайте о них.

МИССИС СЭВИДЖ. Если вы считаете, что это место для меня подходит, то почему вы взываете к моему рассудку?

МИСС ВИЛЛИ. Я взываю к вашему сердцу. МИССИС СЭВИДЖ. Ну, хорошо, я все равно попытаюсь уйти. Только если бы я смогла подкупить вас, это обошлось бы дешевле... Теперь мне понадобиться, по крайней мере, два миллиона. /Поворачивается и уходит. МИСС ВИЛЛИ принимается за уборку комнаты. Входит ДОКТОР ЭММЕТТ И приближается к мисс Вилли./ МИСС ВИЛЛИ. Добрый день, доктор. ДОКТОР ЭММЕТТ. Добрый день. Миссис Сэвидж уже была здесь?

МИСС ВИЛЛИ. Она только что вышла в сад.

ДОКТОР ЭММЕТТ. Как она выглядела сегодня утром?

МИСС ВИЛЛИ. Как обычно. Она уже предлагала мне деньги.

ДОКТОР ЭММЕТТ. Сколько же она вам предложила?

МИСС ВИЛЛИ /смеясь/. О, столько мне еще никто не предлагал: пятьдесят тысяч... Бедная женщина...

ДОКТОР ЭММЕТТ. И она чувствовала себя уверенно?

МИСС ВИЛЛИ. Она говорила так, будто не опекуны, а она сама распоряжается своими делами.

ДОКТОР ЭММЕТТ. Ведь так оно и есть! Прочтите-ка. /Протягивает ей газету/. Я только что говорил по телефону с ее детьми, сегодня вечером они будут здесь.

МИСС ВИЛЛИ/ кончив читать газету/. Это самая невероятная история, которую я когда-либо слышала. Когда они об этом узнали?

ДОКТОР ЭММЕТТ. Сегодня утром. Они просили меня не спус­кать с нее глаз, запереть на все замки. МИСС ВИЛЛИ. Непонятно. Как это она смогла завладеть такой суммой? ДОКТОР ЭММЕТТ. Муж оставил ей все. И она постепенно тайком продала всю недвижимую собственность.

МИСС ВИЛЛИ. Десять миллионов! Наверное, газеты ошиб­лись.

ДОКТОР ЭММЕТТ. Нет, это правда.

МИСС ВИЛЛИ. Что же она могла с ними сделать? Не могла же она все их истратить.

ДОКТОР ЭММЕТТ. Я тоже так думаю. Не позовете ли вы ее сюда? Будет лучше, если мы подготовим ее к тому, что должно случиться.

МИСС ВИЛЛИ /кричит/. Миссис Сэвидж! Не будете ли вы так любезны придти сюда? Доктор хочет поговорить с вами. /Оборачивается к Доктору Эмметту/. Вы думаете ее изолировать?

ДОКТОР ЭММЕТТ. Ни в коем случае. Иногда мне хочется найти способ изолировать родственников. Родственники прино­сят больше беспокойства, чем больные.

МИСС ВИЛЛИ. Вы думаете, она знает, где находятся эти деньги?

ДОКТОР ЭММЕТТ. По-видимому, это знает только она одна.

МИСС ВИЛЛИ. Вероятно, эти деньги и являются причиной ее помешательства?

ДОКТОР ЭМЕТТ. Мисс Вилли, с каждым днем мне все труд­нее установить, где кончается рассудок и начинается безумие. Так или иначе, я вынужден принять заявление от ее детей. МИСС ВИЛЛИ. Отчет конгресса о поведении сенатора Сэвиджа дает хороший материал для любого психиатра. ДОКТОР ЭММЕТТ. Я тоже так считаю. А так же шесть скан­дальных разводов указывают на повышенную эмоциональность ее дочери.

/Прежде чем МИСС ВИЛЛИ успевает ответить, входит МИССИС СЭВИДЖ./

МИССИС СЭВИДЖ. Вы хотите говорить со мною, доктор?

ДОКТОР ЭММЕТТ. Добрый день. Да. /Оборачиваясь к мисс Вилли./ Не сможете ля вы помочь телефонистке на коммутаторе? Нас осаждают журналисты.

МИСС ВИЛЛИ. Да, доктор. /Уходит./

ДОКТОР ЭММЕТТ. Садитесь, прошу вас, миссис Сэвидж.

МИССИС СЭВИДЖ /садится/. Я, кажется, знаю, что вы хотите мне сказать, доктор.

ДОКТОР ЭММЕТТ. Знаете?

МИССИС СЭВИДЖ. Я вижу у вас в руках сегодняшнюю газе­ту... Вы разрешите посмотреть?

ДОКТОР ЭММЕТТ /протягивает ей газету/. Сенатор звонил из Вашингтона. Они все будут здесь к вечеру.

МИССИС СЭВИДЖ. Так просто мне это не пройдет...

ДОКТОР ЭММЕТТ. Как вам удалось истратить десять миллио­нов так, что никто этого даже не заметил?

МИССИС СЭВИДЖ. Почему вы думаете, что я их истратила?

ДОКТОР ЭММЕТТ. Так написано в газете. МИССИС СЭВИДЖ. А разве газеты что-нибудь знают? Я ни­чего не истратила. Я обратила деньги в ценные бумаги и спрятала их. ДОКТОР ЭММЕТТ. А почему вы так поступала? МИССИС СЭВИДЖ. Разве я у вас спрашиваю, что вы делаете со своими деньгами, доктор? ДОКТОР ЭММЕТТ. Хотите знать, миссис Сэвидж, сколько я должен работать, чтобы скопить такую сумму?

/Прежде чем МИССИС СЭВИДЖ успевает ответить, входит ГАННИБАЛ и берет свою скрипку/ ГАННИБАЛ. Извините, пожалуйста, я пришел за скрипкой.

ДОКТОР ЭММЕТТ. Одну минуту, Ганнибал, Вы математик: скажите мне, сколько времени должен трудиться обычный врач, чтобы заработать десять миллионов долларов?

ГАННИБАЛ /очень быстро/. Он должен был бы начать работать еще до Рождества Христова и работать без перерыва до падения Рима, а потом до сожжения на костре Жанны д’ Арк и Савонаролы. Понятно, что надо исключить время нашествия норманнов, крестовые походы, Столетнюю, Тридцатилетнюю и Семилетнюю вой­ны... Но за это он должен работать вдвойне со времени открытия Америки и до времени открытия пенициллина и нейлоновой губки. Однако нужно было бы исключить отсюда общий налог, налог семейный, военный налог, налог на излишки, налог на увеселительные места... добавьте вместо этого лишнюю сотню лет.

ДОКТОР ЭММЕТТ. Благодарю вас, Ганнибал. Мне кажется, это великолепный ответ, миссис Сэвидж. /Выходит./

ГАННИБАЛ. Что это с доктором? МИССИС СЭВИДЖ. Небольшой заскок, лирическое отступление... /Ганнибалу/. Ганнибал, кто бы мог сказать, глядя на меня, что я стою десять миллионов долларов?

ГАННИБАЛ. Это невозможно. Человек состоят всего-навсего из небольшого количества кальция, почти из такого же количест­ва йода я фосфора... одним словом, по теперешним высоким ценам никто не стоят более полутора долларов. МИССИС СЭВИДЖ. Таким образом, вы меня оцениваете в полтора доллара?

ГАННИБАЛ. О нет! Это коммерческая стоимость. Ваша моральная стоимость неоценима!

МИССИС СЭВИДЖ. Ганнибал, вы мне нравитесь. Вы мне очень нравитесь. Вы заставляете меня почувствовать всю свою зна­чительность.

ГАННИБАЛ /быстро берет скрипку и прижимает ее подбо­родком./ Что вам сыграть? МИССИС СЭВИДЖ /смеется/. О, что угодно....

ГАННИБАЛ /серьезно/. У меня очень хорошо выходит "Полет шмеля".

МИССИС СЭВИДЖ. Вы очень хорошо придумали. Шмели я пчелы прилетят сейчас я не найдут своего меда!

/Ганнибал взмахивает смычком./

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Дата добавления: 2015-06-28