Исчезнувшая Стихия 43 страница

- Ты - червь, - услышал я, уже более похожий на ее собственный голос. - И место твое в земле.

- Нет! - крикнул посол.

- Да. Надо было оставить меня в покое Станис. Надо было убираться из Физалии, пока ты мог. А теперь ты останешься здесь навечно. Не находишь в этом иронии? Ты станешь удобрением. Даже в своей смерти будешь служить Илии.

- Нет, нет, нет, нет. Я сделаю все, что скажешь! Все, что захочешь! - надрывался этот убогий, не понимая, что время торгов давно прошло. Что-то тихо ответив, она подняла его в воздух и зашвырнула в яму.

- Сдохни! - донеслись до меня последние злобные слова посла, а потом дергающегося и извивающегося Станиса поглотила земля.

Охотница тут же обессиленно опустилась рядом, слегка шатаясь под порывами несуществующего ветра. Я, было, сделал шаг к ней, но тут же снова остановил себя. Нельзя. Она должна сама меня увидеть, подкрадываться со спины - лишний раз пугать мою девочку, а это последнее, что я собирался делать.

Она поднялась на ноги спустя пять лучей и, обхватив себя руками, не отрывая головы от земли пошла в мою сторону.

- Обсидиана, - тихо позвал я. Она тут же подняла голову и уставилась на меня. Я никогда не забуду этот взгляд. Испуганный, растерянный, обреченный. Оглушительный звон разрезал тишину, я пошатнулся. Это мир сдвинулся со своей оси, это мое сердце разлетелось на тысячу мелких осколков. Я протянул к ней руки. - Маленькая охотница, - она начала оседать на землю. Я рванулся к ней, подхватил, прижал. Спрятал в кольце рук холодное дрожащее тело. - Девочка моя, хорошая моя. Как же ты меня напугала, - она вздрогнула. - Все. Все кончилось. Я больше никому тебя не отдам, никому не позволю к тебе прикоснуться, никому не позволю украсть тебя у меня, слышишь? Моя сильная, моя храбрая девочка, - она подняла ко мне бледное лицо, и провела ледяной ладонью по щеке, всматриваясь в глаза.

- Безумец, - прошептала едва слышно и тихо вздохнула. Я перехватил руку и прижал к губам, согревая своим дыханием озябшие пальцы, ощущая вкус крови.

- Обними меня, - попросил я. - Пора уходить отсюда.

Она послушно обхватила меня руками и спрятала лицо на груди, я закутал ее в плащ по самую макушку, и мы поднялись в воздух.

Жива, боги, она жива. Моя сильная, моя смелая маленькая охотница. Была бы возможность, я бы убил Станиса еще раз и еще. Вызвал бы некроманта, чтобы он снова и снова поднимал его, а я снова и снова рвал его на части. Я скинул со спины лошади дорожную сумку и усадил на него уже дремавшую Диану.

- Я скоро вернусь, - прошептал я, вкладывая в руку свой исфит и все еще не решаясь оставлять одну.

- Браслет, - прошептала охотница так тихо, что мне пришлось наклониться, чтобы расслышать. - Забери браслет.

- Он уже у меня, - не удержавшись, я поцеловал ее в макушку и отправился к дому.

Демоны стащили все трупы в гостиную и ждали моего возвращения на крыльце.

- Ну что? - спросил Рик.

- Жива. Поджигаем дом и уходим. Нашли что-нибудь?

- Здесь бумаги, в основном банковские векселя, - протянул мне Седрик небольшой деревянный ларец. - Больше ничего интересного. Что с хозяином документов?

- Мертв. Кто-нибудь еще видел их? - я начал ставить вокруг дома контур.

- Нет, я никому не показывал, а что?

- Не уверен, что кто-то еще должен знать, что охотница была у Станиса.

- Как она?

- Устала. Сильно. Много ран, - я закончил с контуром и швырнул пару молний, старое здание вспыхнуло мгновенно.- Можем идти, гореть будет пока не останется и уголька.

Диана спала, когда мы вернулись к лошадям, но стоило мне взять ее на руки, тут же открыла глаза и с тревогой взглянула на меня.

- Спи. Мы возвращаемся во дворец, - она кивнула, и, положив голову мне на плечо, закрыла глаза.

Назад мы ехали гораздо медленнее, поэтому, когда вокруг сгустились сумерки, на горизонте все еще виднелись отсветы пламени. Зато остановились мы аккурат возле небольшого ручья, на который нам указал проводник. Осторожно устроив Ди на спальнике, я поставил охранный контур, то и дело всматриваясь в ночь, сам не до конца понимая зачем это делаю. Все было тихо, даже как-то спокойно. Видимо, таким образом все еще гулявшие в крови отголоски тревоги напоминали о себе. Закончив с заклинаниями, я занялся необходимыми приготовлениями: разрезал на ленты рубашки, выделенные ребятами, достал из сумки настойки, растер крапиву, найденную по дороге проводником, забрал у запасливого Рика чеснок и лишь затем вернулся к Обсидиане, опускаясь рядом на колени.

- Маленькая охотница, - я осторожно прикоснулся к ее плечу, - открой глазки. - Она не шевельнулась. - Девочка моя. Проснись. - Повторил я громче. Сид вздрогнула и резко села, чуть не заехав мне лбом в нос. Я улыбнулся. Вот же... любительница подраться.

- Что? - она сонно моргала и все никак не могла проснуться.

- Нужно обработать раны и переодеть тебя, - я убрал седую прядку с лица.

- Я, - она перевала на меня все еще затуманенные сном глаза, - это обязательно?

- Да, боюсь, что обязательно. За то время, что мы ехали, плохая кровь уже вытекла и слегка очистила твои ранки, но что-то мне мало верится, что крысы, искусавшие тебя, были лабораторными. - Она вздрогнула, медленно кивнула. - И переодеться нужно обязательно. От твоего платья остались лохмотья, а ночи еще холодные, - и снова медленный кивок. - Вот и умница.

Я расстегнул спальник, буквально достал оттуда несопротивляющуюся Сид, пересадил к себе на колени и помог заколоть наверх волосы. Вместе мы поднялись и дошли до небольшого подлеска, где меня уже ждал Рик с котелком горячей воды, Ди по-моему его даже не заметила.

- Помощь нужна? - спросил друг.

- Нет. Я сам справлюсь. Лучше иди к ребятам, готовьте ужин, отдыхайте.

- Зови, если понадоблюсь, - я кивнул, дождавшись пока он уйдет на достаточное расстояние, аккуратно снял с Обсидианы свой плащ и подвесил пару светлячков, загораживая охотницу от случайных взоров собственной спиной. Держась за меня руками, она самостоятельно избавилась от платья.

Ярость пронзила сознание, я зашипел, сжал руки, стиснул челюсти, увидев количество укусов на ее теле.

- Тшшш, - прошептала охотница, кладя ладошку на мой кулак. И это едва ощутимое прикосновение стало словно пощечиной для меня. Приводя в сознание, очищая ум. Это я должен о ней заботиться, я должен ее успокаивать, я выбрал не то время для эгоистичных мыслей о месте и злости.

Стараясь причинить ей как можно меньше боли, я аккуратно промыл раны теплой водой, заодно смывая засохшую кровь с тела. Затем, усадив Обсидиану на плащ, обработал каждый укус настойкой из крапивы и соли. Больше всего досталось спине и ногам до колен, на них и ушло больше всего времени и больше всего тех нехитрых средств, что нам удалось приготовить. Она не плакала, не кричала и даже ни разу не ойкнула, лишь сильнее сжимала зубы и тихонько вздрагивала при каждом следующем касании. Возле нас уже лежала целая куча розовых от крови тряпок, бывших не так давно рубашками.

- Девочка моя, - я заглянул ей в глаза, - сейчас будет неприятно, возможно даже больно, но мне нужно срезать омертвевшую кожу. Потерпишь? - Ди слабо, но уверенно кивнула, а я выпустил когти, пропуская по ним короткие молнии, чтобы не занести какую-нибудь гадость. И эту процедуру она вытерпела так же молча и так же тихо, лишь иногда закусывая губу. И каждый раз, как она вздрагивала, я вздрагивал вместе с ней, ощущая ту же боль, если не больше. Мы почти закончили, оставалось лишь смазать ранки обычным заживляющим средством - мед и немного чеснока. Потом я помог ей надеть последнюю чистую рубашку и свои брюки, подвернув края и обмотав их на талии веревкой, надел шерстяные носки. К тому моменту, как я закончил охотница начала проваливаться в дрему, но все-таки смогла закатать слишком длинные рукава. Я запустил молнию в кучу тряпья, оставшегося после нас, поцеловал перевязанные запястья, укутал ее в плащ Седрика и, легко подхватив на руки, вернулся ближе к огню. Оказалось, что не было нас достаточно долго и все кроме Рика уже поели и отправились спать.

- Тут каша с мясом, а в кружках отвар из смородины, земляники и боярышника, - кивнул друг на котелок и две дымящиеся кружки. - Я спать.

- Спасибо, - кивнул я.

- Засунь это спасибо, знаешь куда? - весело фыркнул он. - Еще бы за восход солнца меня поблагодарил, идиот, - и мы дружно расхохотались - напряжение постепенно уходило. От нашего смеха вынырнула из дремы Диана, зашевелившись в моих руках. Рик как-то странно взглянул на нас и, хмыкнув, ушел спать.

- Согрелась? - кивок. - Ничего не болит? - пауза и снова кивок. - Нужно покушать, а потом будешь спать.

- Не хочу есть, - тихо ответила она, снова зарываясь мне в ключицу.

- Диана, надо, - она помотала головой, так и не поднимая лица. - Девочка моя, - я запустил пальцы ей в волосы, - хотя бы пару ложек, - какое-то время она просто смотрела на меня, и в итоге согласилась.

Ела она сама, смешно морща нос, когда дула на очередную ложку, стараясь не задевать, начавшую подживать, губу.

- Как вы нашли меня?

- Исфит помог, - я пожал плечами, стараясь ничем себя не выдать.

- Долго меня не было? - она, словно выталкивала из себя слова, словно каждое следующее требовало от нее больших усилий, чем предыдущее.

- Два с половиной дня, может чуть больше. Ешь, болтать потом будешь, - я кивком головы указал на ложку в ее руках.

- Станис, - она слегка поморщилась, - кое-что рассказал мне. Охоты напрямую это не касается, но...

- Девочка моя, - перебил я охотницу, - давай ты мне завтра все-все расскажешь и про Станиса и про охоту, а сейчас, допивай отвар и иди спать. - Она снова просто кивнула и в два глотка опустошила кружку. Я отнес ее на спальник, помог устроиться, сполоснул нашу посуду и, проверив охранный контур, лег рядом, уже привычно укрыв нас обоих крыльями. Вдохнул ее запах и закрыл глаза.

Девочка моя, я положу к твоим ногам весь мир, если захочешь, уйду за грань и вернусь, если пожелаешь, присягну проклятым богам, если попросишь.

Мы встали с рассветом, быстро позавтракали и двинулись в путь. Диана спала и тихонько сопела мне в шею. А я млел от ощущения ее тела, прижавшегося ко мне, от теплого дыхания, щекотавшего кожу, от того, что могу слушать, как бьется ее сердце. И демон млел.

Возле болота мы спешились. Обсидиану будить не хотелось, но другого выхода не было.

- Сид. Проснись, милая, - она заворочалась, фыркнула и подняла на меня глаза. - Мы возле болота. Нужно пройти пешком.

- Хорошо, - она соскользнула мне в руки, и мы осторожно двинулись вслед за проводником. Через четыре оборота, когда мы были ровно посередине топи, Диана вдруг напряглась и замерла, заставляя меня и шедшего позади воина замереть.

- Что-то не так, - прошипела она сквозь зубы.

Меч вышел из ножен, облик сменился, и по венам потекла, заструилась сила. В следующий же миг с неба на нас рухнула первая гарпия, нацелив в охотницу свои смертоносные когти. Я откинул в сторону меч: не заговоренный против нечисти, он всего лишь ненужная зубочистка. Обсидиана что-то пробормотала, какое-то ругательство, когда на нее потоком хлынула кровь, из оставленной мной на брюхе твари, раны. Пронзительно взвизгнув, монстр упал в вязкую воду. Со всех сторон, словно это падение стало каким-то тайным сигналом, на нас налетели ее соотечественницы. Демоны рычали и скалили зубы, уходя от ядовитых перьев. Я раздирал клыками и когтями горло очередной уродливой птицы, когда слева, коротко всхлипнув, упал один из воинов. Ярость вырвалась из горла рычанием, добавила сил, снесла все барьеры. По небу плясали молнии, а глаза охотницы светились зеленым. Я нутром чувствовал, как поднимает голову ее стихия, готовая уничтожить все на своем пути. Гортанный крик вырвался из ее горла, и сразу пять тварей упало вниз. Благодарно хлюпнув, болотная вода сомкнулась над ними, принимая в дар нежданное кровавое подношение. Я начал готовить плетение. Сид упала на одно колено, ее руки мелко тряслись, а слева на нее в атаку бросились уже следующие. Чуть не опоздав, я разорвал пополам обеих, тут же в спину вцепились острые когти. Рванув монстра что есть силы, оставляя в ее когтях клоки собственной кожи, я сломал ей крылья и зашвырнул в топь, руку справа пронзила боль. Я вытащил перо и наложил на рану стазис, недоуменно проследив взглядом за падающей вниз нечестью. Рику удалось взлететь, и он косил нежданных гостей еще на подлете, так же яростно рыча, как и остальные. Еще один короткий крик пронзил тишину - лицом вниз в вонючей воде лежал проводник, а из его груди торчало ядовитое перо. Топь поглотила еще четыре птицы, а Диана снова поднялась на ноги, и снова чужая стихия почти заставила меня пригнуться. Вдох и с неба упало еще семеро, а Диана осела на землю.

- Не могу больше. Твоя очередь демон, - проскрежетала она, закрывая глаза.

- Рик! - заорал я, стараясь перекрыть пронзительный ор оставшихся гарпий. - На землю, быстро! - не теряя времени даром, друг сложил крылья и камнем рухнул вниз. Я развернул уже готовое заклинание и прикрыл себя и охотницу крыльями. Воздух наполнился резанувшими уши криками боли, слившимися в один. Короткие слишком яркие молнии метались по небу, выискивая своих жертв, а найдя, взрывали изнутри на тысячи серых, липких, скользких комочков.

Я убрал крылья и помог Обсидиане подняться на ноги. Она хмуро огляделась по сторонам.

- Охренеть демон, - выдавила она, тяжело привалившись ко мне и все еще глядя на тонувшие останки.

- Что делать будем? - выгнул бровь Седрик. - Проводника то мы потеряли, да и лошадей тоже.

- Лететь, не зная куда, тоже не вариант, - подал голос последний уцелевший воин.

- У тебя же была карта? - спросил Рик.

- Почему была? Она и сейчас есть, но толку тут от нее, если мы не знаем, в какую сторону делать следующий шаг?

- Мужчины, - проворчала Диана. - Через болота я вас проведу, наверное, но дальше вы будете тащить меня на себе.

- Ты уверена? - насторожился я.

- Сил у меня практически нет, но для того, чтобы найти путь должно хватить.

- Ди...

- Ох, молчи уже врайт, - перебила она меня, делая уверенный шаг вперед.

Так мы и шли - я с охотницей и Рик с уцелевшим воином сзади. Больше на нас никто не нападал, но и того, что было, хватило с головой. С каждым следующим шагом Диана слабела все больше и в итоге я, не реагируя на протесты, взял ее на руки. На твердую почву мы ступили, когда уже начали сгущаться сумерки. И спустя буквально пару вдохов Обсидиана провалилась в обморок, а мы сели у ближайшего дерева.

- До дворца уже недалеко. Я возьму Диану, и мы полетим туда, а вам на встречу вышлю людей.

- Да без проблем, - пожал плечами друг, закрывая глаза. - Я так устал, что мне дышать лень. Ты кстати уверен, что долетишь? - я еще раз, на всякий случай, прислушался к себе и кивнул, расправляя крылья. - Про руку не забудь, крикнул он мне вслед.

Дворец встретил нас топотом ног, шумом и льющимся из окон светом. Феи с тщательно выверенной в голосе тревогой спрашивали, что случилось, слуги бестолково крутились под ногами, развесив любопытные уши, придворные дамы и фрейлины устроили настоящий балаган, но я так устал, что даже рявкнуть на них сил не было. Голова налилась свинцом, а веки тяжестью. Гребаное болото, гребаные гарпии и их трижды гребаный яд. Балаган прекратила Илиия, разогнав всех по комнатам и приведя Арона и еще одного лекаря. Арон занялся Дианой. А я ушел в свою комнату вместе с другим стрекозлом. Он обработал и перевязал рану на плече. Выслав навстречу Рику, как и обещал небольшой отряд, я наскоро поужинал, принял ванну и пошел к охотнице. Моль еще сидел в ее комнате.

- Как она? - подтягивая кресло к кровати, задал я мучавший меня вопрос.

- Ее вымыли и переодели, - начал докладывать Арон, - наложили новые повязки. Ран много, но вы сделали все в лучшем виде, даже следов не останется. Она сильно истощена и физически и магически. И если физически, я смогу поднять ее на ноги достаточно быстро, то, что делать с ее силами, я понятия не имею. Ни одна из опрошенных мною стихий мне не ответила.

- Я знаю, - махнул я рукой. - Если это все, ты можешь идти.

- Хорошо, - кивнул лекарь, поднимаясь из кресла. - Я оставил на столике настойку. Дайте ей выпить сразу, как она очнется. Она снимет головокружение от обезболивающего, - дверь за ним закрылась, а я позвал горничную, попросив принести и расставить в комнате свечи, и чем больше, тем лучше.

Фея уставилась на меня, как на двухголового петуха, но сказать что-либо не осмелилась. А меня вдруг разобрал смех, да такой, что я еле сдерживался, чтобы не заржать в голос. Вот она паранойя и отходняк в одном лице.

Свечи были расставлены и зажжены, шторы задернуты, на комнате висела защита, а маленькая охотница тихо дышала у меня под боком. Я наконец-то позволил себе расслабиться и, улыбнувшись, подтянул Диану ближе к себе. Она заворочалась, устраиваясь удобнее, положила щеку мне на грудь и довольно выдохнула.

- Девочка моя хорошая, - тихо шепнул я ей в волосы, - люблю тебя маленькая охотница.

Глава 12, ч1

Обсидиана Ожившая

Люга обещала научить, Люга обещала рассказать, Люга обещала показать. И свое обещание она выполнила.

- Где мы? - собственный голос казался чужим, а слова пустыми. Я сидела напротив собственной тени, между нами стояла зажженная свеча, а вокруг плотным пологом висело густое серое ничто.

- Не все ли тебе равно?

- Просто интересно, - пожала я плечами.

- Можешь считать это место Безвременьем. Междумирьем. Здесь вся память предков, все знания поколений, - я только неверяще глядела на Люгу. - Но мне доступно лишь то, что относится к Теневым. А теперь я хочу у тебя кое-что спросить: ты знаешь, что такое восьмисот летняя война? - она притянула колени к груди и обхватила их тонкими руками.

- Думаю, что знаю.

- Рассказывай, - я вздохнула, собираясь с мыслями.

- Около десяти тысяч лет назад на пограничных территориях людей расплодилась нежить. На тот момент познания этой расы в магии в основном ограничивались бытовыми заклинаниями, а некромантия вообще находилась под строгим запретом. Так что бороться с тварями они не могли, не хотели и поначалу не считали нужным. Через два года говорить о какой-то борьбе уже не имело смысла - гнезда тех же упырей насчитывали по пятьсот особей. Они распространялись словно зараза, вглубь земель, залезли на территории оборотней, гномов и горгулий, так же обычно не имеющих дела с некромантией. Остальные расы не вмешивались, выжидая по принципу: меньше народу - больше кислороду, - Люга фыркнула. - Говорить о недальновидности и откровенной глупости сейчас уже поздно. В общем, через пять лет стало очевидно, что миру грозит медленное, тотальное вымирание. Уж не знаю, каким чудом, но жрецам удалось достучаться до вечно глухих богов и те создали нас. Выбрали нескольких полукровок и дали им власть над тенями. Так появились Теневые. Раса, предназначенная для уничтожения мертвых и не очень тварей. Нас было немного, пятнадцать тысяч на целый мир, но вместе с остальными наши предки справились. Следующие лет триста мир зализывал раны, учился думать и сотрудничать. Теневые выстроили себе город и тихо осваивались в новой изменившейся реальности, выбрали правителя. Им стал Тарий сын короля дриад и оборотня-пумы, в его честь и назвали город. Говорили, он был невероятно сильным, обладал мощью, которая никому и не снилась, один его взгляд и целые гнезда рассыпались прахом. - Люга снова фыркнула, но так и ничего не сказала. Она предпочитала молчать и слушать.

- Может и врут, но одно несомненно - Тарий был очень силен. И эта сила в итоге свела его с ума. Он решил, что Теневые - высшая раса, а остальные не заслуживают жить и миром должны править именно мы. Он прорвал грань. Твари, вырвавшиеся оттуда, были намного хуже любой нежити. Нежить убивает ради еды, духи грани - из жажды убийства, крови и страданий. Война с ними длилась триста лет, Мирот утонул, захлебнулся в крови и страхе. Но в итоге с помощью все тех же Теневых удалось победить безумного короля и запечатать грань. А дальше началась травля. Жители Мирота испугались силы подвластной нам, крови, текущей в наших жилах, Стихии, которая отвечала только Теневым. Пятьсот лет нас преследовали и загоняли, как бешеных собак, пытали, ставили эксперименты. Последний город, Город Несущий Смерть, Архверин, Тариш был уничтожен девять тысяч семьсот два года назад. Вместе с последними оставшимися Теневыми. Вместе с ними за грань отправилась и наша Стихия и память о нас. Тогда же были прокляты старые боги и родились новые.

- Вранье! - закричала Люга так, что мне пришлось зажать уши руками. - Вранье, - повторила она уже тише. - Тарий не прорывал Грнаь, это сделал король Никос - король дриад.

- Но...

- Без но. Его жена и дочь погибли в той войне с нежитью, он так и не оправился после их смерти. Сошел с ума. Решил, что может забрать их у богов. И первым он убил собственного сына Тария за то, что тот не смог защитить королеву и сводную сестру, попытался забрать его силу, но ничего не вышло. Стихия была глуха к его просьбам, не пожелала отвечать, в итоге Никос просто запер ее в амулете, до лучших времен. И озверел. Экспериментировал, обращался к Хаосу и Великому Ничто, пробовал Запрещенную магию, силу Смерти. Он убил тысячи своих подданных, еще столько же замучил.

- Но... Это противоречит сути дриад, - я никак не могла до конца поверить в то, что говорила мне моя Основная. - Они же дающие жизнь, олицетворение рождения. Он должен был выжечь себя.

- Он и выжег, - кивнула Люга. - Выжег напрочь, и место Жизни, заняли Смерть и Хаос. Он уже был не властен над собой, не понимал, что делает. Контроль над ним взяли Стихии. Он забыл про жену и дочь, про богов, про свой народ. Просто прорвал грань, с помощью украденной у сына силы. И тогда Теневые действительно снова вмешались и действительно победили и запечатали грань, а заодно и Никоса. И каждый правитель захотел, чтобы у него на службе был собственный отряд Теневых. Первым сообразил людской король. Он приказал всем Теневым, оставшимся на его землях после войны, явиться к нему на поклон. Кто-то пришел, кто-то отказался. Но все неповиновавшиеся погибли при странных обстоятельствах в течение следующего сумана. Те же, кто согласился, узнав о случившемся, взбунтовались, устроили заговор и убили короля, решили, что для остальных это послужит своего рода предупреждением. Но просчитались. Короли и правители испугались. Сильно. Было сфабриковано несколько дел, о нападении на королевские семьи грунов, врайтов и горгулий, в разных участках мира участились нападения нежити, разошлись слухи о том, что Теневые сошли с ума.

- И тогда началась травля.

- И тогда началась травля, - эхом откликнулась Люга. - Но Тариш не уничтожен, или точнее не совсем уничтожен, он на грани.

- Но как?

- Смотри, - Люга махнула рукой, и серое нечто дрогнуло, а передо мной предстал Город Несущий Смерть, площадь и коленопреклоненные фигуры, вооруженные стражники и лужи крови. Я вздрогнула. Там была бойня. Резня. Уроды. По щекам текли слезы - практически забытое ощущение. Но моя Основная вернула мне возможность плакать. Мир дрожал, корчился, кричал. Но никто ничего не слышал и не замечал, они с остервенением продолжали убивать. Я не могу больше смотреть, не хочу, я закричала и в тот же миг Мирот замер, на три вдоха его окутала пронзительно-чернильная тьма, а затем вспыхнуло солнце и на том месте, где еще недавно стояли последние Теневые, там, где были кровавые лужи, вспучилась земля, дрогнула каменная брусчатка. С треском наружу вырвались цветы дня и, задевая своими лепестками и стеблями ошалевших стражников, уничтожили всех до одного.

- Их забрали боги.

- Их забрали боги, - снова эхом отозвалась Люга. Дрожащими руками я вытерла щеки.

- А город?

- Его отправили за грань, испугавшись силы цветов огня, - какое-то время я молчала, стараясь совладать с мыслями, осознать то, чему стала свидетелем. И Люга молчала. Она не торопила меня, ничего не говорила, только смотрела и ждала.

- То, что ты мне рассказала, связано с моей охотой?- наконец, спросила я.

- Я не знаю, - тень колыхнулась, словно от ветра. - Но ты должна была увидеть это в любом случае.

- Все это время ты была здесь?

- Нет, ты заперла меня в себе, но доступ к памяти крови у меня все же был. Не спрашивай, я не знаю, как это работает. Но я видела многое.

- Остальные Основные тоже могут находиться в Муждумирье? Они тоже видели это?

- Я не встречала других. Может, потому, что наша Стихия еще слишком слаба, может по другим причинам. Почему ты спрашиваешь?

- Охотникам известна только та версия событий, которую я рассказала тебе.

- Тогда нам нужно открыть им правду.

- Что еще я должна знать?

- Наверное, больше ничего. Хотя... Ты знаешь, почему все Теневые полукровки?

- Нет. Никто не знает.

- Какие вы глупые, - Люга чуть слышно рассмеялась. - Скажи мне, что такое тень?

- Грань между светом и тьмой. Единство, порожденное двойственностью.

- Верно, а что такое полукровка по своей сути?

- Наверное, тоже самое, - осторожно ответила.

- Верно, - Люга снова рассмеялась. - Боги дали силу именно полукровкам потому, что им не впервой объединять в себе две разные стихии, не впервой жить посередине, они уже единство, порожденное двойственностью. Боги были уверены, что именно полукровки смогут вместить новую Стихию, выдержать и услышать Силу.

- Так просто, - прошептала я, а тень рассмеялась громче.

- Да.

- Скажи, ты знаешь, почему мне так сложно контролировать Дневную?

- Знаю. Тебе не ее сложно контролировать, а свою ярость и злость. Каждая из нас по сути - всего лишь отражение, грань тебя. Дневная - гнев, ярость и злость. Ночная - коварство и хитрость. Утренняя - стратегия и ум, Сумеречная - уверенность, стремление и любопытство.

- А ты?

- А я, - она склонила голову, - все остальное. Так что для того, чтобы лучше контролировать Дневную, учись лучше контролировать злость. Гаси ее вовремя.

- И так у всех?

- Конечно, только каждая тень отвечает за что-то свое, у всех по-разному, - что-то невесомое прикоснулось к моему лицу. Я дернулась. Тут ведь нет ничего. Показалось?

- Почему мне так тяжело будить тени не в их время?

- Потому, что ты заперла меня. А еще потому, что ты не умеешь делать это правильно.

- Научи, - и снова прикосновение, словно ветер. Боги, даже здесь меня глючит.

- Утреннюю и Сумеречную буди при неярком свете и в тишине - зажги пересмешника и поставь завесу, например. Дневная проснется от яркого света и шума, а Ночная легче пробудится в темноте и тишине. Но уставать ты будешь почти также, - я кивнула.

- А вот так говорить, как мы с тобой тоже могут все?

- Наверное. Я ведь - это ты. Можешь считать меня внутренним голосом, памятью крови. Но я не могу сказать тебе точно, - снова чье-то легкое прикосновение, я заозиралась, но кроме серого марева ничего не увидела. - Ты и я, мы ведь неправильные, странные, - продолжила Люга, и мы вместе улыбнулись.

- Ты чувствуешь это?

- Что? - она хитро прищурилась.

- Как будто кто-то по лицу пером проводит.

- Это не перо, это нас так будят, - улыбнулась Основная, вставая. - Нам пора просыпаться, - она растворилась во мне, и в тот же миг погасла свеча.

А я проснулась от очередного поцелуя.

Демон, вкусно пахнущий дождем и осенними кострами демон. Губы, кончик носа, шея, плечо, сгиб локтя, запястье, ладонь. На ладони я не выдержала и рассмеялась - отросшая за ночь щетина зверски щекотала.

- Что ты делаешь? - щурясь от яркого солнца, поинтересовалась я. Врайт на вдох замер, а потом подтянулся на руках ближе ко мне.

- Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? - чего он такой серьезный? Хорошо ведь все.

- Нет, все нормально, - глубокая складочка на лбу разгладилась, я невольно улыбнулась.

- Это хорошо, - кивнул он, возвращаясь к прерванному занятию.

- И все-таки, что ты делаешь?

- Целую тебя, - очень серьезно ответил Ширан.

- Я это вижу, точнее чувствую. А зач...

- Тихо, - глаза цвета грозового неба хитро блеснули. - Не мешай мне. Это занятие требует предельной концентрации, - он слегка прикусил мочку уха.

- Ран, - я притянула его к себе за шею.

- Молчи, - он легко и слишком быстро коснулся моих губ. Я выгнулась ему на встречу. Мало. Мне мало. Ран погладил меня по щеке, сверкая глазами, и исполнил молчаливую просьбу. Этот поцелуй... Я дрожала, схватившись за его плечи, тело горело, и путались мысли. Тени! Как же он хорош. А демон продолжал меня целовать. Яростно, дико, лихорадочно, словно боялся чего-то, слегка царапая губы клыками. Странный он какой-то. Но в следующий вдох мысль смело потоком взбесившихся гормонов. Я попыталась скинуть с себя одеяло, но упрямая ткань никак не хотела поддаваться. Я рыкнула от досады. Хочу чувствовать его кожей, хочу обвить его ногами, хочу, чтобы он был ближе! Хочу! Врайт опять усмехнулся и избавил меня от дурацкой тряпки. Он провел рукой от груди до бедра, обжигая горячими ладонями, посылая разряды по всему телу, разглядывая.

- Духи грома, девочка, - шепот на грани слышимости, взгляд на грани безумия. - Не верю, что ты бываешь.

- Глупый принц, - я вцепилась в плечи, нашла его губы, провела ладонями по груди, к паху.

Твою! Мать!

Он не смог удержать свою силу. Зарычал. Черты лица изменились, заострились, за его спиной распахнулись крылья цвета грозового неба, кожа потемнела, на руках появились шипы. Хищник. Красивый. Великолепный хищник. Я замерла, застыла, боялась сделать вдох. Ну не может быть мужик таким! Просто не может. Я судорожно сглотнула.

Дата добавления: 2015-06-28