Особенности уголовного преследования в связи с реализацией возможностей взаимодействия в сфере международных отношений

Договоры о правовой помощи содержат положения о том, что «каждая До­говаривающаяся Сторона по просьбе другой Договаривающейся Стороны возбуждает в соответствии со своим законодательством уголовное пресле­дование своих граждан, подозреваемых в совершении преступлений на территории другой Договаривающейся Стороны». Некоторые двусто­ронние договоры о правовой помощи по уголовным делам, заключенные Россией с рядом стран, предусматривают обязанность воз­буждения уголовного преследования только в отношении преступлений, влекущих выдачу иностранных граждан, в соответствии с положениями конкретного договора (например, с Тунисом, Румынией, Болгарией, Ира­ком и др.).

В Минской конвенции (ст. 72)..\Литература для гиперссылок\Литература для 4 темы\Минская конвенция.docxговорится об обязанности осуществле­ния уголовного преследования: «Каждая Договаривающаяся Сторона обя­зуется по поручению другой Договаривающейся Стороны осуществлять... уголовное преследование...». При этом ст. 73 закрепляет форму поручения об осуществлении уголовного преследования.

В этой связи возникает вопрос о правильности употреб­ления таких понятий, как «возбуждение уголовного преследования» и «осуществление уголовного преследования».

В юридической литературе существуют разные позиции по существу данной проблемы.

Так, М.А. Чельцов считает, что уголовное преследование начинается с момента возбуждения уголовного дела, а постановление о возбуждении уголовного дела есть акт возбуждения уголовного преследования. Другие ученые говорят, что актом возбуждения уголовного пре­следования будет постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого.

Не ясно: возбуждение уголовного преследования – это возбуждение уголовного дела, предъявление обвинения или поддержание обвинения в суде?

Так, М.С. Строгович считал, что «между возбуждением уголовного дела и возбуждением уголовного преследования всегда есть часть предва­рительного следствия, которая представляет собой подготовку к уголовно­му преследованию. Эта подготовка может быть устранена только в том случае, если поступивший к следователю материал настолько полон и ясен, что имеется возможность сразу же, не производя никаких иных следствен­ных действий, возбудить уголовное преследование в отношении опреде­ленного лица, о преступных действиях которого в материале содержатся вполне достаточные для предъявления обвинения данные. А актом возбуж­дения уголовного преследования является постановление о привлечении лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого».

Рассмотрим особенности уголовного преследования в рамках взаимодействия в сфере международных отношений по уголовным делам на примере Минской конвенции.

В частности, в ст. 72 данной Конвенции говорится об обязанностях осуществления уголовного преследования и уста­новлено, что каждая Договаривающаяся Сторона обязуется по требо­ванию другой Договаривающейся Стороны возбуждать в соответствии со своим законодательством уголовное преследование против своих граждан, подозреваемых в том, что они совершили на территории другой договаривающейся стороны преступление. Равным образом она вправе требовать, чтобы другая Договаривающаяся Сторона осуществляла уголовное преследование против собственных граждан, совершивших преступления в этом государстве и выехавших к себе на родину.

В соответствии с уголовно-процессуальным законом в случае совершения преступления на территории РФ ино­странным гражданином, впоследствии оказавшимся за ее пределами, и невозможности производства процессуальных действий с его уча­стием на территории России все материалы по возбуж­денному и расследуемому преступлению передаются в Генеральную прокуратуру РФ, которая решает вопрос об их направлении в компетентные органы иностранного государства для осуществления дальнейшего уголовного преследования.

Многие международные договоры подчеркивают необходи­мость приобщения к поручению о возбуждении уголовного преследо­вания имеющихся в распоряжении запрашивающей Договаривающейся Стороны материалов уголовного преследования, а также доказа­тельств (например, ст. 73 Минской конвенции).

В соответствии с международными договорами основанием для возбуждения уголовного преследования являются объективные данные, указывающие на признаки преступления, за совершение которого лицо подлежит выдаче в порядке ст. ст. 460, 462 УПК РФ. Иными словами, такого преступления, которое может повлечь за собой (согласно законодательству сотрудничающих государств) наказание в виде ли­шения свободы на срок свыше одного года и более тяжкое наказание. При наличии оснований к подозреваемым, обвиняемым при­меняются соответствующие меры уголовно-процессуального принуждения, включая задержание, заключение под стражу и иные меры пресечения. При этом учитываются смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства, предусмотренные национальными законами, независимо от того, на территории какого из данных государств они возникли. Если обвиняемый в момент направления поручения об осуществлении пре­следования содержится под стражей на территории запра­шиваемой стороны, то он доставляется на территорию стороны запрашивающей (ст. 73 Минской Конвенции).

Поручения о правовой помощи, поступившие от иностранного государства, о возбуждении уголовного преследования в отношении граждан России, совершивших преступления на территории других государств, рассматриваются Генеральной прокуратурой Российской Федерации. В необходимых случаях производится проверка законности и обоснованности запроса о возбуждении уголовного преследования.

Убедившись в его законности и обоснованности, а также полноте приобщенных к нему материалов, Генеральная прокуратура поручает испол­нение соответствующему органу, ведущему производство по уголов­ным делам.

Уведомление о полученных результатах направляется органу, приславшему поручение, через Ге­неральную прокуратуру.

Если по делу вынесен приговор, то к изве­щению должна быть приобщена заверенная копия приговора, всту­пившего в законную силу. Если дело прекращено, направляется копия постановления (определения) о прекращении уголовного дела (уголовного преследования).

Необходимо помнить, что уголовное преследование по договорам о правовой помощи возбу­ждается только в отношении конкретного лица, подозреваемого или обви­няемого в совершении преступления.

Для того, чтобы можно было начать уголовное преследование в отношении оп­ределенного лица, следователь принимает об этом соответствующее решение, после которого данное лицо занимает необходимое процессуальное положение (подозреваемый и обвиняемый).

В Постановлении Конституционного Суда России «О порядке разъясне­ния Постановления Конституционного Суда РФ «По делу о проверке кон­ституционности ст. 418 УПК РСФСР в связи с запросом Каратузского рай­онного суда Красноярского края» от 28 ноября 1996 г. и его определении по данному вопросу от 7 октября 1997 г. сказано, что функция осуществле­ния уголовного преследования, независимо от различий в установленных законом процессуальных формах, – дело органов дознания, предвари­тельного следствия и прокуратуры...\Литература для гиперссылок\Литература для 4 темы\Постановление Конституционного суда.docx

Другими словами, осуществление (возбуждение) уголовного пресле­дования есть деятельность следователя, органа дознания и прокурора в отношении определенного лица, привлеченного в качестве подозреваемо­го или обвиняемого, направленная на его изобличение в соверше­нии конкретного преступления; доказывание вины; обеспечение применения к нему за­служенного наказания.

Ст. 80 Минской конвенции устанавливает порядок взаимодействия по во­просам уголовного преследования. В РФ, в соответст­вии с Постановлением ПВС СССР «О мерах по выполнению международных договоров СССР о правовой помощи» от 21 июня 1988 г., обязанность взаимодействия с соответствующими органами других государств по вопросам, связанным с возбуждением уголовного преследования, возложена на Генерального прокурора.

Положениями договоров о правовой помощи и Минской конвенции (ст. 72–74) предусмотрено, что осуществление уголовного преследова­ния возможно только при наличии соответствующего ходатайства, состав­ленного по установленной форме. В нем должны содержаться:

1) наименование запрашивающего учреждения;

2) описание деяния, в связи с которым направлено поручение об осу­ществлении уголовного преследования;

3) указание на наиболее точное время и место совершения деяния;

4) текст положения закона запрашивающей сто­роны, на основании которого деяние признается преступлением, а также текст других законодательных норм, имеющих существенное значение для производства по делу;

5) фамилия и имя подозреваемого лица, его гражданство, а также дру­гие сведения о личности;

6) заявления потерпевших по уголовным делам, возбуждаемым по за­явлению потерпевшего, и исковые заявления о возмещении вреда;

7) указание размера ущерба, причиненного преступлением.

Кроме этого, в договорах о правовой помощи могут содержаться бо­лее конкретные положения. Так, к ходатайству об осуществлении уголов­ного преследования, наряду с указанием фамилии и имени подозреваемого, сведений о его гражданстве и других сведений о личности необходи­мо приобщить «...описание внешности этого лица, по возможности, отпечатки пальцев, фотографию».

В некоторых договорах содержание ходатайства не регламентировано, в связи с чем следователь вправе послать запрос об уточнении формы и содержания ходатайства.

При направлении возбужденного уголовного дела в Россию каждый документ должен быть удостоверен оттиском гербовой печати компетентного учреждения юстиции запрашивающей Стороны.

Для осуществления уголовного преследования в Генеральную проку­ратуру России, согласно Минской конвенции (ст. 73) и дого­ворам о правовой помощи, могут поступить, как материалы уголовного преследования, так и уголовное дело (если оно возбуждено) в целом.

Возбуждение уголовного преследования, расследование преступления и его судебное рассмотрение по поручению компетентного учреждения иностранного государства на территории России осуществляется в полном соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.

Если же вместе с ходатайством поступают и материалы уголовного преследования, приобщенного к нему, то они, для правоохранительных органов России, не имеют обязательного процессуального значения и выполняют роль лишь источника ин­формации о совершенном деянии криминального характера, которую над­лежит оценивать самостоятельно и в соответствии с российским законодательством.

При осуществлении уголовного преследования в ходе взаимодействия в рамках международных отношений возникает вопрос от­носительно выхода за пределы обстоятельств, указанных в поручении.

В данном случае необходимо руководствоваться положениями договоров, указаниями о том, что уголовное преследование и расследование преступления осуществляется, как правило, в соответствии с законодательст­вом России. Значит субъект расследования должен придерживаться таких принципов, как всесторонность, полнота и объективное ведения предварительного следствия. А это, в свою очередь, означает, что следственные аппараты ОВД России не должны быть связаны рамками требований о привлечении к уголовной ответствен­ности конкретных лиц за определенные деяния. Поэтому следователь вправе предъявить обвинение большему числу лиц, чем это содер­жится в требовании, а также выдвинуть обвинение в отношении и других гра­ждан России, находящихся за рубежом.

Далее. Согласно ч. 2 ст. 48 Конституции РФ, каждый задержанный, заключенный под стражу или обвиняемый в совершении пре­ступления гражданин имеет право пользоваться юридической помощью адвоката (защитника) с мо­мента, соответственно, его задержания, заключения под стражу или предъяв­ления ему обвинения.

В ходе производства по уголовному делу, возбужденному на основа­нии поручения об осуществлении уголовного преследования, также возникает необходимость в принятии субъектом расследования соответствующих мер по обес­печению гражданского иска о возмещении ущерба, причиненного преступлением, что, в свою очередь, предполагает возможность наложения ареста на имущество.

В связи с данным обстоятельством, комплекс процессуальных действий субъектом расследования необходимо осуществлять в соответствии со ст. 72 и 73 Минской конвенции потому, что законодательство разных госу­дарств устанавливает неодинаковые перечни предметов (объектов), на которые может быть наложен арест в ходе предварительного следствия.

Как показывает практика, если в ходе расследования возникает необходимость в осущест­влении уголовного преследования в отношении иностранных граждан, со­вершивших преступление на территории России и выехавших к себе на родину, все материалы по этому вопросу, а также само уголовное дело (если оно возбуж­денно) направляются в Генеральную прокуратуру России, для решения вопроса о передаче судебно-следственным органам другого государства требования о возбуждении уголовного преследования либо о согласовании места расследования.

Однако на практике, взаимодействие соответствующих органов и должностных лиц по решению вопросов, связанных с осуществлением уголовного преследования, не всегда соответствует ука­занным предписаниям договоров о правовой помощи.

1. Так, Генеральной прокуратурой РФ 10 октября 1996 г. для осуществления уголовного преследования в Следственный комитет при МВД России было направлено уголовное дело в отношении гражданина России Пачина Ю.А., поступившее в соответствии с Минской кон­венцией из Генеральной прокуратуры Украины.

Следственным управлением МВД Украины в Сумской области было проведено расследование преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 215 УК Украины. Установлено, что к его совершению причастен гражда­нин России Пачин Ю.А. Вина гр. Пачина подтверждалась собранными в ходе следствия доказательствами, но закончить расследование не представилось возможным, т. к. гр. Пачин Ю., другие участники до­рожно-транспортного происшествия, а также свидетели, являющиеся граж­данами России, выехали в г. Орел и уклоняются от следствия. В связи с этим (в соответствии со ст. 72, 73 Минской конвенции), в Генеральную проку­ратуру РФ была направлена просьба об осуществлении уголовного преследова­ния. Расследование было поручено Следственному управлению при УВД Орловской области, где 5 декабря 1996 г. и было окончено.

Дело с обвинительным заключением было направлено в суд Желез­нодорожного района г. Орла. Однако судья уголовное дело не принял и возвратил его прокурору, который отменил решение своего замес­тителя об утверждении обвинительного заключения и направил дело для производства дополнительного расследования в УВД Орловской области.

В качестве основания возвращения дела для дополнительного рас­следования прокурор указал на отсутствие в материалах уголовного дела дан­ных о позиции Генеральной прокуратуры России и Прокуратуры Украины по факту передачи дела для дальнейшего расследования в другое го­сударство, т. е. на несоблюдение положений ст. 80 Минской конвенции. Кроме этого, расследование по указанному уголовному делу было проведено с нарушением норм УПК РФ, в частности, не были продлены сроки следствия в установ­ленном порядке.

В ходе проведенного уголовного преследования по делу гр. Пачина, как представляется были допущены следующие ошибки:

Во-первых, действия судьи, отказавшегося принять дело к рассмотрению по существу, не соответствовали требованиям уголовно-процессуального законо­дательства. В соответствии с УПК РФ судья обязан был принять дело и вынести одно из решений, указанных в ч. 1 ст. 227, перечень которых является исчерпывающим, а именно: а) о направлении дела по подсудности; б) о назначении предварительного слушания; в) о назначении судебного заседания. Решение отказать в принятии дела, как видно, названной нормой закона не предусмотрено.

Во-вторых, указание прокурора на отсутствие в деле выводов о пози­ции Генеральных прокуратур России и Украины по поводу передачи дела для дальнейшего расследования противоречит положениям ч. 2 ст. 73 и ст. 80 Минской конвенции, в которых об этом ничего не сказано. Порядок же направления уголовного дела был соблюден.

2. Иногда поступают неполно и некачественно оформленные мате­риалы, в которых отсутствуют, к примеру, ходатайства об осуществлении уголовного преследования, сведения о личности правонарушителя, его местонахожде­нии и т. п.

В случае, если отсутствуют документы, необходимые по Минской конвенции (ст. 73) и другим договорам о право­вой помощи, нам представляется возможным поддержать мнение Карасевой Е.В., а именно: следователь вправе не возбуждать уголовное дело и не про­изводить расследование по нему.

В качестве примера можно привести уголовное дело в отноше­нии гр. Панкратова А., совершившего преступление в Польше.

В материалах этого дела отсутст­вовали какие-либо данные о местожительстве, местонахождении и граждан­стве Панкратова А. Из протокола допроса одного из свидетелей следует, что, со слов гр. Панкратова, последний проживает во Франции, однако и эта ин­формация не проверена. Отсутствовало само ходатайство об осуществле­нии уголовного преследования. Все названные обстоятельства и явились причиной возвращения уголовного дела на дополнительное расследование в Следственный отдел УВД г. Орла.

В случае обвинения одного лица или группы лиц в совершении нескольких преступлений, дела о которых подсудны судам двух и более заинтересованных государств, рассматривать их, как представляется, компетентен суд того государства, на территории которого закончено предвари­тельное расследование.

И еще одна проблема, требующая разрешения.

Нередко лица заключа­ются под стражу до получения ходатайства о выдаче. Однако, после задержания выясняется, что они не подлежат выдаче, так как являются гражданами го­сударства, на территории которого задержаны. По просьбе того государст­ва, где они совершили преступление, против них может быть возбуждено уголовное преследование. Но, несмотря на тяжесть совершенного преступ­ления, эти лица освобождаются из под стражи, так как в договорах о правовой помощи нет положения, позволяющего содержать таких лиц под стражей до получения хода­тайства о возбуждении в отношении них уголовного преследования, что требует срочного законодательного урегу­лирования.

Выводы:

1. В ходе осуществления уголовного преследования нередко возникает вопрос относительно выхода за пределы обстоятельств, указанных в МСП. Поскольку осуществление уголовного преследования и расследование преступлений осуществляется, как правило, в соответствии с законодательством РФ, т. е. в соответствии с положением об объективности, полное и всесторонности расследования, то, как мы считаем, субъект расследования не должен быть «связан» рамками требований о привлечении к уголовной ответственности конкретных лиц за определенные деяния: он вправе предъявить обвинения большему числу лиц, чем указано в требовании, а также предъявить обвинения и в отношении иных граждан РФ, находящихся в данный момент за рубежом.

2. Практика осуществления взаимодействия также показала, что участие защитника целесообразно и в тех случаях, когда лицо подлежит выдаче, поскольку нередко возникает необходимость в оспаривании оснований заключения под стражу, а также оказании этому лицу юридической помощи и защите его прав, относящихся к условиям содержания под стражей.

Заключение

Ход и результаты проведенного лекционного занятия позволяет сформулировать следующие основные выводы, предложения и рекомендации, направленные на повышение эффективности взаимодействия субъектов уголовного преследования с компетентными органами и должностными лицами иностранных государств и международными организациями в ходе расследования и предотвращения преступлений в рамках международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства.

Взаимодействие субъектов уголовного преследования с компетентными органами и должностными лицами иностранных государств осуществляется в связи:

1) направлением МСП о производстве конкретных процессуальных (следственных) действий;

2) исполнением МСП о производстве процессуальных (следственных) действий, поступающих от правоохранительных органов других государств;

3) осуществлением уголовного преследования;

4) участием в решении вопросов выдачи (экстрадиции) преступников;

5) осуществлением международного розыска преступников.

Все возрастающий интерес России к проблемам международного сотрудничества весьма показательно проявился в содержании действующего УПК, в котором нашла место часть пятая: «Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства», представленная тремя главами (53, 54, 55) и двадцатью статьями (453-472). В то время как предыдущий УПК РСФСР таким нормативным материалом не обладал. Несмотря на целый ряд замечаний ученых и практиков, высказанных и продолжающих поступать в адрес УПК РФ, в том числе и к отдельным положениям статей указанных глав, в целом же очевиден шаг навстречу мировым интеграционным процессам в сфере борьбы с преступностью.

Дата добавления: 2014-01-03