I. Область исследования

2. Изучение человека нельзя назвать достаточно полным и всесторонним при условии отказа от исследования его психики; в общей системе наук о человеке психология должна найти и найдет своё действительное место.

3. В ходе развития науки это место, однако, не могло быть найдено психологией буржуазной, корни кризиса которой лежат в общественно-исторических условиях ее развития, с необходимостью приводивших к мистифицированным представлениям о психике человека. Этим представлениям с такой же необходимостью суждено пасть в наше время в условиях коренного изменения характера труда и действительного освобождения человеческого сознания.

4. Господствующим для буржуазной классической психологии следует признать представление о психике как о чистой непосредственности, данности нашего переживания, как

о субъективной феноменальной действительности. Это представление, открыто декларируемое идеалистической описатель ной психологией, равным образом содержится и в теоретических положениях противоположных ей направлений объясни тельной психологии, в частности в положениях крайних представителей бихевиоризма и так называемой рефлексологии.

5. Последнее ясно выступает из анализа такой актуальнейшей для психологического, психопатологического и нейрофизиологического исследования проблемы, как проблема отношения физиологического и психологического. Одни из этих теорий стоят на точке зрения отрицания психологического, которое есть, конечно, не отрицание факта существования психики, но именно психологического, т. е. психики как предмета научного исследования; таким образом — и тем самым — эти теории утверждают наличие психического, понимаемого, однако, именно как субъективное и чисто феноменальное, как простая дуб-ликатура (эпифеномен) физиологического, как своеобразная «действительность», в которой явление и бытие совпадают (и которая, следовательно, не может быть предметом науки) Те же ложные позиции психофизического параллелизма разделяют и теории, разрешающие вопрос в духе «прагматического» признания психологического как «высшего» («сверхвысшего») физиологического. Такое признание есть на самом деле либо выражение замаскированного идеалистического отрыва психики от ее материального субстрата (до такого-то уровня сложности процессов — физиология, «выше» — психология), либо выражение временной «уступки» психологии (теория отношения психологии к физиологии как двух ступеней приближения к познанию одной и той же действительности).

Наконец, третий способ решения проблемы, с которым мы практически сталкиваемся, заключается, по существу, в стыдливом, маскированном «деловой» позицией отказе ставить и решать проблему; за этим, по существу, обывательским «решением» лежит признание тех же позиций, но лишь осложненное ложным и идеалистическим взглядом, заключающимся в утверждении того, что науки отличаются друг от друга аспектами, точками зрения и что механическое соединение этих точек зрения и приводит к полному и всестороннему изучению. Этому взгляду мы должны с самого начала твердо противопоставить верное понимание. Во-первых, науки (в том числе психология и физиология) отличаются друг от друга своими действительными областями, сферами действительности, а не аспектами и, во-вторых, связи и отношения наук между собой лишь отражают объективные связи и отношения их предметов

6. Таким образом, мы должны констатировать, что, во-первых, упомянутые нами концепции (в том числе и концепция гештальтпсихологии) не в состоянии преодолеть теории психофи зического параллелизма, а во-вторых, в этих концепциях на одном полюсе выступает психика, сознание, оторванное от

деятельности, на другом полюсе — деятельность, оторванная от сознания и взятая в зависимости от реализующих ее физиологических механизмов. Разрыв на эти полюсы (полюсы лишь мнимо, метафизически сближены между собой отношениями параллельности) приводит к разрыву между деятельностью и. ее продуктом, между человеком как целостностью и внешней действительностью и, таким образом, к утрате связи, взаимного проникновения деятельности и ее предмета, осуществляющегося в деятельности человека перехода «субъекта в объект».

7. Подобно тому как в этих теориях идеалистически искажается отношение психологического и физиологического, искажается и отношение между соответствующими науками — психологией и физиологией, чем открывается возможность их взаимной подмены и конкуренции.

8. Положительные пути организации и осуществления психологического исследования определяются следующими главными предпосылками. Первая из них заключается в утверждении 'своеобразия предмета психологии, как подлежащей научному изучению особой сферы действительности. Вторая в признании в качестве принципиальной задачи преодоления разрыва между сознанием и деятельностью. Последнее, однако, возможно лишь на основе преобразования как самой концепции сознания, так к концепции человеческой деятельности; и если сознание, выступая как результат деятельности (как формирующийся в деятельности и через ее продукты и осуществляющий себя в деятельности, в отношении к деятельности), перестает быть замкнутым в самом себе зеркально-мертвенным отражением, то и сама деятельность перестает рассматриваться Б психологии как «динамическая система реакций на динамическую систему раздражителей», т. е. физиологически, как физиологическая действительность (внутриорганическая в прямом смысле слова), и начинает пониматься как деятельность субъекта, «переходящая в объект» Б реальном процессе общественной практики человека, как его отношение к действительности, опосредствованное в его отображении в сознании (практически осуществляющееся в слове). Наконец, третья предпосылка заключается в необходимости осознания важности и актуальности задачи действительной конкретизации в психологическом (как и в физиологическом).исследовании диалектико-материа- листического решения психофизической проблемы; нужно осознать, что решение этой задачи выступает не как данное, а как заданное и что оно может быть осуществлено лишь на основе правильно организованного сотрудничества психологического и физиологического исследований, не подменяющих друг друга и не конкурирующих друг с другом, но переходящих одно в Другое.

9. Не претендуя на точное и полное разрешение вопроса о различении области физиологического и психологического исследования, мы, однако, можем выдвинуть гипотетический положи-

тельный эвристический критерий такого различения. В то время как физиологическое исследование имеет своим предметом внутренние процессы (внутриорганические отношения и процессы), благодаря которым осуществляется деятельность человека, психологическое исследование имеет своим предметом деятельность как отношение к действительности, к объектам этой действительности, на которые деятельность направлена как на задачу, которые ее определяют и в которых она осуществляется. Иначе говоря, психолог имеет дело со своеобразной действительностью — деятельностью, в частности с внутренней деятельностью сознания, осуществляемой физиологически, т. е. с тем, что физиологически осуществляется; физиолог не имеет дело с самим процессом физиологического осуществления. (С этой точки зрения известное восклицание Ч. Шеррингтона по поводу опытов с собакой, дающей положительную реакцию на безусловно отрицательный раздражитель: «Теперь я понимаю радость мучеников, которые восходили на костер»,— должно быть изменено. Нужно бы сказать: «Теперь я понимаю, как физиологически осуществляется радость...» Самый же факт, рассматриваемый по отношению к субъекту, т. е. как поступок данного субъекта, а не как объективный факт в его общественно-исторической необходимости, есть факт психологический, который и должен быть понят как таковой.) Выдвигаемый нами эвристический критерий мы считаем надежным, так как он не только обосновывается теоретически, но может быть извлечен и из реальной практики современного психологического и физиологического исследований.

10. Развиваемое нами представление о деятельности и физиологических процессах и — соответственно — о соотношении психологического и физиологического исследований утверждает правильность того исходного для нас положения, что психология и физиология — две тесно связанные и взаимообусловленные, но различные и самостоятельные науки. Их взаимная связанность и Обусловленность находят свое практическое выражение в том, что психологическое исследование должно строиться с учетом физиологического субстрата деятельности и что, с другой стороны, физиологическое исследование столь же необходимо должно учитывать как заданное осуществляемую физиологически деятельность, выражаемую в научных психологических понятиях (осуществление этой последней формы связи психологии и физиологии мы и открываем всегда на деле, с той лишь разницей, что место научных психологических понятии нередко занимают упрощенные обывательские психологические представления).

Дата добавления: 2017-01-14