Возвращение блудного сына

«Возвращение блудного сына»— знаменитая картина Рембрандта на сюжет новозаветной притчи о блудном сыне, экспонирующаяся в Эрмитаже (холст,масло,высота ее двести шестьдесят два, ширина двести пять сантиметров.). Поступила в Эрмитаж из парижского собрания Андре д'Ансезена по поручению Екатерины 2. Неизвестно,когда точно была написана картина, кто-то считает с 1666-ого по 1669-ого, а некоторые предполагают, что с 1661-ого по 1663-ого.

Обстановка крайне проста: на переднем плане – мощенный плитами пол; в глубине – арка с увитыми виноградом шпалерами.Главное в картине Рембрандт выделяет светом, сосредотачивая на нём наше внимание. Композиционный центр находится почти у края картины.В левой части картины изображён спиной ко зрителю коленопреклонённый блудный сын. Его лица не видно.Юноша, только что вошедший во двор этого дома и вновь увидевший людей из своего прошлого.Как они постарели! Они словно пришли из другого мира.Они живы, но застыли в ожидании, словно не решаясь вновь ожить перед тем, кого считали погибшим и чей образ постепенно стерся из их памяти. Два времени разделились, а теперь соединяются вновь – два течения жизни, которые больше не образуют единого целого, как раньше.Юноша бросается на колени прямо на плиты. Мы видим его со спины: босые ноги, с которых свалились сандалии, рубище цвета засохшей грязи и пыли,– он написан в самых светлых во всей композиции коричневых оттенках. На его платье складки нескончаемых странствий, прорехи от безостановочной ходьбы. У него бритый череп. Он уткнулся головой в живот древнему старику, склонившемуся над ним, чья красная накидка словно стена убежища, а руки опустились на его плечи.Отец нежно касается плеч сына, приобнимая его, он едва держится на ногах. Он уже при смерти. Это видно по заострившемуся носу, бледности лица, не до конца опущенным глазам – почти как у покойника, который сам никогда уже не сможет их закрыть.

Глубина пространства передаётся последовательным ослаблением светотеневых и цветовых контрастов, начиная от первого плана. Фактически она строится фигурами свидетелей сцены прощения.Это темные силуэты,растворяющийся постепенно в полумраке,мы с трудом их различаем на темном фоне,но кто они таки-остается загадкой.Он создал перспективу чувств, пространство переживаний. В самой глубине расположена молодая женщина,которая напоминает аллегорию Любви, и, вдобавок, имеет красный медальон в форме сердца. Возможно, это изображение матери блудного сын. От нее правее и поближе к зрителям,расположена мужская фигура словно витающее в воздухе, а еще ближе в полный рост изображены двое мужчин: один стоит, другой сидит. Четыре лица устремили свой взгляд на появления юныши. Эти люди словно потеряны в далеком прошлом, но начинают выходить из него.Сидящий мужчина выделяется на общем фоне своей одеждой и лицом, ритмом ясно различимых рук и ног, насыщенным черным цветом своего берета, подчеркивающим светлый оттенок усов, любопытное, бесстрастное лицо со впалыми глазницами и темными глазами.Внимание исследователей приковывает фигура последнего свидетеля, расположенная в правой части картины. Она играет важную роль в композиции и написана почти так же ярко, как основные действующие лица. Его лицо выражает сочувствие, а надетый на него дорожный плащ и посох в руках наводят на мысль, что это, также как и блудный сын, одинокий странник,а кто-то считает что это второй сын.а может быть автопортет самого Рембрандта.

В профиль в виде барельефа с правой стороны от стоящего свидетеля изображён музыкант, который играет на флейте. Его фигура, возможно, напоминает о музыке, которая через несколько мгновений заполнит звуками радости дом отца.

Движение идет от четкого к неразличимому через всю гамму коричневых оттенков: сначала светло-песочного, потом докрасна раскаленного бурого. Только два посторонних оттенка включены в эту гризайль: зеленый на колпаке старика и черный на берете сидящего мужчины.

Но у Рембрандта нет жертвенного тельца, только сила любви, уже как будто погасшей и вдруг снова вспыхнувшей между сыном, избегнувшим голода и рабства, и отцом, вне себя от радости его обретения.

Таков смысл, найденный Рембрандтом в притче. Рембрандт избегает конфликта в притче,для него важней всего соединение двух разлученных людей. Картина задает серьезный тон. Хотя она и выражает великое счастье, это счастье испытывают два человека на грани истощения. Рембрандт не принуждает своих героев к диалогу.

Известно, как сильна причастность Рембрандта к его искусству, так что всегда хочется прочитать отзвук его собственной жизни в творчестве. Вероятно, работая над «Возвращением», он думал о смерти Титуса. Во всяком случае, в своих произведениях художник говорит, что нет ничего дороже главного согласия: между мужчиной и женщиной в «Еврейской невесте», между отцом и сыном в «Возвращении блудного сына».

Дата добавления: 2015-07-13