Full Metal Panic! 8 страница

– В этом нет необходимости. Возвращайтесь скорее, – заговорила Тесса.

– Спасибо за заботу, Тесса. Но, в общем, я хочу попробовать протянуть немного. Если я не смогу, то...

Курц тяжело вздохнул.

– Если не сделаю этого, то как я смогу смотреть им в глаза, когда придет время? Еще я не знаю, что случилось с Mao, так что... удачи вам.

– Вебер?!

Прежде, чем Тесса успела остановить его, Курц прервал передачу.

В холодных небесах Токио гулко рокотал вертолет.

Информация, выданная сенсорами «Арбалета» показала, что вертолет был полицейским. В четырех километрах на запад барражировал вертолет телевизионщиков.

Вдали завывали сирены полицейских автомобилей. Инфракрасный прицел, который доставал намного дальше, чем невооруженный глаз, дополнил картину: транспортные вертолеты, несущие бронероботов Сил Самообороны тоже находились наготове, циркулируя маршрутом, огибающим район по периметру.

Западные районы Токио были охвачены паникой, вызванной сражением неопознанных противоборствующих вооруженных формирований прямо на мирных улицах города.

Весь этот беспорядок случился из-за перестрелки Соске и оперативников Амальгам. Но мирный, непривычный к войне город не замер в ужасе. В отличие от Кабула или Бейрута, большинство его жителей лишь краем уха услышали о случившемся по радио и продолжали жить обычной жизнью.

Это было неправильно. Совершенно неправильно.

Что же сейчас творится в школе?

Соске пилотировал «Арбалет», осторожно перепрыгивая с одной крыши на другую, направляясь окольным путем к средней школе. Ни раньше, ни сейчас он не собирался сдавать свою боевую машину противнику.

Он обещал привести «Арбалет» на территорию заброшенной фабрики на окраине района Сенгава ровно в одиннадцать часов и ожидать там с открытым люком, чтобы продемонстрировать свое миролюбие.

Такова была договоренность, заключенная с противником по телефону, но Соске совершенно не собирался ее исполнять. Точно так же, как и противная сторона. Они обязательно устроят засаду, чтобы захватить его в плен. Это было вполне логично. Логично также ожидать в заключении пыток, наркотиков, допросов с детектором лжи и бог знает чего еще.

Единственное, что Соске получил от этого соглашения, это время. По крайней мере до одиннадцати часов противник должен воздержаться от безрассудных поступков и убийств. Что же, сейчас счет времени шел на секунды и о более ценном подарке он и не мечтал. Конечно, враги тоже прекрасно это понимали. Вовсе не гуманизм или чувство чести удерживало их палец на кнопке подрывной машинки. Им тоже нужно было время, они тоже готовились, расставляли ловушки и засады, настраивали капкан для зверя, который вот-вот придет.

Теперь, когда полиция и журналисты наводнили всю округу, скрытно перемещаться стало еще труднее, чем раньше. Соске мог легко справиться с одной или двумя патрульными машинами, но – уничтожить пятьдесят?!

Он быстро отбросил идею использовать сенсоры «Арбалета», чтобы попытаться обнаружить заряды взрывчатки в школе. Проведя осторожную разведку с безопасной дистанции, он убедился, что Канаме была совершенно права, и противник раскинул вокруг школы частую сторожевую сеть. Оптические датчики, инфракрасные датчики, РЛС миллиметрового диапазона. Внимательные глаза часовых.

Даже используя ECS, «Арбалет» никак не мог незамеченным приблизиться к школе. Из этого следовало, что использовать аппаратуру бронеробота для обнаружения зарядов невозможно.

Бронеробот слишком велик.

Но, что, если...

Аккуратно перепрыгнув на крышу офисного здания, стоявшего в километре к северу от школьного комплекса, и тщательно изучив обстановку с помощью пассивных датчиков, Соске проговорил:

– Ал.

– Слушаю вас, сержант.

– В полностью автономном режиме управления, сколько времени тебе потребуется на то, чтобы добраться отсюда до зданий школы?

– Приблизительно сорок секунд.

– Когда ты окажешься там, сколько времени ты сможешь оперировать включенной на полную мощность системой активного радиоподавления из комплекса РЭБ[54]?

– В зависимости от ситуации, приблизительно 150 секунд.

– Так...

Подумав немного, Соске нажал кнопку открытия люка кокпита. Он взял автомат, малогабаритную радиостанцию, цифровую карту города и проворно выбрался из кабины.

– Не отключать ECS. Ожидать указаний в боевом режиме номер четыре. Двинешься, как только я прикажу. Следующие координаты…

Он считал показания с дисплея цифровой карты, обозначил необходимые координаты и путевые точки.

– Так точно. Закрываю люк.

Крышка пилотской кабины на груди «Арбалета» соскользнула вниз и закрылась с отчетливым клацаньем. Соске отвернулся и двинулся к тамбуру, в котором находилась лестница, когда его остановил гулкий голос Ала.

– Сержант.

– Что такое?

– Не оставляйте меня здесь.

Бровь Соске поползла вверх в ответ на эти странные слова.

– Я же сказал, что вызову тебя позже, верно? Не собираюсь оставлять тебя. Ты находишься в засаде.

– Вас понял.

– Почему ты вдруг так заговорил?

– У меня появилось предчувствие.

– Предчувствие?

– Да. Мне кажется, что нам придется расстаться.

Мелисса Mao, выбравшись из разбитой машины, с автоматом в руке бежала через пылающие джунгли. Уцелел ли кто-нибудь из соратников, ей было неизвестно.

Она насквозь промокла, переползая по болоту, толстая корка грязи засохла от опаляющего дыхания лесного пожара на ее франтоватой повседневной униформе. Но она бежала. Необходимо было добраться до базы. Сейчас это было единственным, что она могла сделать.

Хотя остров Мерида и казался микроскопической пылинкой в безбрежных просторах Тихого океана, если измерять его человеческими шагами, он был совсем не маленьким. Ничуть не меньше в поперечнике, чем центральные районы Токио. Через густые дождевые джунгли, пересеченные оврагами и ручьями, было совсем непросто пробраться измученному и избитому человеку.

Перепрыгнув через разлапистые корни огромного дерева, Мао по пояс провалилась в маленькую речку. Задыхаясь от обжигающего дыма, она рвалась вперед, разбрызгивая грязную от пепла воду.

Над головой ревели турбины низколетящих вертолетов. Они совсем не были похожи на знакомые звуки митриловских «Пэйв Мар». Это были транспортные вертолеты противника – скорее всего, «Супер Стэллион».

Ищут ее?

Нет, не может быть. Основная задача противника состояла в том, чтобы взять под контроль подземный комплекс главной базы. Гоняться за одним-единственным убегающим бойцом врагам недосуг. Она с трудом, оскальзываясь, взобралась на противоположный берег ручья, продралась сквозь заросли, и, пытаясь сбросить с себя цепкий плющ, устремилась дальше, к юго-востоку.

Стоп. Но верно ли это направление? Ей стало стыдно, но, не имея компаса, она была совершенно не уверена, куда надо идти, хотя множество раз тренировалась на здешних полигонах, и должна была бы знать их как свои пять пальцев.

Еще и лесной пожар.

Было трудно дышать. Голова кружилась. Ее заново промокшая униформа курилась паром, на голову сыпались угольки и горящие листья. Все тело болело. Если сейчас она столкнется с врагами, то в таком состоянии ей останется только погибнуть.

Колено, которое она растянула давным-давно, снова пострадало, когда Мао выбиралась из подбитой машины, и отчаянно болело. Каждый шаг был пыткой.

В какой же стороне база? Мне нужны перевязка и боеприпасы, тогда я снова смогу драться.

Пробираясь, словно в тумане, по подвернувшейся под ноги звериной тропинке, Мао вдруг резко остановилась. Перед ней возник белый тигр.

Гибкое, стремительное тело, как будто нарисованное тушью на рисовой бумаге плавными гибкими движениями кисти. Ни единого темного пятна. Изящный силуэт дрожал и плыл в душном, горячем и задымленном воздухе тропического леса.

Галлюцинация?

Не веря глазам, она протерла их грязным рукавом. Но белый тигр не исчез, а лишь легко прыгнул с места и, неслышно ступая, побежал в подветренном направлении. Мао показалось, что он как будто приглашает следовать за ним.

– Проклятье...

Она стиснула зубы, и, тяжело цепляясь за ветки, последовала за призраком.

Он сумел подобраться достаточно близко.

Однако незаметно пробраться в школьные здания под пристальным наблюдением противника было почти невозможно. Вероятно, до начала уроков или после них, он смог бы это проделать, но сейчас, когда занятия были в разгаре, любой человек, шагающий по пустынному школьному двору, немедленно вызвал бы подозрение.

Следовательно, эта возможность отпадала.

Кроме того, смог бы он найти все взрывные устройства, которые спрятал противник? Заряды могли быть расположены где угодно, в зданиях была масса подходящих мест. Неизвестно, сколько бомб, и как их вычислить.

Даже если бы он нашел их, поможет ли это? Времени совсем мало, и он сможет самостоятельно обезвредить всего лишь один заряд, не более. Разрядить все сразу невозможно.

Если не…

Соске, который сумел незаметно пробраться в небольшой торговый квартал в паре сотен метров от школы, бросился к ближайшей телефонной будке. Он раскрыл сотовый телефон Канаме, нашел в ее записной книжке нужный номер и быстро набрал его на телефоне-автомате.

– Номер абонента, который вы набрали, временно недоступен. Пожалуйста, перезвоните позже.

Правильно. Сейчас середина урока. Несмотря на это, Соске попробовал еще раз.

– Номер абонента, который вы набрали, временно недоступен…

То же самое. Он повесил трубку и снова набрал номер. Электронный голос терпеливо повторил сообщение. Механический и неумолимый.

– Номер абонента, который вы набрали…

– Слушаю?..

Спокойный, глубокий мужской голос. Получилось.

– Сэр, у меня есть просьба, – даже не поздоровавшись, быстро проговорил Соске. Секунду помедлив, его собеседник – Хаясимидзу, ответил:

– У вас неприятности, не так ли?

– Да.

– Понял. Что я должен сделать? – проговорил он, даже не пытаясь уточнить детали.

Соске сглотнул, и объяснил, что ему нужно.

– Это серьезное дело. Меня могут снять с моего поста.

– Но это необходимо сделать.

– Я просто шучу. Буду рад помочь.

– Благодарю вас.

– Это не проблема. Но…

Хаясимидзу едва слышно вздохнул.

– Все это означает прощание, верно?

– Вероятнее всего.

– Ясно. Что же, удачи тебе… Это были прекрасные десять месяцев. Я рад был познакомиться с тобой. В самом деле.

– Я тоже. Мне было хорошо среди вас.

– Дерзай. И, пожалуйста, передай ей привет от меня. Что касается этого вопроса, сделаю все, что в моих силах.

– Хорошо.

– Удачи.

Он отключился, остался лишь тоскливый монотонный гудок, звучащий в трубке.

Командир штурмовой группы «Амальгам» – его имя было Курама – не находил ничего особенного в том, чтобы взорвать целую школу.

Крупный мужчина с коротко стрижеными волосами, он носил маленькие круглые интеллигентные очки. Тяжелый, слегка небритый подбородок выдавал в нем человека сильной воли. Курама был наемником. Искушенный в боевой тактике, он не был склонен к беспричинной жестокости, также как и к излишнему гуманизму…

Он просто сделает все, что должно быть сделано.

Вот и все.

Сейчас боевой опыт Курамы, его испытанное во множестве сражений чутье единодушно кричали: «Нет нужды в милосердии. Взорви все».

Неопределенное и подозрительное соглашение, которое он заключил, уже само по себе подразумевало такой исход. Какой смысл запугивать, если у тебя не хватит смелости выполнить свою угрозу?

Но это было еще не все. Потеряв в яростном бою с Соске десятерых солдат, Курама получил право на возмездие. Он полагал именно так. Так что теперь он совершенно не испытывал никаких неудобств или угрызений совести, положив палец на кнопку подрывного радиопередатчика.

Это будет прекрасно.

Пусть этот парень тоже почувствует боль.

Так думал Курама.

– Белый БР появился? – спросил он по радио одного из своих бойцов, который прятался в здании заброшенной фабрики. Тот тихо прорычал:

– Пока нет.

– Вас понял.

Он спокойно снял предохранитель с кнопки радиовыключателя, похожего на маленькую радиостанцию или телефон, который он держал в руке. Получив кодированный сигнал, соответствующий установленному ключу, радиодетонаторы восьми подрывных зарядов, спрятанных в разных местах школьных зданий, одновременно инициируют взрывчатку.

Одно нажатие пальца. И все будет кончено.

Что произойдет потом, он не знал.

Сражение, убийства. Точно так же как всегда. Он не колебался.

В этот момент заговорил один из наблюдателей:

– В школе заработал сигнал пожарной тревоги.

Наверняка это была работа Сагары Соске. Он подговорил кого-то из своих друзей поднять тревогу.

Но на что он рассчитывал, какой смысл в этом призыве к эвакуации? Неужели он думает, что тысяча учеников средней школы, которые участвовали в пожарных учениях хорошо, если один раз в году, сумеет быстро покинуть школьные корпуса? Даже если бы эта кнопка была единственным, что имелось в запасе у Курамы.

Пронзительный звон огласил всю территорию школы. Потом сигнал прекратился, за ним должно было последовать объявление, разъясняющее суть проблемы.

– Внимание, внимание. Говорит школьный совет, – произнес спокойный мужской голос. – В северном здании школы сложилась опасная ситуация. Некий добровольный помощник школьного совета – да, как вы и подумали, именно он – принес с собой новое боевое отравляющее вещество. По причине очередного несчастного случая летучее химическое вещество просочилось наружу. Пожалуйста, немедленно эвакуируйтесь из корпусов на школьный двор в течение 100 секунд. Те, кто промедлят, погибнут. Пожалуйста, поторопитесь.

Боевое отравляющее вещество? Это просто смешно. В обычной школе, где ученики наверняка никогда даже не слышали таких слов, это не должно сработать. «Пожарная тревога» звучала бы рациональнее.

Сагара Соске. Чего ты добиваешься?

Курама покрепче сжал в руке выключатель детонаторов. На лице его было написано разочарование. Колебания и нерешительность продолжалась приблизительно пять секунд. Вздохнув, он нажал кнопку.

Заряды должны были взорваться немедленно.

Но они не взорвались.

Два нажатия, три. Никакой реакции.

Кодированный радиосигнал не прошел, детонаторы не сработали.

Тем временем, ученики продолжали эвакуацию из школы, и совсем не как нормальные, благонамеренные и законопослушные школьники. Они мчались по коридорам и лестницам как бешеные, на их лицах, которые Курама мог разглядеть в бинокль, были написаны отчаяние и ужас. Это было странно.

– Что происходит?!

– Зафиксировано чрезвычайно мощное электромагнитное излучение. Направление – зона D.

Наблюдательный пост на крыше жилого дома с северной стороны от школы должен был вести наблюдение и не пропустить приближающийся бронеробот. Как это ни печально было признать, белый бронеробот возник ниоткуда прямо на той самой крыше. Он отключил систему ECS, и теперь стоял на одном колене, открыв взорам своею великолепную и грозную фигуру. Почему наблюдатели не обнаружили его приближения?

Нет, это могло подождать. Выключив ECS, бронеробот переключил всю мощность реактора на систему РЭБ и теперь накрыл весь близлежащий район полем подавляющего любые радиосигналы электромагнитного излучения. Но он не сможет продолжать ставить помехи длительное время. Вероятно, самое большее – две-три минуты.

– Атаковать немедленно, – приказал Курама связисту. – Этот БР сейчас не в состоянии двигаться.

*****

Один человек и один бронеробот, чтобы спасти 1200 человек.

Последняя операция из тех, что Соске выполнял в Токио, оказалась самой трудной.

Оставив «Арбалет» в боевой готовности, Соске тихо прокрался в наблюдательный пункт противника в жилом доме недалеко от школы и беззвучно прикончил со спины троих человек, которые контролировали этот сектор. Он выключил датчики и сенсоры, проделав отверстие в наблюдательной сети, потом передал условный сигнал для «Арбалета». Несмотря на то, что тот двигался в беспилотном режиме, Ал успешно справился с проникновением через «слепое пятно».

После этого Соске оставил наблюдательный пункт и незаметно пробрался на территорию школы. «Арбалет» ожидал, держа под контролем вражескую заставу.

Соске дождался условленного времени и привел в действие свой план. Мощные помехи забили весь радиодиапазон, и, пока «Арбалет» глушил вражескую радиоаппаратуру, Соске бросился к торцевой стене северного корпуса. Его сообщник в школе, Хаясимидзу Ацунобу, уже передал сообщение о необходимости эвакуации.

Однако время, в течение которого «Арбалет» мог подавлять радиосигналы, было ограничено. Только две или три минуты. Этого было слишком мало, невозможно было представить, что все ученики успеют спастись из школы.

Но эта школа отличалась от других.

Наверняка это была единственная школа в Японии, которая была готова к таким вещам.

Нападавшие не учли этого в своем плане. За последние десять месяцев школьники и учителя столько раз сталкивались со взрывами, стрельбой и химическими атаками, что реагировали молниеносно и без раздумий. Как в сказке, при словах: «Волк, волк идет!»

Соске раньше не задумывался над этим, но теперь сумел обратить сей факт, которым не следовало бы, конечно, гордиться, на пользу. Странно, но у него остались друзья, наподобие Хаясимидзу, которые искренне старались помочь.

Как результат их усилий, ученики отчаянно спасались прочь из школы, толкаясь и прыгая через несколько ступенек сразу.

«Неужели все, на что я способен – это устрашение?» – печально и смущенно подумал он. Однако сейчас этому можно было только порадоваться.

Когда ученики окажутся в школьном дворе, даже если подрывные заряды сдетонируют, они останутся целы.

Кроме одного человека.

И теперь Соске бежал изо всех сил, чтобы спасти этого человека.

У него было совсем мало времени.

К тому же это время будет куплено дорогой ценой.

Система активного радиоподавления из состава комплекса РЭБ, которым были оснащены «Арбалет» и остальные M9, принципиально отличалась от пассивных систем маскировки, таких как ECS. Излучая по всем волнам мощные электромагнитные импульсы, она забивала помехами экраны радиолокаторов, глушила любые радиосигналы. Другими словами, так же, как мощная сирена заглушает голоса людей или шум шагов.

Однако, как Соске, так и другие пилоты бронероботов, очень редко использовали эту функцию системы РЭБ. Почему?

Потому, что включенная система напоминала яркий прожектор в ночи. Противник без всякого труда определял пеленг, а потом и местоположение бронеробота. На это пришлось пойти, чтобы не допустить прохода радиосигналов на подрыв спрятанных в школе зарядов, но для «Арбалета» это было равносильно самоубийству.

Механический мужской голос гулко раскатился по району средней школы и окрестностям.

– Тревога. Обнаружены тяжеловооруженные пехотинцы противника. Двенадцать единиц. Дистанция – один, направление – 3-0-5, 2-2-7, 1-6-4.

Говорил «Арбалет» с крыши жилого дома к северу от школы через мощные внешние динамики. В этот момент Соске уже карабкался по пожарной лестнице на крышу северного школьного корпуса. Из-за полностью забивших радиодиапазон помех Соске и «Арбалет» тоже не могли использовать радиосвязь. Поэтому пришлось действовать по старинке. «Арбалет» использовал английский военный сленг, поэтому большинство школьников и жителей окрестных домов ничего не могли понять, но противник, вероятно, знал эти термины в совершенстве. Что поделать, Соске жизненно необходимо было иметь представление о ситуации.

Враги приближались к «Арбалету». Они знали, что в данный момент он не мог перемещаться.

Надо торопиться...

У Соске были определенные соображения, где могут держать Киоко. Когда дело доходило до школьного комплекса, он знал о нем больше, чем все ученики, вместе взятые. Местами, где в это время дня не появляются ни школьники, ни обслуживающий персонал, были насосная станция водоснабжения на крыше и подвал под спортзалом. Однако толстые стены цокольного этажа затрудняли проникновение электромагнитных волн, поэтому он выбрал станцию водоснабжения.

В запасе оставалось не более ста секунд.

Поводя взятым наизготовку пистолетом-пулеметом, он выбрался на крышу школьного здания. Противника не было видно. Он бросил вперед инициированную дымовую шашку, затем стремительно перебежал открытое пространство крыши. Враги могли наблюдать со стороны, так что снизить видимость было необходимо. Восточная четверть крыши была отгорожена проволочной оградой, закрывавшей водяные резервуары. Он сбил простой замок на решетчатой дверце ударом приклада.

Она была здесь.

Внутри загородки, привязанная к стальному кронштейну водяного бака, сидела Токива Киоко.

Ее тонкие руки были скованы наручниками и жестоко заломлены над головой, рот завязан платком, а поверх расстегнутой школьной курточки тянулся толстый детонационный шнур, на котором висели бруски пластиковой взрывчатки и коробка радиовзрывателя.

Ее бледное лицо было измучено и опустошено страхом. Прелестные большие глаза за стеклами очков покраснели, на щеках засохли дорожки пролитых слез. Когда она поняла, что появился никто иной, как Соске, она отчаянно замотала головой и попыталась что-то сказать.

– М-м-м…

– Подожди, Токива.

Он осторожно приблизился, но остановился, заметив многочисленные лазерные датчики движения.

Не было времени разбираться с ними. Он ловко переступил через лазерные лучи, расположенные на высоте колена, и пробрался к Киоко.

– Я совершенно точно спасу тебя. Не двигайся.

Он разрезал кляп острым боевым ножом, и Киоко тонким и дрожащим голоском выговорила:

– Эти люди, я их не знаю… но они сказали, что знакомы с Каной…

– Они лгали, – ответил он, осматривая бомбу, привязанную к телу Киоко.

Как он и предполагал, это была не очень сложная бомба. Он увидел, что схема дистанционного радиовзрывателя была довольно простой, нехитрыми были и несколько ловушек. Если бы он перерезал провод, который был захлестнут вокруг ее тонкой талии, подрывной заряд сработал бы. Если вытащить из шашки ВВ[55] основной взрыватель – нет, это было невозможно. К нему тоже был присоединен датчик, который взорвал бы все, едва взрыватель тронулся бы с места. Чтобы найти способ обмануть его, требовалось время. Множество драгоценных секунд…

Киоко проговорила слабым и полным слез голосом:

– Не понимаю. Не понимаю, что происходит… с Каной все в порядке?

– С ней все хорошо. Она находится в безопасном месте…

Воздух сотряс резкий звук взрыва, докатившийся от стоящего на севере жилого дома.

«Арбалет» подвергся нападению. Это был разрыв гранаты РПГ – ручного противотанкового гранатомета, которыми были вооружены пехотинцы противника.

Композитная броня «Арбалета» до некоторой степени была в состоянии противостоять попаданиям легких кумулятивных боеголовок, но противник не собирался ограничиваться одним выстрелом. Второй разрыв, третий. Ударные волны продолжали сотрясать воздух.

– Нахожусь под обстрелом. Система РЭБ функционирует нормально. Осталось тридцать секунд.

Голос Ала. Соске не знал, какие повреждения получил «Арбалет», поскольку не видел его с крыши. И ему все еще нужно было кое-что сделать. Осталось двадцать пять секунд.

– С-сагара, что это…

– Все в порядке. Закрой глаза.

Слишком поздно было обезвреживать хитрый сенсор, который сработал бы при попытке вынуть детонатор из куска пластита. То же самое и с ловушками, не позволявшими снять взрывчатый пояс с Киоко. Единственное, что ему оставалось, это попытаться обмануть радиосхему, которая принимала кодированный сигнал с основного пульта управления. Он вынул инструменты и тестер, затем пробежал пристальным взглядом вдоль электрической схемы подрывной цепи. Знакомый тип. Он слышал о нем от Спайка, товарища по команде SRT. Он вспомнил устройство схемы. Подключил провод и закоротил контур напрямую. Имелась вероятность взрыва, если сделать это неправильно, но выбирать было не из чего.

Осталось пятнадцать секунд.

Бомба не взорвалась. Но нужно было сделать еще многое. Он прочитал номер конденсатора электрической схемы. Вспомнил его тип и емкость. Прицепив клемму тестера к выводам конденсатора, он выровнял напряжение. Электронная стрелка прыгнула и успокоилась посередине шкалы.

Осталось десять секунд.

Во многих криминальных драмах и боевиках, что он видел прежде, были сцена типа: «Какой провод я должен перерезать, красный или синий?..» Но это было неправильно. Если бы шансы были пятьдесят на пятьдесят, то не стоило бы и беспокоиться. Азартная игра, в которой Соске пришлось держать пари, была гораздо более нечестной.

От микросхемы вело шестнадцать ножек-выводов.

Пятнадцать из них были ложными.

Осталось пять секунд.

Ему нужно было по особенностям устройства бомбы прочесть характер и индивидуальность человека, который ее снарядил. Был ли неизвестный противник ниже уровнем, чем Соске, который постигал саперное дело в самых жестоких академиях и лабораториях – на полях сражений? В расположении ложных выводов подрывной микросхемы, как в зеркале, отразилась индивидуальность его противника. Оставалось только прочесть. Лишь опытный сапер смог бы это сделать, молниеносно понять характер противника, узнать, что он любит, что ненавидит. Рациональность его сознания, привычки и хобби.

Где же ведущий провод, где спрятал его подрывник? Верно, как бы я сам сделал это?

Рука, в которой были зажаты кусачки, стала мокрой от пота.

Три секунды.

Какой из них?

Две секунды.

Какой же нужен?

Одна секунда.

Если бы это был я – этот провод.

С безжалостной убежденностью и ожесточением он перекусил один из проводов.

Мгновение длилось вечно.

– ECS отключена. Выполняю следующую…

Звук разрыва заглушал голос Ала. Это был разрыв следующей гранаты, выпущенной по «Арбалету». Это не был заряд в руках Соске.

Он угадал. Он сделал это. И Ал протянул столько, сколько нужно.

Он сумел отключить радио-детонатор. Соске глубоко вздохнул, встряхнул в воздухе правой рукой, чтобы расслабить окаменевшие мышцы.

– Сагара… Сагара…

– Не двигайся. Я только обманул радиовзрыватель. Теперь надо демонтировать ловушки.

Правильно, еще слишком скоро расслабляться. В тот момент, когда враги увидят, что взрывное устройство не сработало, они поймут, что проиграли и примут меры. Тем более, что остальные заложники – ученики – уже эвакуировались из заминированных зданий школы, и взрывать другие заряды было бессмысленно.

От атакованного «Арбалета» никаких сообщений не поступало. Был ли он уничтожен, или отступил с поля боя?

– Не понимаю… что происходит, – невнятно пробормотала Киоко.

Не зная, как ей ответить, Соске, ни на миг не прекращая работы, просто мягко проговорил:

– Прости.

– Сагара?

– Да?

– Кана рассказывала, что тогда, в тот день, когда угнали наш самолет, тот злодей, который забрал ее…

– Он мертв. Здесь его нет.

Вспоминая лицо Гаурона, неторопливо шагающего по центральному проходу аэробуса, Соске быстро и точно продолжал препарировать микросхему детонатора.

– Тогда почему? И к тому же...

Ее голос задрожал. Вдруг, как будто под напором беспокойства и тревоги рухнула плотина, Киоко разразилась градом вопросов:

– Тогда кто-то действительно охотится за Каной, правда? Вот почему мы все оказались замешанными в этом? Поэтому все страдали? Почему же…

– Не надо винить Чидори.

– Но почему она ничего не сказала мне? Я же знала. Я видела, что что-то очень тревожит ее. Сколько бы раз я ни просила: «Расскажи мне», она молчала. А я думала, что мы с ней лучшие подруги. И все равно... – грудь Киоко судорожно поднималась вверх и вниз, она чуть не плакала: – И ты все знал об этом. Вы с ней – единственные, кто понимали, что происходит. Разве мы все не были друзьями?

– Токива…

Боль сжала его грудь, как будто кто-то ковырнул его сердце тупым ножом.

– Не хочу умереть, ничего не зная. Но... как же я? Разве я вам чужая? Разве я посторонняя для Каны и для тебя? Я не хочу так. Мне этого не выдержать. Думаешь, я все стерплю?

– Токива…

– То же самое со всеми остальными ребятами. Ведь это было опасно? Почему ты ничего не рассказал? Что происходит? С тех пор, как ты появился, все время происходит что-то странное. Я не понимаю…

– Я…

– Кто ты?

Соске промолчал.

– Что… ради всего святого, что ты такое?!

Киоко всегда была милой и доброжелательной, но теперь в ее словах звучала горечь. Нет, она не обвиняла, ни следа злости не было в ее голосе. Она просто жаловалась. Она отчаянно сдерживала слезы. Невинная и чистая, она столкнулась с людьми и миром непонятными, чуждыми, враждебными и ужасными настолько, что единственной и честной реакцией была эта тоска и печаль.

И этот жестокий вопрос.

Что ты такое?

– Я...

Голос Соске дрогнул, его рука, присоединявшая зажим-крокодил к следующему проводку микросхемы детонатора, замерла.

Дата добавления: 2017-01-14